Автор: Кэрри Ааронс

Книга: «Лягушки Манхэттена»

Серия: вне серий

Обложка: Александра Волкова

Переводчик: Александра Елизарова

Редактор: Елена Глоба

Вычитка: Александра Елизарова

Аннотация

Вы же знаете историю Золушки про хрустальную туфельку, карету из тыквы и фею-крестную? Ну… с обувью на шпильке, «Убером» и гороскопом в «Твиттере» моя жизнь далека от «жили долго и счастливо».

Вообще-то, вместо Прекрасного Принца на свидания являются скользкие, жалкие, безмозглые лягушки из королевства Манхэттен. И под лягушками я подразумеваю типичных плохих парней, о которых предупреждают вас мамы и фильмы на «Лайфтайм».

Тупоголовый бабник.

Маменькин сынок.

Хвастливый пустозвон.

Скряга.

Если парню не везет в отношениях, вероятнее всего, я целовала его в холодные, липкие губы в надежде найти любовь. Но однажды мужчина, у которого проблемы с обязательствами, решает оказать мне помощь в поисках Ромео для моей Джульетты.

Что случится, если лягушка, которая никогда не должна была становиться принцем, поцелует вас с полночь? Ладно, он предложил развлечься после бранча, но не все же должно быть как в сказке.

Посвящается всем придуркам, разбивавшим наши сердца и дарившим нам уморительные истории.

От автора

Я знаю, что кое-какие нью-йоркские мероприятия в книге не будут отображены с реалистичной точностью, а даты некоторых намеренно будут перенесены на другие числа. Для романа мне нужно было изменить время определенных событий и обстоятельств. Надеюсь, это не отвлечет вас от чтения и истории Джеммы и Оливера.

Если же отвлечет, я куплю вам мороженое.

Глава первая

ДЖЕММА

Знали ли вы, что каждый божий день, чтобы надеть туфли на высоком каблуке, нужно предпринимать по три попытки?

Я вот знаю. Я высчитала это с научной точностью. Существует три фактора, почему эти чертовы хитроумные смертельные изобретения делают нас слабым полом, стоит только скользнуть в них пальцами.

Во-первых, постоянно приходится маневрировать. Клянусь, города строятся со встроенными наземными минами для обуви с единственной целью — пытать женщин. Бордюры, решетки вентиляционной системы, двери в подвал. А мощеные дороги? Долбаный кошмар.

Во-вторых, нам нужно переживать из-за погоды. В чем выйти в дождь? Либо надеть туфли на шпильке с шипами на подошве, либо лицом упасть на асфальт, продемонстрировав старому доброму «Большому Яблоку» свою задницу.

В-третьих, любой путь на этих уничтожителях ног занимает больше времени. Когда я надеваю мукогенераторы, то выйти из квартиры нужно ровно на тринадцать с половиной минут раньше, чтобы опоздать на работу на приемлемые пятнадцать минут. Заметьте, на работе я буду после двадцатисемиминутной прогулки на жутко болящих ногах, со, скорее всего, ампутированным мизинцем и в ворчливом настроении.

Вот и я, Джемма Морган, опоздав на двадцать одну минуту, вплываю в офис на двенадцатисантиметровых крокодиловых туфлях «Стив Мэдден», на которые выбросила слишком много денег.

— Тебе повезло, что Медузы еще нет, иначе твой зад бы поджарили.

Дэни Джулиан указывает на меня пальцем с ногтем кислотно-зеленого цвета, по форме напоминающим гроб, и, щелкнув языком, поворачивается к своему металлическому столу цвета серебра. У меня точно такой же, и стоит он по диагонали от стола Дэни.

«Однако она права», — думаю я про себя, кладу на стол свою поддельную сумочку «Прада» и открываю ноутбук. Начальница, Лорен МакКрейг или Медуза, как мы ее тепло величаем, вырвала бы мне глотку на завтрак, если бы увидела, как я запыхалась из-за того, что опоздала в головной офис «Фемм».

— Видела новые образцы ресниц, которые Катя получила утром? Умираю как хочу их испробовать, — сплетничает Дэни, обращаясь ко мне за перегородку, пока я проверяю помаду в зеркальце компактной пудреницы, которую достала из ящика стола.

— Разве не помнишь, что случилось, когда ты летом наращивала ресницы? Ты не могла ходить на «счастливый час»1 целый месяц, — подкалываю я ее в ответ, раздраженная репликой заклятой коллеги о моем опоздании.

В свою защиту могу сказать, что оказываю ей услугу. Половина ее ресниц отвалилась, и на протяжении нескольких недель Дэни была похожа на полумертвую.

Так все и происходит в «Фемм». Ваше главнейшее оружие — ваш язык, на втором месте — улыбка. На третьем — кошачий взгляд.

«Фемм» — один из крупнейших женских журналов о стиле жизни в стране, если не самый крупный на единственном клочке земли, что имеет значение. Само собой, на Манхэттене. Мы диктуем тренды в моде, в доме, красоте, сексе и свиданиях. Назовите что угодно — у «Фемм» есть на это свое мнение. И, конечно же, здешнее руководство считает, что их мнение — факт.

Я работаю в департаменте красоты, или как нас называют — Помадовый уровень. Мы занимаем весь пятнадцатый этаж небоскреба, из окон которого виден Брайант-парк, и где каждый рабочий стол завален образцами самых дорогих косметических продуктов мира. С одной стороны, мне каждый день нужно защищать спину от бесчисленного количества ножей, с другой — моя тушь стоит больше сотни долларов, а я не заплатила за нее ни цента.

Приступая к работе и игнорируя комментарии Дэни о работниках других департаментов красоты, явившихся на работу позже меня, я причесываю статью, которую хочу дать Медузе на рассмотрение. У меня уже есть три статьи на сайте и один небольшой абзац в боковой колонке журнала об использовании зубной пасты для лечения маленьких угрей. Я держу путь к первой полноценной статье в следующем выпуске «Фемм» по крайней мере на полстраницы. Я собрала столько фактов и отзывов о новом «зеленом» устойчивом несмываемом кондиционере, что Медуза даже поместила статью в печатную версию журнала.

Не то чтобы я могла что-то поделать, если бы она этого не сделала. Я всю жизнь стремилась к работе вроде этой, к работе здесь. Подхалимничала в колледже, отсылала тысячи и-мейлов редакторам на «Линкедине» и прошлым летом получила стажировку в «Фемм». В целом, я была девицей на побегушках, носилась за кофе и отвечала на телефонные звонки, но что-то, похоже, сделала правильно. Все девять месяцев обучения на выпускном курсе колледжа Колумбия я парилась из-за трудоустройства, и когда позвонила в журнал, чтобы навести справки, мне ответили, что я могу подойти и, скорее всего, получу место в департаменте красоты. Теперь я здесь, а миллионы девушек, мои точные копии, выискивают мишень на моей спине.

Остаток дня тянется со скоростью улитки. Ведь сегодня пятница, и каждый сотрудник, сидящий на своем рабочем месте, отгороженном низкими перегородками, жаждет выбраться отсюда и заказать коктейль за полцены. Который все равно стоит восемь баксов — это же Нью-Йорк.

— Я собираюсь на промо-вечеринку «Липток». Слышала, они подают суши на обнаженном мужчине-модели. И там непременно будет какая-нибудь новая старлетка, готовая поделиться наркотой.

Уитни, высокая азиатка, тоньше моего левого мизинца, завила ресницы и теперь покрывает их слоем туши. Она трудится в сфере бьюти второй год и ведет себя так, словно не живет от зарплаты до зарплаты, как все мы.

— Тренд с обнаженными суши? Разве это не в духе 2015го? Что-то ныне промо-вечеринки безнадежные. Похоже, «Липток» пойдут на что угодно, лишь бы составить конкуренцию тому матовому блеску для губ, который продвигает принцесса реалити-шоу. — Дэни морщит нос, после чего припудривает его и старательно выводит правильный контур.

Я, как и прочие сотрудницы «Фемм» в пять вечера пятницы, наношу макияж «на выход».

— Хочешь пойти со мной в «Ле Лок»? Спорим, мы сможем вынудить какого-нибудь банкира купить тебе выпить, Джемм. — Дэни наклоняется так, что практически упирается своим декольте мне в лицо.

— Не могу, у меня свидание, — пожимаю я плечами.

— Ох, кто он? Показывай! — Дэни ведет себя так, словно оказывает поддержку, но в действительности просто хочет оценить парня, чтобы ляпнуть, будто и она способна его подцепить.

Я все равно достаю свой телефон, потому что парень охренительно сексуален, и открываю профиль Брэдли Холдена на «Эмбере».

— Фу, ты познакомилась с ним на «Эмбере»? Он сто процентов хочет поматросить тебя и бросить, — выглядывает из-за моего плеча Уитни, но по языку ее тела могу сказать, что она находит его сексапильным.

— Мы общались целую неделю, он показался мне милым. И знаете что, если он мне не понравится, то я хотя бы получу бесплатный ужин. Ну или оргазм.

Я еще раз проверяю зубы, прежде чем выключить компьютер, и надеваю маску невозмутимости. Нет ничего важнее поддержания образа «крутой девчонки». Особенно перед этими брендовыми потаскушками. Они мне не настоящие подруги, и, исходя из этого, я не могу показывать им, как на самом деле нервничаю перед свиданием. В их присутствии я обязана быть спокойной и собранной, словно мне плевать, является ли этот парень тем самым единственным или всего-навсего хочет отыметь меня в кабинке общественного туалета.

— Ну, если он окажется конкретным кретином, приходи в «Ле Лок». Сможешь утопить свои печали одинокой девушки в большом старом добром стакане текилы. — Дэни и Уитни болтают и, цокая каблуками по гладкому белому кафелю, уходят.

Не собираюсь я в «Ле Лок». Если свидание провалится, чего совершенно не хочется в связи с тем, что я надела сочетающийся комплект белья, то я просто отправлюсь домой, завернусь в детское одеяльце и устрою марафон сериала «Анатомия страсти».

Одиночество охренительно переоценено.

Глава вторая

ДЖЕММА

— Так ты из сестринства, да?

Брэдли или Сексуальный Парень, как я называю его про себя, вертит бокал с дорогим виски и подмигивает мне.

Реально подмигивает.

Я проглатываю язвительный комментарий и добродушно улыбаюсь, хотя страшно хочу излить желчь и покончить с этим кошмарным свиданием сейчас же.

Он осушает бокал с виски «Оубэн» так, словно это вода, тогда как парень, который правда желал бы узнать меня, вероятнее всего, цедил бы одно пиво весь вечер. Он подмигивает мне уже не в первый раз, и для его привлекательного лица этот жест чересчур женственный. По его снимкам в профиле «Эмбера» не было ясно, насколько он внешне идеален, но я вдруг начинаю осознавать, что меня к нему даже не тянет.

Что же хуже всего? Он продолжает делать всю ту хрень, свойственную придуркам, которые пытаются флиртовать с женщиной. Он выплевывал заявления, похожие на оскорбления, либо заставлял меня чувствовать себя шлюхой, громко хохотал над своими репликами или с намеком пожимал плечами. Вроде этого комментария о сестринстве. Он попытался низвести меня до стереотипного образа простодушной, веселой студентки колледжа, которая не прочь напиться вдрызг и переспать с кем попало. Он сделал такое предположение, исходя из моего рассказа о том, что во время учебы я жила в общежитии дома «Пси».

Я-то мечтала, чтобы он оказался настоящим мужчиной, который не будет пытаться завалить меня, а захочет сблизиться, вместо того чтобы задевать, будто мы первоклашки на игровой площадке.

— Ну да! «Пси» на века! — Я хлопаю ресницами и жую соломинку, торчащую из второго стакана рома с колой.

Ведь именно так вы поступаете, когда вы одинокая двадцатипятилетняя девушка, живущая на Манхэттене. Вы силитесь поладить с уродами, не стоящими вашего времени, потому что выбор не велик, а стук биологических часов уже отдается в ушах.

Остаток ужина в слишком дорогом итальянском стэйкхаусе в центре города, где явно не хватает персонала, тянется бесконечно долго. Брэдли самонадеянный и громкий сверх меры, а к моменту, когда приносят счет, к навязчивому стуку в висках присоединяется алкогольное опьянение.

— Итак, пополам? — сомневается Брэдли, доставая кошелек.

Чудесно, раздел счета. Вульгарнейший вопрос, который мужчина только может задать на свидании.

Я натянуто улыбаюсь и достаю из сумочки тонкий белый кошелек. Мне уже хочется убраться отсюда, подальше от стыда, лижущего шею, но необходимо подождать возвращения счета обязательные пять минут. Когда мы выходим на людный тротуар Нью-Йорка, я мечтаю унестись.

— Ну, как насчет того, чтобы зайти ко мне выпить? — Он взглядом путешествует по моим изгибам, оглядывая, надо признать, соблазнительную зону декольте.

Он серьезно? Этот жлоб собирается уложить меня в койку? Да пошел он к черту.

— Прости. У меня эти дни. — Произнося это, я даже не улыбаюсь, просто безразлично наблюдаю за тем, как бледнеет его лицо.

Нет зрелища забавнее, чем кретин, выбитый из колеи упоминанием о менструальном цикле.

— Эм, да… ладно. Ну, думаю, еще увидимся. — Он машет мне и, не дожидаясь ответа, уходит.