Шелли Брэдли - Любить доминанта

Он наслаждался тем, как растягиваются вокруг него ее губы, принимая его внутрь. Но ему нужно было решить, продолжать заполнять до отказа ее глотку или отступить и исполнить очередную свою фантазию с Рейн.

Скрипнув зубами, он отстранился и отошел к дальней стороне кровати.

- Опускайся вниз, прелесть. Вставай на колени, и обопрись руками.

Сделав, как он велел, она выставила на его обозрение свой сочный белый зад, и тут он увидел ужасные синяки на тыльной стороне ее бедер, появившиеся на ее теле от рук Бека. С сожалением, он мягко прикоснулся к ним, после чего медленно поцеловал.

- Мне так жаль, - пробормотал он.

- Клянусь, он не должен был делать этого с тобой.

- Бек уже сказал мне.

Хаммер прижался своими губами к ее узкой спине, и потянулся к своей тумбочке, схватив тюбик со смазкой. Выдавив ее на пальцы, он обильно распределил смазку вокруг ее ануса, и умирая от желания вновь заявить на нее свои права, погрузил в ее задницу два пальца.

- Здесь болит?

- Немного.

Рейн с трудом задышала и начала извиваться. Нет, она не попыталась отодвинуться, он отчетливо понял, что она переборола это инстинктивное желание. Одна только мысль о том, что она могла бы дистанцироваться от него, сделала его неумолимым.

- Я сожалею, прелесть. Я сделаю все возможное, чтобы быть нежным. Выгни спину и толкнись на меня. Умираю от желания взять твою задницу.

Сжав одной рукой ее бедро, он распределил скользкий гель по своему стволу и направил головку к ее крошечному сжатому колечку. Прорываться сквозь туго стиснутый анус, было непередаваемым ощущением.

Наблюдая за тем, как вершина его члена погрузилась в ее узкий проход, было сродни ощущению молнии, проходящей по его спине. Иисусе! Он не мог врезаться в нее так, как ему хотелось... иначе рискует порвать ее нежную ткань.

Стараясь унять свою яростную страсть, он начал поглаживать ее клитор, все глубже входя своим пульсирующим членом в ее задницу. Шелковое сжатие ее жаркой мягкости почти заставило его немедленно разрядиться.

- Почувствуй меня, прелесть. Ощути каждый толстый и твердый дюйм.

Он начал наращивать темп своих толчков.

- В себе.

Захныкав, Рейн прижалась плечами к матрасу, копна ее черных волос рассыпалась по простыне, так ярко оттеняя бледную кожу ее спины. Она была просто охренеть, как восхитительна.

- Да! - он услышал в этом женственном рычании всепоглощающую жажду.

Этим она лишь подлила еще масла в его огонь.

Положив ладонь ей на поясницу, он спустил своего зверя с цепи, позволив вырваться на свободу своим долго сдерживаемым порывам. Грубо врываясь членом в ее тугую задницу, он уже знал, что ему никогда не будет достаточно.

- Кончай детка. Кончи для меня снова.

Он настойчиво ласкал ее клитор своими пальцами. А ее тесный проход сжался вокруг его внушительного ствола. После чего, он совсем прекратил сдерживаться, врезаясь глубоко в Рейн, чувствуя, как она кричит и начинает конвульсивно сокращаться вокруг него.

Боже, его глаза закатились, пока он продолжал долбить ее. Но ему все еще было недостаточно.

Прежде чем она упала без сил на матрас, он подхватил ее на руки и отнес в ванную, посадил на мраморную стойку, и повернулся, чтобы включить душ. Обернувшись через плечо, он увидел, что Рейн слабо улыбалась, прислонившись к зеркалу. Ее ноги безвольно обвисли, взгляд остекленел, кожа горела румянцем, а вишневые соски все еще были твердыми... явные последствия его требовательного с ней обращения. Для него она была самой великолепной женщиной на планете.

Его член дернулся. Блять, все в ней, делало его твердым.

Он шагнул к ней, и, проходя мимо зеркала, увидел свою хищную улыбку. Стараясь смягчить свои слова, он ласково погладил ее по щеке.

- Поднимайся, прелесть. Мы еще не закончили.

С усилием разлепив тяжелые веки, она вскинула на него ошеломленный взгляд. И... проклятье, он тут же захотел вновь почувствовать жар ее киски. Вместо этого, он закинул ее слабые руки себе на плечи и, подняв ее со стойки, поставил под горячий душ. Ему хотелось искупать ее, побаловать, чтобы она поняла - насколько сильно он дорожил ей. Но как только его мыльные руки дотронулись до ее атласной плоти, ненасытное животное внутри него, снова насторожилось.

Быстро помыв вновь набухающий член, он схватил ее за волосы и поставил на колени. Скользнув в ее влажный рот, он задержал свой член у задней стенки ее гортани на несколько долгих мгновений. Затем отстранился.

- Мне нужно больше.

Он оскалил зубы.

- Отсоси мне, прелесть. И проглоти каждую каплю.

Она с удовольствием подчинилась его воле, и при виде этого, его сердце наполнилось гордостью. Удерживая ее лицо в ладонях, он ревел от наслаждения, выражая грубыми словами свое восхищение и отдавая приказы. В глазах помутилось, когда он с силой кончил ей в рот, наблюдая за тем, как она глотает все, что он ей дал.

Закончив, она прижалась к нему словно маленький котенок, утомленно прикрыв глаза, но, все же с улыбкой на тонком личике. Вал разрушительных чувств к Рейн ударил его прямо в грудь. Боже, она была целым миром для него.

Он ярко представлял себе, как они могли бы проводить так каждую ночь, с жаром, подогревающим их кровь, с ее подчинением его строгим требованиям, и тем, как он после всего этого будет нежно гладить ее перед сном, окружая своей заботой.

Улыбнувшись, он взглянул на Рейн. Выпустив его член изо рта, она, закрыв глаза, прислонилась головой к его бедру. Странно, но вид ее мирного удовлетворения снова возбудил его. Охренеть, обычно он и так был очень требовательным в своих потребностях, но сегодняшняя ночь била все рекорды. И все это только благодаря ей.

Хаммер поднял ее на ноги. Не владея собственным телом, с затуманенным взглядом, она моргнула, и споткнулась, казалось, ноги больше не способны были ее держать. Поймав ее одной рукой, другой он выключил душ и схватил полотенце. Обернув ее в него, он начал ласково вытирать ее и сушить волосы, с которых ей на спину капала вода. Его грудь, словно пронзило ударом молнии, когда он посмотрел на то, как ее щека прижимается к его плечу.

Он нежно провел ладонью по ее мягкой коже. И крепко обхватив ее руками, отнес Рейн на кровать, опустив ее на прохладные простыни.

Она была словно ребенок, утомленный после долгого насыщенного дня, проваливаясь в сон почти мгновенно. Сделав шаг назад, он внимательно посмотрел на ее обнаженное тело. Неосознанно, она раздвинула перед ним ноги. Приглашающая... Гибкая. Его член снова дернулся, возвращаясь к жизни, всегда голодный до того, что она могла предложить.

В приглушенном свете, он, наконец, увидел следы своего грубого обращения с ней, но это лишь еще жестче распалило его желание подчинить ее своей власти. Ему следует оставить ее одну... позволить отдохнуть. Но зачем теперь начинать притворяться кем-то другим, а не похотливой скотиной, с единственным желанием в голове: трахать ее не переставая.

Скользнув на кровать, он повернул ее к себе и приласкал губами ее сосок, начиная заигрывать с клитором. Ее глаза в изумлении распахнулись.

- Макен? - слабо прошептала она.

- Да, прелесть. Мне нужно еще раз почувствовать тебя.

- Но я так... устала, - захныкала она.

Да, сегодня у нее был чрезвычайно насыщенный день. Он основательно ею попользовался. Да и скотина Лиам не отставал. Он попытался убедить себя в том, что ее утомленность была в порядке вещей, но знал, что, что бы, ни сделал с ней Лиам, это было не менее изнурительно для нее, как если бы он проделывал это сам в течение всего сегодняшнего дня. Или завтрашнего... и даже позже.

- Я знаю. Просто... я все никак не могу насытиться тобой.

Рейн приподняла к нему бедра, почувствовав, как его пальцы начали дразнить ее киску. Влажная. Готовая. Она сможет снова принять его.

Обзывая себя тупым ублюдком, он забрался на нее, раздвигая своими бедрами ее ноги. Ее губы изогнулись в медленной удовлетворенной улыбке. И он почувствовал, как у нее перехватило дыхание, когда его член утонул в ее сладкой, и такой припухшей киске.

Он объезжал ее грубо, врезаясь глубокими, долгими ударами. А все это время она всхлипывала и сжималась вокруг него из последних сил. Но потребовав от нее оргазма, он почувствовал искорки беспокойства, промелькнувшие в его мозгу. Слишком скоро ее руки и ноги раскинулись, и она замерла под ним, становясь неподвижной.

Внезапно она поморщилась. И Хаммер понял, что ей больно. Но выжать из нее еще, всего лишь один оргазм, было верхом его мечтаний... и после, он обязательно позволит ей отдохнуть, по крайней мере, пока желание прикоснуться к ней, вновь не пересилит его. Ее хныканье и всхлипы дискомфорта заставили его почувствовать себя виноватым. Крепко выругавшись, он вышел из нее и, резко работая рукой, кончил ей на грудь.

Тяжело дыша, он рухнул рядом с ней, целуя ее в закрытые веки, висок и губы. После чего, заставил себя отодвинуться от нее. Потому как, если он останется рядом, практически лицом к лицу, с ее мягкостью и своим семенем на ее коже, он не выдержит и попытается снова трахнуть ее.

Постаравшись как можно быстрее оказаться подальше от Рейн, он аккуратно вытер ее, принял душ, натянул штаны и уселся в угловое кресло, надеясь, что сумеет сдержаться и дать ей время отдохнуть... В его голове непрестанно крутился один и тот же вопрос: сколько ночей они могли бы провести вместе таким образом?

Он наблюдал за ней жадным взглядом, а потребность еще раз засадить ей, грызла его изнутри.

****

Несколькими часами позднее, Хаммер чувствовал себя словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. В течение ночи, он время от времени рисковал, и ложился на постель, умудряясь при этом поспать пару часов. Вот и сейчас, он лежал на своей половине кровати и наблюдал за дремлющей Рейн. Его кулаки были сжаты еще с момента пробуждения, а твердокаменный член, желал ее со всевозрастающей силой.

Его сердце замирало от восхищения, при взгляде на мягкие черты ее лица. Она была великолепна, намного прекраснее любого небесного ангела. И он больше не мог отрицать свои чувства к ней.

- Рейн? - он пытался разбудить ее, как только рассвет начал окрашивать небо, но она даже не шелохнулась.

Будь оно все проклято, ему столько всего хотелось сказать... и столько всего сделать для нее.

- Я так старался спрятать свое сердце, но ты украла его у меня с первого взгляда. Я люблю тебя, прелесть моя. Всегда любил... и гореть мне за это в аду, но я всегда БУДУ любить тебя.

Бесчисленные отказы в течение многих лет убивали его. Да, он, конечно, помог ей. Но и причинил немало боли. И сегодняшний день не будет отличаться от предыдущих.

- Прости меня, моя сладкая девочка. Я всего лишь жалкая подделка, а не защитник. Я пытался оградить тебя от всего, что могло бы навредить тебе. Но защищать тебя нужно было, прежде всего, от меня самого.

Черт возьми, боль от непрекращающегося желания буквально схватила его за яйца и немилосердно сжала. И он бы сдался. Но Рейн уже настолько крепко засела у него внутри, что пытаться вырвать ее оттуда, было невозможным, потому что, жизнь без нее, месяцами, годами... медленно сведет его с ума.

И сейчас он называл себя извращенцем, потому как ему было достаточно лишь одного взгляда на ее покрасневшие и пухлые губы, чтобы его член снова ожил. Горькая усмешка искривила его рот, пока он обводил взглядом ее алебастровую кожу.

Отметины его обладания темнели на ее молочной плоти. Ей придется носить их еще несколько дней. И у нее не останется выбора, кроме как помнить о том, что произошло между ними, не забывая о нем.

Сожалел ли он об этом? Да просто охренеть, как сильно. Но больше всего, он сожалел о том, что не может быть ее мужчиной. О том, что с чистой совестью, не мог стать тем, в ком она нуждалась. И о том, что был слишком большим извращенцем для нее.

Ее волосы, цвета воронова крыла, рассыпались по его светлым простыням. Хаммер не смог удержаться и, наклонившись, пропустил сквозь них пальцы. Возбуждение снова охватило его, когда он, положив ладонь на ее затылок, прижался своими губами к ее рту. Со все еще закрытыми глазами, она мечтательно застонала, уткнувшись носом в его щеку.

Ему снова захотелось скользнуть в ее киску, но пришлось сдерживать свое неуемное желание. Он и так уже измучил ее. Она не выдержит его неутолимого сексуального желания, которое лишь усиливалось, от ее присутствия. И это только половина проблемы.

Ужас наполнил его вены. Молча проклиная себя, он покачал головой. Он знал, что Рейн никогда не примет и не справится с живущим внутри него зверем. Да ей этого и не нужно. Она слишком невинная... и хрупкая. И слишком упрямая, чтобы прогнуться под все его требования. Потому как может сломаться, как Джульетта.