Дана Алексеева - Люблю (ненавидеть) тебя

Я склонила голову на плечо Мартина, пытаясь прекратить нервное ерзание на сиденье. Когда я в очередной раз вздохнула, Мартин спросил:

— Что тебя беспокоит, Оливия?

- Я переживаю за последствия. Дэйв способен на все.

— Рядом со мной ты в безопасности, – заверил он. – Отбрось все гнусные мысли.

— Он ужасный человек… Да и не человек вовсе.

— Настолько ужасный, что захочет навредить матери с собственного ребенка? – нахмурился он. — Я не думаю, что это так…

Пришло время ему узнать правду. Я взглянула Мартину в глаза и отрицательно мотнула головой.

— Это не его ребенок.

Брови Мартинаудивленно подпрыгнули вверх, а глаза машинально стрельнули на живот.Его шокировала эта информация, и взглядом он требовал объяснений.

— Я ношу под сердцем твоего ребенка, Мартин, – сказала я тихо и не спеша и положила руку на живот.

— Повтори… —сглотнул он.

— Это твой малыш. Наш ребенок.

Глаза загорелись, и рука потянулась к животу. Сантиметры отделяли от прикосновения, и он остановился.

— Ты уверена?

—Да, – кивнула я и накрыла его ладонь своей. – Та ночь, у тебя на вилле, помнишь? Все случилось там..

Мартин присел и прислонился щекой к животу. Я зарылась пальцами в его волосы. Слушая, как смешно он начал разговаривать с ребенком, я закрыла глаза и улыбалась от нового момента счастья.

— Дэйв знает об этом?

— Да. Он все знает. Я боюсь за тебя, Мартин. Он угрожал свести счеты. Дэйв – сумасшедший.

— Я почувствовал его давление, – кивнул Мартин. — Он обрывает все возможные нити со мной, но я давно уже создаю другие и ищу новых партнеров. Так что, мы еще повоюем.

—Как же я не хочу войны…

— Все скоро закончится. Успокойся и не думай об этом, – он склонил меня к себе на грудь.

Я слышала, как размеренно бьется его сердце. Его ладонь нежно гладила меня по спине, успокаивая. Я закрыла глаза и отпустила тревоги, наполнявшие меня. Сейчас во мне теплая пустота, которая совсем скоро заполнится впечатлениями новой жизни. И я лечу к ней над облаками на скорости девятьсот пятьдесят километров в час.

В Париж мы прибыли вечером. В новом двухэтажном доме было все обустроенно, и  прислуга, которая следила за порядком, уже ждала нас.

— Добрый вечер, мистер Грин, мисс Грин… — прислуга посмотрела на меня в свадебном платье и  неуверенно добавила.  – Мисс…

— Это мисс Браун. Она будет жить здесь. Подготовьте комнату для нее, – распорядился Мартин. – Врач здесь?

— Он звонил. Скоро будет.

— Прекрасно.

Прислуга засуетилась вокруг нас, таская чемоданы и сервируя стол.

Я зашуршала платьем по полу первого этажа, осматривая интерьер дома.

— Ты перевез мои картины? – сразу заметила я.

— Да. Мы уже были здесь с Лили, когда покупали дом, она раздавала указания что и как обустроить.

— Это она может, – засмеялась я и присела на диван. Лили крутилась на кухне, контролируя, чтобы положили все самое вкусное на стол.

— Здесь очень красиво…—  я запрокинула голову, чтобы посмотреть на Мартина, который стоял у изголовья. Межбровная складка на лбу, и сжатая челюсть говорила о боли, которую он испытывал.

— Тебе плохо?

— Нужно вколоть обезболивающее, врач уже в дороге. Пока все терпимо, – он положил руку на мое оголенное надплечье и провел ее вниз по рукаву платья. – Не думал увидеть тебя в свадебном так рано.

— Никто из присутствующих не думал увидеть здесь девушку в свадебном платье. Мне ведь даже надеть нечего.

— Сегодня все купят. Не переживай. А вообще у себя дома ты можешь ходить в чем угодно.

— Лив, я могу подобрать тебе что-нибудь, – подключилась Лили.

— Боюсь твои вещи мне будут маловаты,  – пожала я плечами. За первый триместр беременности я умудрилась набрать несколько килограммов, хотя аппетита толком не было, да и живота за одеждой вообще не видно. Возможно, повлияли гормоны.

— Знаешь, у меня есть пару вещей, которые мне большеваты. Я заказывала их через интернет, и пришел другой размер. Я так их и не надевала, а менять что-то было лень.

— Хорошо. Я примерю.

Она улыбнулась в ответ. С момента, как мы виделись в больнице, прошло пару дней, и тогда она не хотела даже пересекаться со мной на дороге. А сейчас предлагала мне свои вещи. Лили –благородная душа, не смотря на свой непростой характер. Я надеюсь, что когда-нибудь она сможет меня простить. А я, в свою очередь, постараюсь ее больше никогда не разочаровывать.

После ужина мы поднялись наверх, Мартин проводил меня до комнаты. Факт, что он выделили мне отдельную комнату напрягал и создавал вопросы.

— Я хочу, чтобы ты остался,— сказала я, когда Мартин застыл в дверях.

Я потянула его за руку к себе. Прижалась  к спине, вдыхая запах свежей льняной рубашки. Соскучилась. А он стоял отстраненно, слишком  напряженный.

Я целовала его в шею, и мы продвигались к кровати. Устроившись на кровати. Я лежала. А Мартин навалился спиной на деревянный подголовник кровати и гладил  оголенные участки кожи, шею, плечи, ноги.  От приятных прикосновений  повыскакивали мурашки – мне не хватало такой нежности. Он поднял платье и круговыми ласкал мой живот, врезаясь в резинку трусиков. Мыщцы стянуло, а грудь мгновенно налилась.

Я перевернулась на бок и начала расстегивать рубашку Мартина.

— Ты выглядишь устало, я хочу, чтобы ты расслабился…

Мои губы обожгли его грудь, и он отстранился.

— Лучше скажи, откуда у тебя столько синяков, которые везде… — он взял руку, на которой красовались синие пятна, а потом обхватил бедро расставляя пальцы прямо на синяки. – Скажи правду. Этот ублюдок сделал тебе больно?

— Когда он узнал, от кого ребенок, он превратился в настоящего зверя. Жестокого. Это был совсем другой человек, который не мог держать себя в руках. Однажды ночью он вломился ко мне в комнату, пьяный, с обезумевшими глазами… Я кричала и отбивалась, но он оказался сильнее…

Я зарыла руками лицо. Я не хотела об этом говорить и вспоминать ту ночь. Мартин выругался и вскочил с кровати.

— Считай, он уже не жилец. Сукин сын.

— Мартин, не надо… опускаться до его уровня. Пусть он катится из нашей жизни. Я хочу забыть его имя, лицо…  И слышать что-либо о нем.

— Я подумаю, – сжал он кулаки. – Но обещать не могу. У тебя следы от капельниц, это после него?

Рука машинально прикрыла локтевой сгиб.

— Нет. У меня чуть не случился выкидыш, пошла кровь… Но Слава Богу, обошлось. Мы с Эйми смогли вырваться из дома, скорая быстро приехала.

— Он тебя держал взаперти, как в тюрьме?!

— Пусть это останется на его совести. Остынь, Мартин. Все прошло, я уже здесь.

— Да, только этот подонок еще ходит по земле… Ему ноги мало пообломать.  Чувствуя силу, издеваться над слабыми, бить и насиловать беременных женщин – на такое способны только сволочи. Он отплатит за все.

— Судьба сама накажет его, и он получит то, что заслужил.

— Да, только ей надо немного помочь, придать направление так сказать…

— Мартин!

— Не переживай. Нас это никак не коснется. А сейчас ложись, я скоро приду.

Мартин уложил меня обратно в кровать, накрыл одеялом и поцеловал в лоб на прощанье.

— Отдыхай. И не думай ни о чем.

— Ты придешь?

Мартин кивнул и прикрыл за собой дверь.

Проворочавшись около часа в ожидании Мартина, я все же уснула. Мне снился плохой сон. Картинки прошлого мелькали вразнобой, там был Дэйв, моя свадьба с ним. Слезы, крики… Я бежала по полю в темноте и не могла разобрать дорогу. Меня преследовал угрожающий голос Дейва, и я дрожала, как заяц, загнанный волком.

Я проснулась с жаром. Вокруг опять темнота. Где я?

— Тише-тише… — голос Мартина успокоил, и я все вспомнила, это был лишь кошмар.

Он крепко обнял меня, а я обвила его ногой, не желая больше выпускать его из объятий.

Прошел месяц

Лили до сих пор не спустилась к завтраку. Посмотрела на часы и поняла, что эта засоня опять не успевает поесть. Через окно увидела, как машина Мартина выезжает из гаража, и я крикнула Лили:

— Еще пять минут, и твой брат уедет. Лили, в школу поедешь на автобусе.

Топот на втором этаже вызвал на моих губах усмешку, и я ждала, когда выйдет мое невыспавшееся «ясно солнышко». По утрам Лили бывает капризной, но меня это лишь забавляет.

Наспех надетая форма, растрепанные волосы и накинутый на плечи рюкзак – Лили при параде собралась в школу.  Я поправила ей воротник и вручила в руки расческу. Она лениво работала рукой, недовольно смотря на сея в зеркало.

— Тебя заплести?

—Ещечего, – она встряхнула распущенными волосами.

— Смотри-ка, накраситься она успела, – заметила я черные длинные ресницы. Лили закатила глаза, а я рассмеялась.

— Кушать будешь?

— Не хочу .

Я положила запеканку в контейнер и закинула его в  рюкзак.

— Перекусишь в школе. Все, давай, беги, Мартин ждет, – я похлопала по рюкзаку  и поцеловала ее в щеку.

Она вздохнула и поплелась  к выходу. В новую школу она ходила около двух недель и пока еще не обосновалась. «Притирочный период». Она рассказывала мне о подружке-однокласснице, с которой они договорились сходить в кино на выходных. Уже радует.

— Aurevoir,  moncher! – послала воздушный поцелуй я

— Aurevoir.

Мы активно изучаем французский. Сложно жить, учиться, работать в стране, не зная государственного языка. Поэтому при любой возможности я захожу на онлайн-курсы французского. Я хочу устроиться на работу в местную школу искусств, и знания языка необходимы. Мартин умоляет меня «сидеть и не рыпаться»  до родов, но я упрямая. Он смирился и сейчас терпеливо выслушивает мои планы на ближайшее будущее. Проработав в школе искусств, я наберусь опыта, а затем и смелости открыть собственное учреждение образовательного типа, который будет ориентироваться на художественное искусство. В общем, планы наполеоновские.

Только я устроилась на диване с ноутбуком, как на экране высветился входящий вызов «Skype». Звонила Эйми.

Мы регулярно списывались с ней в соцсетях, как и с другими девчонками. По«Skype»последний раз мы виделись три недели назад, когда я только обживалась в новом доме и отходила от «побега».  Они не удержались и посвятили меня в подробности сорвавшейся свадьбы. Дэйв, как разъяренный дракон, рвал и метал. Свадебный торт в несколько ярусов полетел к чертям с «легкого» пинка обезумевшего жениха. Все гости увидели темную сторону Дейва, и у гостей отпали вопросы, почему невеста сбежала с собственной свадьбы.

Наверняка, у Эйми есть какие-то важные новости, раз она звонит мне с самого утра. Я ответила и увидела знакомые лица. Мин, Сабрина и Эйми – все в сборе.

—Бонжур, мадам!  Сава?

—Бонжур. Сава, – посмеялась я. – Доброе утро, девчонки, у вас как дела? Выглядите просто чудесно.

— Да у нас все отлично, лучше расскажи, как малыш? Давно тебя выписали с больницы?

— Я неделю пролежала, попросилась домой, как капельницы перестали колоть, сейчас умеренные нагрузки и меньше стресса…

Когда я вставала на учет в местной больнице, гинеколог обнаружил тонус, живот действительно был напряженный. Поэтому он положил меня в стационар.

— Сейчас все хорошо?

— Да. Я даже продолжаю заниматься йогой для беременных, но без всяких изощрений, разумеется… Как там малыш Лео?

—Растё-ё-ёт, испытывает на прочность нервы родителей, – засмеялась Сабрина. – Бессонные ночи — наше всё, впрочем, ты сама скоро всё поймешь.

— Это точно, – я погладила округлившийся живот.

— Сегодня Лео с Джейкобом гуляют в парке, мама сегодня отдыхает.

— Мин, ты тоже сегодня отдыхаешь, где Мила? Хотела увидеть эту маленькую малявочку.

Мин развернулась и позвала дочку. Я услышала радостный визг любимой непоседы и стала всматриваться в задний фон.

— Тетя Оливия! – Лили (или Мила?) приехала верхом на Коуле и махала мне ручкой.

Я помахала ей в ответ, и эта наездница уехала дальше развлекаться. Я пустила вопросительный взгляд в Мин.

— Дочка играет с Коулом, – констатировала она факт.

— Да, я видела, – кивнула я и интригующе улыбнулась. – Как у вас с ним?

— У них начался второй тайм… Окончательное количество пока неизвестно, – хихикнула Эйми.

—Коул старается, да и Мила в нем души не чает.

— Она не знает, что он ее отец?

— Мы рассказали ей. Недавно.

— Как отреагировала?

— Папа Коул – ее любимое словосочетание, – выдохнула Мин.