Неуклюжими печатными буквами там было написано следующее:

ТВОЯ ЖЕНА У НАС. ОСТАВЬ ЗАВТРА У НАКЛОННОЙ ГОРЫ 50 000 ДОЛЛАРОВ ЕСЛИ НЕТ

– ОНА УМРЕТ.

– Хьюстон? – спросил Лиандер. – Я беру ружье и иду с вами. Вы знаете, кто ее похитил? А шерифа известили?

– Подождите минуту, – сказал Кейн, присаживаясь на кровать. – С Хьюстон все в порядке. Мы с ней были вместе с момента свадьбы. Сегодня утром мы вернулись домой, и я нашел это у себя на столе среди другой почты.

Догадка осенила Ли – он вскочил:

– Значит, у них Блейр. Я к шерифу или… Он никогда ее не найдет. Я пойду сам и…

– Постойте. Нужно все обдумать. Когда я вернулся сегодня утром, меня ждал человек из Денвера. По дороге сюда его ограбила новая банда, которая обосновалась где-то в окрестностях Чандлера. Этот человечек был так расстроен, говорил, что все жители Запада преступники, они даже похищают женщин. Он, кажется, слышал, как один из подъехавших во время ограбления сказал, что они «ее» заполучили. Наверное, это ваша жена.

Лиандер уже переодевался в подходящую одежду и доставал ружье. Первая ярость улеглась, и он начал соображать.

– Где они напали на этого человека? Я начну оттуда.

Кейн поднялся и оглядел Ли:

– Думаю, это и мое дело. Им были нужны мои деньги, и они думают, что схватили мою жену, – он скосил глаза в сторону Ли. – Когда я увидел записку и понял, что похищена Блейр, я подумал, что вы перевернули весь город, ища ее, но, как вижу, никто даже не знает, что она исчезла. Видимо, по каким-то причинам вы хотите сохранить это в тайне.

Ли сказал было, что ему не хотелось расстраивать многочисленных друзей и знакомых, но передумал.

– Да, – подтвердил он, кивая, – на это есть причины.

Он подождал, но Таггерт ничего больше не сказал.

– Вы умеете стрелять? А ездить верхом? Кейн фыркнул, это прозвучало, как рычание медведя.

– Ну уж до такой степени Хьюстон меня не цивилизовала. И не забывайте, что я вырос здесь. Я знаю эти места и догадываюсь, где они скрываются. В двадцати милях на север отсюда есть замкнутое ущелье, почти незаметное со стороны. Можно пройти рядом и не увидеть его. Однажды я застрял там из-за наводнения.

Ли колебался. Он не знает этого человека, не знает, можно ли ему доверять. Годами он слышал рассказы о том, что Кейн добыл свои деньги нечестным путем, что, кроме денег, его ничто не интересует. А сейчас он говорит, что хочет помочь и готов уважать право Ли держать в секрете все, что он считает нужным.

Ли привязал кобуру к бедру.

– Ружье у вас с собой?

– Там на лошади у меня достаточно оружия для маленькой армии, я захватил и пятьдесят кусков, которые они хотят получить. Я, скорее, отдам деньги, чем позволю стрельбу рядом с леди, – сказал он и ухмыльнулся. – В конце концов, пару дней назад она хотела выйти за меня.

Сначала Ли даже не понял, о чем речь, но потом улыбнулся в ответ:

– Я рад, что все получилось так, как получилось. Кейн провел рукой по подбородку и чему-то улыбнулся:

– Я тоже. Даже больше, чем вы представляете. Через пятнадцать минут лошади были оседланы, провизия уложена, и они направились за город. Ли попросил телефонистку передать его отцу, что он поехал по вызову к миссис Смит. Ли даже не выслушал сочувственное замечание телефонистки в адрес бедных Смитов.

Выехав из города, они поскакали быстрее. Большой конь Ли без устали покрывал милю за милей. Кейн ехал на прекрасной лошади, несущей его две с половиной сотни фунтов с относительной легкостью. Ли думал только о Блейр и надеялся, что она цела и невредима.


***

Блейр пыталась развязать веревки, которыми была привязана к тяжелому дубовому стулу. Один раз ей уже удалось бежать, поэтому они привязали ее к стулу. Тогда она упала вместе со стулом, но отвязаться не успела – в комнату вошла та женщина. Она приказала прибить стул к полу. Час за часом сидела Блейр на стуле и наблюдала, как женщина отдает мужчинам приказания.

Ее звали Франсуаза, и она была главарем банды. Высокая, стройная и привлекательная, с длинными черными волосами, она держалась гордо и с достоинством. При ней всегда было ружье, и она, вне всякого сомнения, была умнее, чем все ее подчиненные вместе взятые.

Блейр сразу же подумала, что это и есть возлюбленная Лиандера.

Все совпадало с рассказом Рида. Она была француженка и говорила с таким сильным акцентом, что временами мужчины понимали ее с трудом. И она занималась тем, что Ли никак не мог бы одобрить. Он сильно упал в глазах Блейр из-за того, что полюбил женщину, способную на бесчестную жизнь.

Блейр сидела на жестком стуле и следила за женщиной с неприкрытой враждебностью. Из-за нее она никогда не получит своего мужа целиком, она не сможет изгнать из его памяти воспоминания о прошлом. Может быть, мужчинам нравится любить преступниц. Может быть, Лиандер просто хотел залечить разбитое сердце.

Женщина остановилась перед Блейр и несколько мгновений глядела на нее. Глаза Блейр сверкали. Затем француженка вытащила из-под стола табурет и села напротив девушки.

– Джимми, отодвинь занавеску, – сказала она здоровенному телохранителю, не отходившему от нее ни на шаг.

Прозвучало это, как «Жими, отодуинь занавезку».

Он повиновался, потом она сделала знак, чтобы он оставил их одних.

– А теперь я хочу знать, почему ты смотришь на меня с такой ненавистью. На мужчин ты так не смотришь. Это потому, что я женщина, а тебе не нравятся умные женщины?

– Умная? Ты это так называешь? – спросила Блейр, двигая затекшей челюстью. – То, что эти люди настолько глупы, что не видят тебя насквозь, не означает, что и я так же глупа. Я знаю, что ты из себя представляешь.

– Я очень этому рада. Но что-то не совсем тебя понимаю.

– Для начала прекрати лгать мне. Я все о тебе знаю. – Она подняла голову и гордо произнесла:

– Я жена Лиандера.

Блейр пришлось признать, что эта женщина оказалась хорошей актрисой. На ее лице отразились разные чувства: от недоумения до недоверия. Завершилось все улыбкой.

Женщина поднялась и повернулась к Блейр спиной.

– А, Лиандер, – наконец проговорила она. – Милый Лиандер.

– Нечего ломать комедию, – огрызнулась Блейр. – Ты можешь думать, что заполучила его и он всегда будет с тобой, но я заставлю его забыть все, что было между вами.; Когда женщина повернулась к Блейр, лицо ее было серьезно.

– Как он сможет забыть то, что у нас было? Ни одни человек не способен забыть подобное. Такое случается только раз в жизни. Значит, он женился на тебе. И давно?

– Два дня назад. Ты должна об этом знать, поскольку он провел нашу брачную ночь с тобой. Скажи, каким образом ты пыталась покончить с собой? Похоже, ты перенесла это легко. А может, ты просто пыталась сыграть на жалости и не хотела умирать по-настоящему. От Лиандера трудно отказаться просто так.

– Да, – мягко сказала женщина, – я не хотела терять Лиандера, но и не хотела, чтобы с ним была другая. Он рассказал тебе, почему мы расстались?

– Он не сказал мне о тебе ни слова. Узнав, кем ты стала, он, я уверена, даже и думать о тебе не может. Мне рассказал Рид. Но, возможно, ты не знакома с отцом Лиандера, поскольку я уверена, что таких, как ты, не, знакомят с родными. Ли думал, что ты умерла, и уехал из Парижа. Он вернулся в Чандлер.

Блейр вспомнила его рассказы о годах, проведенных в Европе. В них не было и намека на существование другой женщины. Но, может, для него это было слишком болезненным воспоминанием.

– Я собираюсь бороться за него, – сказала Блейр. – Он мой муж, ни ты, никто другой не отнимут его у меня. Он стал моим, ты даже можешь увидеться с ним, но у тебя ничего не выйдет.

– Париж? – улыбаясь, сказала женщина. – А может, этот Лиандер Таггерт и я…

– Таггерт? Лиандер не Таггерт. Хьюстон вышла за Таг…

Она замолчала. Что-то было не так, но она не понимала что.

Франсуаза близко наклонилась к Блейр:

– Как тебя зовут?

– Доктор Блейр Чандлер Вестфилд, – сердито сказала она.

Женщина тут же повернулась на каблуках и вышла из хижины.

Блейр обмякла на стуле. Она находилась здесь уже почти два дня. Она мало спала, еще меньше ела, а теперь перестала понимать, что происходит.

Схватив ее, они завязали ей глаза и заткнули рот, а потом, казалось, несколько часов куда-то везли.

Большую часть времени она отбивалась от шаривших по ее телу рук ковбоя, который сидел позади нее на лошади. Он все шептал, что она «принадлежит» ему. Блейр могла дать голову на отсечение, что никогда в жизни его не видела.

Она отодвигалась от него как можно дальше, и, когда лошадь забеспокоилась и начала взбрыкивать, один из мужчин приказал ковбою оставить Блейр в покое, сказав, что она принадлежит Фрэнки.

Блейр похолодела. Кто такой Фрэнки и что он хочет от нее? Она все еще надеялась, что им нужна медицинская помощь, но, скорее всего, нет, ведь они не дали ей взять чемоданчик с инструментами.

Когда ей развязали глаза, она обнаружила, что стоит перед маленькой покосившейся хижиной, перила крыльца которой с одной стороны были сломаны. Ее окружили шестеро мужчин, все небольшого роста и туповатые на вид, как и те, что похитили ее. Справа от Блейр был небольшой загон для скота. Еще несколько строений дополняли картину, и все было окружено высокими гладкими скалами. Белая скала защищала – и скрывала – их подобно крепости. Сначала Блейр даже не увидела входа в каньон, но потом сообразила, что он, должно быть, настолько узкий, что увидеть его мешает хижина.

Но скоро она перестала интересоваться окружающим ее видом, потому что на крыльце появилась Фрэнки – француженка, бывшая самой большой любовью ее мужа. Ненависть, злость и ревность лишили Блейр способности говорить – она не сводила глаз с этой женщины, предводительницы банды отщепенцев.

Кто-то втолкнул Блейр в хижину: маленькое, грязное, темное строение с двумя комнатами. В одной стоял стол и несколько поломанных стульев, в другой – кровать. Различная утварь валялась на полу в первой комнате.

Первые сутки бандиты не слишком внимательно охраняли Блейр, но после четырех попыток бегства, одна из которых почти удалась, они привязали ее к стулу, а закончили тем, что прибили стул к полу.

Теперь запястья ее ныли от жесткой веревки и от попыток высвободиться. Но Фрэнки решила, что ограничение в еде успокоит Блейр и удержит от новых попыток взобраться по скале.

Блейр испугалась, что разум ее начал мутиться. Она так давно не отдыхала и не ела, а еще эта ужасная женщина, бывшая любовница мужа. Она уже начала верить, что в похищении замешан и Ли, но что-то подсказывало ей, что Фрэнки затеяла это одна, потому что хотела снова увидеть Лиандера. И если они снова встретятся, вернется ли он к Блейр или уедет с женщиной, которую Рид назвал единственной любовью сына? Нет никаких сомнений, что в брачную ночь Лиандер оставил ее ради этой женщины. У нее есть над ним власть. И нет никакой уверенности в том, что Лиандер не прячется сейчас где-то рядом, что это не он все подстроил, чтобы соединиться с Фрэнки.

По щекам Блейр текли слезы, когда Фрэнки вернулась в комнату, ведя похитившего Блейр ковбоя за ухо, словно школьная учительница провинившегося ученика. На лице парня горели следы пощечин.

– Кто она? – спросила Фрэнки. – Ты сказал, что знаешь. Ты знаешь, или ты солгал, чтобы расплатиться со старым долгом?

– Это она. Клянусь. Ее муж втоптал меня в грязь, а он стоит миллионы.

Фрэнки с презрением оттолкнула парня:

– С моей стороны, глупо было посылать мальчишку выполнять мужскую работу. Ты видел это? – Она развернула измятую газету. – Они близнецы. Одна из них вышла замуж за богатого человека, а вторая… – она повернулась и внимательно посмотрела на Блейр, слушавшую их с широко открытыми глазами, – вторая – жена моего дорогого, любимого Лиандера.

Блейр была такой расстроенной, голодной и уставшей, что с готовностью поверила словам, казавшимся ей правдой, и не услышала сарказма в голосе женщины.

– Убирайся, – закричала француженка на парня. – Я должна подумать, что делать.

Она явно поторопилась бы, если бы знала, что в эту минуту на скале над их убежищем с винтовкой наготове распластался человек. Еще три винтовки лежали рядом. А у входа в каньон ждал его сигнала другой человек.

Глава 21

Блейр почувствовала, что впервые в жизни она пала духом. Может быть, сказались голод, жажда, страх, но, кроме того, она вдруг подумала, что за всю ее жизнь почти никто не любил ее по-настоящему. Отчим всегда ненавидел ее, единственный мужчина, проявивший к ней интерес, в конце концов бросил ее, а теперь оказалось, что и муж на самом деле любит другую женщину. И всегда любил Она уже не верила, что сможет вернуть его. Вернуть? Да ничего и не начиналось.

– Мне нужно выйти, – запинаясь, обратилась она к Франсуазе, когда на рассвете вернулась в хижину.