Эллисон Бреннан - Люби меня до смерти

– Мисс Кинкейд, вы в порядке?

Она кивнула, хотя была совсем не в порядке.

Спустя минуту офицер Ралей поставил перед ней пластиковый стаканчик с водой. Женщина автоматически отпила, не почувствовав даже влаги на своих губах.

– О чем вы разговаривали вчера? О чем-то личном?

– Нет… мы говорили о ФОМД. – Перехватив их непонимающий взгляд, Люси пояснила: – Мы оба работаем волонтерами в Фонде охраны материнства и детства. Это группа по защите прав жертв.

– Я слышал о нем, – сказал Ралей.

Люси не могла рассказать им о смертях условно-досрочно освобожденных или Прентере, но что, если это каким-то образом связано со смертью Коди? Нельзя удерживать от них информацию, если она может быть полезна для поимки убийцы.

– Вы сказали, возможное самоубийство?

– Расследование еще не закончено. Мы еще не пришли к каким-либо официальным заключениям, но он оставил предсмертную записку.

– Коди никогда бы не совершил самоубийство, – сказала она уверенно.

– Почему вы так уверены?

– Он католик.

– Это вовсе не всегда…

– Он никогда не поступил бы так со своей матерью. Его отец умер от инфаркта, когда ему было шестнадцать, задолго до нашего с ним знакомства. Его братья и сестры разъехались. Он не сделал бы этого со своей матерью. Ни за что. – Она закрыла рот ладонью и всхлипнула.

Офицер Ралей развернул сложенный листок бумаги и протянул Люси.

– Вот копия предсмертной записки. Наши следователи проверяют почерк.

Женщина дрожащими руками взяла листок бумаги и положила на стол перед собой. Внизу листка отпечатались черные отметины – ксерокопия капель крови Коди.

Тем, кто обнаружит меня, – мне жаль, что вам пришлось увидеть меня таким. Простите.

Моим родителям – я подвел вас. Простите меня.

Моим коллегам – я злоупотреблял своими полномочиями. Простите.

Моей Люси – правда освободит тебя, как освободила меня.

Скоро увидимся.

Прощайте.

Люси не могла унять дрожь. Она прижала ладони к телу, усилием воли пытаясь заставить их успокоиться. Желудок сухой волной поднялся к ее горлу, и она уронила голову на грудь, пытаясь унять рвотный рефлекс.

– Коди… Коди не писал этого. – Ее голос сорвался в крик.

– Вы не узнаете его почерк?

– Почерк не совсем такой, как у него, но может быть и его. Я не знаю. Но вот строка насчет родителей…

– Может быть, он думал об этом всю свою жизнь, не только последнее время.

Люси покачала головой:

– Нет, он не мог такое написать.

– Когда человек страдает от такой сильной депрессии, что готов наложить на себя руки, он не всегда мыслит рационально.

– Боже мой…

Открылась дверь, и Люси встретилась взглядом с Шоном, который быстро вошел и хмуро посмотрел на полицейских. Затем приблизился к Люси:

– Что случилось?

Кинкейд, пошатываясь, встала, и Роган обнял ее за талию. Женщина уткнулась в его плечо.

– Коди мертв, – вымолвила она и расплакалась, не в силах более сдерживать слезы.

Когда Ной узнал, что Мик Мэллори арестован, он оставил Эбигейл заниматься подготовкой ордера на обыск Фрэн Бакли и ФОМД и отправился вместе с Кейт в полевой офис ФБР в Вашингтоне.

Зайдя в комнату для допросов, Армстронг с удивлением обнаружил в ней заместителя директора ФБР Рика Стоктона с Диллоном Кинкейдом и Гансом Виго. С другой стороны, это дело уже стало самым странным за три года работы Ноя в ФБР, не говоря уже о том, что ничего подобного за все время службы в ВВС он вообще не мог припомнить.

Невзирая на дружбу Диллона Кинкейда со Стоктоном и Виго, Армстронг жестко заявил:

– Я же сказал вам оставить Мэллори мне.

– Извиняюсь за причиненные неудобства, – примирительно сказал Диллон.

– Вы защищаете Рогана?

– Прощу прощения, в каком смысле?

– Вы не самостоятельно арестовали Мэллори, так как полиция Херндона доставила вас сюда вместе с ним. Не могли же вы пешком добраться из Джорджтауна до того места, где арестовали его в Херндоне. Я сказал этому чертову Рогану держаться подальше от…

– Ной, не буду мешать вам разбираться с ситуацией по вашему собственному усмотрению, – перебил его Рик Стоктон, – но в пять у меня совещание с директором, и я должен отчитаться перед ним, как обстоят дела с данной ситуацией, даже если это лишь то, что Мэллори отказывается говорить.

– Простите, сэр. – Ной вспомнил годы военной подготовки, чтобы справиться с собственным гневом. – Кто из психологов пойдет со мною?

– Ганс, – сказал Рик. – И Кейт. Прости, Диллон, но тебе пока лучше не общаться с ним. Если Мэллори захочет поговорить с тобой позже, я не против, но сейчас мне там нужны мои агенты.

– Всё в порядке, – вежливо ответил Кинкейд.

– Что мне нужно знать? – спросил Ной.

– Мэллори стремится любой ценой защитить Люси Кинкейд. Он подвел ее шесть лет назад, когда не смог – или не стал – защищать ее. После того как агент чудом остался жив, он стремится исправить ошибки прошлого, тщетно старается избавиться от чувства вины, – и именно поэтому использовал Люси как приманку.

– Мик думает, что она невольно помогает ему, – добавил Диллон.

– Точно, – согласился Ганс. – Люси помогала отправлять негодяев обратно в тюрьму, что наделяло ее силой и способствовало развитию у нее сильного чувства справедливости. Привлечь женщину к тому, чтобы помогать мстителям, было бы легко – она готова на все в рамках закона, чтобы упрятать насильников за решетку. Но наши заговорщики и не пытались вовлечь мисс Кинкейд в свою команду убийц. Чувство вины Мэллори требовало чего-то вроде кровавой жертвы. Скорее всего, именно он принимал решение о том, кому и когда нужно было умереть, а Фрэн брала в разработку соответствующего преступника. Я уверен, что когда мы проанализируем документы ФОМД, то поймем, что работу мстителей можно сопоставить с действиями серийного убийцы. Не менее одной жертвы в месяц, а со временем и чаще, потому что убийства не могли заглушить чувство вины Мэллори. По сути, его преступления лишь углубляли ту пропасть, что отделяла его от нормального человечества. С одной стороны, он считает себя темным рыцарем, снова и снова спасающим Люси, потому что не смог поступить правильно в первый раз. С другой стороны, Мик видит в себе чудовище, убийцу, а это противоречит всему, во что он верит.

– Но Мортон не похож на их типичную жертву, – сказал Ной. – Как и Прентер – он не охотился на детей.

– Жертв выбирал Мэллори, а не Бакли. К тому же для подставы Мортона он Люси не использовал, потому как не сидел в чатах. Он слишком импульсивен для длительного времяпрепровождения перед компьютером. Ему требовалась физическая коммуникация, а не виртуальная.

– Но у нас все равно недостаточно доказательств, – вставила Кейт. – Пока что агенты не обнаружили ничего в доме убитого. Даже оружия нет, кроме того, что было при нем, а мы знаем, что баллистические анализы не выявят никаких совпадений с пулями, убившими насильников. К тому же одного из них сбила машина, а трое были зарезаны. Ничто не объединяет их.

– Нам нужно признание, – сказал Ганс.

– Мэллори устал, – сказал Диллон. – По крайней мере, так он мне сказал, пока мы ждали полицию. Я думаю, если подобрать к нему правильный подход, он сам захочет рассказать все. Но это вам предстоит заслужить. Мик должен будет убедиться в том, что вы заслуживаете столь ценной информации.

Ганс кивнул:

– Отличное замечание. Ну а если не получится с Мэллори, то как только мы арестуем Бигглера и Бакли, будет легче заставить хотя бы одного из них расколоться. По ним новости есть?

Доктор повернулся к Ною:

– Эбигейл занимается исполнением ордера на Бакли и ФОМД. Я посадил по два агента на хвост Бигглера и его сестры. Его сестра сейчас на своей суточной смене в госпитале Милосердия. Мы связались с директором школы Бигглера, который подтвердил, что тот находится в здании. Ученики уже разошлись.

– Не думаю, что учитель представляет собой угрозу, – сказал Ганс. – И он не бросит свою сестру. Если он что-нибудь заподозрит, то отправится прямиком в больницу, чтобы обсудить все с ней. Ну и пусть отправляется. Там арестуете их обоих, вместе.

– Но при чем тут Бренда Бигглер? – спросила Кейт. – Я думала, нас интересует только брат.

– Я читал полицейский отчет об убийстве Прентера, и в нем говорилось, что с жертвой находилась блондинка. А это говорит мне, что Бигглер и Мэллори работали с женщиной, а она – единственная представительница прекрасного пола, проходящая по делу. Если Бренда не замешана, Бигглер во всем признается, чтобы не втягивать ее в этот бардак. Если же замешана, он попытается выторговать для нее послабления. Само его участие в группе мстителей говорит о том, что он хочет справедливости для своей убитой сестры. С его стороны было бы разумно попытаться защитить вторую свою сестру.

– И нам нужно узнать, зачем он вытянул Мортона в Вашингтон, если это он, – добавил Диллон.

– А мы знаем, что Ральстон делал в Сиэтле? – спросила Кейт.

– Нет, – ответил Ной.

– Мэллори знает, – предположил Диллон.

– Ты действительно думаешь, что у Мортона было нечто ценное? – уточнила Донован.

– Может быть, это информация. Здесь дело не в деньгах, а в мести. За Люси. И за остальных.

– Ты уверен? – спросил Рик. – Если б мы не конфисковали его деньги перед тем, как отправить его за решетку, он исчез бы сразу же после освобождения.

– Может быть, они искали список целей, – сказал Ной.

– Что?

– Ведь для этого и создавалась эта группа – чтобы убивать плохих парней, которые не сидят в тюрьме. Что, если у Мортона был список его подельников?

– Черт возьми! – воскликнула Кейт, и все мгновенно посмотрели на нее. – А может быть, они искали список всех, кто платил за просмотры видео Трэска? Мортон клялся, что информация о кредитных карточках хранилась на офшорном счету, и они не хранили ни имена, ни номера кредитных карточек. Он сдал нам банковские счета, и наше спецподразделение конфисковало все финансовые средства. У нас не было поводов подозревать, что он что-то скрыл от нас.

– Думаешь, парень соврал?

– Роджер был долбаным ублюдком и, конечно, мог соврать. Наши лучшие специалисты разобрали компьютерные системы Трэска на кусочки, но не обнаружили ничего полезного. Однако остается возможность того, что Адам Скотт нашел способ скрыть данные. Он был убийцей и психопатом, но чрезвычайно умным.

Ной кивнул:

– И если Мортон пытался воссоздать предприятие Скотта, он мог воспользоваться списком клиентов для того, чтобы привлечь людей с деньгами.

– А что Мэллори сделал бы с таким перечнем? – спросил Диллон. – Там, должно быть, тысячи имен. Не может же он всех их убить.

– Нет, но зато может превратить их жизни в сущий ад, – сказала Кейт. – Он мог уничтожить их репутацию, украсть личные данные.

– Или заняться шантажом, – сказал Ной. – Управлять группой мстителей – удовольствие недешевое. Может быть, он всего-то искал несколько особых имен.

– Согласен, – кивнул Ганс, – но деньги – побочная выгода. Здесь главное – возмездие. Если они и занимались шантажом, то не оставляли выручку себе. Они наверняка направляли их на расширение ФОМД, передавали другим группам по защите прав жертв или передавали в международные организации, занимающиеся поиском беглецов от правосудия.

– Мы изучим всю финансовую документацию ФОМД и сравним счета с их финансовой отчетностью как некоммерческой структуры, – сказал Армстронг. – Я привлеку лучших спецов, как только заполучим все бумаги. – Он кивнул Кейт и Гансу. – Я готов. Пойдем.

– Я пока понаблюдаю, – сказал доктор Виго. – Думаю, наличие психолога в комнате лишь заставит его занять оборонительную позицию. Он знает, что я здесь, но если не будет меня видеть, ему станет комфортнее общаться с вами. Он почувствует себя как равный с равными. Я присоединюсь позже. – Он глянул на Стоктона, тот кивнул.

Ной и Кейт вошли в комнату для допросов. Мэллори, скованный наручниками по ногам, сидел на стуле прямо, положив руки перед собой на стол ладонями вниз. Рядом стоял нетронутый пластиковый стаканчик с водой. Мужчина казался почти безмятежным и улыбнулся, когда увидел Кейт.

– Семейная жизнь тебе к лицу, – сказал он. – Рад видеть тебя счастливой.

– Я выгляжу счастливой? – спросила Донован.

– Вообще-то да. С чем бы тебе ни приходилось сталкиваться, дома тебя кто-то ждет. Я очень рад за тебя.

Кейт вспыхнула:

– Это специальный агент Ной Армстронг.

Мик кивнул Ною и снова обратился к женщине:

– Никогда бы не подумал, что ты будешь преподавать в Квантико. Ты же всегда была в движении, всегда куда-то торопилась… Наверное, на стенку лезешь от сидения в классе?

– Мик, мы здесь не для того, чтобы вспоминать старые добрые времена. Это дело ведет Ной, и мы были бы тебе очень признательны, если б ты ответил на наши вопросы. И давай без фокусов – все равно отправишься в тюрьму, причем в федеральную, а раз сам правоохранитель, у тебя будет прекрасная отдельная камера.