– Где-то утром. Меня там не было, поэтому я мало что могу рассказать, но каждая собака в городе и так знает, что он угрожал убить Фентона. Не то чтобы кто-то винит его, потому как все знают, что Фентон был со всех сторон виноват, но это никак не поможет Таггерту. Они с таким же успехом повесят тебя за то, что ты убил плохого человека, как и за то, что ты убил хорошего.

Хьюстон бросила на него один из своих ледяных взглядов:

– Я буду вам очень благодарна, если вы не будете осуждать или защищать моего мужа, пока не ознакомитесь с фактами, – она передала ребенка молодому человеку. – Вот позаботьтесь лучше о детях, а я пойду к мужу.

– Я не могу, мисс Блейр-Хьюстон. Я на службе.

Я же помощник шерифа.

– А у меня возникло впечатление, что вы считаете себя судьей. Проверьте, сухая ли она или ей нужно поменять пеленки, и, если остальные проснутся, покормите их и займите чем-нибудь, пока их мать не вернется. Это будет где-то часа через два.

– Два часа! – услышала она причитания парня, когда выходила.

– Экипаж Хьюстон ждал ее у дверей, и она добралась до тюрьмы в рекордное время. Небольшое каменное здание было встроено в холм на дальнем краю города. Большинство заключенных были посажены за пьянку в субботний вечер, по-настоящему же серьезные случаи рассматривались в Денвере.

– Доброе утро, мисс Блейр-Хьюстон, – сказал шериф, поднимаясь ей навстречу.

– Миссис Таггерт, – поправила она. – Я хотела бы немедленно увидеть мужа.

– Да, конечно, мисс Вестфилд-Таггерт, – сказал он, снимая ключи с гвоздя в стене.

Кейн спал на нарах. Хьюстон заметила запекшуюся кровь у него на затылке. Услышав, что дверь за ней заперли, она подошла к нему и провела рукой по его лицу.

– Кейн, любимый, что они с тобой сделали? – она принялась целовать его, и он проснулся.

– Хьюстон, – сказал Кейн, потирая затылок. – Что случилось?

– Ты не помнишь? Они говорят, что ты убил Джекоба Фентона. Ведь это не так, да?

– Конечно нет, черт побери, – выругался он, но замолчал, когда Хьюстон опустилась на пол и уткнулась лицом в его колени. – По крайней мере, я не думаю. Я.., ох, честно говоря, я ничего не помню.

Прижавшись к нему щекой, она старалась не показать своего страха.

– Расскажи мне то, что помнишь.

Он начал свой рассказ:; – Я пошел к Фентону, но никого не было дома, поэтому я поднялся наверх в поисках его. Когда я про-, шел в переднюю часть дома, я увидел, что он лежит рядом с лестницей. Мертвый. В следующую секунду вошли Марк Фентон с друзьями и стали кричать, что я убил его. Мы подрались, меня огрели чем-то тяжелым по башке, и очнулся я уже здесь. По-моему, кто-то поговаривал даже о суде Линча.

Хьюстон подняла на него испуганные глаза, потом встала и начала ходить из угла в угол по камере.

– Звучит неубедительно.

– Неубедительно! – задохнулся он, но взял себя в руки. – Хьюстон, милая, это правда, я клянусь тебе.

– Ты был один в доме? Нет свидетелей, что он был уже мертв, когда ты вошел?

– Не совсем так. Я имею в виду, никто не видел, как я входил в дом. Не уверен, но, может быть, кто-нибудь и видел Фентона мертвым еще раньше.

– Это не играет роли. Если бы кто-нибудь видел, как он умирал, тогда другое дело, но они могут подумать, что ты несколько часов прятался в чулане. Кто-нибудь видел, как он умер?

– Я.., я не знаю, но, Хьюстон… Она подошла и села на нары.

– Кейн, весь город слышал, как ты говорил, что желаешь Джекобу смерти. Если нет свидетелей его смерти, мы никогда не докажем твою невиновность. Что будем делать?

– Не знаю. Но меня это начинает беспокоить. Хьюстон, я хочу тебе кое-что сказать. Это про деньги.

– Кейн, – тихо сказала она, глядя на него снизу вверх. – Зачем ты пошел к мистеру Фентону? Ты ведь не собирался убивать его?

– Черт возьми, нет, – сказал он быстро. – По моей просьбе мистер Вестфилд составил бумагу, по которой я оставляю свои притязания на собственность Фентона. Я нес показать этот документ старику. Единственное, о чем я хочу с тобой поговорить, это о моих деньгах. Если они признают меня виновным, то конфискуют у меня всю собственность. Ты останешься не только вдовой, но и нищей, У тебя есть только одна возможность сохранить хоть часть денег – развестись со мной, пока меня не отдали под суд. Если ты так поступишь, то Вестфилд сможет устроить, чтобы тебе осталось пара миллионов.

К последним словам Кейна Хьюстон уже не прислушивалась. На ее лице было выражение полнейшей растерянности.

– Зачем ты ходил к Фентону? – прошептала она.

– Я уже сказал тебе, – нетерпеливо произнес Кейн, – я хотел отдать ему документы, удостоверяющие, что у меня нет никаких претензий на собственность. Бедный старик, он уже был мертв, когда я пришел, и так и не увидел бумаги. Но Хьюстон, еще важнее, чтобы ты спасала себя, и ты должна начать действовать немедленно. Если меня вытащат отсюда и линчуют, то будет слишком поздно.

Хьюстон была как во сне. С тех пор как она узнала, что Кейн женился на ней, чтобы претворить в жизнь свой план мести, она еще не была в таком состоянии. Она признавала, что любит его, несмотря на его отношение к ней, но в то же время она всегда знала, что никогда не сможет принадлежать ему полностью.

– Ты больше не хочешь мстить? – тихо спросила она.

– Ты снова взялась за свое? Я же говорю тебе, мне было надо, только чтобы он пришел ко мне на званый ужин в дом, который был больше, чем его дом. Если я мог позволить себе иметь такой, что же в этом плохого?

– Но тебе хотелось иметь и жену-леди за столом.

Ты женился на мне потому, что…

– Ты вышла за меня из-за денег! – выпалил он. – И сейчас ты рискуешь потерять все до единого пенни, если они повесят меня за убийство, которого я не совершил.

Хьюстон встала. Во всей его длинной речи не было ни единого слова о любви, но он любил ее. Она знала это. Она ощущала это всеми фибрами своей души. Он женился на ней ради глупого плана отмщения, но в конце концов он влюбился в нее и ради своей любви смог простить старика, обманувшего его.

– Мне нужно идти, – сказала она. – У меня еще много дел.

Если бы она в эту секунду взглянула на Кейна, она была увидела боль на его лице.

– Думаю, тебе следует поговорить с мистером Вестфилдом по поводу денег.

– Кое с кем, да, – пробормотала она, натягивая перчатки, – но, возможно, мистер Вестфилд не тот человек, который мне нужен.

Она рассеянно поцеловала его в щеку.

– Ни о чем не волнуйся. Я точно знаю, что делать. С этими словами Хьюстон позвала шерифа, и он выпустил ее.

Кейн на минуту застыл посреди камеры. «Она, наверняка, ухватилась за эту возможность избавиться от меня», – подумал он. Он залез на нары и выглянул наружу. Когда он увидел Хьюстон, удаляющуюся на своей коляске, на глаза навернулись слезы. «Резкий свет», – подумал он, отходя от окна.

«Как пришла, так и ушла», – сказал себе Кейн. Он вполне до этого обходился без жены, так что сможет прожить и теперь.

– Шериф, – крикнул он. – Теперь можешь меня выпускать. Я выяснил то, что хотел знать.

– Ни за что на свете, Таггерт, – ответил шериф со смехом. – Городу Чандлер весьма пригодятся те деньги, которые я сдеру с тебя за ночлег.

Кейн без возражений вернулся на нары. Ему на самом деле было абсолютно наплевать, где он проведет эту ночь.

Глава 31

– Ян, ты уверен, что хорошо понимаешь, на что идешь? – еще раз спросила Яна Хьюстон.

Ян молча кивнул и посмотрел назад на маленький деревянный ящик, находившийся в повозке. Рядом с ним сидел Закари, его взгляд был устремлен вперед, а глаза светились от возбуждения. Он был еще не настолько взрослым, чтобы полностью осознавать все те опасности, которые их подстерегали.

– Как ты думаешь, раньше времени это не взорвется? – спросила Хьюстон.

– Нет, – ответил Ян, но инстинктивно оглянулся на маленький деревянный ящик, в котором находился динамит.

Ладони Хьюстон побелели от напряжения, с которым она держала вожжи – так крепко, как только могла.

Понадобилось почти двадцать четыре часа, чтобы подготовить то, что должно было произойти сегодня. Она знала, чего хотела добиться, и, кроме того, пре-, красно понимала, что ни один взрослый человек не сможет ей помочь. Попросив о помощи Яна, она объяснила ему, что это рискованно и, если его поймают, у него будут большие неприятности, но Ян ответил, что обязан Хьюстон всем, что у него есть, и готов рискнуть чем угодно. Хьюстон была очень раздосадована, когда Ян попросил поехать с ними юного Закари, сказав, что кому-то надо будет держать лошадей.

В полночь Хьюстон встретилась с Яном на шахте «Маленькая Памела». Воспользовавшись беспорядком, вызванным взрывом на шахте, они сломали замок на будке, в которой хранился динамит, и украли столько, сколько хватило бы для того, чтобы взорвать два многоэтажных дома. Не обращая внимания на возражения Яна, она восстановила замочную цепь и снова заперла будку, хотя это и отняло время.

Пробираясь вперед, не в состоянии скрыть того факта, что совершают что-то противозаконное, им удалось-таки спрятать ящик в ожидающую их повозку. Несколько человек поздоровались с Хьюстон, но в последнее время они часто с ней сталкивались, и ее присутствие никого не удивило.

Они с Яном уже были на полпути к городу, когда встретили Закари. Он выбрался из окна своей комнаты по Веревке и решил идти пешком на шахту.

– Ты не должен отходить от лошадей, понял? Просто стой рядом с лошадьми и не предпринимай ничего, – предупредила Хьюстон. – А как только мы с твоим отцом оседлаем лошадей, я хочу, чтобы вы оба ушли отсюда. Ян, ты сможешь добраться до дома Эдена?

– Конечно.

– А ты, Зак?

Закари поперхнулся, вспомнив, что веревка, по которой он спускался, закончилась за полтора метра до земли. Проскользнуть обратно в дом незамеченным будет для него просто невозможно.

– Да, конечно, – ответил он. – Никаких проблем. Сердце Хьюстон бешено колотилось, когда они подъехали к спящему городу. К тюрьме они приблизились в три часа. Немного раньше она спрятала недалеко от тюрьмы двух оседланных лошадей, нагруженных провизией, одеждой, а также под седлом были спрятаны деньги, на которые можно было жить около двух месяцев в том случае, если им придется скрываться.

Она остановила лошадей на некотором расстоянии от тюрьмы и, волнуясь, наблюдала, как Ян вытаскивает из повозки ящик с динамитом. Она знала, что на шахтах его учили взрывным работам, но не была уверена, что он сумеет взорвать тюремную каменную стену.

Только она, собралась что-то сказать, как заговорил Ян.

– Я положу несколько брусков к основанию стены, там на холме, а, когда они взорвутся, вся стена обрушится сама по себе. Как будто огромное окно откроется. Кейну надо будет спрыгнуть вниз на лошадь, а тогда только вас и видели. Нет ничего проще.

– Очень простой план, за который мы можем попасть в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, – пробормотала она.

Накануне, когда Кейн сказал ей, что его могут повесить за убийство, которого он не совершал (самой Хьюстон было все равно, был он убийцей или нет), она поняла, что необходимо что-то предпринять, чтобы освободить его. Город будет на стороне Кейна после того, как он оказал помощь во время бедствия, но суд, скорее всего, состоится в Денвере, а компания «Уголь и железо Фентона» была могущественной силой в Денвере. Она не верила в то, что суд вынесет справедливое решение, при том, что не было ни одного свидетеля, кроме того, кто говорил, что видел Кейна наверху лестницы, у основания которой лежал мертвый Джекоб. Она не сомневалась, что Кейна признают виновным.

Она почти сразу же нашла решение. Ей надо было вытащить его из тюрьмы, и даже если это значило, что всю оставшуюся жизнь они должны будут прятаться, она была готова пойти на это. Они уедут в Мексику, а Блейр, надеялась она, будет посылать им деньги на жизнь. Если Кейн не станет высовываться и привлекать к себе внимание, они смогут укрыться от американского правосудия. К сожалению, Кейна слишком хорошо знали во многих концах страны, поэтому они не смогут скрываться в Соединенных Штатах.

Единственное, о чем Хьюстон жалела, так это о том, что у нее не будет возможности попрощаться с семьей и друзьями. Вероятно, она даже не сможет переписываться с ними, потому что по письмам могут выследить и арестовать Кейна.

Но она знала, что ей предстоит, и чувствовала, что до тех пор, пока у нее есть Кейн, она счастлива – вне зависимости от того, где и в каких тяжелых условиях они будут жить.

Она отправила Зака привести лошадей из укрытия, подтянуть подпруги и поставить их поближе к тюрьме.

У нее дрожали руки, когда она помогала Яну засовывать бруски динамита в расщелины каменной стены. Когда все было готово, она попросила Яна нагнуться, чтобы встать ему на плечи и заглянуть в окно.

– Скажите ему, чтобы он обвернул матрас вокруг головы, – посоветовал Ян.