На ум невольно пришла сцена в приемной фирмы, но Тина отчаянным усилием воли прогнала ее прочь. Как это произошло, она и сама не понимала, так что не ей осуждать кого-либо.

И еще Тина поняла: если постараться – точнее, если очень хочется, – можно объяснить и оправдать все и вся. А раз так… Значит, вот она, настоящая любовь, которая превыше подозрений. Сердце чует правду, сердце не обманешь. Так почему же и ее не могут любить безоглядно, вопреки всему? Нет, Александра права: чудеса еще случаются на этом свете. Скоро, скоро ее терзаниям придет конец, и впервые за последние две недели она уснет со счастливой улыбкой на устах. А завтра чуть свет она отправится на станцию – хоть верхом на сером Романовом жеребце Волхине, хоть на новенькой «тойоте» Александры, хоть на битых Генкиных «жигулях», хоть пешком на своих двоих!

Тина порывисто вскочила с дивана и на цыпочках, чтобы не скрипнули половицы, поспешно поскакала в свою комнату. Сейчас она откопает в сумочке и включит сотовый, а затем позвонит Максимчику. Сейчас…

В коротком полутемном коридорчике что-то прокатилось по полу всего в шаге перед ней. Махонькое, мохнатенькое, как комочек пыли. Может, действительно пыль, а может, клочок собачьей шерсти. «Все, что угодно, только бы не паук», – взмолилась Тина, даже мысленно произнося последнее слово еле слышно.

Летние каникулы, проведенные в детстве и отрочестве в деревне у бабы Дуни, не смогли примирить Тину с существованием таких ужасных тварей, как пауки. Даже то, что соседский парень Колька запросто доставал прямо из паутины этих лохматых чудовищ диаметром сантиметра полтора, а с ногами и того больше, и преспокойненько держал их на ладони, не убедило ее, что бояться нечего. Это было превыше Тининых возможностей, и разум тут служить ей наотрез отказывался.

Увидев живой кругляшок с множеством корявых лапок, торчащих в разные стороны, она ударялась в панику и издавала душераздирающий вопль. С возрастом Тина научилась сдерживаться и теперь лишь замирала на месте, тяжело дыша открытым ртом. Затем, не сводя с паука выпученных от ужаса глаз, она старалась удалиться, не попав в поле его зрения.

Но чтобы сделать это, нужно было точно знать, кто стоит на твоем пути. И Тина осторожно протянула руку к выключателю. Ее худшие подозрения подтвердились. Паук от неожиданной вспышки света скукожился и подтянул лапки под себя. «Ага, – поняла Тина, – прикидывается негодяй мертвым. А как только я подойду, мгновенно оживет и кинется на меня!»

Она невольно зажмурилась, представив, как множество лап, покрытых жесткой шерстью, обхватывают ее. А затем чудовище, увеличившись в воображении Тины до размеров большой собаки, начинает оплетать ее липкой серой паутиной. Заставив себя открыть глаза, чтобы следить за недругом и пуститься наутек в случае его атаки, Тина увидела, что паука и след простыл. Вроде бы…

Однако она была стреляный воробей и все уловки этих мерзких созданий хорошо знала. Пошарив взглядом по полу и нижней части стен, девушка углядела две лапки, торчащие из-за плинтуса. Словно догадавшись, что ненароком выдал свое местонахождение, паук подтянул конечности и стал полностью невидим.

– Притаился в засаде, гад, – еле слышно обратилась к нему Тина. – Поджидаешь, когда я пройду мимо, да? И тогда как выскочишь, как выпрыгнешь. Даже не надейся!

Мысленным взором она видела свой миленький розовый мобильничек, засунутый в серебряную сумочку, упрятанную подальше с глаз под кровать. Но пройти мимо притаившегося паука Тина не смогла бы ни за какие коврижки. Сердце громко бухало в груди, заглушая любые мысли, руки стали липкими от волнения, ноги словно приросли к полу.

Неимоверным усилием воли отодрав их от деревянных половиц, девушка попятилась. Когда от паука ее уже отделяло метра полтора, она дотянулась до швабры, стоящей в углу коридорчика, и ею нажала на выключатель. Раздался легкий щелчок, и свет погас. Затем в два прыжка она оказалась на диване перед камином. Подобрав под себя ноги, Тина накрылась пледом и почувствовала себя, как моряк с потонувшего судна в крошечной шлюпке посреди моря, кишащего кровожадными акулами.

– Значит, не судьба мне позвонить сегодня Максимчику, – вздохнула она и закрыла глаза.

Несколько минут спустя крошечный черный паучок осторожно выбрался из-за плинтуса и пополз по своим паучьим делам, перебирая всеми восьмью – а может, и десятью – лапками.

* * *

Она стояла на другой стороне реки и, улыбаясь, махала ему рукой. На голубом небе ярко светило солнце, заставляя водную рябь переливаться сверкающими искрами. Сейчас, сейчас она переправится на его берег и они воссоединятся! Переправиться должна была именно она. Почему – неизвестно. Но во снах многие нелепицы воспринимаются как должное. Итак, он ждал, вне себя от нетерпения.

Вот она подошла к самой кромке воды – и в ужасе замерла, уставившись прямо перед собой. На его взгляд, пугаться было абсолютно нечего. Но она вдруг попятилась, прижав руки к груди, а потом, резко повернувшись, бросилась наутек и вскоре скрылась из вида…


Максим открыл глаза и не сразу понял, где находится. Оказывается, он задремал у себя дома перед телевизором. Часы показывали половину двенадцатого ночи. В кухне кто-то тихонько гремел посудой, лилась вода в раковину. Тина?! Он уж было вскочил, но тут вспомнил, что это Альбина. Просто обрывки приснившегося сна еще туманили ему сознание.

Конечно, в кухне была Альбина, которая так выручала его все эти две недели. Точнее, они вместе выручали друг друга. Родственные души, товарищи по несчастью, как и сказала Бина в тот злополучный воскресный вечер. Их обоих предали и бросили. Но Альбине было чуть проще, если, конечно, можно так выразиться.

В тот самый вторник, когда местонахождение Тины было выяснено, Венчик как ни в чем не бывало заявился вечером к Бине домой. Она даже поначалу дара речи лишилась от подобной наглости, а затем приперла нежданного гостя к стенке. Он не стал отнекиваться, как-то оправдываться. Да, было, признался Венчик, нимало не смутившись. А чего отрицать, раз сама же сказала, что все видела. Но с кем не случается. А раз так, то его, такого обаятельного и привлекательного, надо простить. Ведь, не ровен час, возьмет и найдет себе другую.

– Катись на все четыре стороны, неотразимчик! – ответила на это Альбина с непередаваемым презрением и подчеркнуто равнодушно повела плечиком. То, что при этом душа обливалась кровью, было известно лишь ей одной.

Венчик был сражен наповал: вот так сразу, ни за что ни про что, послать его куда подальше! Разве можно быть такой бесчувственной? Однако делать было нечего, и он отправился восвояси. Иными словами, искать, где его приласкают, приголубят. Ну не мог же он остаться один, без общества прелестной утешительницы в такой горький момент своей жизни! Это не его вина, что не может он быть один, а его беда – понимать надо!..

– Бина, – позвал Максим, которого, в отличие от девушки, мучили сомнения относительно перспектив их с Тиной отношений.

– Чего? – спросила она, просовывая в дверь голову.

– Чем занимаешься?

– Посуду мою, а что?

– Ничего, просто мне тут сон приснился.

– А-а…

Альбина вошла в комнату и направилась к креслу, в котором задремал Максим. На фирме она считалась мастером по толкованию снов, гаданию на кофейной гуще и крупным знатоком старых и новых примет. Что, следует заметить, не редкость среди секретарш.

Сев в кресло напротив молодого человека, она сказала:

– Ну, давай выкладывай, что видел.

Максим рассказал, неизвестно почему волнуясь. И пока Альбина раздумывала, нервно барабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– Ну, солнце, безоблачное небо – это хорошо. Чистая вода – тоже… Но то, что она между вами, – не очень, – наконец сказала Бина.

– Почему?

– Что-то вас разделяет, но не обман, не наговор, не сплетни, потому что вода чистая и на солнце, как ты говоришь, сверкает…

Альбина снова задумалась. Настоящей провидицей, положа руку на сердце, она себя не считала. И всегда старалась обнадежить человека, если, конечно, это совсем уж не противоречило потусторонним знакам и посланиям свыше.

– А то, что нечто тебе неведомое ее испугало, так это, может быть, то, что живет внутри нее… – Альбина замолчала, запутавшись в словах. Объяснить сон так, чтобы выглядело правдоподобно и безобидно для всех, никак не получалось.

– Как я понял, нечто, что живет в ней, и заставило ее бежать от меня, – сделал вывод Максим и глухо спросил: – Выходит, она меня не любит и никогда не любила?

– Ну почему так сразу и не любит! – воскликнула Бина, увидев, что Максим расстроился. Ей больше нравилось, когда он улыбается. – Тину как-никак можно понять. Знаешь, то, что она тогда увидела в твоей квартире, нелегко забыть… зато легко объяснить. Она, возможно, и чувствует себя виноватой перед тобой, но, скорее всего, считает, что ты отплатил ей той же монетой. Получается, вы квиты.

– И что же ты мне посоветуешь? – усмехнувшись, спросил он.

– Или начать все с чистого листа… Или разбежаться в разные стороны. – Тина выдержала паузу и сказала скрепя сердце: – Но прежде вам надо встретиться и поговорить.

Встретиться и поговорить… Максим и сам прекрасно понимал это. Но находил массу причин, чтобы этого не делать. То надо дать Тине время одуматься. То ее сотовый отключен, а без предупреждения сваливаться как снег на голову неудобно. То неизвестно, как на это посмотрит Александра. То ехать в будний день нельзя из-за работы, а в выходные вечно случается что-то непредвиденное…

Он стал сумрачным и задумчивым. Оттаивал душой только в обществе Бины. С ней Максим мог говорить о своих душевных переживаниях без всяких экивоков и при этом не чувствовать себя слабовольным нытиком. Уж очень хорошо Альбина умела слушать и сопереживать. Что бы там ни говорили, а дружба между мужчиной и женщиной очень даже может быть. Он убедился на собственном опыте.

И еще Максим не мог не восхищаться Биной. Ее стойкостью, выдержкой, внутренним благородством. Оказавшись в точно такой же ситуации, что и он, девушка не только не пала духом, но еще находила силы поддерживать его. На работе не очень посвященные в перипетии ее личной жизни сотрудники даже не подозревали о крушении Альбининых глобальных планов. Только Максим мог догадываться о ее переживаниях. Порой ему даже становилось неудобно, что она так хлопочет вокруг него.

– Пустяки, – легко отмахивалась Бина. – Я люблю готовить…

Или убирать, или мыть посуду, или гладить. И мысленно добавляла: «Когда руки и голова заняты, сердце не так сильно болит».

Несчастье настолько сроднило их, что они не могли уже и дня прожить, не повидавшись, не перекинувшись словом, не посидев в кафе. Словно после предательства любимого человека в их существовании образовалась пустота, которую они и заполняли своим присутствием в жизни друг друга. И Максим, и Альбина умом понимали, что не к этому оба стремились, однако подсознательно не хотели пока что-либо менять…

Глава 9

Роман уже два часа как отбыл на стройку, что шла на территории бывшего военного объекта, а его жена с родственницей только-только садились завтракать на террасе.

– Хочу быть помещицей, – заявила Тина, наливая себе чаю и прикидывая, чему отдать предпочтение: оладьям с клубничным вареньем или домашнему творогу с медом. – Ни тебе работы, ни, пардон, начальства. – И она чуть склонила голову в сторону Александры.

– Ну, знаешь, помещице тоже приходилось вкалывать, чтобы содержать хозяйство в порядке, – заметила ее собеседница и поглядела в сторону плетеной люльки, в которой гремел погремушкой наряженный в голубой махровый костюмчик Петюня.

– Тогда, значит, хочу как в сказке: по щучьему веленью, по моему хотенью, – уточнила Тина, красиво укладывая ягоды из варенья на творожную горку. – Главное, чтоб проблем поменьше было, а то одолели, спасу нет.

Александра сочувственно покивала и отогнала назойливую осу от горшочка с медом.

– Ты не поверишь, – продолжила тем временем Тина беззаботным тоном, – но от всех этих переживаний у меня даже цикл нарушился.

– Что нарушилось, Тиночка? – осторожно спросила Александра и ощутила, как ее сердце на миг перестало биться.

– Ну, у меня должно было начаться неделю назад и не началось, – произнесла она понятную любой женщине фразу.

– И тебя это не тревожит?

– Нет. У меня так уже было однажды, после гриппа. Я тогда ужасно переволновалась, а врач меня успокоила, сказала, что это организм бережет силы для восстановления. Вот и после стрессов, добавила, так же бывает… – И Тина тяжело вздохнула.

«Стресс стрессом. Но как она не понимает, что есть и другой повод для беспокойства? Что, если Роман прав и „обоюдный взрыв страстей“ может иметь последствия?.. Тогда кем же будет приходиться мне ребенок Тины и моего бывшего мужа?» – задумалась Александра. Но тут же одернула себя: не об этом надо сейчас заботиться. Хотя и пороть горячку тоже не следует.