Еще только без двадцати минут два, а отель уже битком набит людьми. Цветущие вечнозеленые растения украшали зал ресторана и холлы, столы ломились от всевозможных блюд и напитков, а в зале для танцев ансамбль играл веселую музыку. Но Брайони едва замечала все это. На ней было темно-зеленое бархатное платье, которое прекрасно сочеталось с ее огненными волосами, и не только Кристофер смотрел на нее восхищенным взглядом. Но и это ее сейчас не занимало.


Хэдриан, сидевший в самом тихом углу, который только смог здесь отыскать, подумал о Брайони. Где она?.. Было что-то нехорошее в том, что вот он тут на седьмом небе от счастья, в то время как она по-прежнему мучается и терзает себя. Он видел ее только раз, с тех пор как они вернулись из Аспена, и она казалась чем-то расстроенной, умалчивая в разговоре о своих отношениях с Кристофером. И все-таки он понял, что-то случилось там, в Аспене. Что-то, что изменило ее.

— А вот и я! — Улыбаясь подошла Мэрион и шутливо потрепала его за нос. Она эффектно выглядела в красном платье, с нарядной, в локонах, прической. Ее блестящие глаза сияли, и видя, что она уже оправилась от пережитого кошмара, Хэдриан немного успокоился.

В ночь, когда ее пытались похитить, Мэрион, естественно, пережила сильный шок. Они с Лесли увели ее в дом к Элиасу, после чего вызвали врача и полицию. Старый Элиас очень переживал, что убил человека. Но, поскольку Вентура был персоной влиятельной, все, что от Элиаса потребовалось, это в течение трех часов дать подробные показания в полиции, после чего его оставили в покое.

На следующее утро Лесли рассказал почти ничего не помнившей Мэрион, как Хэдриан закрыл ее от похитителя, рискуя сам получить нож в спину, и она тут же залилась слезами. Лесли, пребывавший в самом приподнятом настроении, оставил Хэдриана успокаивать ее, и тот блестяще справился с этим делом.

— Ты чем-то обеспокоен? — спросила, увидев его лицо, Мэрион. Глядя в ее большие темные глаза, полные любви и сочувствия, Хэдриан проглотил комок в горле. Он все еще боялся потерять ее.

— Мэрион… я хочу спросить у тебя кое о чем.

— А именно?

— Теперь, когда отец твой смягчился…

— Смягчился? — прервала она его, рассмеявшись над этим словом. — Да он чуть ли не собирается основать фан-клуб Хэдриана Боултона. Он только тем и занимается, что расхваливает тебя каждому встречному и поперечному.

Хэдриан улыбнулся. Отношение к нему Лесли действительно круто изменилось с той ночи.

— Так вот, я хотел бы спросить тебя… Теперь, когда уже ничто не стоит у нас на пути… — Он тянул слова, не решаясь перейти к главному. — О, черт, я все делаю как-то не так! — выругался он наконец.

— Что ты делаешь не так, дурачок? — спросила Мэрион, обнимая его за плечи и целуя в висок. — Набери побольше воздуху в грудь и выпали.

— О’кей. Если ты хочешь, пусть так и будет, — сказал Хэдриан. — Ты выйдешь за меня замуж?

Мэрион открыла рот и нарочито удивленно уставилась на него. Широкая улыбка озарила ее лицо.

— Ого! Какое романтическое предложение, Боултон, — проговорила она. — Ты сделал его прямо среди бела дня, на пьяной пирушке. А мог бы дождаться, пока выйдет луна! И как насчет того, чтобы опуститься на одно колено?

Хэдриан засмеялся, услышав это.

— Так что же — да или нет?

— А как ты думаешь? — спросила она, внезапно сев ему на колени и обвивая руками его шею. — Конечно, я выйду за тебя замуж, дурачок ты этакий. Кто же еще пойдет за тебя?

— Никто, — признался Хэдриан наигранно-унылым тоном, не обращая внимания на хихиканье и многозначительные взгляды стоявших поодаль гостей. — А теперь, когда все решено, как ты думаешь, мы можем преподнести новость твоему отцу?

Мэрион усмехнулась.

— О’кей. Но я не думаю, что он будет очень уж потрясен.

— Давай скажем ему, что ты уже беременна, — предложил Хэдриан небрежно. — Тогда лицо его непременно обретет тот бесподобный красновато-коричневый цвет, как бывает в минуты гнева.


Морган дергался как на иголках, когда Брайони повернула за угол и торопливо подошла к его дому. Он тут же бросился к двери.

— Я уже решил, что вы не придете. — Он силился быть мягким и любезным. Но за этим его тоном скрывался настоящий страх.

— Простите, но трудно было уйти незамеченной, — произнесла Брайони упавшим голосом. — Это то, что вы подготовили? — спросила она, кивая на коричневый сверток, лежавший поблизости.

Морган кивнул утвердительно. Брайони нехотя подошла к свертку. Но стоило ей протянуть руку, как Морган нервно шагнул к ней.

— Осторожнее, — сказал он с волнением. — Объектив видеокамеры уже установлен. Но если вы будете трясти коробку, он может сдвинуться, и тогда мы получим разве что видеозапись внутренностей коробки.

Брайони кивнула. Коробка показалась ей довольно легкой — странно, как в ней умещались одновременно и видеокамера и магнитофон. Было нечто грязное во всем этом, и ей захотелось побыстрее уйти.

— Ну ладно, я пойду. Конференц-зал пока еще пустой, но не стоит терять время. Что с вашей ногой? — прибавила она, когда Морган, прихрамывая, направился к двери и любезно открыл ее.

— Да так, знаете, обычное падение на лыжах.

Брайони кивнула.

— Ну… я вернусь с этим, — она держала коробку перед собой и не заметила, как Морган побледнел и чуть отступил назад, — как только закончится совещание.

— Хорошо. — Морган странно улыбнулся. Он, видно, уже предвкушал падение Криса. И что же в этом плохого? — спросила себя Брайони. Это ведь то, чего и она хотела. Но все как будто развивалось не так, и чем дальше, тем больше она это чувствовала.

Морган закрыл за ней дверь и, морщась от боли, вскарабкался по лестнице на второй этаж. Там он включал приемник и настроился на местное радио. Ровно в пять часов бомба должна взорваться. Он собирался сделать предупредительный звонок в четыре пятьдесят. Достаточный срок, чтобы дать людям разбежаться, но недостаточный, чтобы найти и обезвредить бомбу.

В этот момент в холл вошел Грег. Не видя нигде Моргана, он нажал кнопку домофона.

— Ты здесь?

— Да, — ответил ему Морган. — Поднимайся наверх. Все в порядке.

Грег кивнул и почти что взбежал вверх по лестнице, позабыв отключить домофон. Теперь им оставалось только ждать. Все остальное от них не зависело.


Первым человеком, которого встретила Брайони, вернувшись в отель, была Мэрион.

— Брайони, я должна сказать тебе одну вещь. Я знаю, Хэдриан хотел бы… Ну, короче, мы собираемся пожениться! — И Мэрион засмеялась счастливым смехом, обнимая окаменевшую от неожиданности девушку.

Сумка, которую Брайони держала в руке, качнулась и ударилась о проходившего официанта.

— О, Мэрион, это просто чудесно! — воскликнула Брайони, быстро оправляясь от этого сюрприза. — От души поздравляю тебя!

— Ты будешь у меня подружкой невесты на свадьбе?

Брайони засмеялась.

— А как же иначе? Кто же, если не я?

Они поболтали еще некоторое время, и Брайони вспомнила о камере только после того, как Мэрион убежала, чтобы сообщить новость Кэрол Бэллинджер.

Держась ближе к стене, она сумела пробраться через толпу, оберегая сумку от толчков и ударов. Открыв дверь в конференц-зал и осторожно оглядев его, Брайони убедилась, что здесь еще никого нет. Быстро вынув коробку из сумки, она поставила ее на бюро так, чтобы черный прямоугольник был обращен к большому центральному столу. А заметив несколько фотографий в рамках, где были запечатлены знаменитые люди, останавливавшиеся в отелях Джермейна, она поставила их вокруг коробки. Теперь ее смог бы заметить лишь тот, кто специально ищет. Последним взглядом оглядев комнату, она вышла.

А в банкетном зале, в холлах и барах отеля веселье тем временем становилось все более буйным. Громко играл оркестр, слышался звон бокалов, гости смеялись и говорили, перебивая друг друга.

— Давай-ка удалимся из этого зверинца, — услышала Брайони знакомый голос за спиной, и сердце ее екнуло. Крис взял ее за руку и, проведя через густую толпу гостей, увел в тишину своего кабинета. На подкашивающихся ногах Брайони прошла и села на диван. Крис пристроился рядом и взял ее за руки. — Они холодные, — сказал он негромко, растирая их своими пальцами. — Впрочем, ты знаешь, что в таких случаях говорят: холодные руки — горячее сердце.

Брайони почувствовала, как боль пронзила ей грудь.

— Крис… — пробормотала она, но он уже целовал ее, жадно припав к губам и крепко ее обнимая.

— Ну вот, — проговорил Кристофер, смеясь, когда они наконец разъединились. — Теперь я уже не успокоюсь, пока не подарю тебе кое-что. — Медленным движением он опустил руку в карман пиджака и извлек из него маленькую красную коробочку. У Брайони замерло сердце.

— Кристофер, — проговорила она жалобно-предостерегающим голосом.

В коробочке находилось простое гладкое золотое кольцо с одним, но зато изысканно-красивым бриллиантом. Крис посмотрел на нее, и огонь в его глазах вспыхнул с новой силой.

— Брайони Роуз Виттейкер, ты выйдешь за меня замуж?

Брайони вскрикнула. Это был невольный и невнятный вскрик, после которого она вновь очутилась в его объятиях, ухватившись за него так, словно что-то ужасное угрожало поглотить ее. Кристофер поцеловал ее. Чудесную теплоту и счастье излучало все его существо.

— О, Брайони, — шептал он прямо в ее роскошные волосы, целуя виски и прикрытые веками глаза. Медленно и осторожно он слегка отстранил ее от себя и надел ей на палец кольцо. Оно отлично подошло, словно сделанное специально. Брайони открыла глаза и посмотрела на кольцо. Доселе сдерживаемые слезы потекли из ее глаз, но Крис не понял их причины. Смеясь, он обнял ее.

— Ты глупая кошечка, — сказал он ей нежно. — Сколько можно тебе говорить, что я люблю тебя. А после Аспена… что ты думала? — спросил он. — Что это мое очередное приключение?

Вдруг дверь распахнулась, и так неожиданно, словно порывом какой-то арктической вьюги.

— О, мистер Джермейн… Извините, что помешал, сэр…

Они удивленно посмотрели на метрдотеля, красное лицо которого выглядело весьма озабоченным.

— Еще раз извините, сэр, но мистер Колквист напился до потери сознания. Я знаю, он выпил немало, сэр, но никак не думал, сэр, что все так закончится.

— Он диабетик. Вызовите врача. И немедленно, — резко приказал Кристофер.

Он обернулся к Брайони, но та мягко отстранила его от себя.

— Все в порядке. Иди. Ты должен позаботиться о своем друге. Со мной все будет в порядке. — По правде говоря, она обрадовалась, что представилась возможность побыть некоторое время наедине с собой.

— Я вернусь, — пообещал он и быстро вышел за метрдотелем из комнаты.

Брайони почувствовала, что вот-вот расплачется, хотя крепилась изо всех сил. Все оборачивалось не так, как задумано! Она не может продолжать эту игру дальше. Кристофер любит ее. Он ей полностью доверяет. Он просит ее выйти за него замуж. А это уже последний, самый верный знак любви, на который мужчина только способен. И она не может его предать.

— Прости меня, Кэти, — прошептала она, вытирая глаза дрожавшими пальцами. — Но я люблю его…

Чувствуя себя разбитой и несчастной, она медленно побрела в конференц-зал. Со стола в пустом зале вскочили какая-то полуодетая женщина и мужчина с красными смущенными лицами.

— О! Извините, — пробормотала Брайони, покраснев, и ретировалась в коридор.

Черт! Придется оставить камеру там еще на некоторое время. Но она заберет ее, как только появится возможность. И скажет Моргану, что не может выполнить их уговор. Она считала нечестным разрушить все его планы, не объяснившись по крайней мере лично. Но нужно поспешить, потому что Крис мог найти ее в любой момент, а она все еще не в состоянии посмотреть ему в лицо и сказать то, что должна сказать.

Во второй раз путь к дому Майка Вудса занял как будто меньше времени, чем в первый. На улице уже смеркалось, и, удивленная этим, Брайони посмотрела на часы. Было уже четыре часа двадцать минут. Никто не ответил, когда она постучала, и она медленно отворила дверь.

— Есть здесь кто-нибудь? — Внутри было темно и пусто. Но тут странный голос произнес как будто прямо за ее спиной: «А ну-ка включи. Я хочу быть уверен, что мы не пропустим нужный момент». Она обернулась, вздрогнув от неожиданности и страха, и волосы у нее на голове зашевелились. Рядом никого не было. «Не беспокойся. Когда наступит нужный момент, я буду готов, как договорились. Я ведь не сделал еще предупредительный звонок». И тут она узнала этот голос — он принадлежал Моргану. Но другой… Она увидела маленькую красную кнопку на стене и вспомнила про домофон. Подошла к нему и уже открыла было рот, чтобы предупредить, что она находится здесь, как Морган заговорил вновь. «Ты уверен, что часы установлены на пять?» «Конечно. Не беспокойся, я же набил себе руку на флоте. Когда я взрываю что-либо, оно взлетает в воздух всегда точно в срок. Не беспокойся, Морган, в пять часов от этого отеля останутся только булыжники».