Из коридора раздался топот бегущих ног, дверь распахнулась, и в гостиную влетела запыхавшаяся Рози.

— Тео, у Хэтчарда есть книга о пауках, которую я очень хочу купить. Но у меня не осталось денег. Ты не одолжишь мне три шиллинга? Тогда мы с Флосси пойдем и купим ее.

— К чему такая спешка?

— Потому что это единственный экземпляр, и его может перехватить кто-нибудь другой.

— Книгу о пауках? Не думаю, что она может быть столь популярной.

— Ой, Тео, пожалуйста!

— Рози, как ты себя ведешь? — вмешалась Эмили. — У нас гости, миссис Лейси и мистер Джонатан Лейси.

— Здравствуйте, — проговорила Рози, делая реверанс. Она сдвинула брови, и сестры увидели, что Рози вспомнила гостей.

— Ой, вы же…

— Извините, я на минуточку, миссис Лейси. — Тео быстро встала. — Я должна дать Рози три шиллинга.

И прежде чем девочка успела сказать еще что-нибудь, Тео потащила ее в коридор.

— Ты не должна ничего говорить о «Пантеоне», Рози. Поняла?

— Я и не собиралась. Я только хотела спросить: это, случайно, не рыцарь Кларри?

— Ну да, он самый, но не смей об этом спрашивать.

— О чем вы шепчетесь?

На лестнице из холла появился Сильвестр.

— Ничего особенного, — ответила Тео. — У тебя не найдется трех шиллингов для Рози? А то у меня гости.

— Я вам верну, Стоунридж, — вставила Рози, — как только получу деньги на булавки. Но в этом месяце я поистратилась.

— О, я верю, что твоего слова достаточно, — торжественно проговорил Сильвестр. — А что за книга?

Вопрос повлек за собой пространное описание книги, которое Сильвестр слушал со всем вниманием, на какое был способен. Он выдал необходимую сумму, и Рози унеслась вниз по лестнице в холл, где ее ждала служанка.

— Кто твои гости? — снова обратился к Тео граф.

— Ах, — с улыбкой начала она, — мои новые друзья. По счастливой случайности Кларисса и Эмили тоже тут. Я думаю, тебе следует познакомиться с миссис Лейси и посмотреть на мистера Джонатана. Может быть, ты дашь ему рекомендацию в клубы… или поможешь советом. Ну, обычные услуги, которые мужчины оказывают друг другу.

Она еще не договорила, как уже поняла свою ошибку. Если Сильвестр сам еще не принят в этих кругах, он вряд ли сможет помочь Джонатану.

— Если это не будет для тебя обузой, — поспешила добавить она.

Тео смотрела на него, ожидая. Минуту Сильвестр боролся с собой, а потом с деланной беспечностью проговорил:

— Ты просто сводница!

На лице Тео отразилось облегчение, и она с притворной обидой заявила:

— Но это же для Кларри! Это у меня семейное. Разве Джилбрайты не сплачиваются перед решением проблем? Не часто, вынужден был признать про себя Сильвестр. Но клан Белмонтов отличался уникальным единством.

— Будь хоть раз Белмонтом! — уговаривала Тео. — Рыцарь Клариссы — портретист, и ему нужны знакомства, чтобы получать заказы. Я думаю, мы можем взять его под свое покровительство.

— Бог мой! — В глазах графа было явное замешательство. — Ты хочешь сделать из меня покровителя искусств?

— Не искусств, а одного художника, — поправила Тео, беря мужа за руку. — Идем, ну пожалуйста!

— Ладно, идем.

Граф последовал за женой в гостиную, где терпеливо слушал болтовню достопочтенной миссис Лейси.

Джонатан Лейси не проявлял особой склонности к спорту и светским развлечениям. Ему нравилась верховая езда, но на охоту он смотрел как на дикость. У него не было никакого мнения относительно того, кто лучше, Штольц или Вестон, и он считал клуб «Сент-Джеймс» совершенно недоступным для себя.

Несомненно, молодой мистер Лейси не был самодовольным хлыщом, думал граф. Но он несколько оторван от реальности. Кларисса улыбалась и кивала, одобряя каждое слово мистера Лейси, и Сильвестр невольно подумал, что бы он чувствовал, если бы женщина выказывала ему столь безоговорочное обожание. Он взглянул на Тео и увидел, каких усилий ей стоило скрывать свою скуку. Она, в свою очередь, подмигнула ему, и граф решил, что лучше однажды хорошо повздорить, чем ежедневно сюсюкать со своей женой.

Но он не принимал и жалости. Что хуже, жалость или презрение? В данный момент ему казалось, что первое. Ни разу с того злополучного приема Тео не предлагала ему сопровождать ее при выходах в свет и всячески избегала разговоров на эту тему.

Нейл Джерард вернулся на Хаф-Мун-стрит. Сильвестр видел его идущим по Пиккадилли к Сент-Джеймс-стрит. Сегодня вечером он пойдет в один из клубов Джерарда. Он потратит вечер, но найдет Нейла. После случившегося у леди Белмонт Сильвестр догадывался, какой прием ждет его в клубах, но его исключение не баллотировалось, и, следовательно, он имел право посещать их. Единственное, что требовалось, — это преодолеть замешательство первых минут. Если Нейл снова отвергнет его, граф заставит его встретиться и объясниться.

Сильвестр почувствовал на себе взгляд Тео и понял, что его рассеянность замечена. Поэтому он обернулся к Джонатану Лейси и завел с ним беседу о новомодных течениях в живописи.

— Вы должны посетить нас, миссис Лейси, — проговорила Эмили. — Я уверена, что мама будет рада с вами познакомиться.

— О, вы очень добры, леди Эмили. Я мало выезжаю, но почту за честь встретиться с леди Белмонт.

Она ласково улыбнулась Джонатану и поднялась.

— Нам уже пора, леди Стоунридж.

— Эмили, мне кажется, что вы с Клариссой обещали маме вернуться к четырем, — тут же сымпровизировала Тео. — Может быть, мистер Лейси будет настолько любезен и проводит вас, раз вы уходите вместе.

Сильвестр чуть было не присвистнул от такого маневра. Поняв подсказку Тео, Эмили и Кларисса тотчас же встали. Через пять минут мистер Лейси с девицами Белмонт по одной с каждой стороны шел по Брук-стрит, а его мамаша ехала домой в своем ландо.

— Все прошло замечательно, — проговорила Тео, когда за гостями закрылись двери. — Просто необычайное совпадение, они словно созданы друг для друга.

— Романтическая чепуха, — хмыкнув, проговорил Сильвестр. — Я никогда не видел столь откровенного сводничества, дорогая женушка. Тебе должно быть стыдно.

— Вздор! Я желаю Кларри счастья и сделаю все, что могу, чтобы способствовать этому браку. Самое главное — найти Джонатану заказы. Я не думаю, что у него есть состояние, а приданого Кларри им не хватит, так ведь?

Разумеется, четверть поместья Белмонтов обеспечила бы их лучше, но не в руках Джонатана Лейси, решил Сильвестр. Он прямо посмотрел на Тео, но не увидел в ее глазах вызова.

— Эти деньги дадут им приличный доход, — заявил граф. — В данный момент они хорошо помещены, и если ими умело распорядиться, проценты будут расти.

— Да, и мы всегда сможем им помочь, если потребуется, — решительно проговорила Тео. Сильвестр поднял бровь.

— А ты не слишком торопишь события? Тео покачала головой:

— Кларри в него влюбилась.

— В этом возрасте девушки постоянно влюбляются.

— Но Кларри всегда отличает хорошего человека от дурного, — возразила Тео. — И она не предпримет необдуманных шагов, пока не удостоверится, что этот вариант — наилучший. Она даже согласна умереть старой девой, если не найдет своего рыцаря.

Сильвестр покачал головой, но сказал только:

— Ну что ж, я уверен, ты лучше знаешь сестру. — Затем он решительно добавил: — Мне надо кое-что обсудить с тобой.

— Да?

Тео замерла. Неужели он наконец решил довериться ей? Граф вынул из внутреннего кармана листок бумаги и расправил его.

— Только что принесли… это письмо от матери.

— Ой! — только и сказала Тео.

— Через несколько дней она с моей сестрой прибудет в Лондон. Мать хочет проконсультироваться у своего врача.

— Ой! — повторила Тео. — Где они остановятся? — В голосе ее слышался зарождающийся ужас. — Нет, Сильвестр, только не здесь!

— Дорогая моя, я не могу отказать матери и сестре!

— Но им будет гораздо удобнее в «Крильоне», — упорствовала Тео. Она молитвенно сложила руки.

— Но, дорогая, — он почти смеялся над ее плаксивым тоном, — ты же сама прекрасно понимаешь, что они должны остановиться здесь.

— Ой, нет, нет, нет! — Тео взлетела на диван и принялась скакать, словно дикая коза в окружении волков. — Твоя сестра будет жаловаться на сквозняки и горничных, а мать — кусать меня при каждом удобном случае… Ну, пожалуйста, Сильвестр, скажи им, что они не могут сюда приехать!

Очередной скачок заставил диван жалобно скрипнуть.

— Прекрати ломать мебель, дрянная девчонка! Слезай!

Сильвестр захохотал, как мальчишка, потом схватил Тео за талию и подбросил в воздух, поймав в последнее мгновение, когда она уже была готова шлепнуться и разлететься на тысячу кусков.

— Ты можешь осаживать Мери сколько тебе заблагорассудится, но должна быть вежливой с моей матерью.

— Но она-то не желает быть вежливой со мной! — возмутилась Тео.

— Это уже мое дело. Тео вздохнула:

— Когда они приезжают?

— Она не сообщила.

— Гром и молния! Она может приехать в любую минуту, а у нас ничего еще не готово…

— Не создавай ненужных сложностей. Мы все успеем.

— Да, — согласилась Тео, наморщив нос.

— Это всего на несколько дней, — успокаивал ее граф, направляясь к двери. — Леди Джилбрайт ненавидит Лондон.

— Это единственное, что меня утешает.

— Я сегодня буду поздно, но ведь и ты тоже, дорогая, собираешься в «Олмэкс».

— Я тебя буду ждать.

— Или я тебя, — ответил он с улыбкой. Когда за ним захлопнулась дверь, Тео нахмурилась. Затем, внезапно на что-то решившись, взбежала к себе в комнату за мантильей, шляпой и перчатками. Пять минут спустя она уже шагала по Олбермел-стрит, а вслед за ней важно выступал лакей в ливрее.

Эдвард как раз собирался уходить, когда явилась Тео.

— О, как хорошо, что я тебя застала! — воскликнула она. — Мне надо с тобой поговорить.

У Эдварда была назначена деловая встреча, но ему и в голову не пришло выдворить Тео.

— Заходи, — покорно проговорил он, приглашая ее в гостиную.

Лакей остался внизу у входной двери.

— Чем могу быть полезен?

— Я хочу, чтобы ты сопровождал меня в таверну на Док-стрит, — заявила Тео, сразу же переходя к делу.

— Это еще зачем? — Эдвард наклонился к огню, чтобы поправить дрова.

Тео рассказала ему о событиях предыдущего дня.

— А Стоунридж отказывается что-либо говорить, — закончила она. — Я уверена, что он узнал того человека в таверне и теперь знает, кто стоит за теми «несчастными случаями». Но он не хочет, чтобы я ему помогала, поэтому я решила все выяснить сама.

Но на этот раз Эдвард оказался несговорчив.

— Если Стоунридж сказал, что это не твое дело, то ты не имеешь права вмешиваться, Тео.

Лицо Тео приняло привычное упрямое выражение.

— Я должна это сделать. — Она выдержала паузу и затем с видимым усилием перешла к самому трудному: — Ты видел, что случилось на приеме у мамы? Он и об этом ничего не сказал, а я не хочу его спрашивать, потому что…

Тео снова замолчала, покусывая губу.

— Потому что он чего-то стыдится, и это его сильно ранит, я это знаю.

Она нетерпеливо шагала по комнате.

— И я уверена, что все эти «несчастные случаи» связаны между собой. Слишком уж много совпадений. Тебе не кажется?

Тео снова повернулась к Эдварду и сразу увидела, что тот мнется, отворачивается и чувствует себя неловко.

— Что тебе известно? Говори! — потребовала Тео. Эдвард помолчал, собираясь с духом.

— Я кое-что слышал на полуострове, хотя не верю ни единому слову, но, думаю, это объясняет происшедшее на приеме у твоей матери.

— Расскажи мне.

Тео подошла к нему поближе, не отрывая глаз от его лица.

— Я не должен тебе говорить, потому что, возможно, ничего этого не было на самом деле. Это видно всякому, кто знает Стоунриджа. Я знаю, что герцог принял его сторону…

Он замолчал.

— Хотя бы в общих чертах, Эдвард!

— А ты не хочешь спросить его самого? — неловко проговорил молодой человек. — Я слышал лишь от третьих или четвертых лиц и поэтому не имею права…

— К черту права, Эдвард! Если ты что-то знаешь и до сих пор не сказал мне, я очень обижусь, — заявила она. — А теперь говори.

Эдвард вздохнул. Он уже слишком увяз, чтобы отступать, и понимал Тео, но все еще чувствовал себя отвратительно, словно передавал сплетни.

Он коротко рассказал ей все, что знал. Тео с недоверием слушала.

— Стоунридж — трус! — воскликнула она, когда он наконец закончил. — Это немыслимо. О, у него много недостатков, но я жизнью ручаюсь за его отвагу. А ты?

— Конечно! — согласился Эдвард. — И он был оправдан, но мой полковник говорил, что дело до конца не выяснено. А полковник слов на ветер не бросает.

— Но Сильвестр был ранен, и ранен тяжело. — Тео пыталась выстроить факты.

— Французским штыком, да, — подтвердил Эдвард. — Но если верить полковнику, после того, как сдался.