– Я тоже не очень стремлюсь увидеть Мэгги. Но, послушай, ты не обязан с ней разговаривать. Даже смотреть на нее. Нам просто нужно думать о твоей ма, верно?

Дело не в необходимости смотреть на Мэгги, хотя, даже если она посмотрит на меня, я взбешусь. Это будет таким ужасным унижением… позволить ей увидеть, как она исковеркала мою жизнь.

– Кит Уэстон!

Я повернулся и увидел бегущих ко мне мужчину и женщину. У парня была камера, у женщины – микрофон. Опять репортеры! Гребаные репортеры! Глазам не верю! Они следят за мной или как?

– Ты хотя бы можешь предположить, где твоя мать? – спросила женщина.

Я повернулся так быстро, что ударился головой о подбородок Дон. Она подтолкнула меня к переднему крыльцу Локвудов.

– Иди дальше, – велела она мне.

Я направился к крыльцу и услышал, как она заорала:

– Держитесь подальше от него, черт вас возьми! Не считаете, что с него довольно?!

К тому времени, как она поравнялась со мной, меня трясло. Но я делал вид, что ничего особенного не случилось.

– Полные кретины, – сказал я, кивнув в сторону репортеров. Они шли к белому, припаркованному на улице фургону.

– Это точно, – согласилась Дон.

Дверь нам открыла Триш Делфи, мэр Серф-Сити.

– Дон!

Она обняла Дон и потянулась ко мне.

– Кит, дорогой. Как держишься?

– Нормально.

Я позволил ей обнять меня. Удивительно, что она здесь. МЭР. Может, люди наконец восприняли это всерьез? Насколько я мог понять, копы не особенно старались. Сказали, что критичны первые сорок восемь часов, а сегодня вечером как раз будет сорок девять.

Мисс Триш поменялась местами с Дон и, обхватив меня за плечи, повела на кухню. Я увидел там яркий свет. Увидел Лорел, и мать Эмили Кармайкл, и еще одну незнакомую леди. Они болтали друг с другом и что-то резали на кухонном столе. Я не хотел входить. И остановился на пороге.

– Я подожду здесь, – сказал я мисс Триш, показывая на пустую гостиную, где было не так светло. В одном из окон не было стекла, и оно было закрыто ставнями. Мне нравилось, что в комнате не слишком светло. А на кухне я был у всех на виду.

– Конечно, дорогой, – сказала мисс Триш.

– Я пойду с тобой, – решила Дон.

– Нянчить меня совершенно ни к чему, – заявил я.

– Думаешь, я этого не знаю? – ухмыльнулась она, ероша мне волосы. А потом прошептала на ухо: – Предпочитаю общаться с тобой, а не с этими людьми.

Да уж… но с ее стороны это так мило. Поэтому не стоит ее расстраивать.

Мы сидели у искусственного камина. Я вспомнил, что в этом доме три камина. Один – здесь, один – в спальне Лорел и один – на крытом крыльце. У Локвуда денег больше, чем у самого бога.

Маркус вышел из кухни, неся тарелку с едой.

– Привет, Дон, Кит, – сказал он, садясь по другую сторону от меня. – Фрэнки с тобой, Дон?

– Он еще на работе.

– Сегодня у нас собрались люди, Кит, – сообщил Маркус.

Я кивнул, не сводя глаз с кухонной двери. Наверное, Мэгги тоже там. И я хотел подготовиться к встрече. Наверное, притворюсь, что не вижу ее. Буду смотреть сквозь нее, словно ее не существует. Вот так и поступлю.

Дон встала:

– Принесу нам поесть. Ты оставайся.

Можно подумать, я куда-то собирался.

– Как физиотерапия? – Маркус вонзил вилку в макаронный салат.

Я пожал плечами. Маркус – неплохой парень. Единственный из Локвудов, кого я мог выносить. И не только потому, что он на собственные деньги основал фонд для моего колледжа. Но я не хотел говорить о ФТ. Я пропустил ее сегодня утром. Это последнее, о чем я мог думать. Я не делал упражнений, и руки и плечи болели, как черт знает что. Перед приездом Дон я сунул в рот дополнительные полтаблетки перкосета, но он еще не начал действовать.

– Кто там? – спросил я.

– Посмотрим…

Он прожевал. Проглотил.

– Флип Гейтс, для начала.

Да. Весь смысл встречи в том, чтобы копы сказали нам, как мы можем помочь.

– Кто еще?

– Лорел, конечно. Робин Кармайкл. Сью Чарлз. Ты ее знаешь?

Я кивнул. Сью была одной из подруг матери по книжному клубу, так что вполне понятно, почему она здесь. Я не знал, что мать Эмили так заботится о моей. Эмили тоже была в церкви во время пожара, так что, возможно, связь есть. Эмили отделалась несколькими царапинами и синяками, но в основном была в порядке. По крайней мере, такой же, как во время пожара, хотя подробностей я не знал.

– Мэгги там?

Я больше не мог оставаться в неизвестности.

– Она наверху. Пробыла дома всего два дня и не готова встретиться с окружающим миром.

«Дерьмо трусливое», – подумал я. Но при этом знал, что это такое – нежелание встретиться с миром. Хорошо, что она торчит наверху.

– А Энди в школе, – добавил Маркус.

– Верно.

Где должен быть и я. К дьяволу школу.

Вернувшаяся Дон принесла мне тарелку с едой.

– Поешь, – сказала она.

Я посмотрел на сандвич с сухим печеньем и ветчиной, пять различных видов салата: макаронный, картофельный, яичный и кто знает, какой еще, – и в животе все перевернулось. Следовало сказать Дон, чтобы не трудилась. Я ничего не ел с ночи понедельника. Было такое чувство, что перколан делает свое дело, сверля дыру в желудке.

Вошли остальные. Все поздоровались со мной, и Лорел обняла меня, что меня только обозлило. Она, в общем, ни в чем не виновата, но Мэгги была ее продолжением, и этого довольно, чтобы достать меня до печенок.

– Итак…

Флип уселся на диван рядом с мисс Триш и поставил тарелку на журнальный столик. Все уставились на Гейтса.

– Кит, мы все разделяем твою тревогу по поводу матери. Как тебе известно, мы объявили ее в розыск. Утром мы проверили ее банковский счет. Последнее время она не снимала больших сумм. И ничего из ряда вон выходящего не наблюдалось.

Он продолжал трепать языком насчет того, сколько всего они сделали. Даже искали в трейлере следы крови и спермы, что взбесило меня окончательно. Я – обычный подросток. Который, естественно, больше года не имел женщины! Так что в трейлере определенно были следы спермы. Но никто не объяснил мне, что они нашли.

– Именно поэтому Лорел и Дон собрали людей, – говорил Флип. – И они просили объяснить, что может сделать община. Так что вот это и есть цель сегодняшнего собрания.

Перколан начал действовать, но не так, как хотел я. Вместо того чтобы унять боль, он ударил в голову. И теперь меня клонило в сон, как всегда, когда я принимал слишком большую дозу. Чтобы ослабить действие лекарства, я откусил кусочек печенья, который принесла Дон. Но проглотил с трудом. От запаха еды становилось еще хуже. Я наклонился и сунул тарелку под стул.

– Мы опросили тех, кто хорошо знал Сару, – продолжал Флип, – но никакой причины подозревать преступление нет. По крайней мере, пока. Она ничем не болела. Ни физически, ни душевно. В доме нет чемодана, что предполагает ее уход по доброй воле. Кит уже совершеннолетний, так что сможет жить самостоятельно.

– Что за бред!

Я скорчился на стуле и сунул руки в карманы:

– Что вы хотите сказать? Что следует просто забыть, что она пропала?

– Вовсе нет, – возразил Флип. – Я понимаю твою досаду. Поэтому мы здесь. Чтобы обсудить, нельзя ли сделать что-то еще, чтобы найти ее.

Лорел поставила тарелку на журнальный столик и подалась вперед:

– Флип, не становится ли исчезновение Сары еще подозрительнее из-за того, что она не была душевнобольной? Ни причин. Ни объяснения.

– Я знаю, это трудно слышать, – ответил Флип, – но взрослые люди ее возраста, вовсе не душевнобольные, просто исчезают, чтобы сбежать от чего-то. Если исчезает женщина помоложе, начинаешь думать о киднеппинге и изнасиловании. Если исчезает женщина постарше, мы думаем о внутреннем конфликте. Для возрастного диапазона Сары характерны уходы по собственной воле. Возможно, от неприятных отношений. Что-то в этом роде.

Он оглядел комнату:

– Никто из вас не знает, были у нее финансовые проблемы?

Все посмотрели на меня.

– Ну… мы не купаемся в баксах, – промямлил я.

– Она никогда на это не жаловалась, – вмешалась Дон. – Деньгами, которые мы собрали в прошлом году, вместе с выплатами за моральный ущерб, мы смогли заплатить большую часть того, что не покрывала военная страховка Кита.

Она положила руку мне на плечо.

– Я знаю, что у тебя и твоей ма было не много денег, но она никогда не показывала, что вы живете в нищете. О!!!

Она удивленно ахнула.

– Я только что подумала кое о чем, Флип. Возможно, это не поможет, но… думаю, что Сара писала нечто вроде мемуаров. Вы не нашли ничего такого, когда делали обыск в трейлере?

– Мемуары? – удивилась Лорел. Но я удивился еще больше. Разве для того, чтобы писать мемуары, не нужно вести интересную, полную событий жизнь?

– Да, – кивнула Дон. – В прошлом году я уговорила ее ходить со мной в методистскую церковь, на уроки обучения писательскому мастерству. Она очень увлеклась и, думаю, стала писать. В отличие от меня.

Флип подался вперед:

– Ты что-то знаешь об этом, Кит?

В этом году она все время что-то писала и носила с собой блокнот. Но я об этом не задумывался. Я жил своей жизнью. Не ее.

– Я ничего не знаю о мемуарах, – сказал я. Место между плечом и шеей скрутило судорогой боли, и я потер его. – Она постоянно что-то записывала в блокнот, но понятия не имею, что именно.

– Вот оно! – разволновалась Дон. – Она писала от руки. Доводила педагога до бешенства, когда он пытался разобрать ее почерк.

– Этот педагог, – спросил Флип, – он знал, что там написано?

Дон покачала головой:

– Думаю, он прочитал только первую главу, или как там это называется. Все в классе читали вслух, но Сара очень стеснялась. Она позволила Шону – это педагог – прочитать первый отрывок, и тот вроде сказал, что она очень хорошо пишет. Она не собиралась все это печатать. Говорила, что это только для себя.

– Блокнот или блокноты, сколько их там, – вмешался я. – В трейлере ничего нет. Я не видел их, и вы ничего не нашли, верно?

– Наверное, где-то есть тайник, – заметил Флип. – Если она не хотела никому их показывать, может, действительно где-то запрятала?

– Я не знаю, была ли она такой скрытной. Скорее, просто стеснялась читать все это вслух.

– Не дадите мне имя и номер телефона педагога? – спросил Флип.

Дон кивнула. И я попытался понять, где в нашем трейлере можно что-то спрятать. Копы прочесали все. Если они не смогли найти блокнот, вряд ли это смогу сделать я.

– Мы получили распечатку ее звонков с сотового. В последний раз она звонила вам, Дон. В воскресенье днем, – продолжал Флип.

Дон нахмурилась и кивнула:

– О да. Мы просто поговорили несколько минут. Ничего важного, насколько я припоминаю.

– А если попытаться проследить местонахождение сотового? – оживился Маркус.

– Не получилось. У нее не телефон, а настоящий динозавр, но сигнала нет. Должно быть, она выбросила его, или батарея села.

– Она бы не выбросила его.

Меня ужасно раздражало, что он говорит так, будто она хотела сбежать.

– Но она всегда забывает его заряжать, – добавил я.

– Может, она купила новый телефон? – спросила мисс Триш. – Знаю, на Сару это непохоже, но не могла ли она предположить, что по старому телефону вы попытаетесь определить, где она находится? Если она по какой-то причине не хотела, чтобы ее нашли, она могла….

– Ради всего святого! – крикнул я громче, чем намеревался. – Она не покупала новый телефон, неужели не понимаете?

– Мы всего лишь пытаемся найти разгадку, Кит, – вставила Сью Чарлз.

– Она бы не покинула меня. Не покинула бы!

Казалось, кто-то с размаху бьет меня по плечу мясницким тесаком. Перкосет совсем не работал!

– Он прав, – вступилась Дон. – Она не бросила бы Кита.

Флип кивнул:

– Что же, еще одна причина, по которой все мы должны понять, что случилось.

– Хотите сказать, я должен понять, что случилось? – Я выпрямился. – Я и ее друзья?

Копы твердили, что они делают все возможное, но меня не убедили. Разве им есть дело до того, кто, по их мнению, покинул дом по собственной воле? Весь вчерашний день я провел в поисках матери, проезжая по тем же улицам, что в ночь ее исчезновения. Шея болела, потому что приходилось вертеть головой, обыскивая каждый дюйм дороги и парковок. А вдруг я увижу ее старую черную «хонду»! Я, должно быть, намотал сотни миль на своей машине. Сжег бензина на пятнадцать баксов! Я не могу себе этого позволить. На моем счету было сто долларов. Мать не позволяла класть пожертвования, приходившие от незнакомых лиц, на мое имя. Все шло в фонд, основанный Дон. Я бы их просто растратил. И после всего, что я пережил, я просто заслуживал нового сотового. Заслуживал айпада последнего поколения и стерео для машины.

Дурак. Что я буду есть после того, как закончатся сто баксов, если она не вернется?