Ксюша Левина - Любимый (м)учитель

— Ты чего тут? — Ростов подошёл и сел на лавочку рядом. — О-о, да ты околевшая, аж губы посинели!

Он протянул руку и приобнял Роню за плечи. Костя был очень тёплым, только из дома, и от него пахло детским шампунем. Кажется утверждающие, что не хотят и не любят детей Ростовы, снова возились весь вечер с младенцем Игнатовых.

— Я в норме…

— Вижу я в какой ты норме! А это что? — он кивнул на пятна воска на коленках рони, которые она ковыряла.

— Свечи на кухне нашла и мы с Лёшей их топили, пока все не сожгли…

Игры с детьми немного скрасили остаток вечера, потому когда всех разогнали спать, стало до отвращения тихо и гулко, будто отключили звук.

— Поссорились?

— Не знаю…

— Расстались?

— Вроде бы.

— Одумается! — со знанием дела "успокоил" Ростов, только его слова, как мёртвому припарка. Толку то от них? Будь Костя всесильным, будь хоть что-то в его власти и то не стало бы лучше.

— Вы хорошо знаете Егора Ивановича? — спросила Вероника, всё так же ковыряя пятно воска на коленке.

— Как сказать… цепочка длинная. Он друг детства, друга моего самого близкого врага, который по совместительству отец моей жены.

Голос Ростова был тихим и почти убаюкивал. Этот привлекательный мужчина, явно очень хорошо умел успокаивать, и мог бы записывать ASMR-видео, хотя с учётом как часто он мотался по разным Youtube шоу — вероятно и такое можно было найти.

— Сложно как, — усмехнулась она.

— Он тут не частый гость, — продолжил Ростов. — Но его уважают. И все понимают, конечно, что между вами всё не просто, но… если честно очень интересно!

— Мне жаль, что так вышло. Практически при всех.

— Да не парься.

— Он уехал. Оставил меня тут одну. И вообще оставил, — Вероника ниже опустила голову, а потом ощутила шевеление за спиной и с другой стороны от неё села Лера, тоже приобняв, и положив на плечо голову.

— Боишься, что не вернётся? — спросила Лера.

— Нет… Не боюсь. Потому что я вообще не понимаю, что без него будет что-то существовать. Он и я… это понятно. А просто я или просто он — нет.

— Вы сколько вместе-то пробыли? — спросил Ростов.

— Он со мной недели две, а я с ним… третий год.

— Не смейся, старик, — шепнула Лера мужу. — Мы выкидывали всякое.

— Ну не, у меня была цель тебя от всякой херни вылечить, а тут вон… трагедия. Да и как-то другая у нас цель была. Без вот этих вот страстей.

— Не могу не согласиться, — кивнула она. — Идём в дом, рыжик. Спать пора. Утро вечера мудренее и всё такое! Советов давать не буду, они у меня идиотские, сама во всём разберёшься. И ты ей советов не давай, у тебя они ещё хуже. У нас и правда всё было иначе… Я хотела новой зависимости, потому что не знала, как без них вообще жить, это не здоровая фигня.

— Ты вся в целом — нездоровая фигня, — рассмеялся Ростов и встал с лавочки. — Но Лера права, если ты знаешь, что хочешь его и дело не в твоих загонах и прочем — потерпи, он вернётся.

— Я знаю, — шепнула Роня в ответ.

И прежде чем присоединиться к Ростовым, ещё немного посидела у тлеющих углей, в надежде, что он вернётся прямо сейчас. Не вернулся.

Но уверенность никуда не делась. Веронике казалось, что всё это несерьёзные, глупые шутки, а она сама попала в параллельный мир из которого скоро выберется.

* * *

День первый

Перегородка на месте, соседский балкон тоже, двери в комнаты закрыты, увы.

Он никогда так не делал.

Она этого совсем не ожидала.

Он ушёл. Совсем.

А от тишины спасти должны мюзиклы, но не хочется. Самое лучшее — лечь спать. Сон — время пока за тебя всё делает воображение и минус часы ожидания.

И Вероника спала, долго-долго, до тошноты. Пока не заболела голова, пока незатекли спина и шея. И пусть каждый сон был об одном и том же, она не хотела из них выбираться.

Проснувшись под вечер достала конспекты и учебник по истории и села за стол, чтобы уже начать готвиться, но в голову не шло ничего. И никакая пощёчина не помогала.

было попросту жизненно необходимо собраться с силами и сделать это, иначе — никак.

День второй

Его нет и собака не стучит ногтями по паркету. Тишина, нет привычного бытового шума. Ничего, пустота, вакуум. И понедельник отвратителен, потому что забит профильными предметами, зато есть танцы.

Раньше по понедельникам его можно было увидеть в концертном зале. Как бы случайно он появлялся и стоял в тени, будто бы никто не заметит, но как его не заметить?

Потому репетиция, а потом и несколько часов в одиночестве с музыкой, но он не пришёл.

Лев

Ты в норме?

Да, конечно.

Как себя чувствуешь?

Нормально, спасибо.

Если хочешь, можем выпить кофе?

Спасибо, ты хороший, правда.

Это “да”?

Это “без разницы”. Если ты хочешь

пить кофе с безучастным телом — валяй.

Они со Львом перешли на “ты” пока ехали в воскресенье утром с дачи. он просто завёл этот разговор и спросил можно ли, а она пожала плечами и сказала “можно”. Говорить кому-то “вы” Веронике больше не хотелось, тем более Льву, будто Егор забрал это себе.

Потому она побрела пить кофе со Львом который на “ты” и почему-то расстроилась увидев его за столиком одного.

— Привет, — Лев, огромный сильный человечище, улыбнулся и стал, чтобы Веронику обнять.

— Ты за мной шпионишь?

— Нет, честно! Просто решил, что тебе стоит развеяться. Скучаешь по нему?

— Ты хочешь говорить о нём? — ядовитая усмешка Вероники уколола Льва, будто это он виноват в чём-то.

Это он забрал Егора и внушил ему всякое.

— А ты?

— Нет. И знать ничего не хочу. Не от других, это точно. Поговорим о другом. о тебе, о погоде, о искусстве.

И Лев покорно кивнув, говорил о себе, о погоде и искусстве, в тайне радуясь, что они не трещат без умолку о Егоре.

День третий

— Соболева! — окликнула Веронику староста. — У тебя пересдача по истории, в деканате передали! Кабинет триста пятый, там все наши. Готова?

Вероника кивнула и пошла в триста пятый. Сегодня она даже не повторяла и не держалась за учебник, как за спасательный круг.

Примечание:

Дайте мне белые крылья, — я утопаю в омуте,

 Через тернии, провода, — в небо, только б не мучаться.

 Тучкой маленькой обернусь и над твоим крохотным домиком

 Разрыдаюсь косым дождем; знаешь, я так соскучился!

Я так соскучился — Порнофильмы



- Иванова! К станку! — объявил Егор Иванович, пододвигая перепуганной «бывшей» планшет, на котором генератор случайных чисел определял номер билета.

Иванова ткнула кнопку и стала следить за тем, как мелькают темы, молясь, чтобы выпало, что-то знакомое, а Егор старательно не смотрел на неё, потому что боялся дать повод для очередной истерики.

Шоу было сейчас совершенно не нужно, особенно в присутствии Соболевой, которая вот вот должна войти в аудиторию. Почему-то пока её тут не наблюдалось, и оттого становилось неуютно. Неужели не придёт?

За партами сидела «сборная неудачников», классический набор пересдающих. Иванова тут новенькая, и не с тех пор, как потеряла протекцию от преподавателя, скорее причина была в жуткой невнимательности неожиданно нашедшей на почти старательную студентку.

«Неужели она так влипла, что теперь ничего не соображает?» — думал про себя Егор, пока Иванова кряхтела над билетом.

«Хотя, скорее хочет показаться на глаза…» — Бинго! Егор Иванович, не зря же она так разоделась.

Планшет неумолипо предлагал аж три вопроса, а Соня с трудом выдала что-то сносное лишь на один.

«Что же будет с Вероникой?»

За три секунды до того, как дверь аудитории открылась, Егор услышал цокот каблуков. Шаги были не торопливыми, лёгкими и казалось, что обладательница этих чудесных ног, плывёт к кабинету, а не идёт. Егор Иванович идеализировал, но ему было приятно так думать. Он хотел мысленно восхвалять все достоинства этой чудесной девчонки, которую всё ещё называл монстром, ведьмой, своим проклятием и даже по прежнему злился на неё, но уже не ненавидел.

Первым в аудиторию проник тёплый свет коридорной лампы, следом рыжие длинные волосы, и белые тонкие пальчики на металлической дверной ручке, и чёрный кожаный рюкзак.

Вероника почти не изменилась, не превратилась в ходячий труп или вроде того, она даже улыбалась, а встретившись с ним взглядом растерянно опустила голову, но по ещё больше округлившимся щекам он понял, что улыбается… широко, будто ничего не случилось.

И только через пару секунд она нахмурилась, преобразилась, точно всё вспомнила. Села за первую парту и спокойно уставилась на Иванову, точно та рассказывала что-то жутко интересное.

- Вероника, готовьтесь.

- Я следующая? — Егор убрал руки под парту. Почему-то от спокойного голоса Соболевой, по рукам пробежали мурашки поднимая волоски. Он дёрнул головой, сделал вид что разминает шею.

- Последняя. Всем нужно сдать одну тему, а вам пять.

- Хорошо, я подожду.

И она продолжила слушать Иванову, как ни в чём не бывало. Не начала истерично повторять пройденное, не кусала нервно губы. Была совершенно… спокойна и расслаблена.

Только голос выдавал. Слишком бархатный, слишком нейтральный. Такого Егор никогда не слышал и понимал, что она волнуется, но очень хорошо себя контролирует.

Он уже разгадал, что Вероника в стрессовых ситуациях просто и быстро достигает «дзен», ей не трудно вести привычную жизнь, разрушаясь изнутри. Ей не трудно быть спокойной, как танк. Он видел всё это раньше, когда она диктовала свои условия, на деле сходя с ума от волнения. Видел это в те минуты, когда он нервничал и ждал её по ночам, а она спокойно спала у себя в комнате — просто чтобы не получать передозировку тепла, будто речь об облучении. Так она вела себя, когда Иванова приходила на разборки, и вот снова.

Студент за студентом проходил, а Егор никак не мог насмотреться на такую знакомую картинку: Соболева, спящая положив голову на парту. Блики на её щеках и волосах. Рассыпавшиеся по парте рыжие кудри. Скрещенные ноги, изящные каблуки. Свесившаяся с парты рука.

Последний студент попрощался и они остались вдвоём.

Она мало спит?

Она устала?

Егор Иванович встал со своего места, подошёл и сел на рядом стоящую парту, внимательно изучая Веронику, будто она была задачей, требующей решения.

Он коснулся её руки кончиками пальцев, потом коснулся волос и легонько тронул плечо.

- Вероника?

- Простите, я уснула, — она потёрла глаза кулаками и кивнула. — Я готова.

- Ты в норме? — он тут же пожалел о том, что спросил.

В норме она или нет, но он обещал себе, что будет держаться подальше, а ей обещал, что всё кончено.

- Да, я готова, — на одной ноте ответила Вероника вставая со стула.

Сама подошла к преподавательскому столу, сама взяла планшет, сама вышла на главную страницу со списком тем.

- С чего начнём? История Англии быть может? Второй курс… экзамен. А у меня был конкурс в Москве и я ничего не сдавала. Вообще, даже не пыталась! — она усмехнулась и уверенно ткнула на «Историю Англии», запуская рандомайзер.

- Прошу, — он не стал спорить и задавать вопросы.

Всптупать в перепалку сейчас, это почти давать себе повод в очередной раз пасть перед ней на колени, а всё и так идёт хуже некуда.

- Англия, Франция, Шотландия, — зачитала Вероника. — Какое везение! Вроде бы тема Англия, а вопрос аж про три страны! Радуйтесь моему энтузиазму, обсудим Марию Стюарт, я так понимаю? — и она отложила планшет, даже не прочитав вопросы.

- Обсудим, — кивнул Егор.

Не говорить с ней. Не смотреть на неё.

— А я вопросы не прочитала… — тихо вздохнула Вероника.

Она преображалась на глазах, снова. И уже нет скромной, тихой, милой Вероники, спящей на парте. Нет спокойной непробиваемой девочки, скрывающей за равнодушием чувства. Зато есть Соболева, которая вся из себя интриганка и вообще настоящий боец — вот она! Даром пропадает талант полководца.

Егору и невдомёк было, что выпав на целый час из реального мира, уснув тут и проснувшись от его руки — Вероника будто напиталась энергией и силой.