Она налила в чашку немного бренди, добавила горячего молока, никак не отреагировав на его слова.

— Да, я выпил немного, признаю, но кому какое дело, — сказал Ларри и плеснул в стакан приличную порцию бренди. — Твое здоровье!

Он стоял посередине кухни со стаканом в одной руке и бутылкой — в другой.

— Я должна поставить бутылку на место и вернуть ключ от шкафа твоей бабушке, — сказала Оливия.

— Куда ты торопишься?

— Молоко остынет.

— А она — очень недоверчивая старушка, наша бабуся, — сказал Ларри. — Хранит выпивку в запертом шкафу. А когда ты опять пойдешь со мной куда-нибудь?

— Я не могу часто оставлять Еву одну.

— Ерунда! — заметил Ларри. — Дело ведь не в этом.

Оливия задумалась. Неужели Ларри догадался о ее чувствах к брату? Не может быть. Об этом никто не знает!

— Ева мне все рассказала, — добавил он. Значит, он имел виду Дональда.

— Я думаю, уже вся деревня знает о моей неудачной помолвке, — спокойно сказала она.

— Этот парень, наверное, сошел с ума, — предположил Ларри допивая бренди.

— Спасибо тебе, Ларри, дорогой, — она решительно забрала у него бутылку и пошла за ключом, но он оказался проворнее.

— Сначала поцелуй меня.

— Брось свои шутки, Ларри. Твоя бабушка ждет.

— Поцелуй меня, и я отдам ключ.

— У меня нет настроения.

— Все еще любишь этого парня, так что ли?

— Ничего не могу поделать. Извини...

Ларри пробормотал какие-то нелестные замечания обо всех школьных учителях вместе взятых.

Оливия не стала разубеждать его. У нее уже не осталось никаких чувств к Дональду, но пока Ларри думает иначе, он не будет думать о серьезных отношениях с ней и не сможет догадаться о ее странных чувствах к его брату.

— Пожалуйста, Ларри, мне надо идти, — настаивала она.

— Мы поставим эту бутылку вместе, — серьезно произнес он. — Священный ритуал. Давай.

Оливия поставила бутылку в шкаф, Ларри запер его, но ключ не отдал.

— А сейчас мы поиграем в фанты... — Он держал ключ у нее над головой. — Вот предмет. Очень красивый предмет, а кто хозяин этого красивого предмета?

Оливия потеряла всякое терпение.

— Я не собираюсь больше задерживаться. Ты сам можешь вернуть ключ. — Она вышла из кухни, но Ларри поймал ее за руку в холле и заставил повернуться к нему.

— Нет, нет! — сказал он, озорно блеснув глазами. — У меня появилось настроение для легкого флирта. Ты так просто от меня не убежишь, моя красавица. — И он привлек ее к себе. Оливия отвернулась, и его поцелуй пришелся ей в ухо.

Спаниель оставался наверху, но Лабрадор Принц, лежавший у входной двери, вдруг вскочил и с лаем бросился в сад.

Оливия попыталась освободиться.

— Отпусти меня. Я слышу шум машины. Кто-то приехал.

— Мне все равно, — сказал Ларри и крепче обнял ее.

На каменных ступеньках крыльца послышались чьи-то уверенные шаги; собака вбежала в холл, виляя от радости хвостом.

Наконец Оливии удалось освободиться из объятий Ларри, когда на пороге появился Джейк.

С холодным презрением он перевел взгляд с Оливии на своего брата.

— Что здесь происходит?

Не глядя на него, Оливия поспешила на кухню и взяла чашку с молоком.

Она уже хотела подняться наверх, но Джейк преградил ей дорогу!

— Я хочу знать, что здесь происходит.

— Кристина пошла играть в бридж. А я согласилась побыть здесь с вашей бабушкой и Кевином.

Лицо Джейка помрачнело.

— Точнее сказать, ты пришла, чтобы побыть здесь с Ларри?

Оливия вспыхнула:

— Неправда. Кристина позвонила мне и попросила побыть здесь, потому что никого не было дома.

— Ларри был здесь.

— Ну, хватит, Джейк, — вмешался Ларри. — Я задержался в Карчестере и вернулся только минут пять назад.

Джейк резко повернулся к брату.

— Ты хочешь сказать, что тебя не было, когда Кристина должна была уходить?

— Ну и что?

— Все! — закричал Джейк. — Неужели на тебя ни в чем нельзя положиться? Как ты мне надоел!

— Взаимно, — ответил Ларри.

— Ну, мальчики, — сказала Оливия голосом воспитательницы детского сада. — Мы же не будем выходить из себя, правда?

Ларри слегка усмехнулся, но Джейк остался невозмутимым. Вспомнив, что Джейка в плохом настроении лучше избегать, Оливия быстро ускользнула, чувствуя почти жалость к Ларри, которому придется на себе испытать гнев брата.

Поднимаясь по лестнице наверх, она услышала, как Джейк сказал:

— Держись от этой девушки подальше, понял?

— Почему, черт возьми, я должен это делать?

— Потому что она не для тебя.

— Но и не для тебя, — бросил ему Ларри. — Она по-прежнему любит своего школьного учителя. Она сама мне сказала. Так что ни у кого нет шансов.

Дальше уже Оливия ничего не услышала. До нее только донеслось, как Джейк вошел в гостиную, громко хлопнув дверью. Ее беспокоило, что он видел ее и Ларри в холле и какие мог из этого сделать выводы.

Ее сердце затрепетало, когда она услышала его предупреждение брату.

«Держись от этой девушки подальше». Неужели она действительно что-то значит для Джейка? Может быть, он ревнует?

Оливия спокойно вошла в спальню миссис Хадсон, но в душе у нее царило смятение. Старушка сразу же открыла глаза, когда она приблизилась к ее кровати.

— Наконец-то! — проворчала она. — Я думала, ты пошла доить корову!

У Оливии задрожали губы:

— Простите, что задержалась. В чужой кухне трудно найти нужные вещи.

Старая дама с недовольным видом посмотрела на чашку, которую Оливия поставила на столик у кровати.

— Это чашка Кевина. Я пью горячее молоко из своей чашки, а не из этой.

Оливия расстроилась:

— Извините, я не знала. Это важно для вас? Может быть, мне сходить и поменять ее?

— Нет, нет. Садись, девочка, и не суетись. Из-за чего там был шум? Кажется, мальчики вернулись! — Она попробовала питье. — Почти холодное, и я не чувствую бренди! Ты принесла мой ключ?

Оливия сказала, что она заперла шкаф, но оставила ключ внизу.

Старушка была недовольна:

— Ларри нельзя доверять мои запасы. Он неплохой парень, но слабый. Он готов угощать каждого, если не он платит за выпивку.

Оливия уже хотела бежать вниз, но старушка указала ей стул у своей кровати.

— Ладно, не волнуйся. Садись же, ну что ты все суетишься.

Оливия села, чувствуя себя как школьница, получившая выговор от директора школы.

— Вы уверены, что не хотите, чтобы я подогрела ваше молоко, — спросила она.

— Нет, нет. Я выпью и такое. Лучше скажи мне, из-за чего ссорились мальчики? — Когда Оливия не ответила, она продолжала: — Из-за тебя, я думаю. Верно? Не стоит краснеть. Все понятно. Ты — красивая девушка. Мои внуки не каменные, а в округе так мало красивых девушек. Чувствуешь свою власть, когда двое мужчин добиваются твоей благосклонности, правда? Это кружит голову. — Глаза старой дамы блеснули молодым огнем. — Можешь мне не поверить, но когда-то и из-за меня ссорились мужчины.

Оливия искренне призналась, что вполне этому верит. Старушка еще сохранила следы былой красоты; у нее были тонкие черты лица и хорошая фигура, к тому же в ней ощущался характер. Бренди, вкус которого она не почувствовала, вернул румянец ее щекам и блеск голубым глазам.

Она протянула морщинистую руку и взяла ладонь Оливии.

— Когда я была молодой, я имела власть над людьми, благодаря своей красоте. Я была самой красивой во всем графстве, и мужчины плясали под мою дудку. Моя красота увяла, но я по-прежнему имею власть. Власть денег! — Она произнесла это с гордостью. — Моя молодежь хотела бы убежать от меня и жить по-своему, но пока я держу деньги, я держу в руках и их. Они знают, что не могут ничего получить без моего согласия, пока я жива, а я еще не собираюсь умирать. Они молоды. Они могут подождать, но они не могут жениться — запомни это, девушка. Мои мальчики должны плясать под мою дудку, а не то они услышат звук хлыста.

Оливия отдернула руку. Старая женщина и привлекала и отталкивала ее.

— Вы говорите так, — заметила она, — как будто ваши внуки — звери в цирке, а вы их дрессировщик.

Старая дама усмехнулась, довольная сравнением. Она удовлетворенно закивала седой головой.

— Думаю, я не могла бы этого сделать, — сказала Оливия.

— Что сделать?

— Привязать к себе кого-нибудь силой.

— А как еще я могу быть уверена, что они не бросят меня на старости лет? Я заботилась о Кристине и ее братьях, когда они были маленькими, теперь их очередь. Я хочу прожить в Орчардхей остаток своих дней, и не потерплю, чтобы за мной ухаживали чужие люди. Это обязанность моих внуков, делать то, что я хочу, и в первую очередь выполнять мои желания. Вот и все.

Оливия молчала. Старушка выпила немного молока, потом осторожно сказала:

— Ну, давай, высказывайся, что ты думаешь?

— Раз вы спрашиваете, я скажу. Я думаю, может быть вам было бы легче с вашими внуками, если бы вы дали им часть денег еще при вашей жизни, вы бы испытали удовольствие, неожиданно предоставив им такой подарок, и увидели бы их реакцию.

Старушка резко поставила пустую чашку на стол.

— Я не позволю им испортить свою жизнь, дав им деньги на пустые траты. Пусть они сами добиваются всего, а не рассчитывают на мои деньги.

Оливия знала, что дополнительные средства позволили бы Джейку расширить свое хозяйство, но она также знала, что он хотел добиться всего сам и был категорически против любого вмешательства. Поэтому она опять замолчала.

Но это не понравилось старой миссис Хадсон.

— Ну, девушка, говори. Что еще я должна сделать?

— Поверить в любовь и преданность ваших внуков, — осторожно сказала Оливия, — и забыть о свисте кнута.

Старушка вздохнула:

— Я устала. Очень устала. Богатство — это большая ответственность. Нужно быть беспощадной, иначе разоришься. Отдать часть денег при жизни, ты говоришь. Порадоваться счастью моих внуков. Радоваться? Кристина заберет ребенка и уедет отсюда навсегда, если станет независимой. Ларри тоже куда-нибудь удерет... Джейк... — Она задумалась.

— Джейк не бросит вас, — сказала Оливия.

Старческие глаза пристально посмотрели на нее.

— Но он может надумать жениться, а его жена будет против присутствия старухи в доме. Я не вчера родилась. Много ли теперь молодых людей, которые охотно живут вместе с надоедливыми стариками? Если старики слишком зажились на этом свете, их отправляют в дома для престарелых. Но со мной такого не случится, обещаю.

За решительными словами старушки Оливия почувствовала искреннее беспокойство. Бедняжка. Так вот чего она боится. Боится, что если ее внуки станут самостоятельными, они сами не будут заботиться о ней, а передадут ее чужим людям.

— О, миссис Хадсон, я уверена, что ничего подобного не случится, — мягко сказала Оливия. — Я бы никогда не стала никуда отправлять старую женщину, если она этого не хочет.

— Ага! — радостно воскликнула старушка. — Значит, это Джейк!

Оливия затаила дыхание.

— Я этого не сказала. Я только имела в виду, что я не сделала бы ничего подобного, и многие другие девушки моего поколения тоже. В этом я не единственная.

Внезапно старая дама рассердилась.

— Как ты посмела прийти сюда и указывать мне, что я должна делать и что не должна?! — закричала она.

Оливия вскочила.

— Миссис Хадсон... Извините, что я расстроила вас, но вы сами просили сказать, что я думаю.

— Я теперь вижу тебя насквозь, — кричала старая дама, выплескивая все свои скрытые страхи в потоке гнева. — Ты хочешь получить моего внука, но тебе нужны и деньги тоже! Ты пытаешься заставить меня отдать деньги, чтобы вы с Джейком тратили их.

— Нет.

— Ты, хитрая маленькая авантюристка, охотишься за моими деньгами! — выпалила старушка.

Оливия не выдержала.

— К черту ваши проклятые деньги!

Старая дама остолбенела. Потом она схватила палку, прислоненную к ее кровати, и решительно застучала ею об пол.

Джейк в комнате внизу тут же отреагировал на ее сигнал и примчался, перепрыгивая через три ступеньки.

— Ради Бога, бабушка, что случилось?

Старая миссис Хадсон трясущейся рукой указала на Оливию.

— Она охотится за тобой, мой мальчик. Она это делает ради твоих денег.

Оливия, уже взявшая себя в руки, испытывала чувство стыда за свою вспышку. Наверное, в атмосфере Орчардхей было что-то такое, что провоцировало ссоры. Привычка кричать друг на друга оказывалась заразительной.

Оливия обратилась к Джейку: