Я протянула руку и погладила Марка по спине.

– Так что пора все рассказать отцу.

– Ты сумеешь мне это объяснить, сын? – спросил Дрю.

Я собиралась предложить им присесть, выпить по чашке чая, но чашки уже были упакованы, как и сам чай.

– Я… я уже многое рассказал Шей, но тебе я тоже все объясню.

Они направились к двери, чтобы поговорить наедине.

– Пришли сюда Сару! – крикнула я им вслед, зная, что Марк не захочет, чтобы сестра слышала этот их разговор. Того, что над ним издевались в школе, было достаточно и без комментариев сестры.  – Скажи, что она может помочь мне упаковывать вещи.

Дрю одну долгую напряженную секунду смотрел мне в глаза.

– Ты хотела сказать «распаковывать». Теперь я ни за что не дам тебе уехать. Лично за всем этим прослежу.

– Просто пришли сюда Сару,  – сказала я, не желая развивать тему.

Меньше всего мне хотелось бы ставить Дрю в неловкое положение, заставляя его выступить против старейшин и их решения. Если я обязана освободить квартиру, я это сделаю.

Дрю, обнимая сына за плечи, оглянулся и одними губами произнес: «Спасибо».

Через несколько минут ко мне подбежала Сара.

– Меня прислал папа,  – задыхаясь, сказала она.  – Что там у них происходит с Марком? – Девочка была неглупа. Она сразу же почувствовала: что-то не так.  – Марк сделал что-то плохое?

– Почему ты так решила? – спросила я, уклоняясь от ответа.

– Потому, что папа повел Марка в свою комнату. А он так поступает, только если мы провинились и нас ждет серьезный разговор. Обычно за этим следует наказание. Когда папа ведет нас к себе, значит, дело серьезное.

– Ну, если хочешь знать…

– Хочу,  – с нетерпением сказала она.

– Тогда я скажу тебе, что твой брат поступил очень правильно.

– Правда? – Ее глаза расширились так, словно ей было сложно в это поверить.

Я спрятала улыбку.

– У Марка в последнее время были проблемы в школе.

Сара нахмурилась, припоминая прошедшие несколько недель.

– Но дурак-то он давно.

– Теперь Марк исправится.  – Я не знала, как Дрю намерен разбираться со школьной травлей, но я полностью доверяла ему и верила, что ему это удастся.

Сара вздохнула, словно ее осенила великая мудрость.

– Я еще раньше поняла, что с ним что-то не так. Марк стал слишком тихим. А ты же знаешь, что говорят о тех, кто становится слишком тихим? – Она не стала ждать моего ответа.  – Что в тихом омуте черти водятся.

Она прищурилась, словно оценивая, сколько информации сможет у меня выудить.

– Так ты собираешься рассказать мне, что случилось?

– Не-а.

Она тихонько проворчала:

– Так я и думала.


Утром в воскресенье Дрю встретился со старейшинами перед началом воскресной службы. Марк отправился на эту встречу вместе с ним. Я могла лишь представить, насколько сложно подростку будет предстать перед церковными старейшинами и признаться во всем, что он сделал.

Меня никто не посвятил в детали произошедшего, но Дрю вышел с этого собрания улыбаясь. Он сразу же нашел меня взглядом, и я поняла, что все прошло хорошо. А когда заиграла органная музыка, Марк пробрался вдоль церковной скамьи и сел рядом со мной. Теперь Сара сидела по одну сторону от меня, а Марк по другую.

Мое сердце пело. Когда Дрю взошел на кафедру, его взгляд, полный любви и тепла, остановился на нас троих. Я никогда не знала подобной любви. Мне хотелось положить руку на сердце, чтобы удержать внутри это неописуемое чувство.

Проповедь стала лучшей из всех, которые Дрю читал. Он говорил о духовном перерождении и искуплении. И я действительно ощущала себя перерожденной. Женщина, которую выпустили из тюрьмы, и женщина, которой я стала сейчас, ничем не походили друг на друга. А перерождение началось в этой самой церкви чуть больше года назад.

Когда допели последний гимн и прихожане освободили скамьи, Алекс Тернбулл, глава старейшин, двинулся сквозь толпу в моем направлении. Я ждала его, сидя на скамье.

– Если у тебя есть несколько минут, я хотел бы поговорить с тобой.

– Конечно,  – согласилась я.

Сару и Марка я отправила домой, велев им накрывать на стол к обеду.

Алекс подождал, пока дети уйдут. Затем сел рядом со мной, глядя только на свои руки, словно заново продумывал то, что хотел сказать.

– Шей, я должен извиниться перед тобой. Я с самого начала составил о тебе неверное мнение.

Я совершенно такого не ожидала и просто не знала, что ему ответить.

– У меня нет ни оправданий, ни объяснений. Я был неправ. И теперь могу лишь надеяться, что ты найдешь в своем сердце силы меня простить.

– Алекс, конечно, я понимаю. Все мы небезупречны. Разве не об этом говорит Писание?

Алекс улыбнулся.

– В мире много небезупречных людей, вот только я в данный момент чувствую себя хуже прочих.

Я улыбнулась ему в ответ.

– Я думаю, что вы слишком строги к себе.

– Я не заслуживаю щедрости твоей души, Шей,  – продолжил Алекс.

Я похлопала его по руке.

– Взаимно, Алекс.

К нам один за другим подходили старейшины, и я поняла, что Алексу пора заниматься другими делами. Мы обнялись на прощание.

Как только я добралась до края скамьи, я увидела Линду Кинкейд, которая уже ждала меня на выходе.

– Как у Ллойда с восстановлением? – спросила я, чувствуя, что искренне рада ее видеть.

Ее готовность принять меня до тех пор, пока я не найду другую квартиру, сказала мне о многом. То, как она верила мне и как доверяла, невозможно было забыть.

– Эксплуатирует меня напропалую, но я не против немного его побаловать.  – Но улыбка ее быстро поблекла, лицо стало серьезным.  – Я слышала,  – продолжила она, понизив голос почти до шепота,  – что тебе все же не придется переезжать. Должна сказать, что немного разочарована. Мне бы очень хотелось видеть тебя гостьей нашего дома.

Возможно, не стоило громко хохотать посреди церкви, но я просто не смогла удержаться:

– На вашем месте я радовалась бы счастливому избавлению.

Линда тоже рассмеялась, но снова резко посерьезнела.

– После смерти Кэти я боялась за Дрю, беспокоилась о том, что будет с ним и детьми. Я молила Господа послать ему особую женщину, ту, которая сможет вернуть радость в его жизнь, которая будет любить его и детей Кэти. Должна признаться, думала я при этом уж точно не о тебе.

Я снова рассмеялась.

– Дрю наверняка тоже не меня ожидал и очень удивился.

– Вот тут, наверное, не соглашусь. Именно ты нужна ему и его детям. Ты открыла глаза и мне, и многим другим людям. Дрю – умный человек. Он любит тебя, и, хоть это и не так важно, я тоже тебя люблю.

Для меня это было не просто важно, а дороже золота. Я порывисто обняла Линду и поблагодарила ее.

– Я же сейчас расплачусь,  – сказала я ей.

– Эй, эй, что тут происходит? – спросил Дрю, присоединяясь к нам.

– Соревнование в признаниях в любви,  – ответила Линда, и мы обменялись улыбками.

Дрю обнял меня за плечи и привлек к себе.

– Ну как, готова идти домой? – спросил он.

– Ты закончил?

– Да. Похоже, кому-то придется помочь тебе разобрать вещи и снова как следует тут обжиться.

После встречи со старейшинами он одарил меня таким счастливым взглядом, что я как раз на это и понадеялась. А Линда подтвердила мою догадку.

Когда мы зашагали к дому, я спросила Дрю:

– Марк в порядке?

Ему наверняка было очень тяжело стоять перед церковным советом и признаваться во всем, что он сделал.

– Он отлично справился. Я им горжусь. Он рассказал им, как поступил, и как ужасно чувствовал себя оттого, что ты взяла вину на себя. Я пока еще не разобрался, как лучше решать проблему с травлей. Но я договорюсь о встрече со школьным психологом, как только у него появится время.

– Неплохое начало.

– Издевательствам над моим сыном я положу конец и сделаю это как можно скорее.

Дрю обнимал меня, мы вместе шагали к дому, где нас ждали дети.

– Спасибо тебе за то, что ты сделала для Марка,  – прошептал он.

Я прижалась лбом к его плечу, наслаждаясь его благодарностью и любовью.

– И спасибо, что любишь меня и моих детей,  – прошептал он, целуя меня в лоб.  – Это только начало нашего с тобой пути, Шей, и я не знаю, что Господь приготовил для нас в будущем.

Я задумалась над этими словами и ощутила лишь радость. Я вспомнила время, проведенное в «Центре надежды», и то, как Лилли спросила меня о мечтах, а я тогда не могла придумать ни одной. Я тоже не знала тогда, что готовит мне будущее. Но участвуя в программах «Центра надежды», я снова научилась мечтать. И теперь поняла, что реальность превзошла все мои ожидания. Лилли тогда сказала, что сойдет любая мечта. Оглядываясь по сторонам, я видела вокруг свои мечты, которые одна за другой претворялись в жизнь.