Ребекка Донован - Любить – значит страдать

Во втором тайме мы сравняли счет и в результате выиграли с перевесом в два очка. Поэтому очень удачно, что Эван остался.

– Как насчет того, чтобы заехать ко мне? – спросил он. – Джаред с Сарой уже там. Предлагают нам вечером пойти поиграть в боулинг.

– В боулинг? – неуверенно переспросила я.

– Да, – усмехнулся Эван. – Сдается мне, ты еще никогда не играла, а?

Я покачала головой и тяжело вздохнула:

– Ну ладно, я с вами.

– Эмма! – рассмеялась Сара. – Что ты вцепилась в шар? Так он у тебя не покатится по дорожке.

Я же наклонилась вправо в надежде, что шар изменит направление движения и не уйдет влево. Но все мои манипуляции пока ни к чему не привели. Мне удалось сбить только две кегли.

– Прости, – нахмурилась я. – Опять лажанулась.

– Но ведь ты же играешь впервые в жизни, – попробовал успокоить меня Джаред. – Мы сюда еще вернемся. Постарайся держать запястье, чтобы не слишком раскручивать шар. Не расстраивайся. Сара от тебя тоже недалеко ушла, – закончил он, ловко увернувшись от замахнувшейся на него Сары.

Как приятно вернуть себе способность смеяться! Ведь последнее время мне было не до смеха.

После того как Эван сбил все десять кеглей за два броска, Джаред поднялся и сказал:

– Эван, тебе не удастся меня сделать. Ой, совсем забыл. Перед тем как уехать на каникулы на Гавайи, ты не собираешься провести уик-энд в Нью-Йорке?

– Еще не знаю, – ответил Эван. Он небрежно положил руку на спинку моего стула и, повернувшись ко мне, спросил: – Ты точно не можешь со мной поехать?

– Куда? На Гавайи? – И я расхохоталась так, будто он предложил полететь с ним на Луну. – Без вариантов.

Я не могу позволить себе такую поездку. И вообще мне надо играть в футбол. Именно по этой причине я не еду с Сарой в Ки-Уэст.

– Ну, во-первых, я ведь сказал, что тебе ни за что не придется платить. А во-вторых, тебя уже приняли в футбольную команду Стэнфорда. Можешь спокойно пропустить одну неделю. Ну пожалуйста, – взмолился он. – Давай поедем вместе!

Я улыбнулась и не задумываясь ответила:

– Прости, но не могу.

– Бесполезно. Я уже пробовала, – вмешалась в разговор Сара. – Уж можешь мне поверить. Похоже, она хочет успеть надышаться воздухом Уэслина до отъезда в Стэнфорд.

– Ну да, ты совершенно права, – сделала я страшное лицо. – Из Уэслина так быстро не уедешь.

– Кстати, об Уэслине, – начал Джаред, махнув рукой в сторону экрана, где был показан его блестящий бросок. – Когда вы собираетесь официально отмечать поступление в Стэнфорд? Я имею в виду вас обоих.

– Может, после окончания школы? – предложила я.

Честно говоря, я смогу поверить, что действительно уезжаю, только после того, как пройду по проходу с аттестатом в руках.

– Отличная идея, – поддержал меня Эван. – Закатим грандиозную вечеринку у нас на заднем дворе.

– Да! – восторженно воскликнула Сара, бросив шар.

– А твой папа согласится? – недоверчиво поинтересовалась я. Ведь они фактически перестали общаться – совсем как мы с мамой, но только по совершенно другой причине.

– Кого это волнует? – пожал плечами Эван. – И что он может мне сделать?

Джаред расхохотался и иронично поднял брови, словно уж он-то точно знал, на что способен их отец. Эван оставался абсолютно невозмутимым. Но мне почему-то вдруг стало неуютно, и я вжалась в спинку стула.

– Как считаешь, стоит волноваться из-за отношений Эвана с отцом? – спросила я Сару на обратном пути.

– Ага, хочешь получить инсайдерскую информацию, потому что Эван делает вид, будто это и яйца выеденного не стоит?

– Ну да, – смутилась я. – Может, Джаред что-нибудь говорил?

Сара задумалась, явно выбирая слова. Она всегда нервничала, когда ей приходилось говорить мне неприятные вещи.

– Просто скажи, – потребовала я.

– Но я обещала Джареду держать язык за зубами. Поклянись, что при любом раскладе ничего не скажешь Эвану. – (Я продолжала выжидающе смотреть на нее.) – Ай, ладно. Мистер Мэтьюс грозится лишить Эвана всего, если тот ослушается и поедет в Стэнфорд. Обещал заморозить его счета, забрать паспорт и даже машину.

– Только из-за желания учиться в Стэнфорде? – Слова застревали у меня в горле.

– Ты не хуже меня знаешь, что Стэнфорд здесь ни при чем.

– Да, – выдохнула я. – Знаю. И не позволю, чтобы это случилось.

– Эмма, здесь решать не тебе, – нахмурилась Сара. – А Эвану.

Мама не умела долго дуться. Молчать было не в ее характере. Уж не знаю, действительно ли мама меня простила, но, по крайней мере, она начала снова со мной разговаривать.

– Возможно, я сегодня слегка задержусь, – сообщила она, когда как угорелая носилась по дому, собираясь на работу. – Ты идешь на тренировку?

– Нет, не сегодня. – Я сидела на диване с миской овсяных хлопьев и со стороны наблюдала за тем, как она мечется.

– Сумеешь приготовить обед? – Она запнулась и бросила на меня быстрый взгляд. – Может, что-нибудь закажешь? У меня совещание, и к обеду я точно не успею.

– Пообедаю у Эвана, – улыбнулась я.

– Замечательно. Так и мне будет спокойнее. Тебе надо питаться нормально, а не готовыми обедами из микроволновки. Я не поздно. Хорошо?

– Хорошо.

Последние несколько дней она ставила меня в известность о своем расписании. Я была более чем уверена: таким образом мама извинялась за то, что в прошлый четверг не вернулась домой, так как вырубилась у Шарон, заставив меня здорово поволноваться.

И вот она, перекинув через руку легкую куртку, опрометью выскочила из дома.

На этой неделе заметно потеплело. К пятнице вообще обещали до двадцати семи градусов по Цельсию – температурный рекорд для начала апреля в Коннектикуте. Словом, жизнь удалась.

Хотя с учетом такой жаркой погоды и приближения долгожданной свободы ученики выпускного класса уже не могли сосредоточиться. В классных комнатах стало особенно шумно, а стены коридоров буквально сносило от нерастраченной энергии.

– Как насчет того, чтобы прогулять последний урок? – предложила Сара за ланчем.

– Не могу, – устало ответила я. – У меня газета.

– А что ты делаешь после занятий? Поехали ко мне. Тебе необходимо встряхнуться.

– Нет времени. Надо срочно постирать, а то скоро просто нечего будет надеть. А потом я собираюсь к Эвану на обед.

– Тогда жду тебя в выходные. Я уезжаю во Флориду только в понедельник, поэтому ты вполне можешь провести у меня уик-энд. Когда у тебя игра?

– В субботу. Да, похоже, девичник нам точно не повредит.

– Обязательно, – улыбнулась Сара. – Последнее время ты что-то отдалилась, и нам срочно надо наверстать упущенное.

– Заметано.

На самом деле еще до этого разговора я твердо решила рассказать Саре о заморочках с мамой. Ведь с Джонатаном я больше не общалась, а Сара как-никак моя лучшая подруга. Все же следуетпосвятить ее в свои дела. И вот теперь, когда мы решили посидеть вдвоем, у меня сразу… стало легче на душе. Сара точно подскажет, что делать. Или, по крайней мере, выскажет непредвзятое мнение о сложившейся ситуации.

Я договорилась с Эваном встретиться у него после тренировки по баскетболу и теперь ехала домой, открыв окна в машине. Весна смело вступала в свои права. После холодной снежной зимы я наслаждалась чудесной погодой. Уже распустились ранние весенние цветы, на деревьях набухли почки, значит, через пару недель все кругом зазеленеет.

Конечно, я понимала, что такая теплая погода в апреле – просто счастливая случайность, и вообще уже к концу недели обещали похолодание и дожди. Но сегодня я с радостью ловила по-настоящему теплые солнечные лучи.

А когда свернула на подъездную дорожку, то увидела у дверей своего дома какого-то высокого мужчину в темном костюме, фетровой шляпе и с портфелем в руках. И сперва решила, что это торговый агент. Но, подойдя поближе, поняла, что на нем сшитый на заказ костюм – слишком шикарно для коммивояжера. И вообще, их вроде бы уже и не осталось.

– Чем могу помочь?

– Эмили Томас? – спросил мужчина. Он снял шляпу, продемонстрировав аккуратно зачесанные назад, начинающие редеть седые волосы.

– Да, – осторожно ответила я.

– Меня зовут Чарльз Стенли, – представился он. Он стоял очень прямо, возвышаясь надо мной, словно башенный кран. – Я адвокат семьи Томас и душеприказчик вашего отца.

– Моего отца? – застыв на месте, переспросила я.

– Да, Дерека Томаса, – терпеливо ответил он. – Здесь найдется укромное местечко, где мы могли бы побеседовать? Надеюсь, Рейчел еще не скоро вернется?

– Нет, сегодня она задержится на работе. – Я наконец-то снова обрела способность двигаться и неуверенно направилась к входной двери. – У вас есть визитная карточка или что-то такое?

– Конечно, – ответил он, доставая из кармана серебряную визитницу.

Он протянул мне карточку, подтверждающую его личность. И у меня не было никаких оснований ему не доверять.

Я открыла дверь и подняла защитный экран.

– Мы можем посидеть на кухне.

– Отлично.

Он прошел за мной на кухню и положил шляпу на стол. Я не сводила с него немигающего взгляда. Мне казалось, что стоит моргнуть – и он сразу исчезнет.

– Могу я предложить вам чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, ничего не надо. – Он сел на стул, расстегнул портфель и достал оттуда папку. Я опустилась на соседний стул, руки у меня слегка тряслись. – Не сомневаюсь, тебя интересует, зачем я сюда явился, поэтому давай приступим. Как я уже говорил, меня зовут Чарльз Стенли. И практически на протяжении всей своей трудовой деятельности я представляю интересы семьи Томас в части имущественных дел, составления договоров и прочих финансовых вопросов.

– Простите, – растерянно перебила его я. – Вот вы все время говорите семьяТомас. Я не совсем понимаю. Что вы имеете в виду?

Чарльз кивнул и начал все с самого начала. У него был абсолютно бесстрастный, глубокий голос.

– В свое время твой отец дал мне карт-бланш, поэтому я могу рассказать тебе все, что мне известно относительно обстоятельств его дела. Дерек Андерс Томас родился в семье Лауры и Николаса Томас, проживавших в Линкольне, штат Массачусетс. Джордж Самюэль Томас, брат Дерека, появился на свет тремя годами позже. Дерек закончил частную школу, поступил в Корнельский университет на архитектурно-инженерный факультет и в результате получил магистерскую степень.

– Корнельский университет? – Странно, почему я раньше этого не знала.

– Да, – спокойно ответил Чарльз и продолжил: – После окончания университета он решил вернуться в Массачусетс, поближе к родным, и занял высокую должность в ведущей инженерной фирме Бостона. Именно там он и познакомился с Рейчел Уолес. – Он остановился. И, могу поклясться, я заметила тень сочувствия, промелькнувшую в его синих глазах. Но затем он все так же бесстрастно стал рассказывать дальше. – Она временно замещала секретаршу, ушедшую в непродолжительный отпуск. Здесь я излагаю лишь факты, которые при желании нетрудно установить, а также личные оценки и суждения вашего отца. К сожалению, у меня нет достаточных подтверждений того, что я собираюсь вам сообщить. Познакомившись с Рейчел, Дерек ошибочно решил, что она гораздо старше, чем на самом деле. Она сказала, что ей двадцать шесть, а Дереку тогда уже было тридцать два. Он пару раз пригласил Рейчел на свидания, так как находил ее общество приятным. Она резко отличалась от женщин его круга и была для него, по его собственному признанию, «точно глоток свежего воздуха».

У меня внутри все похолодело, потому что я прекрасно знала, сколько лет было маме, когда она меня родила.

– Со временем он узнал, что на самом деле ей всего двадцать, и тотчас же порвал с ней. Больше всего на свете ваш отец ценил в отношениях между людьми честность и открытость, а она ему солгала. Она очень переживала из-за их разрыва и неоднократно предпринимала попытки восстановить отношения. И уже тогда, когда он решил, что она наконец оставила его в покое, она подловила его на парковке возле работы и сообщила, что беременна.

Я закрыла глаза с судорожным вздохом, чувствуя ледяной холод внутри. Значит, мое появление на свет оказалось незапланированным. Они не были женаты. Формально они даже не встречались.