– Вы понимаете мое положение, – бросила она. Это не было вопросом.

– Они ненавидят меня.

– Дело не в любви или ненависти. Они считают, что обязаны защитить своих детей.

«Я совершенно безвредна», – хотелось мне сказать.

– Ладно, – сказала я вслух, вешая на плечо сумочку. – Мне… мне очень жаль.


Когда я добралась до дома, вокруг никого не было. Я проверила, заперты ли двери и окна, после чего пошла к себе и легла на кровать, обнимая медведя. Перед закрытыми глазами возникали злые, уродливые лица родителей у школьного входа. Мы жили в доброй, мягкосердечной части света, и они были, возможно, добрыми, мягкосердечными людьми. Почти все время.

Это из-за меня они стали такими злобными. Сколько из них знали меня близко? Знали мой характер? Некоторые знали, я в этом уверена. Некоторые, возможно, были родителями моих бывших друзей. Друзей… прежде чем это произошло. Раньше они, возможно, хотели, чтобы я водилась с их детьми, в надежде, что часть блеска перейдет на них. Теперь они считали, что я безумна и опасна. А вероятно, и то, и другое.

«Не могу я выполнять никакие общественные работы», – думала я, гладя пушистую спину медведя. Для этого нужна община. А я потеряла свою полтора года назад. Уничтожила ее сама. Огнем и дымом.

17. Сара

Глубоко личное

1990

Бывают романы эмоциональные и дела физические. До встречи с Джейми я считала, что физический роман может быть куда более опустошающим, сложным и разрушающим, чем роман эмоциональный. Теперь я знала, что последний куда опаснее. Потому что требует делить каждую мысль и каждое чувство с другим человеком. Ты абсолютно беззащитна и уязвима, хотя чувствуешь себя в полной безопасности. Именно этот роман начался у меня с Джейми. И зашел куда глубже, чем я ожидала.

Я даже не хотела сексуальных отношений с ним. Я никогда ими не наслаждалась. У меня даже оргазма ни разу не было. Когда я смотрела в кино, как актриса извивается от наслаждения, то все время гадала: может, Стив как-то не так занимается любовью, и в этом вся проблема? Но Стив казался абсолютно довольным. Он – один из тех мужчин, которые засыпают, едва кончив, в то время как я лежала без сна, страдая от невозможности поговорить, добиться близости, которую не давал секс.

Я находила эту близость с Джейми. Мы виделись почти каждый день. Делили с ним заботу о ребенке. Делили любовь этого ребенка. Джейми и Мэгги давали мне цель и радость в жизни. Невозможно было не стать с ними ближе.

Как-то, когда Мэгги исполнился год и три месяца, я везла ее в тележке для покупок по военному магазину и увидела шагавшего навстречу пожарного. Большой, массивный мужчина, и хотя на дворе был август, он был одет в объемную, бежевую с желтым, двустороннюю куртку. Неужели где-то в магазине начался пожар?

Я оглянулась, чтобы проверить, не происходит ли чего-нибудь за спиной.

– Эй, – сказал он, и я увидела улыбку. Глаза. Джейми! В военном магазине!

Мэгги услышала его голос и стала вертеться.

– Дада! – крикнула она и потянулась к нему.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, когда он подхватил Мэгги и прижал к себе. – Что-то случилось?

Он должен был забрать Мэгги через несколько часов, когда закончится его смена в добровольной пожарной дружине.

– Все в порядке.

Он прижал губы к щеке Мэгги. Измазанное сажей лицо было влажным от пота. От него пахло дымом.

Я почувствовала, как губы расплываются в улыбке. Все, кто меня видел в этот момент, наверняка поняли бы, что я люблю этого человека. Но мне было все равно.

– Как ты вошел? – спросила я.

У него не было удостоверения военного.

– Именно поэтому я не снял форму.

Он прикусил пальцы Мэгги, и она хихикнула.

– Решил, что меня не прогонят. И меня не прогнали.

– Ты пришел прямиком с пожара?

Я все еще не опомнилась от встречи.

– Уверен, что с тобой все в порядке? Ты, должно быть, уже поджарился в этой куртке.

– Просто хотел увидеть мою крошку.

Он устроил Мэгги поудобнее, и она положила голову на его плечо. Темные курчавые волосы смешались с его локонами.

Джейми заглянул в мою тележку:

– Вижу, вы почти закончили? Мы можем вернуться к тебе домой, чтобы я успел принять душ?

Продукты вмиг стали мне безразличны.

– У меня уже есть все необходимое, – сказала я, но говорила не только о том, что лежало в тележке.


Пока он мылся, я убирала покупки.

«Все это кажется таким правильным. Таким естественным, – думала я, прислушиваясь к шуму воды за дверью ванной. – Вот как должна чувствовать себя женщина, когда в доме человек, которого она любит».

Мое счастье было таким простым и чистым. Если бы я только испытывала то же самое, когда дома бывал Стив! Сейчас я была рада, что он в Монтерее. В трех тысячах миль отсюда, на этот раз на две недели.

К тому времени как Джейми вышел из душа, я кормила Мэгги, сидевшую на высоком стульчике.

– Дада, – повторила Мэгги, но была слишком занята йогуртом, чтобы попроситься к нему на руки.

Джейми прислонился к дверному косяку между коридором и кухней. Он улыбался, сложив руки на груди.

– Ты собираешься сказать мне, почему пришел так рано? – спросила я. Хорошо, что сдержалась и не сказала «домой».

– Пожар был кошмарным. В трехэтажном доме. И там застряли две девочки-близняшки примерно возраста Мэгги.

– О нет.

Я отставила баночку с йогуртом.

– Нет, все обошлось, – сказал Джейми.

– Эээээ! Эээээ, – закряхтела Мэгги и потянулась к йогурту. Я дала ей еще ложечку.

– Я смог найти их и вытащить, – заверил Джейми. – Одной пришлось дать кислородную маску, но обе в порядке. Я только хотел увидеть мою Мэгги, прежде чем заняться делами.

– О, разумеется! – воскликнула я.

Он пересек комнату, взял у меня ложку и тихонько отстранил меня.

– Можно мне?

– Да!

Мэгги показала в улыбке крохотные новые зубки.


– Я приготовлю ее вещи, – пообещала я и пошла в детскую. В детскую Мэгги. Не Сэма. И собрала сумку с памперсами.

Хотя всего полчаса назад на сердце было легко, сейчас его обременяла тяжесть. Через несколько минут они уйдут. Оба. Я снова останусь одна.

– Сара!

Я повернулась. Джейми стоял в дверях, держа Мэгги.

– Уже поела?

– Да. Я тут хотел спросить… Знаю, еще слишком рано, но, если мы уложим ее спать прямо сейчас, как думаешь, она раскапризничается или немного погодя успокоится?

Я взглянула на него и поняла, о чем он действительно спрашивает. Почему меня не удивляло то обстоятельство, что мы никогда не говорили об этом раньше? Ответа не было. Я знала только, что любила его, что, кроме меня, его никто не любил. ТАК НЕ ЛЮБИЛ. Вот уже больше года.

Я потянулась к Мэгги, которая с готовностью пошла ко мне.

– Пойдем, Мэгс. Хочешь посмотреть на аквариум? Волшебный аквариум?

– Квалум, – ответила Мэгги.

– Пригаси свет, Джейми.

Тот повернул выключатель.

Я разжала руки, и Мэгги скользнула на матрасик. И встревоженно вскрикнула, поняв, что ее кладут спать слишком рано. Но я быстро нажала на кнопку волшебного аквариума, прикрепленного к изножью колыбельки.

– А вот твое одеяльце, милая.

Мэгги взяла у меня маленькое фланелевое одеяльце. Но глаза были широко открыты от удовольствия, я видела в них отражение голубых и желтых рыбок.

Я подошла к Джейми:

– У нас есть добрых пол….

Он закрыл мне рот поцелуем. Руки утонули в моих волосах. Мы вывалились из детской в спальню, где я открыла больше, куда больше того, чего лишалась со Стивом.


– Это было дольше, чем полчаса, – выдохнул Джейми после того, как мы больше двух часов занимались любовью.

– За это тебе придется дорого заплатить, – выпалила я и тут же пожалела о сказанном. Я хотела сказать, что после такого долгого сна Мэгги будет плохо спать ночью, но на самом деле говорила я о Лорел. И мы оба это знали.

– Оно того стоило, – заверил Джейми, поднося мою руку к губам и целуя ладонь и пальцы.

«Не уходи, – подумала я. – Пожалуйста, не уходи».

И все же на уме у меня была только Лорел. Я изо всех сил пыталась подружиться с ней, и она иногда вроде бы принимала мою дружбу. Что она делает прямо сейчас? Прямо в эту минуту? Думает ли о маленькой девочке в моей детской? О мужчине в моих объятиях?

– Я люблю тебя, – внезапно сказал Джейми.

Этих слов я никогда не слышала от Стива. Я приподнялась на локте и взглянула на Джейми:

– Я тоже тебя люблю.

Он провел пальцами по моей шее, по ключице. И в глазах его плескалась печаль, которую я не хотела видеть.

– Джейми, – пробормотала я, – если вы с Лорел разойдетесь, ты и Мэгги можете жить здесь.

– ЧТО? Сара…

– Это идея Стива. Он хочет сдать маленькую комнату. Сказал, что вы с Мэгги можете там жить. Придется брать с вас деньги, зато я смогу ухаживать за ней постоянно.

Джейми покачал головой:

– Сара, почему ты это говоришь? При чем тут Стив и Лорел? Зачем ты вмешиваешь их в это прямо сейчас?

Почему?

Я заплакала.

– Сара, Сара.

Он обнял меня и стал укачивать.

– Прости. Мне так жаль. Но ты знаешь, почему я не могу оставить Лорел.

– Знаю. И не прошу тебя оставить ее. Ни за что бы не сделала такого.

Я не хотела быть одной из тех женщин, которые постоянно липнут к любовнику. Вообще не хотела быть одной из тех женщин, которые имеют любовника. Обманщицы. Лгуньи. И все же я стала одной из них и, хотя меня терзали угрызения совести, неожиданно стала лучше понимать этих женщин.

– Я просто хотела передать тебе предложение Стива, – вздохнула я.

Джейми еще немного покачал меня, и, судя по громкому дыханию, он был встревожен. Жаль, что я вообще что-то сказала о его переезде.

– Это была ошибка, – сказал он.

– Нет!

Я подняла голову, чтобы снова взглянуть на него.

– Нет. Я даже не знала, что хочу сделать это, но теперь понимаю, что это было абсолютно необходимо.

– Необходимо, вот как? – рассмеялся он.

Он поцеловал кончик моего носа.

– Ты, оказывается, романтик.

Я рассмеялась вместе с ним, надеясь, что его легкомысленное настроение долго не продлится.

Оно и не продлилось.

– Это была ошибка, – снова сказал он. – Стив – хороший человек, и, бьюсь об заклад, если бы ты попыталась, вы смогли бы найти общие… интересы. Ты ходишь вокруг него, как по тонкому льду. Вам нужно побольше разговаривать друг с другом. Нужно сказать ему, что ты хочешь.

Я снова положила голову ему на грудь, вдыхая его запах. Пытаясь запомнить его. Потому что знала: он пытается сказать, что больше таких вечеров не будет.

– А Лорел… – Он поколебался. – Лорел была чудесной женой и снова будет ею.

– Я никогда не буду испытывать к Стиву то, что испытываю к тебе, – прошептала я.

Он громко сглотнул. Еще раз.

– В том, что случилось сегодня, виноват я. Мы не всегда можем иметь то, что хотим. Мне давно следовало бы знать это.

Он отпустил меня, и холодный воздух овеял мою разгоряченную кожу.

– Помоги мне, ладно? Давай больше не будем этого делать.


Две недели спустя Стив вернулся домой из Калифорнии. Мы занялись любовью в день его приезда, и у меня возникло странное чувство, что я изменяю Джейми, хотя после того вечера мы с ним не занимались любовью. Я пыталась найти со Стивом физическую страсть, которую обрела с Джейми, но это было безнадежно. Я просто ничего не чувствовала. Я знала, что Джейми прав и что нужно поговорить со Стивом, сказать, чего я хотела от нашего брака, в постели и вне, но слова никак не хотели слетать с языка. Стив – это Стив. Что бы я ни сказала, это его не изменит.

В конце сентября Джейми сделал то, чего клялся не делать никогда. Ушел от Лорел.

Я пришла в церковь, чтобы взять Мэгги. Со времени нашей «ошибки» мы виделись почти каждый день, и, хотя вели себя как обычно, я сознавала разницу. Ощущала его взгляд, когда играла с Мэгги. Джейми задевал мои пальцы, когда протягивал игрушку или одеяльце. И это не игра воображения. В нем зрел голод, который он старался пригасить. Я узнавала этот голод, потому что разделяла его.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал он сегодня утром, наливая чашку кофе из термоса. – Сара!

Мэгги подняла ручки, прося, чтобы ее взяли. Я увидела большую повязку на левой ручонке.

– Мэгги, солнышко! – воскликнула я, поднимая ее. – Что это с тобой?

– Садись, – велел Джейми.

– Разве тебе не нужно в риелторский офис?

– Сначала я хотел поговорить с тобой. – Он показал на ручку Мэгги. – Это случилось вчера. Меня вызывали на пожар, а Лорел повезла ее на пляж, где Мэгги нашла доску со ржавым гвоздем и порезала руку.

– О нет!

Я поцеловала повязку.

– Бо-бо, Мэгги?

– Лорел не смогла проследить за ребенком, – бросил Джейми.