Ребекка Донован - Любить – значит страдать

Я пыталась уцепиться за кровать, но простыни соскальзывали вниз. Стены комнаты надвигались прямо на меня, грозя столкнуть в черную дыру у изножья кровати. А из разверзшейся пропасти доносились леденящие кровь вопли.

– Эмма! – снова позвала меня темнота.

Отчаянно работая ногами, я пыталась подтянуться к изголовью.

Стук стал еще громче, и я, запутавшись в скомканных простынях, села на кровати и включила свет.

– Эмма? – послышалось из-за двери. – Ты в порядке?

Джонатан. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить разгулявшиеся нервы.

– Со мной все нормально, – ответила я, дрожащей рукой убирая с лица мокрые от пота пряди волос.

– Открой дверь, пожалуйста!

– Нет, со мной правда все хорошо, – распутывая закрутившиеся вокруг ног простыни, ответила я.

– Пожалуйста! – настаивал он. – Просто открой дверь. Хорошо?

Я в сомнении посмотрела на дверь:

– Ну ладно. Подожди минуту.

Я выползла из кровати, накрыла сбившиеся простыни одеялом. Затянула с помощью резинки волосы в хвост, надела толстовку и только тогда медленно открыла дверь.

– Вот видишь, я в полном порядке. – Спрятав трясущиеся руки в карманы, я посмотрела на Джонатана. И его взгляд сразу потеплел. – Это просто дурной сон. Извини, что разбудила.

– Тебе сейчас не стоит сразу ложиться в постель, – осторожно посоветовал он.

– Что?

– Если тебе приснился кошмарный сон, то, чтобы избавиться от него, надо встать с кровати. Выпить воды, посмотреть телевизор, словом, прояснить сознание. И тогда, когда ты снова ляжешь в постель, кошмар уже не вернется.

Я застыла, переваривая слова Джонатана. И увидела сострадание в его ласковом взгляде.

– Ну, давай же! Посмотрим немного телик. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась я. – Но тебе необязательно со мной сидеть.

– Обо мне не беспокойся. Пойдем поглядим, что они могут нам предложить.

Я спустилась вслед за ним по лестнице и, укрывшись одеялом, свернулась клубочком на диване. Джонатан сел на канапе и принялся переключать каналы. Свет от экрана телевизора падал на его мужественное лицо.

Никогда бы не подумала, что он знает, как бороться с ночными кошмарами. Ведь он был таким сильным и уверенным в себе и ему, казалось, неведомо, что такое страх.

– Рекламные ролики могут вызвать привыкание, – сказал он. Мне было страшно неудобно, что он заметил мой внимательный взгляд, и я поспешила перевести глаза на экран. А он как ни в чем не бывало продолжил: – Не советую тебе их смотреть. Потому что утром, глядя на восход солнца, ты будешь думать только о том, что с помощью вот такой шестидюймовой тряпочки можно помыть машину, а затем еще и все окна в доме, так как она вообще никогда не пачкается.

Я кивнула, хотя и слушала его вполуха. Меня все еще держала темнота.

– Потом станет легче, – пообещал Джонатан.

Казалось, он понимал, о чем говорит.

– А ты откуда знаешь? – Я заглянула в темно-карие глаза Джонатана, пытаясь найти ответы на вопросы, но взгляд его оставался абсолютно непроницаемым.

– Поверь мне, все именно так и будет, – прошептал Джонатан, глядя куда-то мимо меня.

И за эту короткую секунду уверенность в его глазах пропала, сменившись чем-то другим. Не знаю, чем именно, но это что-тозаставило меня поежиться.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я маму, когда она на следующее утро еле-еле сползла вниз.

Хотя можно было и не спрашивать. Покрасневший нос, мешки под слезящимися глазами – одним словом, печальное зрелище.

– Мне казалось, что я умираю, – прохрипела она.

– Тебе надо вернуться в кровать. Скажи, что ты хочешь, я все тебе принесу.

– Чаю, – жалобно попросила она. – И чего-нибудь от гриппа, а то у меня голова раскалывается.

– Сейчас съезжу куплю, – сказал Джонатан, который уже полностью одетый вошел на кухню.

– Спасибо, – ответила она гнусавым голосом, скомкав в кулаке бумажный платок. – Мне так стыдно, что я перед тобой в таком виде.

– И не начинай, – успокоил ее Джонатан. – Ты больна, но все равно прекрасна.

Он обнял ее, она уткнулась ему в грудь. Он гладил ее по голове, убирая слипшиеся от пота пряди с горячего лба. Джонатан оказался гораздо смелее меня. Мне было страшно даже близко подойти к ней. У нее текло буквально отовсюду.

– Через минуту принесу чай, – пообещала я, а Джонатан проводил ее обратно в спальню.

– Скоро вернусь, – сообщил он, направляясь к выходу.

Я отнесла маме чай и поставила кружку на прикроватный столик. Она лежала с закрытыми глазами, натянув одеяло до подбородка.

– Он тебе нравится? – остановила она меня на полпути к двери.

Я резко повернулась. Она приподнялась на локте и осторожно прихлебывала горячий чай.

– Джонатан? – застигнутая врасплох, уточнила я.

Но, не дождавшись моего ответа, она сказала:

– Мне он действительнонравится, и я очень надеюсь, что ты его тоже полюбишь.

– Хм… да. Он славный.

– Спасибо за чай. – Со страдальческой гримасой она снова откинулась на подушку и накрылась одеялом.

И в таком расклеенном состоянии она по-прежнему напоминала влюбленного подростка.

– Похоже, что в результате ты все же посмотришь игру, – сказала я Джонатану, когда тот вернулся из аптеки. – Куда пойдешь?

– Честно говоря, я обещал Рейчел посидеть с ней, – смутился Джонатан.

– Я никуда не собираюсь уходить. И если у тебя дела, то вполне могу о ней позаботиться, – предложила я.

– Если не возражаешь, я бы лучше остался здесь.

– Конечно, – слегка удивившись, ответила я.

– А где Эван и Сара?

– Эван сейчас у своего брата в Корнельском университете, а насчет Сары… без понятия.

Заметив, как дрогнул мой голос при упоминании Сары, Джонатан бросил на меня испытующий взгляд. Но не стал ничего спрашивать, а только молча кивнул.

Я предложила сходить за продуктами, пока он будет сидеть с мамой. Тем более что у нас закончилось… практически все. Теперь за пополнение запасов продовольствия в доме отвечала в основном я. Мама ходила за покупками только тогда, когда хотела приготовить что-нибудь особенное, но, поскольку мы редко оказывались дома одновременно, такое случалось нечасто.

Впрочем, я и не возражала. Она оставляла мне двадцать баксов и небольшой список нужных ей вещей. Обычно все это тянуло больше чем на двадцать долларов. Ну да ладно! Я покрывала дефицит из той суммы, что ежемесячно переводили мне на счет. Наконец-то я могла распоряжаться деньгами, доступа к которым не имела столько лет.

За это время я уже успела узнать магазин как свои пять пальцев, и процесс покупки продуктов не занимал много времени. Но только не сейчас, поскольку здесь творился сущий ад.

– Похоже, буквально каждый житель трех городков решил отовариться сегодня, – пожаловалась я Джонатану, вернувшись домой обвешанная белыми пластиковыми пакетами.

– Дай я тебе помогу! – Джонатан выскочил из гостиной и забрал у меня пакеты. – Здесь все?

– Если нет, то тогда мне конец! Придется возвращаться в этот дурдом. – Сняв ботинки, я прошла вслед за ним на кухню.

– Я хотел спросить, не осталось ли чего в машине. – Его явно рассмешил мой трагический вид.

– Нет, там ничего не осталось, – устыдилась я своего пафосного тона. – А как там Рейчел?

– Спит, – ответил Джонатан, убирая продукты. – Я должен ненадолго отлучиться. Ты меня не прикроешь? Я быстро. Одна нога здесь, другая там. Если она проснется, скажи, что пошел за бумажными носовыми платками или типа того.

– Конечно. Но тебе вовсе не надо искать предлога, чтобы уйти, – произнесла я и тут же пожалела о своих словах. – Извини.

– Ты абсолютно права, – согласился он. – Просто как-то неудобно оставлять ее в таком состоянии. Хотя я не уверен, что могу сейчас ей помочь. Но она не хочет, чтобы я уходил.

– Она никогда не захочет, чтобы ты ушел, – выпалила я и сразу осеклась.

– Ну и ну! – Он был явно удивлен моей прямолинейностью. – А что, я уже успел намозолить тебе глаза?

– Нет, – спохватилась я. – Я совсем не то имела в виду. Извини, я сегодня какая-то отмороженная.

– Просто ты сказала все честно и откровенно. Не бери в голову. – Он сделал паузу и добавил: – И вообще не стесняйся, выкладывай все, что думаешь. Идет?

– Ты уверен? – усмехнулась я. – Еще немножко – и ты меня возненавидишь.

– Вот это вряд ли, – ослепительно улыбнулся он. И у меня сразу порозовели щеки. – Здесь номер моего телефона. – Он что-то черкнул на клочке бумаги. – На случай если тебе что-то понадобится, когда меня не будет.

– Ладно. Спасибо. – Я взяла бумажку и решила записать номер на свой мобильник просто так, на всякий случай.

Пока Джонатана не было, мама, слава богу, ни разу не шелохнулась. Мне совсем не улыбалось сообщать ей, что Джонатана нет дома.

Целый день я только и делала, что обменивалась сообщениями с Эваном. Они с Джаредом были на вечеринке в честь суперкубка за пределами кампуса. Из рассказа Эвана я поняла, что они вовсю оттягиваются. Перед вводом мяча в игру я его все же отпустила. Пусть наслаждается обществом брата и не отвлекается на эсэмэски.

Я еще раз проверила телефон. Меня тревожило упорное молчание Сары. Но я хотела, чтобы после нашей размолвки именно она сделала первый шаг, и чем больше я волновалась, тем труднее было удержаться от того, чтобы не послать ей сообщения.

Джонатан вернулся спустя пять минут после начала игры. Выглядел он как-то по-другому, посвежевшим, что ли.

– Ну надо же! – простонал он. – Пропустил ввод мяча в игру.

– Не волнуйся, – успокоила я его. – Пока еще ничего не происходит. А ты изменился…

– Пришлось ненадолго окунуться в обычную жизнь. – Не отрывая глаз от экрана, он сел рядом со мной на диван. – Подстригся, сходил в спортзал, удостоверился, что квартиру за это время никто не подпалил.

Я от души рассмеялась. Вот уж не думала, что у него есть чувство юмора!

– Что ж, стрижка смотрится совсем неплохо.

– Спасибо, – ухмыльнулся он, заставив меня покраснеть. И я сразу потянулась за чипсами, чтобы не ляпнуть что-нибудь еще по поводу, как он хорошо выглядит. – Я купил пива. Не возражаешь?

– Конечно нет. – Меня слегка удивило, что он спрашивает разрешения. – Это же футбол. И вообще, согласно мужскому кодексу, разве футбол не положено смотреть под пиво?

– А ты не хочешь присоединиться? – расхохотался он. – Я могу на один вечер закрыть глаза на то, что ты девчонка.

– Нет, – твердо сказала я. – Неужели ты забыл, что это незаконно?

– Ох, ты абсолютно права. – Он сделал вид, будто действительно запамятовал. – Я ведь уже взрослый и поэтому несу за тебя ответственность. Да? – И он покачал головой с таким видом, будто это полный абсурд. А потом встал, прошел на кухню и вернулся с пивом и бутылочкой газировки «Маунтин дью».

– Замечательно, – сказала я. – Спасибо.

Мы смотрели футбол, поглощая в огромных количествах жирную еду, и смеялись над очень дорогостоящей, но жутко тупой рекламой. И всякий раз, заслышав жалобные стоны матери, по очереди ходили проверять, как она там.

Примерно в середине третьей четверти раздался звонок в дверь. Мы с Джонатаном недоуменно переглянулись. Никто из нас не ждал посетителей. Я пожала плечами и пошла открывать.

– Привет! – На пороге стояла Сара.

На щеке у нее красовалась золотая цифра девять, а волосы на макушке были затянуты в пышный хвост. Я распахнула дверь, приглашая ее войти в дом. Она сразу заглянула в гостиную и обнаружила там Джонатана.

– Здравствуй, Джонатан, – вяло помахала она рукой.

– Сара, привет. Хорошо выглядишь.

– Спасибо, – улыбнулась она и, повернувшись ко мне, сказала нервной скороговоркой: – Я пыталась до тебя дозвониться.

– Неужели? Прости. Не слышала звонка. – Ох, ну надо же! И как я могла пропустила ее звонок! Наверное, в этот момент поднималась к маме.

– Мы можем поговорить? – дрожащим голосом спросила Сара, усилием воли оторвав глаза от пола. – Но если вы, ребята, смотрите футбол, я заскочу попозже.

– Ты это серьезно? – изумленно посмотрела на нее я. – Пошли наверх.