Людмила Немова - Любимые всегда рядом

Мужики сидели, разинув рты. Павел совсем не хотел убивать старика, просто ограбить и всё, но сосёдка подала хорошую мысль. Тихон может не отдать им золото, поэтому нужно искать самим, все перевернуть, но найти. Лучше сразу, как задумала эта баба, убить деда. В душе, правда, он удивился Ениной жестокости и спокойной настойчивости – убивать живого человека только ради его имущества… Сам Мыльников ещё никого никогда не убивал.

Когда соседка Зоя по просьбе Клавдии зашла к Тихону Митрофановичу, то застала его на ногах. Он только что заварил себе чаёк и обрадовался ей:

– Садись-ка, Зоя, за стол, наливай чай в эту кружечку, медку попробуй. Только что Степанида уехала, вот, сушек мне оставила.

Тихон был сегодня на удивление разговорчив, говорил, что ждёт, когда Клава вернётся с малышкой домой. Он строил планы, как будет водиться с дитём, как только она немного подрастёт, а мамочка пусть выходит на работу. Зоя не могла нарадоваться, глядя на соседа:

– Вот давно бы так, а то придумал чего – лежать, кровать давить! На тебе ещё, Тихон, пахать да пахать можно!

Они посмеялись, еще немного поговорили о Клаве. Он показал кроватку, с любовью приготовленные для ребёнка вещи. Соседка только умилялась малюсеньким распашонкам, крохотным шапочкам и штанишкам.

Уже в сумерках направилась домой. Тихон вышел вместе с ней, прихватив ведро, чтобы зачерпнуть из колодца водички. Пес вдруг оскалился и зарычал. Зоя испугалась:

– Ты это чего? На меня рычать? Ах ты, разбойник, сколько я тебе косточек переносила, неблагодарный.

Пес бросился к дверям, чтобы пойти с ними. Тихон прикрикнул на него, приказал охранять дом.

Колодец стоял на другой стороне улицы. Тихон набрал воды и вскоре был возле дома. Поравнявшись с высоким кустарником, он услышал за собой какой-то шум. Но оглянуться не успел. Его ударили по голове. Этот замечательный и любимый многими человек был убит.

Злодеи затащили тело в кусты. Ведра забросили туда же. Теперь путь к цели был свободен. Угаров быстро открыл дверь и первым юркнул в темное помещение, вытянув шею, разыскивал на стене выключатель. Мыльников зашёл и запер за собой дверь на засов. Вдруг из темноты на них метнулось тело пса, и в горло первого злодея вонзились острые зубы собаки. Он заорал не своим голосом. Второй, держа топор, орудие убийства, снова применил его, уже обороняясь. В темноте собака взвизгнула и, отпустив Василия, бросилась на другого врага. Угаров нашарил трясущейся рукой выключатель и включил. При свете удары были точнее. Пёс сражался до последнего.

Они услышали снаружи голос. В дверь стучали и пытались её открыть. Это вернувшаяся на шум Зоя кричала:

– Тихон, что случилось? Это я, Зоя, открой дверь!

Убийцы в страхе забегали по комнатам. Мыльников бросился к самому дальнему окну. Оно было сплошным и никогда не открывалось. Он разбил переплёт всё тем же топором и, не выпуская его из рук, первым полез в проём. Он был толще Угарова и потому на минуту застрял, тому пришлось выталкивать его с силой. Василий, не смотря на рану, оставленную псом, быстрее выбрался наружу. Но к ним уже бежали люди, слышавшие звон разбитого стекла. Кто-то узнал бывшего милиционера, назвал его по фамилии.

Василий зажимал рану рукой, всё лицо было испачкано кровью, его никто не признал. Мыльников в бешенстве бросался на людей, размахивая топором. Толпа состояла из одних женщин и стариков. Они в страхе отступили в сторону. Убийцы воспользовались моментом и убежали в темноту. Догонять их было некому.

Один из соседей пролез в выбитое окно и отпер дверь, чтобы впустить в дом остальных. Раненый пёс еле поднялся навстречу, шатаясь, вышел из дома, разыскал в кустах брошенное тело своего хозяина, вытянув лапы, лёг подле него, тяжело вздохнул и затих навсегда.

Александра снова забралась в кабину машины. Повозившись с колесом часа полтора, водитель закончил ремонт, и вскоре машина поехала дальше. Всю дорогу Николай молчал и не поддерживал разговора с Сашей. Она спросила его:

– Ты чего молчишь? Или устал очень?

Он внимательно посмотрел на неё и ответил, что думал она нормальная симпатичная девчонка, пока не увидел её истинного лица.

– Я довезу тебя к ближнему населённому пункту и там высажу. А пока сиди молча!

Санька обиделась, не понимая, на что он рассердился, пожала плечами и отвернулась к окну. У станции «Сортировка» Николай остановил машину и коротко приказал ей выходить. Она молча вылезла из кабины, и грузовик вскоре скрылась из вида. Пока не стемнело, надо было подумать о ночлеге.

Девушка пошла к зданию станции. Недалеко от него стояли милиционеры и следили, как к ним, разворачиваясь, подъезжает крытая машина. Она не доехала метров пятьдесят (дальше мешали рельсы) и остановилась. Из неё выпрыгнули два мужика в чёрных спецовках и зашли за ворота. Вскоре они вынесли носилки с мёртвым телом, накрытым белой тканью. Мужчины поставили свою ношу у машины и вернулись снова к воротам. Затем пронесли мимо Саньки второе тело. Налетел порыв ветра и сдул с лица трупа уголок ткани. Александра отшатнулась и чуть не упала. На носилках лежал её муж Афанасий. Его белокурые волосы шевелил ветер, шрам на виске от давнишней раны был темнее, чем всё лицо. Пожилой мужчина, проходивший рядом, поддержал её:

– Что, милая, испугалась? Не привыкла, видать, ещё к мёртвым? Сейчас это неудивительно. Люди как мухи мрут.

– А этот от чего умер? С ним что случилось?

– А это, девонька, бандиты. Два брата, людей на вокзалах грабили и убивали. Женщину молодую c ребёнком грудным три дня голодом морили, всё что-то от неё добивались. Хорошо брат её разыскивать стал. Он этих сразу узнал, они его друга убили, тоже машиниста, форму его забрали и документы. Благо милиция здесь рядом, помогли схватить. Оказывается, их давно уже разыскивали, они очень опасные были, их сразу и расстреляли, чтобы не сбежали.

– А как вы узнали про это всё?

– Так я им дом сдавал. А ты, милая, приехала к кому? Что-то я тебя тут никогда не видел?

Санька рассказала, что ехала на попутной машине к тете в Свердловск. Но водитель довёз её только до этой станции, очень спешил. И она не знает, где может поесть и заночевать.

– Меня Степанычем зовут. Вон столовая, если деньги есть, можешь зайти поесть, а переночевать можешь в доме, который я сдаю. За одну ночь возьму недорого.

Александра обрадовалась. Степаныч обещал дождаться её здесь. Когда девушка вернулась из столовой, они пошли в сторону жилых домов. Уже стало темнеть. Вдруг Саша спросила:

– А вы, Степаныч, меня в тот дом ведете, где этих бандитов убили? Я туда не пойду, я боюсь!

Старик рассмеялся. Он успокоил её, сказал, что расстреляли их во дворе отделения милиции. В его доме уже второй день живут две молодые женщины, которые приехали в город из деревни. Они уже устроились работать на завод. Она в доме будет не одна и в безопасности.

Саша успокоилась, и вскоре они входили в дом. Внутри на удивление всё было прибрано, в печи ярко горел огонь, на шестке стоял чугунок. Позже выяснилось, в нём варилась картошка. Женщины были приветливые, сразу согласились приютить на ночь. Степаныч ушёл, пожелав всем спокойной ночи.

Женщины на все вопросы девушки отвечали охотно. Когда они поселились, в доме был беспорядок, валялось много старых вещей, пол был грязным, но никаких пятен крови нигде не было. Бандиты, которые жили здесь, грабили, а потом убивали людей недалеко от вокзалов. Они прятали трупы сначала в снег, а после, когда снега не стало, в канавы и кусты. В доме они только разбирали котомки и сумки с отнятыми или похищенными вещами.

Вскоре все улеглись спать – с рассветом нужно спешить к электричке, которая собирает людей на работу. Большинство поедет до конца, до большого машиностроительного завода, на нём работы всем хватает. Они и сами работают там, в цехе штамповки.

Рано утром женщины убежали, показав, куда положить ключ от дома, если она надумает уехать. Саша, оставшись одна, от нечего делать оглядела помещения. Всё, как в деревне: лавки, деревянный стол, табуретки, сундук, русская печь. Сундук был закрыт на замок – наверное, Галина и Вера (так звали женщин) закрыли там свои вещи.

Сашка неторопливо позавтракала картошкой с подсолнечным маслом, выпила чая, положив чайную ложечку мёда, заела сухарями, и снова легла на кровать. Она чувствовала страшную усталость, вспоминала все события последних лет, особенно год, прожитый с Афоней. Ей нравилось, что он был взрослым мужчиной, он казался ей надежным и уверенным… И вот сейчас она снова одна, впереди неизвестность, без всякой цели едет, сама не зная куда. Как встретит её тетка Матрёна? Если оставит жить у себя, то потребует устроиться на работу. Кто будет кормить взрослую молодую девушку просто так? Да и время очень тяжёлое. Значит, работать всё равно придётся, и наверное, отдавать всё заработанное тётке за проживание. Снова работать «на чужого дядю» ей не хотелось. Пока Саше хотелось пожить только для себя, самой себе быть хозяйкой. А дальше видно будет.

Когда Галя с Верой приехали домой с работы, Александра уже сварила суп из куриных потрохов, купленных на перроне у местных, с жареной картошкой с салом. Она даже раздобыла немного молока к чаю. Женщины были приятно удивлены:

– Александра, в честь чего такой пир? Наверное, кучу денег потратила?

Саша усадила женщин за стол. За едой она расспросила про их работу на заводе, кто там требуется и сколько платят. Вера отвечала за двоих. Рассказала, что работа, конечно, тяжёлая, но кормят бесплатным обедом, выдают продуктовые талоны, на них дают даже мясные продукты и паёк по ним больше, чем для неработающих. Особенно на заводе нужны токари, фрезеровщики, сварщики.

Санька решилась. На следующий день она уже работала в цехе на токарном станке. Мастер сначала с недоверием отнёсся к её способностям, доверял вытачивать только несложные детали, но уже через неделю она работала наравне с мужчинами-профессионалами.

Юрий быстро разыскал дом Матрёны Даниловны. Постучав в дверь, он прислушался – за ней слышался женский смех. Дверь открыла маленького роста женщина, она приветливо спросила, кто ему нужен. Юра начал расспрашивать её про Лизу, как вдруг увидел её саму, входившую в прихожую с ребёнком на руках. Лиза радостно вскрикнула и, передав ребёнка тёте, бросилась к парню.

Вскоре Юрий, умытый и накормленный, держал в одной руке маленькую Стешу, а другой рукой обнимал свою любимую. Всё рассказанное Лизой привело его к решению немедленно вернуться в свой город, уволиться с работы, забрать документы и переехать к ней как можно скорее, чтобы больше никогда не расставаться.

…Степанида пришла к подруге в роддом, чтобы встретить их с Любочкой после выписки. Клава уже слышала о новом несчастье, постигшем её. Тихона Митрофановича похоронили рядом с Марией и Серафимом. Соседка Зоя договорилась с батюшкой, и тот отпел его, как положено. В могиле Тихона сбоку выкопали небольшую нишу. В неё похоронили верного пса, обернутого в брезентовый плащ хозяина.

Сосед вставил в разбитом окне стекло. Степанида помыла полы, все прибрала. Все вещи Тихона были уложены, кровать, на которой он спал, Стеша пока тоже убрала, чтобы не слишком напоминала о нём. Однако Клава, зайдя в дом Тихона и окинув печальным взглядом знакомую обстановку, сказала, что пойдёт жить в свою квартиру.

Стеша согласилась с ней. Они перенесли детскую кроватку и вещи, провозились до самой ночи, наводя порядок, после чего сели поговорить и помянуть старика. Утром Клава, пока ребёнок спал, сходила в дом Тихона и взяла оставшиеся от последнего обмена у часовщика деньги. Они лежали в большой деревянной шкатулке. Денег было немного, а где старик хранил своё родовоё богатство, она никогда не интересовалась. Ключ от тётиного тайника был у Тихона, но где он его хранит, Клава тогда не спросила.

Стеша уехала рано утром, пообещав приехать через день. Овощи, хлеб, немного сахара, подсолнечное масло, даже молочко – всего должно хватить дня на три. Потом Степанида ещё прикупит. Но что Клаве делать дальше? Ребёнку и ей самой нужно было нормально питаться…

Клава механически перебирала бумаги из шкатулки Тихона. Там было несколько писем от его друзей. Нашлось и письмо от уехавшего из страны брата. Он писал ему из Франции. Рассказывал, что всё у них хорошо, иммигрантов из России очень много, все стараются держаться вместе. Это письмо было написано очень давно, когда Клава ещё только родилась. Кроме этого единственного, больше писем от брата не было. Содержимое шкатулки было очень интересным, но Клаве нужно было спешить, может проснуться дочка. Она ещё обратила внимание на странную записку. Тихон написал её тёте Марии: