Желтоватый лист, отлетевший в самый угол, привлекал внимание кривой чернильной надписью. «Верни то, что тебе не принадлежит».

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – опешил Тарасов. Если бы не послание кетчупом, он бы и внимания на записку не обратил, но вместе они уже были не просто тревожным колокольчиком, а просто-таки набатом. – И чего это мне не принадлежит? Тебя, что ли, вернуть, а, Свах? Что за бред-то?

На обороте записки предлагалось в сжатые сроки установить счётчики на воду. То ли какой-то ненормальный решил сэкономить на бумаге, использовав рекламную листовку, то ли это установщики счётчиков запугивали будущих клиентов, намекая, что те не доплачивают за воду. Но это было совсем уж из области фантастики. Тем более – надпись сделана кривыми печатными буквами. Скорее антиреклама, а не реклама.


– Кроме щенка, ты в последнее время что-нибудь брал себе? – нетерпеливо выспрашивала Татьяна. – Может быть, на работе кого-то подсидел? Кстати, Света твоя не могла это сделать?

– Да зачем? И у неё я точно ничего не брал. Наоборот даже, – возмутился Рюрик. – Кроме того, она всё время спрашивает, когда ей обещанного жениха подгонят. Она уже со мной как с человеком разговаривает, а не как с потенциальным мужем.

– А соседка эта твоя, может быть, она хотела щеночка взять? Просто если она одинокая, то имей в виду, что у одиноких баб крыша может капитально ехать. Вполне возможно, что она решила с тобой за собачку побороться…

– Тань, нет! – уверенно ответил Рюрик. – Я ей втюхивал даже, а она не взяла! Ты, кстати, тоже одинокая, так что про крышу я в курсе.

– Юрик, невежливо напоминать даме про её слабые места, – хмыкнула Татьяна. – Не хами, а то обижусь и тоже приеду к тебе кетчупом стены расписывать.

– Вообще-то, – задумчиво протянул Тарасов, – она ко мне всё время таскается. Может быть, правда передумала и хочет щенка забрать? Причём она такая, знаешь, мегера, железная леди. Ни за что не признается, что тогда ошиблась и зря отказалась. Наверное, измором меня взять хочет. Я тебе перезвоню, телефон далеко не убирай. Пойду, проверю свою интуицию.

Вообще-то он немного кривил душой. Интуиция подсказывала, что блондинка ни при чём. Глаза слишком честные. И красивые.

Но это не имело отношения к делу. Не она это, и всё тут. Но проверить и убедиться следовало.

Взяв Сваха на руки, Рюрик решительно двинулся к соседке. Он аж через две ступеньки поскакал и чуть не разбил себе башку, оступившись.

– Хорошее начало для разговора, – пожаловался Сваху хозяин, чувствуя, что затеял он этот поход зря. Как говорила мама – читайте знаки судьбы. Если куда-то собрался, а всё валится из рук и идёт наперекосяк – отложи. Не тот день. А может быть, и вовсе – дело не то, займись другим.

Соседка открыла не сразу. Тарасов даже решил, что её нет дома, когда дверь неожиданно осторожно отворилась, предъявив гостям пугало в белом халате, с тюрбаном на голове и белой бумажной маской, закрывающей лицо.

– Итить-колотить! – ахнул Рюрик, едва не выронив Сваха.

– Вы решили таскаться ко мне с ответными визитами? – едва шевеля губами в бумажной прорези, произнесло существо.

Глаза смотрели осуждающе.

Вот по глазам Рюрик её и узнал.

– К карнавалу готовитесь? – желчно пошутил Рюрик. – Или на шабаш собрались?

– А вы, я гляжу, дома заскучали? – прошелестела блондинка. – Вызвоните свою даму сердца. Она у вас такая проказница – найдёте хоть чем заняться.

– Которую? У меня их много! – выпалил Тарасов.

Эта нахалка ещё и издевалась. Сама языком еле ворочает, а туда же.

– Всех, – великодушно махнула рукой соседка. – Лишь бы они вас отвлекли от общения со мной.

– Записка ваша? – перешёл к делу Рюрик, решив оставить обмен колкостями на потом. Он помахал перед носом блондинки письмом с угрозой.

– Вы ненормальный, что ли? Я не устанавливаю счётчики! – рявкнула соседка, сдёрнув с лица свою бумагу с прорезями. – Вы невыносимы! В кои веки раз решила полежать с маской, отдохнуть, так нет – надо было вам припереться со своей чушью! Вы что, ищете поводов для общения? Это, конечно, весьма небанально, но крайне глупо.

– Я не ту сторону показал. Вот тут читайте! – он сунул девице в лицо криво написанный текст.

– Отвяжитесь! – яростно фыркнула девица. – Это писала не я. А если вы взяли что-то чужое, то просто верните. По-моему, вам на это весьма непрозрачно намекают. Если, разумеется, это не вы сами себе пишете.

– Щенка заберёте? – сухо спросил Тарасов, на всякий случай прижав Сваха к себе. Чтобы тот не подумал, что его предают. Рюрик просто хотел проверить реакцию этой стервы. Может быть, она действительно передумала и решила завести собачку?

– Нет, – ответила белобрысая стерва твёрдо. – Не заберу. Это ваша собака. И, между прочим, с животными так нельзя, это не вещь, которую можно передавать от хозяина к хозяину. И вообще, я уже говорила, я всё время работаю, мне некогда с ним заниматься.

– Спокойной ночи, – закруглил беседу Тарасов, временно сняв с соседки подозрения. Временно, потому что она всё же с приветом, а просчитывать психов он не умел. Тут никакая интуиция не поможет.

Поднявшись на свой этаж, Рюрик увидел на лестничной клетке двух соседок. Они испуганно смотрели на недомытую и уже подсохшую кетчупную лужу, делясь догадками по поводу того, что это могло быть.

Пятно и в самом деле выглядело устрашающе. Словно тут разделывали бегемота, а потом воровато заметали следы.

– Здрасьте, не волнуйтесь, это моё! – скороговоркой протарахтел Тарасов, просочившись мимо озадаченных тёток.

Наверное, его сообщение ситуацию не прояснило, но Тарасову не было до этого дела. Поговорят и разойдутся.

Он схватил мобильный телефон и снова набрал Татьяну.

– Не она это, – без предисловий продолжил беседу Рюрик. – И версии у меня закончились. Как думаешь, может, наплевать? Может быть, это не мне адресовано?

– Погоди, я тут что вспомнила, – внезапно осенило советчицу. – Помнишь, в прошлом году к тебе по поводу квартиры приматывались?

Ещё бы он не помнил! История была фееричная по степени наглости организаторов. Судя по всему, некая группа предприимчивых молодых людей искала одиноких стариков, получая сведения о них в паспортных столах, дурила пенсионерам головы и переписывала квартиры на себя. Что-то такое Рюрик слышал, но никогда не думал, что это может коснуться и его.

Если одинокий владелец мужской потенции – лакомый кусок для безмужних дам, то одинокий владелец квартиры – лакомая добыча для бессовестных аферистов.

Сначала к Тарасову пришла девица. Не первой свежести, сильной помятости и размалёванная, как клоун на утреннике в детском саду.

– Вы кто? – тут же попёрла на него визитёрша. – Вы что здесь делаете?

Вопрос был более чем неожиданным, если учесть, что Рюрик сидел у себя дома и играл в шахматы, от которых его оторвали, а мадам пришла без приглашения.

– Живу я здесь, – вежливо ответил Тарасов, решив, что барышня ошиблась адресом и сейчас недоразумение разъяснится.

Не тут-то было.

– Дедушка где? – девица начала теснить его бюстом, продвигаясь в квартиру. Она даже дверь за собой закрыла!

– Какой дедушка? – Рюрику на тот момент было ещё смешно. Красная Шапочка приехала к дедушке погостить. Его так и подмывало спросить, где пирожки.

– Рюрик Михайлович Тарасов, – прочитала гостья по какой-то бумажке, выуженной из кармана джинсов. – Я из социальной службы, проведать пришла.

Тарасов радостно заржал:

– Я и есть Рюрик Михайлович. Считайте, что проведали…

– Паспорт покажи, – не разделила его веселье представительница соцслужбы.

Паспорт её огорчил. Тщательно изучив документ, она разочарованно и безнадёжно уточнила:

– Значит, деда точно нет?

– Нет, только я, – развёл руками хозяин.

– Ладно, жаль. А живёшь один?

– Один живу, – вопрос Рюрику не очень понравился. Это ведь вполне могла оказаться и наводчица.

Девица почему-то удовлетворённо кивнула, изобразила лицом нечто непозитивное и ушла, не попрощавшись. Рюрик запоздало сообразил, что надо было соврать, мол, с женщиной живу, с мамой. Да хоть с мужиком. Но, как говорится, умная мысля приходит опосля.

На следующий день к нему пришёл парень.

– Мы расселяем ваш дом, – начал он с порога, не потрудившись конкретизировать, какие такие «мы». – Вам на выбор предлагаются таунхаусы у черты города, площадью вдвое превышающие площадь вашего жилья. Все удобства, лес, поле, экология, транспорт, инфраструктура.

Тарасов, периодически интересовавшийся делами в сфере недвижимости, сразу живенько представил перечисленное: косой сарайчик с удобствами в поле, жужжат шмели, чирикают птички, далеко-далеко по линии горизонта ползёт одинокий старенький автобус. «У черты города» было довольно расплывчатым определением. Во-первых, с какой стороны черты, а во-вторых, какой масштаб у карты, по которой определялась близость к черте? Может, они вообще мыслили размерами школьного глобуса. Тогда и соседняя область вполне могла оказаться «у черты». На такие милые разводки Тарасова было уже не купить.

Дело в том, что, как любой скучающий человек, Рюрик всем интересовался и вяло разнообразил свою жизнь всякими пассивными развлечениями, не требовавшими особой физической активности. В один прекрасный момент ему взбрело в голову, что хорошо бы было поменять жильё на загородное. Эта неожиданная идея осенила его как раз за пару месяцев до прихода велеречивого юноши. Всё же город для здоровья неполезен. Но совсем уж дикую природу Тарасов не понимал и не любил. Он желал жить на природе, но с городскими удобствами. Пресловутые таунхаусы подходили для этого на сто процентов.

Если, конечно, верить рекламе.

Рюрик лохом не был, рекламе не поверил и поехал проверять информацию из каталога лично. Девочка в агентстве недвижимости расписывала жилой квартал «Васильковая поляна» таким заученно-радостным тоном и такими отрепетированными фразами, похожими на пионерские речовки, что у Тарасова аж зубы свело. Интуиция голосила, что тут кроется подвох.

И бдительный новосёл поехал проверять факты.

Собственно, именно чего-то такого он и ожидал. Город закончился, потянулись поля, леса, деревеньки, и через сорок минут тряски в автобусе он наконец вывалился в сельском поселении «Васильки», где и строился разрекламированный в те времена комплекс таунхаусов. Первым живым существом, встреченным им на разбитой просёлочной дороге, оказалась корова. Животное задумчиво разглядывало пришельца, активно шевеля челюстями. Взгляд аборигенки Тарасову не понравился, рога тем более, поэтому он торопливо углубился в траву, решив обойти опасность. Трава, как выяснилось, росла на каком-то болоте, в туфли немедленно залилась вода, и чертыхающийся Рюрик выскочил обратно на дорогу.

– Здрасте, дяденька, – тут же звонко крикнул гном, вероятно, приставленный к корове. Из-за высокой травы Рюрик его вначале не заметил.

– Здравствуй, деточка, – проблеял Тарасов. – А не подскажешь, где у вас тут стройка?

– А, гадюшник? – уточнил мальчик. – Вот тама!

И он указал пальцем на холм, за которым в знойном летнем мареве синим плавником щетинились одинаковые крыши. До холма было километра три.

Характеристика «гадюшник» в устах местного чада говорила о многом. Никакими васильками тут и не пахло.

Упорный Тарасов всё же дошёл до холма. К самим домикам он даже поленился спускаться. Это не было местом его мечты, хотя, безусловно, с экологией здесь был полный порядок. Птички, бабочки и прочая дребедень – всё имелось в избытке. Но близость рая к городу оказалась сильно преувеличена, равно как и наличие инфраструктуры, которой и вовсе не имелось. Как выяснилось, автобус в эти «Васильки» ходил по расписанию, строго три раза в день, поэтому разъярённый Тарасов вернулся домой лишь поздно вечером. Утешал он себя тем, что так задёшево обогатил свой жизненный опыт. Даже квартиру заложить не успел. Всё же пригороды – это не его. Если это вообще можно назвать пригородом. Край света, из которого до города удобнее всего добираться вертолётом…


Поэтому слово «таунхаус», неосторожно оброненное визитёром, Тарасова слегка разнервировало.

– С чего это наш дом расселяют? – нахмурился он, недобро уставившись на парня. – У нас не новостройка, конечно, но и не старый фонд. Дом как дом, обычный, жилой, многоквартирный. Подо что его расселяют-то?

– Под снос, – радостно объявил гость. – На его месте будут строить небоскрёб. Поэтому вам предлагается на выбор либо таунхаус, либо временное жильё в общежитии, а потом, когда небоскрёб будет готов, вам выделят здесь квартиру равной площади.

– Чушь какая-то, – не поверил Тарасов. – И что, много кто согласился переезжать? Дайте-ка я с соседями поговорю…

– А я ещё никому не предлагал, с вас начал, – лучезарно улыбнулся парень.

Конечно, начать с шестого этажа – самое правильное. Логика железная. А уж переселение в общежитие – и вовсе чудо из чудес.