— Ты не виновата, Барбара. Я сомневаюсь, что девчонке вроде тебя удалось бы помочь тому человеку.

Много раз Бэб слышала от разных людей те же самые слова, но только сейчас они, сказанные спокойным, уверенным голосом близкого человека, принесли ей успокоение.

— Вскоре после этого случая я поступила на курсы первой медицинской помощи. Одно занятие было в операционной, вот тогда со мной это случилось впервые…

Барбара попробовала засмеяться, но издала только хриплый звук, похожий на всхлип.

Сильные руки подхватили ее с постели, и в следующее мгновение она уже сидела у Лоренса на коленях. Уткнувшись ему в грудь, девушка тихо плакала.

— Все хорошо, — утешал ее Лоренс, гладя по голове, по лицу.

— Я думала, что все позади. Несколько лет я не падала в обморок, пока…

Лоренс нежно взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

— Пока ты не стукнула меня в челюсть?

Он улыбнулся, и Бэб не могла удержаться от улыбки. И вдруг кольцо мужских рук перестало казаться уютным гнездышком. Нарастало какое-то неясное беспокойство. Она чувствовала сильное тело, вызывающее трепетную дрожь.

— Я знал, чем у нас все кончится, как только тебя увидел, — прошептал Лоренс и крепче обнял девушку. — Ты дрожишь. — Он бережно приподнял ее и уложил в кровать, укрыв одеялом.

— Наверное, остаточный шок.

Если Бэб и испытала шок, то виной тому была пьянящая близость мужчины. Его глаза таинственно поблескивали, маня к себе. А может, это игра света?

— Где этот чертов эскулап? — Лоренс вскочил и подошел к окну, выглядывая на улицу. — Если он не появится здесь через пять минут, я сам отвезу тебя в госпиталь.

Барбара рассеянно наблюдала за ним. Неужели это тот самый Лоренс? Не находит себе места всего лишь из-за ссадины у нее на голове. Таким Райленд нравился. Ради этого стоило упасть в обморок.

— Ну как ты? — участливо спросил он, пододвигая к кровати стул и усаживаясь рядом с больной.

— А ты? Всего несколько дней назад чуть не уволил меня за то, чего я не совершала, потом обвинил в том, что я хочу отобрать чужого мужа и лишить семью отца, а сейчас… Неужели ты мог всерьез подумать, что у нас с Майком роман?

— Не мог.

— Тогда почему ты подозреваешь меня черт знает в чем?

Мужчина пожал плечами.

— Не знаю.

Не может быть. Райленд не способен совершить поступка, не взвесив предварительно все «за» и «против». Он слишком спокоен и уравновешен по своей природе, чтобы действовать импульсивно. Бэб видела, как меняется его лицо, прячась за непроницаемой завесой. И все же ей хотелось растормошить этого человека.

— Тогда почему ты пригласил меня с Симоной? Или это тоже секрет?

— По отношению к тебе это было несправедливо, — признался Лоренс.

— Интересно, а подозревать меня в интрижке с Майком справедливо?

Райленд вздохнул — мол, что делать, придется во всем признаться.

— Я догадался, что Симона бронирует места для персонала и делает это уже не в первый раз.

— Тогда почему ты не мог сказать ей об этом прямо, зачем нужно было приглашать меня?

— Потому что я хотел предупредить ее, что все знаю, но увольнять не собирался, — ответил он неохотно. — Тебе, как новой неопытной сотруднице, я мог просто сделать выговор, но человек со стажем заслуживал бы совсем другого наказания за такие вещи. Симона и Олдвин Смит двадцать пять лет были любовниками, — добавил он, помолчав.

— Олдвин Смит… отец Доры?

— Да, он посвятил меня в свою тайну несколько лет назад, взяв с меня обещание опекать Симону, если с ним что-нибудь случится. — Лоренс криво усмехнулся и добавил: — Разумеется, незаметно для нее и других. Уволить, как ты понимаешь, я ее не могу.

— Двадцать пять лет, — поразилась Барбара. — Так вот почему Симона никогда не была замужем, не имеет детей. Как могла она так жить?

Господи, что за мука любить человека, который никогда не будет твоим!

— Как мог он так жестоко поступать с Симоной? Со своей женой? Она должна была знать или, по крайней мере, догадываться.

— Нет, — покачал головой Лоренс. — Она не знала, так же как не знает и Дора, за это я ручаюсь.

Барбара поежилась под одеялом. Почему Олдвин выбрал конфидентом именно Лоренса? Мужчины, наверное, были очень близки. Острая боль пронзила ее, боль, по сравнению с которой гул в висках показался ничем. Почему Смит так поступил? Из-за отношений Лоренса и Доры? Очевидно, Олдвин видел в нем зятя, члена семьи.

— Не надо строго судить того, кого не знаешь, — с укором заметил Лоренс.

— Но ты на его стороне, — возмутилась Бэб, радуясь тому, что может наконец превратить свою постоянную злость на Райленда в праведный гнев.

— Наверное, я не могу судить беспристрастно, — согласился он. — Олдвин был моим опекуном, пока меня не усыновил Генри.

Бэб буквально лишилась дара речи, пока ошеломившая ее новость не стала укладываться в голове.

— Ты говорил, что вы с Дорой жили вместе.

— Ну да, — хмыкнул Лоренс. — Целых четыре года. Пока мне не исполнилось десять.

— Ты нарочно водил меня за нос! Издевался надо мной!

— Разве? — невинно спросил он.

— Ты прекрасно понимал, что делаешь!

— Я хотел увидеть твою реакцию, — пожал плечами Лоренс.

— Реакцию? — ледяным тоном переспросила Бэб. Кто она для него? Пудель из цирка?

— Барбара, ради Бога, не сгущай краски!

Лоренс внезапно встал и нервно заходил по комнате.

— Сиделка из тебя неважная, — бросила Бэб.

Он резко обернулся.

— Мне хотелось проверить, будешь ли ты ревновать.

Бэб смотрела ему в лицо. Взгляд у Лоренса был, как у нашкодившего сорванца. Она никогда бы не поверила, что Райленд может чувствовать себя виноватым, если бы собственными глазами не видела, что он нервничает.

— Для чего? — еле слышно спросила она. — Почему ты хотел, чтобы я ревновала?

Бэб видела, как по лицу его пробежала судорога.

— А ты как думаешь? Потому что я… О дьявол! — Послышался звонок в дверь, и Лоренс кинулся открывать.

Глядя в потолок, Бэб старалась не делать окончательных выводов из последней реплики своего мучителя. В дверь спальни тихо постучали.

— Войдите, — сказала больная и состроила улыбку вошедшему мужчине средних лет в белом халате и с врачебной сумкой в руках.

Не надо тешить себя несбыточными надеждами, подумала девушка, только потому, что Лоренс проявил к ней сострадание. Не мог же он бросить ее лежащей на полу. Бэб очнулась от своих мыслей только тогда, когда щелчок замка сумки ознаменовал окончание осмотра. Она уловила лишь конец последней фразы.

— …Но, я думаю, будет полезно сделать рентген.

— Спасибо, доктор, — пробормотала Бэб и нахмурилась.

При чем здесь рентген? Не только травма может быть причиной обморока. Скорее всего, она ошибается, но слабая вероятность все же есть, подумала Бэб и, вдохнув поглубже, на ухо высказала свое предположение врачу.

8

— Тебе тепло? — спросил Лоренс, не отрывая взгляда от дороги. — Может, включить обогреватель?

— Спасибо, мне хорошо, — рассеянно ответила Барбара.

Девушка искоса взглянула на спутника. Лицо его казалось бесстрастным, и только плотно сжатый рот да побелевшие костяшки пальцев выдавали волнение. Она отвернулась к окну, но каждой клеточкой ощущала присутствие Лоренса, малейшее его движение. Молчание становилось невыносимым.

— Мы правда напрасно тратим время, — с показной беззаботностью обронила Бэб.

— Ты же слышала, что сказал врач, — ответил Лоренс. — Нужен рентген.

— Думаю, в этом нет необходимости. Я чувствую себя абсолютно здоровой, — солгала Барбара.

Голова ее гудела, но что было тому причиной — ушиб головы или духота в машине, а может быть, что-то еще, девушка не знала. Знакомое чувство разочарования вернулось, когда она заметила привычное безразличие на лице Лоренса. Он вновь был далек от нее. За какие-то полчаса дорогой ей мужчина, который недавно держал ее на коленях, превратился в холодного спутника.

Внезапно Бэб ощутила подкативший к горлу спазм. Ее тошнило.

— Лоренс, — сдавленно произнесла она, — остановись, пожалуйста.

Не хватало только опозориться. Как только машина замерла на обочине, Бэб выскочила и стала жадно глотать воздух. Приступ тошноты постепенно прошел.

— Лучше?

— Да, — выдавила она, чувствуя руку Лоренса на своем плече. Дрожа, Бэб повернулась к нему лицом.

Он взглянул на нее и молча привлек к себе. Девушка прижалась лицом к его груди и закрыла глаза. Ей было так уютно и спокойно в его руках, что, когда он ослабил объятия, Бэб невольно простонала.

— Боже, если с тобой что-то случится… — услышала она.

Не веря своим ушам, Бэб подняла на Лоренса глаза. Увидев его лицо, она почувствовала, как екнуло сердце. Неужели он так волнуется за нее?

— Если случится, то что тогда?

— Тогда твоя мать пристрелит меня, как кролика, — с беззаботной улыбкой ответил Лоренс, и тут же холодная непроницаемая маска сковала его лицо. Вновь опустилась завеса отчужденности.

Больше Барбара не в силах была терпеть.

— Почему ты всегда так поступаешь со мной? — сорвались с губ слова горькой обиды. — Заставляешь меня поверить в то, что я тебе дорога, а потом отталкиваешь от себя. — Голос ее дрожал. — Это жестоко, Лоренс, очень жестоко.

— Барбара, — воскликнул он, прижимая ее к себе. — Ты хочешь, чтобы я о тебе заботился?

Нет, она больше не поддастся его внезапным ласкам, особенно сейчас, когда чувствует себя ранимой и беззащитной.

— Заботиться обо мне? — криво усмехнулась Бэб. — Ты даже не знаешь, что это значит, Лоренс. Ты не способен испытывать глубоких чувств. — В голове шумело так, что она едва могла говорить. — Мне жаль ту женщину, которая полюбит тебя, потому что это все равно что любить каменную стену. Может быть, в твоей эмоциональной убогости виновато незавидное детство…

Барбара оборвала себя, устыдившись собственной несдержанности. Она вела себя, словно неврастеничный ребенок, закативший скандал из-за недоставшейся ему игрушки. А последняя реплика о детстве просто жестока.

— Лоренс, прости, — пробормотала она срывающимся голосом, понимая, что ее слова непереносимо больно задели Райленда, ранили в самое сердце. Ведь он любил своих родителей, любил, пока его не предали, оставив травму на всю жизнь. Девушка села в машину, и больше Лоренс не делал попыток успокоить ее.


Барбару оставили на ночь для наблюдения. Запахнув белую больничную рубашку, она забралась в постель под бдительным оком медсестры. Бэб не пришло в голову, что она может задержаться в больнице, и не захватила с собой ни смены белья, ни туалетных принадлежностей.

Пожилая сестра ободряюще улыбнулась.

— Твой приятель ждет тебя за дверью, хочет попрощаться. Даю вам две минуты, не больше, — строго добавила она, выходя из палаты.

— Я думала, ты сразу уехал, — холодно встретила его Бэб.

Ведь он привез ее в больницу и мог считать свой долг исполненным.

Лоренс пожал плечами.

— Завтра я приеду за тобой и заберу.

— Не стоит себя затруднять. Я вполне в состоянии доехать на автобусе, — ответила девушка, подавив вздох. — Прости, но я очень устала и хочу спать.

Она видела, как сжались его губы.

Глядя ему в спину потемневшими от боли глазами, Бэб едва сдержалась, чтобы не позвать его. Вот ведь какая — даже не поблагодарила его за то, что он привез ее.

Зачем она испортила и без того хрупкие отношения, пожелав чего-то несбыточного? Закрыв глаза, Бэб уткнулась в подушку.


Натянув больничную одежду после ванны, Барбара, глядя в зеркало, провела по волосам одолженным гребешком.

— Ты сегодня не в лучшей форме, — заявила она отражению.

Кровоподтек на виске стал заметнее, под глазами легли тени. Однако голова не болела так, как вчера.

Запахнувшись в халат, Бэб побрела в палату. Приближался утренний осмотр.

Врач подошел к ней с ободряющей улыбкой.

— Как вы себя чувствуете?

— Гораздо лучше.

Вероятно, она сейчас беседовала с тем же врачом, который осматривал ее накануне, но с полной уверенностью Бэб не могла этого утверждать. Вчерашний день тонул в каком-то тумане.

— Голова больше не кружится?

Врач дал знак сестре опустить у кровати ширму.

— Хорошо, — сказал он после беглого осмотра.

Взяв со стула папку, доктор достал оттуда заполненный лабораторный бланк.

— Мы получили результат теста, — сказал он тихо. — Он положительный.

Бэб оцепенела.