Дебби Макомбер - Любая мечта сбывается

Алекс Тернбулл выглядел удивленным.

– Что ж, хорошо, давайте голосовать.

Дрю вышел из дверей, улыбаясь, и я поняла, что голосование прошло в его пользу. Облегчение, которое я испытала, чуть не сбило меня с ног, и я почувствовала, как глаза обожгло подступившими слезами. До этого момента я не понимала, какое напряжение испытывала в ожидании решения старейшин. Я прижала ладонь к груди над сердцем, больше не в силах сдерживать охватившие меня эмоции.

Дрю подошел ко мне, заключил в объятия и крепко прижал к себе.

– Все хорошо. Все прошло хорошо.

Мое сердце было слишком переполнено чувствами, чтобы говорить. Я спрятала лицо, уткнувшись в его шею, и несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, пытаясь выиграть время, чтобы взять себя в руки. То, что Дрю переживал такое же облегчение, было ясно без слов.

Дети не знали, что происходило в тот вечер и почему их отца вдруг вызвали на собрание, но ощущали наше напряжение. Сара весь вечер была капризной и потерянной, Марк – отстраненным, что уже стало для него нормой. Я беспокоилась за сына Дрю. Похоже, в последние дни он все больше тревог оставлял при себе. Я как-то упомянула об этом Дрю, и он поговорил с Марком, но ничего хорошего из этого не вышло.

Сара выглянула из коридора, одетая в ночную рубашку. Она сегодня отправилась в постель рано, но находила одну причину за другой, чтобы выскочить из нее.

– Пап, ты собираешься поцеловать Шей?

– Вероятно,  – сказал Дрю своей дочери.

– А можно мне посмотреть?

– Ни в коем случае. И тебе давно уже пора спать. Тебе ведь завтра в школу,  – напомнил он, пытаясь выглядеть суровым. У него не вышло, и я видела, что он с трудом сдерживает веселье.

– Я не устала. И я правда хочу увидеть, как ты целуешь Шей.

Пока Дрю провожал Сару обратно до кровати, я налила нам по стакану чая со льдом и выставила тарелку с овсяным печеньем с изюмом, которое мы с Сарой пекли в тот вечер. Мне нужно было отвлечься, я решила что-нибудь испечь, а Сара с радостью предложила свою помощь. Я спросила Марка, не хочет ли он присоединиться к нам, но он заявил, что ему это неинтересно.

Дрю набросился на печенье. Я знала, что он не ужинал, и подозревала, что, ожидая голосования, он пропустил и обед. Мы пили чай, и Дрю вкратце рассказывал мне, как прошло собрание старейшин.

Похоже, Алекс Тернбулл был единственным, кого так сильно тревожили вопросы компетенции Дрю. Остальные старейшины внимательно выслушали Алекса, задали Дрю несколько вопросов, а затем проголосовали. Судя по рассказу Дрю, он не стал объясняться и оправдываться, не посчитал это необходимым. Мое имя упоминалось, но только мельком.

– Я передать тебе не могу, как мне жаль, что все это случилось,  – сказала я ему.

Я никогда не намеревалась взваливать все это на его плечи. Ему вообще не стоило связываться с Кейденом. С самого начала я ясно дала всем понять, что Кейден может принести одни лишь проблемы. Я просто не представляла, что заставило его искать моего брата.

– Все хорошо, что хорошо кончается,  – заверил меня Дрю, мягко убирая волосы с моего лица и заправляя их мне за ухо. Его прикосновения были нежными, любящими.  – У всего, что случается, есть свое предназначение.

– Да, но тебе не стоило во все это ввязываться, тем более не сообщив для начала мне.

Дрю согласился и снова извинился. Я приняла его извинения, желая оставить все это в прошлом. Он уже заплатил свою цену за ошибки, как и я.

В результате всей этой суматохи я решила, что мне нужно подружиться с каждым из тех, кто сомневался во мне и в моих отношениях с Дрю. Первым человеком, с которого я хотела начать, была Линда Кинкейд. Это казалось мне важным. Линда не выражала недовольство мной открыто, но я сомневалась, что она мне доверяет.

В четверг на той же неделе я присоединилась к Линде Кинкейд и нескольким другим волонтерам на благотворительном обеде в «Центре надежды». Впервые я встретилась с Линдой именно на таком мероприятии, когда еще жила в «Центре». Теперь мне казалось, что это было в прошлой жизни. С тех пор как я начала посещать церковь Дрю, я дважды вызывалась помочь команде на кухне, и каждый раз Линда говорила мне, что ей хватает волонтеров. Я пыталась не принимать ее отказ как что-то личное. Она никогда не вела себя невежливо, но у меня все равно оставалось чувство, что ей не хочется меня видеть.

Когда я позвонила ей, чтобы сказать, что в этот четверг хочу им помочь, я снова уловила нерешительность в ее голосе. Зная, насколько Линда важна для Дрю и как она любит детей, я не собиралась на этот раз отступать. В итоге она согласилась принять мою помощь, хоть и звучало это так, словно она делала мне огромное одолжение.

Закончив свою смену в кафе, я направилась в церковь. Линда и еще два волонтера готовили обед для женщин в «Центре надежды». Стефани и Келли были старыми приятельницами и щебетали друг с другом, игнорируя меня. Я знала, что это не намеренно, просто прошло уже много времени с тех пор, как они общались в последний раз, так что теперь наверстывали упущенное. Как только они поняли, что полностью исключили меня из разговора, они изо всех сил постарались исправиться. И я была благодарна им за эти усилия.

В меню на вечер были ростбиф, картофельное пюре, горошек, салат и красный бисквитный торт.

– С чего мне начать? – спросила я Линду, как только все ингредиенты для блюд выложили на стол. Я вымыла руки и закатала рукава, готовая к работе.

– Умеешь чистить картошку? – спросила Линда, смерив меня более чем холодным взглядом.

– Я эксперт,  – заверила я ее с улыбкой, готовясь показать себя с лучшей стороны.

– Тогда начинай.  – Ее улыбка была натянутой. Я знала, что она не слишком меня любит, но, по крайней мере, она старалась быть вежливой. Что, впрочем, было взаимно.

Стефани поставила плейлист со своего телефона, и вскоре мы втроем танцевали по кухне, смеясь и развлекаясь. Только Линда оставалась сдержанной – она ни разу даже не притопнула.

Как только обед был готов, мы погрузили еду в церковный фургон и направились в «Центр надежды». Лилли Палмер встретила нас у двери и провела в кафетерий. Я встретилась с ней взглядом и увидела, что она встревожена.

Мы говорили с ней несколько раз на прошлой неделе, в основном о моем брате и о том, что произошло в церкви Дрю. Лилли помогла мне проговорить все свои эмоции по поводу обоих происшествий.

– Ну как, все устроилось? – спросила Лилли, помогая мне выставлять на тележку большие контейнеры с едой. Жительницы центра начали выстраиваться в очередь с подносами. Стефани и Келли выдавали порции, пока я наполняла напитками стаканы, Линда руководила.

– Все отлично,  – ответила я, тихо рассмеявшись. Лилли стала мне близкой подругой, и я каждый день благодарила Бога за ее поддержку и помощь.

– Ты что-нибудь выяснила по поводу брата? – спросила она, помогая мне выставлять кофейники.

Я покачала головой: Кейден и его проблемы, как всегда, вгоняли меня в депрессию. Я поговорила и с прокурором, и с назначенным судом адвокатом, узнав все, что можно. Дела Кейдена складывались неважно. К счастью, полицейский со временем должен был оправиться от всех полученных ранений.

Избежать тюрьмы мой брат не мог. Я знала, что тюремное заключение может оказаться единственным способом заставить его протрезветь.

Обед прошел хорошо, мы отлично сработались. Было сложно поверить, что однажды я была одной из этих женщин, мучительно пыталась найти свое место в обществе, отвергнутая теми самыми людьми, которые должны были любить меня и заботиться обо мне. Как и многие из этих женщин, я принимала неверные решения и страдала от низкой, почти нулевой самооценки. Я больше не была прежней, но только глядя на них, я поняла, какой путь проделала.

Когда мы загрузились в фургон, я увидела, что Линда увлечена телефонным разговором. Она нахмурилась и закрыла глаза, прежде чем выпрямиться. Стефани и Келли убирались на кухне, я была им совершенно не нужна, поэтому я отправилась поговорить с обитательницами центра.

Сев за стол со множеством других женщин, я рассказала им собственную историю и увидела, как их глаза широко распахиваются от того, что я могла назвать лишь надеждой.

– Ты тоже жила в «Центре надежды»? – спросила меня одна из них.

– Была. И тоже попала сюда с дурным характером.

– Подтверждаю,  – отметила Лилли, подходя и останавливаясь рядом со мной. Я улыбнулась подруге.

– Я помню, как в самый первый день моего пребывания здесь Лилли сказала мне, что станет мне лучшим другом из всех, которые у меня когда-либо были. В то время мне хотелось расхохотаться ей в лицо, но знаете что? Она им стала.

– Жаль тебя разочаровывать, но я говорю это всем нашим женщинам.

Я улыбнулась, потому что знала: это правда.

Лилли положила руку мне на плечо.

– Шей приходилось нелегко в «Центре надежды», но она выдержала. Она доказала, что может работать с негативом и по возможности превращать его в позитив.

Собравшиеся вокруг стола женщины закивали.

– Вы будете видеть Шей чаще,  – продолжила Лилли.  – Начиная с июня она станет работать в «Центре надежды» бухгалтером.

– Как только закончу бухгалтерские курсы, на которые записалась по совету Лилли. Когда я пришла в «Центр надежды», я боялась даже мечтать о том, что в моей жизни может произойти что-то хорошее. Лилли попросила меня назвать свою мечту, но я отказалась, чтобы не накликать неудачу. Помнишь, что ты мне тогда ответила? – спросила я ее.

– Конечно помню. То же, что говорила этим женщинам. Сойдет любая мечта. Позвольте себе мечтать.

Я почувствовала, как кто-то подходит ко мне сзади, и, оглянувшись, увидела Линду.

– Фургон загружен. Нам пора уезжать.

Обняв Лилли на прощание, я направилась к машине с Линдой и двумя волонтерами.

Внутри я устроилась на переднем сиденье рядом с Линдой. Стефани и Келли забрались назад, не прекращая болтать.

– Я не хотела тебя торопить,  – пробормотала Линда.

– И вы не торопили.

Я заметила, что ее руки на руле сжались так, что даже костяшки побелели. Она, похоже, спешила куда-то с тех самых пор, как поговорила по телефону. Я заметила, что после этого она стала тихой и напряженной.

Не зная, стоит ли спрашивать о том звонке, я наблюдала за ней краем глаза, пока не решила сказать хоть что-нибудь, чтобы развеять напряжение.

– Линда, я не хочу проявлять излишнее любопытство, но… чуть раньше что-то произошло?

– О чем ты? – тут же вскинулась она в ответ.

– Я видела, как вы говорили по телефону,  – сказала я.  – И заметила, что с тех пор у вас изменилось настроение.

– Извини, это просто…

– Просто что? – уточнила я, когда она не закончила фразу.

– Звонил Ллойд. Сегодня днем, перед выходом, я загрузила стиральную машину. Она стоит у нас в подвале, и, похоже, там прорвало трубу. Весь подвал затопило.

– О нет! Насколько все плохо?

– Я не знаю. Ллойд пытался с этим справиться, но для него одного там слишком много работы.

Мы подъехали к церкви, и я поняла, что после целого дня хлопот с обедом и его доставкой в «Центр надежды» Линде придется возвращаться домой, чтобы устранять последствия катастрофы в своем подвале.

– Позвольте мне помочь,  – сказала я.

– Помочь? – спросила она, словно не понимая, о чем я вообще говорю.

– С вашим затопленным подвалом.

Она застыла, как будто сомневаясь, что правильно меня поняла.

– Уже поздно. Ты встала сегодня рано, и…

– Вы посвящаете себя церкви, другим людям, Дрю и его детям. Мне кажется, пора кому-то другому шагнуть вперед и предложить вам руку помощи.

Линда продолжала глазеть на меня, явно не зная, что сказать.

– Я не могу тебе этого позволить.

– Можете и позволите. А теперь давайте двинемся к вашему дому и разберемся с грязью. Я молода, мне не нужно много сна. На вашем месте я без промедления воспользовалась бы таким щедрым предложением.

Она криво усмехнулась.

– Кажется, мне стоит поймать тебя на слове.

– Да, стоит. А что касается того, что я рано встала, так мы ведь с вами проснулись в одно и то же время. Позвольте мне сделать это для вас, чтобы выразить свою благодарность за все, что вы делаете для других.

К моему изумлению, Линда вдруг вскинула руки и крепко обняла меня.

– Спасибо,  – прошептала она.

– Давайте за дело,  – сказала я.

Фургон был разгружен, и я последовала за Линдой туда, где она припарковала свою машину, а затем к ее дому. Спустившись в подвал, мы нашли там мужа Линды: он бродил по щиколотку в воде и выглядел измученным; он явно не знал, что еще может предпринять в одиночестве. В руке у него была швабра, он сгонял воду в сторону стока.

– Кавалерия прибыла, и, похоже, мы появились тут как раз вовремя,  – сказала я ему.

Ллойд растерянно заморгал.