Дом имел Е-образную форму и был украшен фронтоном. Красная черепичная крыша, окна с массивными наличниками. Вьющиеся розы оживляли своими яркими цветами белые стены.

Парк был весьма живописен, но запущен, дорожки требовали прополки, газоны давно не подстригались. Парадная дверь с изящным портиком была открыта и давала возможность видеть широкий темный холл, который шел через весь нижний этаж прямо на освещенный солнцем задний двор:

На траве лежал брошенный детский велосипед, на дорожке у дома стояла машина, но вокруг не было ни души.

— Мы, пожалуй, не можем войти просто так, без приглашения, — неуверенно сказала Ева. — Я с детьми останусь здесь, а ты, Оливия, пойдешь и вернешь нож.

— Ну, мне это не нравится! — воскликнула Оливия, выражая свое неудовольствие.

— Ты боишься Великана? — спросила Мэнди. — А я не боюсь. Он не сделает нам ничего плохого. В самом деле.

— А мне сделал, — пробурчал Стивен. — Он надрал мне уши.

Ева не обратила внимания на его слова.

— Тебе лучше пойти одной, — предложила она Оливии. — Мы придем потом, если нас пригласят.

Мэнди тоже захотела пойти, и взяв девочку за руку, Оливия направилась к дому.

— Большой дом, правда? — прошептала Мэнди, когда они в нерешительности останавливаясь под портиком, заглядывая в темный прохладный холл. Оливия уже протянула руку к звонку, но тут в глубине дома послышались голоса. Где-то хлопнула дверь, и сердитый голос Джейка закричал на кого-то:

— Где ты был, черт возьми? Я велел тебе опрыскать нижний сад. Там ничего не сделано... Стоит только отвернуться, как ты тут же подводишь меня.

— Да перестань ты, Джейк! — ответил другой, более звонкий голос. — У меня были дела в Карчестере.

— Дела? Какие еще дела? Пока я плачу тебе, ты должен работать на меня или можешь убираться. Понятно?

По коридору раздались быстрые шаги и стихли где-то на заднем дворе.

— Великан опять сердится, — прошептала Мэнди.

В этот момент вниз по ступеням сбежала девушка в зеленом свитере и черных брюках. Девушка была стройной, с голубыми глазами и пышными рыжими волосами. Она резко остановилась, увидев Оливию и девочку.

— Вы кого-то ищете?

— Мы... да. Мы принесли вот это. — Оливия протянула складной нож. — Мы... моя кузина с детьми и я снимаем Розмари-Коттедж. Мэнди нашла этот нож на нашем газоне. Мы думаем, он принадлежит мистеру Хадсону.

Девушка взяла нож.

— Похоже, что это нож Джейка, — сказала она. — Спасибо. Я передам ему. — Она не пригласила их войти.

Из комнаты с левой стороны раздался нетерпеливый старческий голос.

— Кристина? Кто там? С кем ты разговариваешь?

Девушка замешкалась и, пробормотав «извините», пошла к полуоткрытой двери. Заглянув в комнату, она спросила: — В чем дело, бабушка?

Мэнди решила вернуться к матери, и Оливия тоже уже хотела уйти, когда рыжеволосая девушка вернулась.

— Бабушка хочет вас видеть, — сказала она.

Оливия начала говорить, что ее ждут Ева и дети, но тут раздался недовольный старческий голос:

— Скажи, чтобы они вошли, Кристина. Что вы там стоите... Входите же, я сказала.

— Вы ведь не против? Всего на минутку? — сказала девушка. Сегодня бабушка в плохом настроении, с ней трудно спорить.

Оливия последовала за ней через холл и вошла в довольно большую комнату вытянутой формы с окнами по обоим концам. На стенах была лишь побелка, парчовые шторы сильно выцвели, ковер вытерт, но стулья были обтянуты веселым цветным ситцем, что создавало впечатление домашнего уюта.

На первый взгляд комната казалась пустой, но потом Оливия увидела в большом кресле у камина хрупкую фигуру пожилой дамы, к ногам которой жался Старый спаниель.

Старушка наклонилась вперед, чтобы лучше рассмотреть Оливию. Седые волосы старой дамы были собраны в пучок, она была маленького роста, худенькая, но несмотря на это у нее было поразительное сходство с ее старшим внуком: те же четкие черты лица, те же пронзительные голубые глаза, хотя они уже не были такими яркими, как у Джейка.

— Ну, — резко сказала она, — кто же вы? Я раньше вас не встречала.

Оливия назвала свое имя, объяснив причину визита. Старушка внезапно сказала:

— Оставайтесь на чашку чая. Кристина, пойди и приготовь чай.

Оливия стала объяснять, что ее кузина с детьми ждет во дворе, поэтому она не может остаться.

— Пусть они тоже придут.

— Нас ведь много, да и дети... — возразила Оливия.

— Я люблю новых людей. Редко их вижу. Мои внуки ходят в сельский клуб, когда им нужна компания, а я остаюсь одна. Я для них обуза... старая зануда... Ждут моей смерти, вот что они делают. Ждут, чтобы прибрать к рукам мои деньги и растратить их... Но это будет еще не скоро. Им еще долго придется ждать.

— Ну, бабушка! — попыталась урезонить ее Кристина.

— А что за крик был только что? — вдруг спросила старушка внучку.

— Просто Джейк, как обычно, устраивал выговор Ларри.

— Он терроризирует парня. Джейк грубо с ним обращается, — рассердилась старая дама. — Я не позволю... — И она гневно застучала в пол тяжелой палкой с серебряным набалдашником.

Старый спаниель от испуга вскочил и начал громко лаять.

Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался Джейк.

— В чем дело, черт... — начал он.

— Попридержите язык, молодой человек, в присутствии дам, — сердито закричала на него миссис Хадсон.

Джейк тоже не смолчал:

— Чей это подержанный «бентли» стоит у дома? потребовал он ответа.

— Это машина Ларри, — ответила Кристина.

Казалось, что Джейк сейчас взорвется.

— Могу я спросить, где он взял деньги?

Они, видимо, совсем забыли о присутствии Оливии. Старая дама с гордостью сказала: — Он их заработал, так что умерь свой гнев. У парня есть голова на плечах.

— Заработал? Каким образом? Ларри как следует не проработал ни одного дня в своей жизни!

— Что ты так волнуешься? — удивилась Кристина.

— Потому что Ларри не мог заработать такие деньги. Во всяком случае, честным путем. Он должен помогать мне в работе на нашей земле, а не заниматься сомнительными сделками с подержанными машинами.

— Ты просто завидуешь, Джейк, — злорадно сказала старая дама. — Ты завидуешь, потому что твой младший брат умнее, чем ты. Почему бы тебе не быть великодушным и не пожелать ему удачи? Только потому, что ты сам не можешь заработать много денег, ты мешаешь брату добиться успеха.

Джейк каким-то безнадежным жестом провел рукой по лбу.

— Однажды, когда он разорит семью своими «удачными» сделками, вы поймете, что я вовсе не мешал ему. Я только хочу, чтобы он не совершал глупых поступков.

— Джейк, — сказала Кристина, — это Оливия Керкленд из Розмари-Коттедж.

Джейк коротко кивнул.

— Мы уже встречались.

— Мы нашли ваш нож у нас на газоне, — объяснила Оливия.

— В самом деле? Вам не стоило беспокоиться.

В комнату заглянула Мэнди.

— Мама ушла домой, потому что Стефани заплакала. Я сказала, что подожду тебя.

— Хорошо, дорогая. Я уже иду.

Атмосфера в комнате была очень напряженной, и Оливия была рада возможности уйти. Попрощавшись со старушкой и не глядя на Джейка, она пошла к двери.

— Тогда в другой раз, — сказала старая дама. — Приходите к чаю как-нибудь в другой раз. Кристина все устроит. Не забудьте.

К удивлению Оливии Джейк двинулся к двери и открыл ее перед ней. Когда она прошла, он тоже вышел, но отправился на задний двор, предоставив Кристине провожать Оливию до дверей.

— Если вы и ваша кузина нормальные, счастливые люди, я не советую вам общаться с нами, — сказала Кристина. — У нас несчастливая семья. До свидания.

Мэнди и Оливия пошли по дороге к дому.

— Странные люди, — сказала Мэнди.

— Да, — подтвердила Оливия.

Мимо них проехал маленький мальчик на пони.

Мэнди с завистью посмотрела ему вслед и увидела, что он свернул к Орчардхей.

— Ты думаешь, он живет там?

— Наверное.

— О! Тогда давай сходим туда еще раз. Мне так хочется покататься на пони. Я спрошу маму, можно ли нам снова пойти туда! — возбужденно сказала Мэнди и побежала вперед по дороге.

Глава третья

На следующее утро Ева обнаружила, что у них кончилась кошачья еда, а она забыла заказать ее у Мэри Браун. Перкинс, избалованный персидский кот, был очень разборчив в еде и ел только определенный сорт консервов.

— Сегодня чудесное утро, — сказала Оливия, — я схожу в магазин и куплю ему консервы. К тому же мне бы хотелось посмотреть деревню, если ты не возражаешь, Ева... Дети, вы идете со мной?

Но Мэнди и Стивена больше интересовал заросший сад и заброшенный курятник, который они превратили в домик для игр, чем скучная Прогулка в деревенский магазин.

Поэтому Оливия отправилась одна. Она шла по дороге, разглядывая соседние дома, отвечая на приветствия местных жителей, думая при этом о дружелюбной манере сельчан желать даже незнакомому человеку доброго утра.

Налетевший порыв ветра прижал к ногам юбку ее розового летнего платья, растрепал ее рассыпанные по плечам волосы. Оливия с удовольствием подставила лицо его соленому дыханию, ощущая слабый запах моря.

Она думала о вчерашнем визите в Орчардхей. Это было лучше, чем размышлять о своей несостоявшейся помолвке. С ней было покончено, этот факт следовало признать.

Оливия уже стала спокойнее думать о происшедшем, но пока не смогла ответить на письмо Дона. После нескольких неудачных попыток, она бросила это занятие и решила подождать с ответом!

Что бы она ни чувствовала в глубине души, она не собиралась жаловаться или осуждать его. Но пока она не могла от всей души пожелать ему счастья.

Лучше пока совсем не писать, лучше подождать, когда ее сердце успокоится.

Не только у нее одной были проблемы, это было совершенно ясно. Слова рыжеволосой девушки из Орчардхей звучали у нее в ушах. «Если вы и ваша кузина нормальные, счастливые люди, я не советую вам общаться с нами. У нас несчастливая семья».

А казалось бы, в таком чудесном старинном доме должно быть счастье... Потом Оливия мысленно вернулась к своему возвращению из Орчардхей, когда мисс Смит внезапно появилась на пороге своего дома, как только Оливия поравнялась с ним. Она, как бы между прочим, заметила, что из окна ее спальни открывается отличный вид на дорогу в Орчардхей. Было ясно, что она намекает на то, что знает об их визите туда, несмотря на ее предупреждение.

Оливия объяснила ей, что они нашли нож Джейка, а потом даже сама удивилась, почему она это сделала. Они вовсе не были обязаны отчитываться перед мисс Смит в своих поступках... однако она почувствовала, что должна все объяснить. Они теперь были связаны с соседями и любые их действия не могли остаться незамеченными.

Внезапно подержанная машина, которая накануне стояла у дверей Орчардхей, обогнала Оливию. Молодой человек за рулем с интересом взглянул на нее и, проехав немного вперед, остановился.

— Подвезти? — вежливо поинтересовался он.

Оливия отказалась.

— Я иду только до магазина. Спасибо.

— Возможно, мне нужно представиться, — сказал молодой человек. — Я Ларри. Ларри Хадсон из Орчардхей.

— А я — Оливия Керкленд из Розмари-Коттедж.

Молодой человек улыбнулся.

— Я знаю.

— Знаете? — удивилась Оливия.

— Приезжие не успеют пробыть в нашей деревне и пяти минут, как мы о них уже все знаем, — сказал он. — А то, чего мы не знаем, мы выдумываем.

— Звучит волнующе.

— Так и есть!

У него были веселые глаза и дерзкая улыбка. Своей худощавой фигурой он больше походил на свою сестру Кристину, чем на старшего брата, но у него были карие глаза и белокурые волосы.

Оливия решила, что он довольно привлекательный молодой человек. Самый приятный из семьи Хадсонов. Искренне дружелюбный, он не был воинственным, как брат, или властным, как бабушка.

— Ну, ладно, — сказал Ларри, — если я не могу вас подвести то я, пожалуй, поеду. Еще увидимся... — И его машина помчалась дальше.

Оливия пошла своей дорогой, повеселев от этой встречи.

Магазинчик Браунов оказался старым покосившимся строением с остроконечной крышей и небольшой застекленной витриной, где среди выставленных товаров дремал черный кот. Магазин находился на углу, напротив него — местная гостиница «Лебедь», а на противоположном углу в окружении высоких вязов, где галдели грачи, стояли церковь и дом священника.

Звонок на двери звякнул, когда Оливия вошла в полутемное помещение, с трудом различая его интерьер после яркого солнца.