— Ноб-Хилл? — переспросил Эдвард.

— Да, — ответила Регина, зная, о чем он подумал. Ноб-Хилл был застроен роскошными особняками. Когда она приехала в Сан-Франциско в первый раз, дом дяди буквально нависал над окружающими его весьма убогими домишками.

Но прошло время, и, к ее изумлению, дом оказался приземистым и неброским среди массивных сооружений, выстроившихся вдоль улицы.

— Чарлз Манн тоже живет на Ноб-Хилл, — негромко произнес Эдвард.

Регина непроизвольно напряглась. Они ни разу не упоминали имени Слэйда, и она не знала, где он живет и работает. Поколебавшись, она спросила:

— А Слэйд?

— Он снимает довольно скромный дом на Гау-стрит, хотя редко там бывает. Целыми днями он пропадает в офисе, часто обедает вместе с Манном. Думаю, дома он только спит.

Регина почувствовала, как что-то сжалось у нее в груди.

Сейчас было около шести, и, когда они будут проезжать мимо особняка Манна, Слэйд может быть там. От этой мысли она пришла в волнение.

— А где его офис?

— Там же, где и Манна, в «Филдкрест-биддинг». Манн — хозяин всего этого дома.

Регина выглянула из окна кеба — мимо нее медленно проплывала Маркет-стрит. Люди в этот час возвращались с работы, и у перекрестка кебу пришлось надолго остановиться. Странно, но она никогда не спрашивала своего мужа о его жизни в Сан-Франциско.

— Я совсем ничего не знаю о мистере Манне.

Эдвард кинул на нее внимательный взгляд.

— Манн взял Слэйда в свое дело, когда тот был пятнадцатилетним сорвиголовой.

— Сорвиголовой? — Регина была удивлена.

— Здесь с наступлением сумерек по улицам бродят банды подростков; иногда их можно встретить и днем. Они обычно враждуют с китайцами, но бывает, что нападают и на других иммигрантов. Это идет еще со времен депрессии. Люди считают, что работы мало из-за китайцев. Я так не считаю.

— Как это печально.

— Да. Китайцы — благо для города, они очень трудолюбивы и настоящие мастера своего дела — хотя я не рискнул бы делать такое заявление на публике. В любом случае тебе нет нужды бояться оборванцев, если только ты не собираешься ночью прогуляться по Чайнатауну. — Эдвард дружелюбно улыбнулся. — Слэйд приехал сюда, когда бросил Мирамар. У него не было в кармане ни цента, и он примкнул к одной из банд. По счастью, эта банда решила обчистить дом Манна, довольно интересного человека с необычной судьбой. Манн сам был когда-то уличным задирой, причем не где-нибудь, а в Нью-Йорке. Он задал трепку всей банде и задержал Слэйда. Вот так и началось их знакомство.

На какое-то время Регина почувствовала еще большее отвращение к своему мужу, который, как оказалось, в молодости был налетчиком; но все же она не могла не пожалеть пятнадцатилетнего паренька, вынужденного бежать из дому без гроша в кармане.

— И что произошло дальше?

— Думаю, Манн увидел в Слэйде себя самого в юности, разглядел, что Слэйд — неплохой парень. Он не стал сдавать его в полицию, а взял к себе в дом, дал ему возможность заработать. Поначалу Слэйд служил у него посыльным, а сейчас управляет большей частью империи Манна.

Регина удивленно заморгала.

— Империи?

— Манн составил себе состояние в Камстоке, во время «серебряной лихорадки» в конце пятидесятых — начале шестидесятых. Он оказался достаточно умен, чтобы распродать свои дома до того, как месторождение истощилось, а не сидеть на своих деньгах. Во время «серебряной лихорадки» он владел половиной Виргинии и сейчас владеет отелем «Палас», ранчо Никасио, самым большим в окрестностях Марина, а также десятой частью всего городского имущества Сан-Франциско. Я слышал, что он вкладывает деньги в «Октопус».

— «Октопус»? — слабо отозвалась Регина. И Слэйд — правая рука этого предпринимателя?

— Компанию «Сазерн Пасифик» часто называют «Октопус», — пояснил Эдвард. — Манну принадлежат большая часть вагонного парка штата, тысячи миль дорог, миллионы акров земли, он является здесь одним из самых влиятельных политиков. — Эдвард хитро улыбнулся. — И это еще не все, Регина. Так что Чарлз Манн кое-что собой представляет. Он один из самых богатых людей Сан-Франциско.

Регина молчала. Сейчас она испытывала еще больший гнев. Ах вот как! И прикидывался бедным ковбоем!

Эдвард словно угадал ее мысли.

— Когда Слэйд возвращался в Мирамар, он не выглядел как преуспевающий бизнесмен. Возможно, это ввело тебя в заблуждение.

— Ну вот мы и прибыли. — Регина узнала дом дяди.

Пока Эдвард расплачивался с кебменом, она радостно оглядывала дом. Наконец-то у нее будет своя крыша над головой и возможность залечить душевные раны. Ей хотелось как можно скорее очутиться в объятиях дяди, и она с нетерпением ждала, пока кебмен-выгрузит ее багаж и, перенесет его к дому.

Ее уже ждали: с вокзала Темплтона Регина отправила телеграмму, сообщающую, что с ней все в порядке и она прибывает в город через несколько часов. Дверь дома распахнула перед ней сама ее тетушка.

Тетушка Сторми, высокая, статная женщина с очень красивым, несмотря на свой почти шестидесятилетний возраст, лицом, вскрикнула, обнимая ее. Она тут же потащила растроганную до слез Регину в холл, совершенно забыв об Эдварде.

— Где ты была? — выкрикнула тетушка. — Мы тут сходим с ума от волнения! Ты знаешь, что твои родители уже на середине Атлантики? Как жаль, что им нельзя послать весточку, пока они не прибудут в Нью-Йорк!

— Очень жаль, — повторила Регина.

Только сейчас она заметила своего дядю — его красивое лицо было одновременно и радостным, и мрачным. Столь странное сочетание Регине уже приходилось видеть на лице отца, но оно обычно появлялось не из-за нее, а из-за ее сестры, той самой, которая стала недавно графиней. И тут Регина вспомнила про Эдварда.

— О мой Бог! — воскликнула она, оборачиваясь к Эдварду. Тот нерешительно шагнул вперед. Дядюшка Бретт бросил на ее спутника подозрительный взгляд.

— Дядя, — Регина широко улыбнулась, — позвольте мне представить вам моего друга Эдварда Деланса.

— Твоего друга? — изумленно переспросил Бретт, не выказывая ни малейшего желания протянуть руку.

У Регины дрогнуло сердце.

— Он не совсем мой друг. — Она залилась краской. — Он — брат моего мужа.

Пожаловавшись на усталость, Эдвард тактично попросил показать ему его комнату, давая возможность Регине остаться наедине с ее родственниками. Теперь Регина стояла посреди библиотеки. Тетушка так и не отходила от нее — она была слишком взволнована, чтобы отпустить ее хотя бы на шаг. Спокойным выглядел лишь Бретт — и то только после того, как налил и залпом опрокинул полный стакан шотландского виски.

— Так ты вышла замуж за Слэйда Деланса? — обратился он к Регине.

Регина кивнула.

— Объясни мне все с самого начала. Ты спрыгнула с поезда во время ограбления и потеряла при падении память. Потом тебя ошибочно приняли за другую женщину — Элизабет Синклер, так?

Регина снова кивнула.

— А когда к тебе вернулась память? — опросил Бретт; в его голосе звучало недоверие.

— Несколько дней назад, — сказала Регина.

— Я приглашу лучших докторов штата, чтобы они тебя осмотрели. Они прибудут завтра. — Его голос смягчился. — С тобой все в порядке?

— Да.

Внезапно дядюшка снова нахмурился:

— Так говоришь, Деланса?

Регина напряглась.

— Ты его знаешь? — спросила она.

— Знаком, хотя и не очень хорошо. Я видел его несколько раз, но он всех сторонится, кроме Чарлза Манна. Он очень много работает и предан своему хозяину. — Лицо Бретта стало еще более недовольным. — Какой черт дернул тебя выскочить замуж так поспешно? Ты ведь уже знала во время свадьбы, кто ты на самом деле?

Регина почувствовала, что не может сказать не правду.

Один раз она уже солгала, выходя замуж за Слэйда, и это принесло только несчастье.

— Да, я знала.

— Разрази меня гром, если я способен представить вас вместе! — воскликнул Бретт. — Это просто не укладывается у меня в голове.

Регина молчала, раздумывая, не стоит ли заодно сказать и о разводе. Ее сдерживало только то, что в данный момент эти слова могли вызвать эффект разорвавшейся бомбы.

— А я считаю, что они прекрасно подходят друг другу, — улыбаясь, вмешалась тетушка. Она бросила на Регину ободряющий взгляд, в котором, однако, сквозило удивление — тетушка была очень проницательна и сразу поняла, что тут что-то не так. — Все невесты в городе будут страшно разочарованы.

Хотя Регина пыталась убедить себя, что Слэйд ей совершенно безразличен, у нее все же вырвалось:

— Вот как?

— Ни для кого не секрет, что им интересуется половина женщин в городе, и немудрено. Он очень красив. — Заметив, как сжались губы Регины, тетушка поспешила добавить:

— Но он, похоже, ни на кого не обращает внимания. К дамским угодникам его не отнесешь, моя дорогая.

— Меня это не интересует.

— Регина! — Тетушка сделала к ней шаг и заглянула в глаза. — Что случилось?

Регина набрала в грудь побольше воздуха.

— Это не так важно, — твердо произнесла она. — Я… я развожусь.

В библиотеке наступила тишина.

— Мне нужна ваша помощь, — волнуясь, добавила Регина. — Я хочу, чтобы вы подготовили необходимые для развода бумаги, и как можно быстрее.

Тетушка сжала пальцы, а Бретт удивленно переспросил:

— Что? Что ты сказала?

— Я развожусь с ним.

— Как я понял, ты вышла за него замуж всего два дня назад?

— Это была ошибка.

— Ради Бога, Регина, что происходит?

— Это долго объяснять. — Вспомнив, что ей пришлось пережить, Регина проглотила комок в горле. — Так надо, Бретт. Я рассчитываю, что могу положиться на тебя. Если ты мне не поможешь, мне придется самой заняться своим разводом.

Хотя Бретт выглядел совершенно обескураженным, он все же оставался в первую очередь джентльменом.

— Я не говорил, что я тебе не помогу.

Тут тетушка внезапно взяла Регину за руку и потянула за собой к двери.

— Послушай, дорогая, — доверительно произнесла она, — давай поговорим как женщина с женщиной. Глядишь, это дело как-нибудь и уладится. Я могла бы взять это на себя.

— Твой брат будет просто потрясен, узнав о ее замужестве, — сказал ей Бретт. — А когда он узнает о разводе, то может умереть от разрыва сердца. Учти это, Сторми. — Бросив на Регину сердитый взгляд, Бретт направился прочь из комнаты.

Регина чувствовала правду в каждом его слове. Отец будет просто разъярен, узнав о том, что она вышла замуж без его согласия. А что будет, когда он узнает о ее разводе, она старалась и не думать. Как ни любила она своего отца, именно его она меньше всего хотела бы сейчас увидеть.

Регина закрыла глаза. Было трудно поверить, что это она оказалась в столь ужасном положении. После развода ее репутация рухнет раз и навсегда. Подавляющее большинство женщин во второй раз замуж не выходят, а если и выходят, то заключают невыгодный брак. Впрочем, граф Дрэгмоур достаточно богат и влиятелен, чтобы подыскать ей кого-нибудь, и повторный брак должен состояться как можно скорее, пока не поползли нежелательные слухи/ Регина почувствовала, что готова разрыдаться, и опустилась на софу. Если последние остатки самообладания покинут ее, то тогда…

— Мне действительно нужна помощь. Я не могу обратиться к какому-нибудь адвокату сама — он сразу поймет, что я ничего в этом не смыслю, и затребует невероятную сумму, а у меня сейчас нет ни цента.

— Это у тебя нет ни цента? — Тетушка опустилась рядом на софу. — Только пожелай, и у тебя будет столько, сколько тебе надо. Ты поссорилась со своим мужем?

— Нет.

— Но у вас настоящий брак?

Регина чуть поколебалась.

— Да.

— Он тебя соблазнил, Регина? Поэтому ты вышла замуж в такой спешке?

— Нет.

Тетушка в недоумении замолчала.

— Я знаю тебя всю твою жизнь, дорогая. На подобный поступок способна твоя сестра Николь, но не ты. Ты знала, кто ты, когда выходила замуж. Объяснить твой брак я могу только одним — ты выходила замуж по любви.

— Нет! — Регина яростно замотала головой, и на ее глазах выступили слезы. — Он очень красив, и я совсем потеряла голову. — Она закрыла лицо руками. Как же это трудно — говорить правду! Она не может теперь защититься тем, что у нее была потеря памяти. Может, легче говорить не всю правду?

— Я верила в то, что он любит меня. Но это оказалось не так. Он женился на мне, чтобы спасти свое бесценное поместье. Женился из-за моих денег, а не из-за любви. А потом он бросил меня, тетя Сторми!

Лицо тетушки стало таким же мрачным, как и лицо ее мужа.

Все необходимые для развода бумаги Регина получила уже на следующий день.

Бретт взял на себя все необходимые формальности.

То, что Слэйд женился на его племяннице лишь для того, чтобы спасти свое поместье, окончательно вывело его из себя. Регина постаралась, чтобы в их разговоре не было придано слишком большого значения тому факту, что она вышла замуж под чужим именем, зная, кто она такая. И уж конечно, она не стала распространяться о своем чувстве к Слэйду; впрочем, она и сама стремилась о нем забыть. Неудивительно, что ее родственников не удовлетворили данные ею объяснения. Они так и не смогли понять, отчего Регина решила выйти замуж столь скоропалительно, даже без благословения отца, позабыв так свойственные ей благоразумие и уважение к старшим.