– Хм, в общем, нет, – замялась она. – Я пока на работе.

– Что?! – Я вдруг почувствовала, что начинаю паниковать. – А что мне тогда делать?

– Начинайте без меня, – предложила она. – У вас как раз будет время познакомиться поближе. – (Я не верила своим ушам и сидела, открыв рот, не в силах вымолвить ни слова.) – Ну пожалуйста, – взмолилась она. – Что тут такого?

– Уф! – Я смотрела на большие застекленные окна ресторана, гадая про себя, кто из многочисленных посетителей ждет именно меня. – А он знает, что ты опаздываешь?

– Только что с ним разговаривала. Я долго не задержусь, обещаю. Дыши глубже. Ты справишься. – (Выходит, она понимает, что я волнуюсь. Но от этого легче не стало.) – Ну пожалуйста, – продолжала упрашивать она.

Я набрала в грудь побольше воздуха и сказала:

– Хорошо.

– Спасибо, спасибо, спасибо большое! – радостно воскликнула она.

– Тогда поспеши.

– Сделаю все, что в моих силах.


Я вошла в ресторан, судорожно стараясь вспомнить, как выглядит этот самый Джонатан. В тот раз я чувствовала себя так неловко, что толком даже и не рассмотрела его. Помню только, что у него карие глаза и пронзительный взгляд.

– Чем могу помочь? – спросила женщина-метрдотель, когда я заглянула в обеденный зал.

– Хм… У меня здесь назначена встреча.

– Эмма! – Какой-то мужчина поднялся из-за столика в центре зала.

– Все. Уже нашла, – сообщила я метрдотелю, которая с интересом посмотрела на меня.

Я еще пару раз оглянулась, пока шла к столику, и каждый раз встречала ее удивленный взгляд.

– Привет, – поздоровался Джонатан, отодвигая для меня стул.

– Привет, – ответила я и, сняв куртку, повесила ее на спинку.

А потом все же посмотрела на него – я хочу сказать, действительнопосмотрела – и чуть было не свалилась со стула. Он был совсем не похож на того парня, который топтался тогда в прихожей.

– А я уж думал, что ты не решишься войти, – улыбнулся он.

Джонатан определенно выглядел очень молодо. Хотя точно определить его возраст оказалось нелегко. Ему было примерно лет двадцать или около того. И он вроде выглядел крупнее, чем в первый раз. Но опять же тогда он был в куртке.

Он походил на квотербека из символической сборной США. Его волнистые волосы были выстрижены на висках и стильно взъерошены на макушке. Но больше всего поражали его глаза. Их взгляд был действительно пронзительным. Пожалуй, самое верное слово. Казалось, он видит меня насквозь, что, естественно, немного нервировало.

– Эмма?

– А? – очнулась я. Чтобы не встречаться с ним взглядом, я усиленно теребила салфетку. И жутко покраснела, когда поняла, что подошедшая официантка о чем-то меня спрашивает. – Прости, я не расслышала.

– Ты будешь что-нибудь пить?

– Хм… если можно, воду.

Задержавшись возле нашего столика, официантка, высокая блондинка, оценивающе осмотрела меня с головы до ног, затем повернулась к Джонатану и ослепительно улыбнулась:

– Сейчас принесу ваш напиток.

Я подняла брови и проводила ее изумленным взглядом.

– Что-то не так? – рассмеялся Джонатан.

Я быстро повернулась к нему и зарделась еще сильнее, поняв, что он заметил мое удивление.

– Надо же, а я-то считал, что только Рейчел обладает способностью воспроизводить всю гамму красного цвета, – шутливо заметил Джонатан. – Но у тебя есть оттенки, которых я у нее раньше не замечал, – сказал он и, усмехнувшись, добавил: – Она разве что-то сделала не так?

– Нет! – выпалила я.

Салфетка свалилась с коленей, а я с трудом удержалась на стуле. Пришлось наклониться, чтобы поднять ее. И пока он меня не видел, я закрыла глаза и мысленно велела себе сосредоточиться.

– Все в порядке? – насмешливо спросил он, когда я вылезла из-под стола.

– Да вот, салфетка упала, – туманно объяснила я.

И тут у Джонатана запищал мобильник, и он, продолжая насмешливо улыбаться – его, должно быть, рассмешило отсутствие у меня навыков непринужденного общения, – достал телефон из кармана.

– Похоже, она сильно задерживается. Просит, чтобы мы сделали заказ. Обещает прийти к десерту.

– Здорово, – пробормотала я без особого энтузиазма.

– А ты не могла бы вести себя чуть-чуть по-другому? – внезапно посерьезнев, спросил Джонатан.

– Извини, – ухмыльнулась я. – Просто все это мне не слишком нравится. И я, естественно… нервничаю.

– Неужели из-за меня? – искренне удивился он.

Но я лишь пожала плечами и неохотно посмотрела на него. Он извиняюще сдвинул брови. Мне же хотелось буквально провалиться под землю.

– Знаешь, я, вообще-то, не по этому делу, – призналась я. – Похоже, даже если бы ты выглядел как вон тот парень, – кивнула я в сторону упитанного лысого мужчины за соседним столиком, – ничего бы не изменилось. Я точно так же вела бы себя как законченная идиотка.

Он улыбнулся и с любопытством посмотрел на меня.

А я закрыла глаза и поморщилась, так как поняла, что невольно назвала его классным. Да уж, действительно здорово,ничего не скажешь.

– Ты точь-в-точь как она, – окинул он меня изучающим взглядом. – То есть ты совсем на нее не похожа. И когда она нервничает, то говорит гораздо больше, но все равно ты точь-в-точь как она. Когда мы только познакомились, она облила меня кофе.

– И наверное, миллион раз извинилась и попыталась замыть пятно, – ухмыльнулась я, радуясь, что мы сменили тему.

– Похоже, я еще никогда не встречал никого, кто так тараторил бы, – рассмеялся он. – Мне поначалу даже показалось, что она говорит на другом языке.

Я сразу представила, как это было, и от души рассмеялась:

– Вы что, познакомились в кафе?

– Нет. На работе. Я тружусь в одном архитектурном бюро, которое выполняет совместные проекты с ее инженерной фирмой. Мы познакомились около шести месяцев назад, но встречаться начали сравнительно недавно. Она долго отказывалась от всех приглашений на свидания.

– Неужели?! – искренне изумилась я.

– Разница в возрасте, – пожал он плечами. – Она все твердила, что слишком уж я молодой.

– Ну да, все верно. – Я вспомнила, как она обсуждала стоящую перед ней дилемму.

– Хотя это ведь не так важно, да?

– Нет, – энергично помотала я головой. – Возраст не имеет значения.

Он заглянул в мои глаза и ухмыльнулся. А я снова почувствовала, что начинаю краснеть. Мне жутко захотелось сполоснуть лицо холодной водой, чтобы оно наконец перестало пылать. До него еще никто и никогда не обращал на меня такого пристального внимания, но, похоже, это получалось у него непроизвольно. Вот и мама говорила, что с ней он вел себя так, словно других женщин в зале вообще не существует. Но меня такой вариант совершенно не устраивал.

– Ну что, вы уже определились с заказом? – поставив перед Джонатаном бокал, спросила официантка, а когда Джонатан поднял на нее глаза, сразу кокетливо заулыбалась.

Пока он решал, что заказать, я оглядела зал и поняла, что она не единственная, кто так откровенно пялится на Джонатана. Некоторые женщины даже передвинули свой стул, чтобы лучше видеть.

– А вы? – небрежно поинтересовалась она.

Официантка то и дело стреляла глазами в сторону Джонатана, но он смотрел только на меня. Очевидно, ждал, когда я наконец определюсь с выбором.

– Пожалуйста, мясо на ребрышках, среднепрожаренное. – Я закрыла меню и отдала официантке.

– Ты уверена, что все в порядке? – Похоже, он видел меня насквозь.

– Ты явно пользуешься успехом у дам, – простодушно констатировала я, но Джонатан только сдержанно улыбнулся, смутив меня еще больше. – Прости. Нельзя говорить все, что думаешь. Надо уметь держать свои мысли при себе.

– А ты забавная, – хмыкнул он.

– К сожалению, – ответила я.

– Они знают меня по рекламе, – признался он, нервно пригубив из бокала. Теперь уже он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Рекламе?

– Когда я учился в колледже, то, чтобы подзаработать деньжат на учебу, снимался в рекламе джинсов.

– Ой ли! – усомнилась я. – И ты что, серьезно веришь, будто все девицы в зале таращатся на тебя, потому что пять-шесть лет назад видели твои снимки в журнале? – (Джонатан снова не ответил, а лишь сконфуженно улыбнулся.) – Черт, опять ляпнула не подумав! Вот беда, никак не удается удержаться, чтобы не сказать что-нибудь…

– Прямо и откровенно, – перебил он. – Ты очень прямолинейная. И это жутко забавно, честное слово!

– Я просто идиотка, – призналась я, устраиваясь поудобнее. – И как это связано с прямолинейностью?

Джонатан снова расхохотался. Я определенно его забавляла.

– Ну ладно, – попытался он принять серьезный вид. – По идее, мы должны поближе познакомиться. Расскажи что-нибудь о себе. – (Но я продолжала смотреть на него пустыми глазами, словно он предложил мне перечислить столицы всех стран мира.) – Хорошо, – сдался он. – А спортом ты занимаешься?

Я чуть-чуть расслабилась:

– Да, играю в баскетбол.

– Ну и как успехи?

– Прилично, – от души рассмеялась я.

– Думаю, ты приуменьшаешь свои достижения, – произнес он, явно не купившись на мой пренебрежительный тон.

– С чего ты взял? – порозовев, спросила я.

– Ты засмеялась. Значит, тебе было неловко говорить о себе. Следовательно, ты действительно хорошо играешь.

Я лишь пожала плечами и, покраснев уже до корней волос, поерзала на стуле. Его способность читать по моему лицу как по открытой книге ставила меня в тупик.

– Ну ладно. Давай поставим вопрос по-другому. А что пишут о тебе в газетах?

– Хм… Что я один из капитанов и разыгрывающий защитник в команде, занимающей первое место в дивизионе.

– Впечатляет, – медленно кивнул он.

– Теперь давай о тебе. А ты сам-то занимаешься спортом? – спросила я, хотя была на все сто уверена, что знаю ответ.

Но в этот момент официантка принесла наш заказ.

– Может, желаете чего-нибудь еще? – обратилась она к Джонатану.

– Эмма, ты как?

– Спасибо, мне всего достаточно, – стараясь сдержать улыбку, ответила я.

И официантка, сразу как-то стушевавшись, отошла от нашего столика.

– О чем мы говорили?

– Каким видом спорта ты занимаешься, – напомнила я ему.

– Раньше играл в американский футбол.

Я кивнула, так как, судя по его мощной шее и мускулистой груди, сразу сделала вывод, что он футболист.

– И нечего кивать, – внезапно ощетинился он. – Точно ты заранее знала, что я собираюсь сказать.

– Да будет тебе! – парировала я. – Посмотри на себя. – И, когда он удивленно округлил глаза, продолжила: – А что писали о тебев газетах?

– В газетах обо мне вообще не писали. Я в основном просидел на скамейке запасных.

– Неужели? – рассмеялась я.

– Не вижу ничего смешного! – Он сделал вид, что обиделся. – Я был вторым ресивером. Все остальные позиции мне не давались. – Он сделал паузу и неожиданно выпалил: – Ну хорошо-хорошо, я облажался. Я не смог бы удержать мяч, даже если бы от этого зависела моя жизнь. – (И я снова засмеялась.) – Но зато я плаваю. И даже сейчас, когда есть время.

– А об этомписали в газетах?

– Должны были, – скромно признался он. – Я был членом команды Пенсильванского университета. Это помогало платить за обучение.

– Значит, ты действительно был хорошим пловцом, – заметила я, но он только передернул плечом. – Постой-ка, а я так поняла, что платить за обучение тебе помогали рекламные съемки! – ухмыльнулась я.

– Ну да, но это было разовое мероприятие, да и платили они не очень, чтобы очень. – (Я кивнула, ехидно улыбнувшись.) – Что, не надо было тебе это говорить, а?

– Извини, – засмеялась я. – Просто ты такой непосредственный, что даже смешно…

– Привет! – услышала я мамин голос и сразу замолчала.

Джонатан вскочил с места, обнял ее и поцеловал в щеку, а я тут же уставилась в тарелку. Я еще не свыклась с тем обстоятельством, что за ней кто-то ухаживает, да и вообще предпочла бы при этом не присутствовать. И не знала, как все это пережить… Особенно когда она села за стол, взяла его за руку и начала, по своему обыкновению, болтать без умолку.

Я смотрела, как Джонатан ловит каждое мамино слово, тактично притормаживая Рейчел на поворотах. В конце концов ее речь стала даже вполне осмысленной.