— Лукас, я не могу...

— Нет, можешь. — Лукас сделал шаг ко мне. — Я хочу, чтобы ты поехала.

— Но…

Он вытащил руки из карманов и положил их на мои плечи.

— И я еще не готов попрощаться с тобой.

Он поцеловал меня, прежде чем я смогла что-нибудь сказать, заглушая своими губами любые слова несогласия, которые я могла сказать. Потому что было так много всего, о чем я думала — мы встретились два дня назад; как ты объяснишь, кто, черт побери, я такая; твоя семья будет думать, что я сумасшедшая, если поехала куда-то с парнем, которого только встретила; и... и я боюсь. И у меня слишком много чувств. Что, черт побери, происходит между нами?

Но когда он провел своими руками вверх к моим плечами и взял мое лицо в свои руки, я хотела растечься лужицей. Он тоже еще не готов попрощаться.

— Скажи, что ты поедешь, — прошептал он у моих губ. — Ты влюбишься в это место — там так красиво, и там будет много вина.

Я улыбнулась.

— Я уверена, что там красиво, Лукас. Но что насчет твоей семьи? Они не рассердятся, когда ты покажешься с…

Он покачал головой прежде, чем я даже закончила предложение.

— Они будут в восторге. Генри и Жан Поль любят принимать гостей, и мой брат и его невеста сказали, что я могу кого-нибудь привезти. Просто до этого у меня не было никого, кого я бы хотел взять с собой.

— Что насчет твоей мамы? — по какой-то причине, мысль о том, чтобы встретиться с его мамой-кинозвездой, заставила меня задрожать.

Лукас заметил дрожь и притянул меня в свои объятия.

— Она будет рада познакомиться с тобой, я обещаю. Давай! Я взобрался на башню ради тебя, я танцевал с тобой, играл тебе песню...

Я вздохнула, в объятиях Лукаса было очень комфортно. Слишком комфортно. Я обняла его, положив руки на его теплую поясницу.

— Я хочу...

— Что тебя сдерживает?

Прикусив губу на мгновение, я решила быть честной.

— Я думаю, я в замешательстве, что все это значит. Совсем недавно была отменена моя свадьба, и…

Он отстранился, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки, и слегка встряхнул.

— Перестань так много думать, Миа. Это значит, что мы хорошо проводим время вместе, вот и все. Это значит, что я правда-правда рад, что мы встретились, и мне нравится быть с тобой. Просто поехали в Воклюз и хорошо проведем время, ладно? Не анализируй это, не ищи глубоких смыслов, не беспокойся. Кто знает, может после трех дней там, ты отчаянно захочешь улететь обратно в Детройт, чтобы сбежать от меня и моей семьи.

Я улыбнулась.

— Я сомневаюсь в этом.

— Тогда решено. Ты едешь. — Он сжал мои плечи. — Мы уезжаем завтра после завтрака.

Я закрыла глаза, думая о том, было ли это ошибкой, но я не была в состоянии удержать себя от кивка.

— Ладно.

— Так что теперь вопрос в том, что ты хочешь делать сегодня вечером? Ты устала? Хочешь, чтобы я отвез тебя в отель? Хочешь вернуться в мою квартиру? Тебе нужно собрать вещи, но ты можешь сделать это завтра.

— Ничего себе. Голова кругом.

Боже, что мне делать?

— Извини. Ты, вероятно, не особо привыкла быть спонтанной в таких вещах. Особенно в поездках. — Он снова взял меня за руку, и мы продолжили спускаться по ступенькам.

— Да. Ты прав. До этой недели я бы сказала, что во мне нет ничего спонтанного.

— Я вставлю спонтанность в твое тело.

Я послала ему насмешливый взгляд, хотя его комментарий возбудил меня.

— Очень весело. Кстати, где находится Воклюз?

— В Провансе. И не беспокойся, там все обычно. Ты возможно захочешь взять платье для вечеринки в субботу, но…

— Лукас! — я схватила его за руку. — Я даже не подумала об этом! Боже, я совсем не готова для поездки в Прованс. У меня совсем нет надлежащей одежды.

Он закатил глаза.

— Миа, если ты хочешь поехать домой и составить новый календарь нарядов прямо сейчас, это твое право. Но, — он снова притянул меня к себе и скользнул рукой под мой топик, затем пальцем под застежку моего лифчика, — я могу думать о множестве других вещей, которые предпочел бы сделать сегодня. Хочешь остаться с ночевкой?

Я закрыла глаза.

— Да. Потому что на самом деле для этого у меня есть идеальный наряд.


#


— Я поверить не могу, как много раз у меня был секс за последние двадцать четыре часа. — Одетая в мягкую футболку и пару боксеров из ящиков Лукаса, я взяла новую зубную щетку, которую Лукас достал для меня и ополоснула ее. — Это почти немыслимо.

— Это хорошо или плохо? Вот. — Лукас выдавил немного зубной пасты на мою щетку, затем на свою.

— Хорошо, — сказала я. — Очень-очень хорошо.

— Рад это слышать.

Мы почистили зубы, прополоскали рот и сплюнули, стоя бок о бок у раковины в ванной, и Лукас поставил мою зубную щетку рядом со своей. Это было слишком интимно и слишком уютно. Я чувствовала себя так близко к нему. Но я пыталась остановить это.

— Может это хорошо, что мы немного притормозим, когда приедем к твоей семье, — сказала я, ложась в кровать. — Я начинаю думать, что я зависима.

Мы сделали это дважды с того момента как вернулись с ужина — снова на диване (по моей просьбе) и на полу в его спальне. Я была изумлена способностью Лукаса восстанавливаться и делать это снова так скоро.

— Что ты имеешь в виду под «притормозим»? Я не собираюсь делать паузу. — Лукас изобразил испуганное лицо и выключил свет на прикроватной тумбочке.

Я наблюдала, как он скользнул ко мне под одеяло в лунном свете.

— Мы должны. — Я положила свою голову на руку. — Мы не можем трахаться как кролики в замке графа или где бы там ни было. — Я выбросила руку в воздух. — Это грубо!

Лукас рассмеялся.

— Иди сюда. Я обещаю, — сказал он, когда я прижалась к нему, — что дом очень большой, и к нему прилегает огромный парк. Мы найдем способ побыть одни. Поэтому не нужно будет делать паузу.

Я поцеловала его, прежде чем перекатилась, прижав спину к его груди, и он обвил руку вокруг моей талии. Это ощущалось нелепо комфортно и почти чуждо мне. Такер не был любителем объятий. И не относился к повторит-сразу-после-первого-раза типу парней. И из-за его отвращения к телесным выделениям после секса, мы почти никогда не делали это без презерватива.

И даже тогда, это не ощущалось так, как с Лукасом в душе.

Никогда.

Я хотела сделать это снова. Я закусила нижнюю губу.

Ну, ты не сможешь сделать это снова. Это заставляет думать тебя о сумасшедших вещах.

Но это безумно? Может, обычные люди делают это все время, и я просто не знала это. Я имею в виду, я слышала о сексуальных каникулах с почти незнакомцами, о курортных романах, когда люди никогда не слышали ничего друг о друге снова, только жаркая случайная связь на одну ночь любви... Я никогда не позволяла себе такого. Мне было интересно, было ли подобное у Лукаса.

Я зажала обе губы между зубами, чтобы помешать себе задать вопрос. Я на самом деле хотела знать? Я разрывалась — что если я не была особенной?

Не спрашивай, не спрашивай, не спрашивай.

Но я спросила. Конечно же, я это сделала.

— Лукас?

— Хмм? — его голос уже был сонный.

— У тебя когда-нибудь было такое прежде?

— Что такое было прежде?

— Ну... — я замешкалась, — безостановочный секс весь день напролет.

Он рассмеялся.

— Нет. Я имею в виду, не могу сказать, что никогда не уходил с кем-то домой, но безостановочный секс — это в новинку для меня.

— И для меня. — Облегчение нахлынуло на меня как дождь, ведь я не была одной из вереницы девушек, кричащей его имя в его квартире. Неоднократно.

Затем я затихла на минуту, на самом деле пытаясь посчитать количество оргазмов, которые я получила с Лукасом. Святое дерьмо, это количество превышало десять? Вероятно, это было больше, чем у меня было с Такером за год.

И мы никогда не разделяли оргазм вместе. Внезапно я захотела, чтобы Лукас узнал об этом. Чтобы почувствовал себя особенным.

— Лукас?

— Да?

Улыбка коснулась моих губ.

— Я думала, что одновременный оргазм — просто миф.

— Тогда мы квиты.

Я моргнула.

— Как так?

— Я думал, что великолепная девушка, делающая мне этот крышесносный минет на кухне была плодом моего воображения. Затем она снова сделала это в душе, поэтому я начал думать, что она может быть настоящей.

Я улыбнулась, позволив моим уставшим глазам закрыться.

— Она настоящая.

Но была ли она? Лежа в его объятиях, я задавалась вопросом, было ли это правдой. Была ли эта девушка реальной мной? Или я вела себя как какая-то воображаемая версия самой себя, предаваясь похоти, действуя импульсивно? Было ли это реакцией на то, что десять дней назад оказалось, что моя жизнь не была такой, какой я ее считала? На то, что я не могла быть той, кем думала, я являюсь? Может, я использовала эту сказку, чтобы избежать столкновения лицом к лицу с правдой: я должна начать с нуля.

Или было что-то большее? Может, эта девушка была внутри меня все время и была подавлена идеей того, кем я предположительно должна быть? Подавлена страхом признать, что я могу совершить ошибку? Узнать, что я не идеальна? Испытала ли я облегчение, что Такер отменил свадьбу? Безусловно, ведь эта девушка, здесь в Париже, чувствовала больше, чем я чувствовала на протяжении долгого времени.

Но это все еще не было реальной жизнью.

Нахмурившись, я сильнее прижалась к телу Лукаса. Мне было плевать, если это не было реальной жизнью.

Все было слишком хорошо, чтобы беспокоиться.

Глава 15

После завтрака, состоящего из кофе, фруктов и блинчиков, которые приготовил Лукас, я вернулась в отель, чтобы упаковать сумку для поездки в Воклюз. Я убедила Лукаса, что в состоянии сама добраться назад на метро, и даже несмотря на то, что несколько минут я изучала карту, я чувствовала себя вполне довольной, когда вышла на улицу со станции Ф. Рузвельта.

Я даже не чувствовала смущения, что вошла в отель во вчерашней одежде. Мои каблуки едва касались пола, когда я плыла по вестибюлю, напевая. Прошло двенадцать часов, с тех пор как я была здесь, но по ощущениям прошло гораздо дольше. Мой номер был такой же просторный и красивый, но я не чувствовала себя здесь так же комфортно и зачарованно, как в квартире Лукаса.

Оповещения о сообщениях мигали на моем телефоне, и я поморщилась, вообразив, что все пять были от моей матери, разглагольствующей о том, что я не перезвонила ей днем, как обещала.

Конечно, первые три сообщения были от нее, в которых она перечисляла все те ужасные вещи, которые могут случиться с молодой женщиной, путешествующей одной. Она требовала, чтобы я перезвонила ей, и она знала, что я разговаривала с Коко, потому что она звонила и ей. «Если у тебя нашлось время для нее, ты можешь выделить пять минут, чтобы позвонить мне», — сказала она сердито. — «Я твоя мать. Я беспокоюсь о тебе».

— Ладно-ладно, — проворчала я, снимая туфли. — Я перезвоню тебе.

Следующее сообщение было от Эрин, которая уже поговорила с Коко, но просто хотела услышать детали от меня.

— Я не могу переварить это — это так круто! — сообщила она. — Я хочу все подробности, поэтому позвони мне как сможешь. Люблю тебя!

И последнее сообщение было... от Такера.

— Привет, Миа.

Далее последовала длинная пауза, за время которой мое сердце ухнуло в желудок.

— Я просто хотел позвонить тебе и... убедиться, что ты в порядке. Убедиться, что в отеле у тебя есть все, что тебе нужно. — Длинный вздох. — Я чувствую себя... паршиво по поводу того, что все так закончилось. Я имею в виду, Господи, я даже не знаю закончилось ли. Во всяком случае, полностью.

Еще одна долгая пауза. Моя рука взлетела ко рту. Он, черт побери, серьезно?

Он снова вздохнул.

— Я все время думаю о тебе. И я надеялся услышать твой голос. Я не знаю, где ты можешь быть в шесть утра... может, ты спишь. Или, может, встала пораньше и пошла прогуляться. Мне интересно, понравилось ли тебе увидеть Эйфелеву башню, о которой ты мечтала так долго. Я бы хотел иметь возможность увидеть, как осветилось твое лицо. Я помню, как мы говорили о шопинге в «Фобур», о том, чтобы выпить в «Ритц»... Мне интересно, сделала ли ты это уже одна. Не ненавидь меня, но... но я бы хотел быть там.