Рядом он садиться не захотел и из вредности забрался назад.

Блондинка оказалась на удивление рациональной. Выехав на проспект, она остановилась у аптеки, бросив через плечо «Минуту!» Вернулась минут через пять с упаковкой памперсов. Для новорожденных! И с влажными салфетками! Гипоаллергенными!

Мешок с покупками она сунула Тарасову.

– Это ещё зачем? – Рюрик снова начинал злиться. – Вы же не думаете, что я его тут сейчас пеленать буду!

– Будете, – не терпящим возражений тоном отрубила девица и снова села за руль. – Салфетками вытрете, на упаковке есть инструкция, как надевать памперс. Наденьте плотно, чтобы не протёк.

– Без вас разберусь, – огрызнулся пассажир.

Он себе, конечно, польстил. Разобраться не получилось, но Тарасов из принципа решил обойтись без этой командирши, поэтому памперс на Сваха он нацепил сикось-накось, закрепив его едва ли не на ушах. Между прочим, инструкция подразумевала человеческое дитя о двух ногах, а не четырёхлапого щенка. Так что Рюрик отчасти был даже горд, что хоть как-то пристроил это достижение современной мысли на собаку.

К концу пути Свах совсем стих и прикрыл глаза. Рюрику стало страшно. Он уже не хотел ссориться с соседкой, а желал поддержки, совета и человеческого сочувствия. Ещё очень хотелось с кем-то разделить вину за содеянное.

К врачу они пошли вместе. Соседка даже не спрашивала разрешения, а Тарасов не возражал.

Врач был страшно недоволен состоянием Сваха, ругался и сыпал мудрёными названиями лекарств. Тарасов честно пытался вникнуть и запомнить, но потом вдруг совершенно ослаб от переживаний и отдал всё на откуп блондинке. Тем более что она активно участвовала в диалоге с доктором. Только на обратном пути Рюрик вдруг сообразил, что не оплатил приём.

– Я заплатить забыл, – вскинулся он. – Надо вернуться! Как неловко!

– Всё в порядке, я оплатила, – вяло проговорила девушка. Наверное, она тоже перенервничала и устала.

Рюрику стало стыдно:

– Сколько я вам должен?

– Помолчите, пожалуйста, – чуть ли не со слезами вдруг выкрикнула блондинка, и он послушно заткнулся. В очередной раз вспомнилось, что он так и не узнал, как её зовут. Это было уже неприлично. Но спрашивать ему казалось ещё более неприличным.

Потом они снова потащились в аптеку. В круглосуточную. Но тут уж Тарасов слегка пришёл в себя и оттёр девицу от окошка. Не хватало ещё, чтобы она и лекарства покупала. Как выяснилось тут же, он был о себе слишком высокого мнения. Аптекарша, просмотрев список, сразу же спросила, подойдёт ли аналог, потому что третьего и пятого препаратов у них нет. А ещё – какие иглы нужны. И какой объём шприца. И задала ещё кучу вопросов, словно китаец, спрашивающий на своём родном языке, как пройти к Кремлю. Рюрик даже приблизительно не понимал, что отвечать.

– Откуда я знаю, – простонал он, беспомощно оглянувшись на соседку.

– Минуточку, мы сейчас уточним, – неожиданно мелодично пропела блондинка, достав телефон.

А с ним она таким голоском ни разу не разговаривала! Не женщина, а ящик Пандоры. И ещё неизвестно, всё ли он уже видел, или имелись ещё сюрпризы.

Рюрик мрачно слушал, как соседка мило с кем-то щебечет, периодически вовлекая в диалог аптекаршу. Его никто ни о чём не спрашивал, словно он был какой-то безропотной ручной кладью. Утешало только одно – что всю ответственность он перевалил на девицу. Раз взялась рулить, то пусть и разбирается теперь сама. Тарасов покорно заплатил совершенно неуместную, на его взгляд, сумму, просто-таки запредельную! Но возражать не стал. Всё же Свах был дороже любых денег. Тем более что эта мымра опять попыталась намекнуть на его финансовую несостоятельность и проспонсировать процесс.

– У меня есть деньги, – величественным жестом прервал её суету Рюрик, вытрясая из кошелька всю наличность.

В лифте они снова молчали. Причём девица молчала сосредоточенно, она явно была занята какими-то своими мыслями, а Тарасов молчал обиженно.

Если бы его спросили, чего он дуется, как мышь на крупу, Рюрик не смог бы чётко сформулировать. Просто было обидно, что она с ним вот так… ммм… неуважительно. Ещё наверняка и виноватым его считает. А в чём он виноват? Этот маленький паразит сам сбежал. А ещё ясновидящий! Тьху. Хоть бы вылечился, чучело ушастое.

То, что они уже вошли в его квартиру, Рюрик сообразил слишком поздно. Соседка, сбросив туфли, босиком убежала на кухню и, когда он притащился следом, уже по-хозяйски раскладывала лекарства в холодильнике.

– Вы что, ночевать у нас будете? – мрачно поинтересовался Тарасов.

– А что, вы сами справитесь? – без тени насмешки спросила она. Ровным, равнодушным голосом.

– Да уж как-нибудь, – огрызнулся Тарасов. Родные стены придали ему уверенности.

– Вы запомнили, когда что давать? – блондинка приподняла одну бровь, глядя на Рюрика как на случайно заползшего в дом жука: дескать, а это ещё что за новости?

Тарасов насупился. Он не то что не запомнил, он вообще этого не слышал. Более того, он даже не понял, что с собакой. Но не спрашивать же сейчас! Тогда белобрысая ведьма окончательно его растопчет морально. Всё правильно он прочувствовал при первой же встрече: кремень-баба, которая легко ломает мужиков через колено. Как прутики. Немудрено, что она одна. Потому и к соседям привязывается, жертву ищет. Язык-то вон какой ядовитый. И умеет ужалить в самое уязвимое место.

– И капельницу сможете поставить? – добила Рюрика девица, когда он уже почти сформулировал хлёсткий ответ.

Змея! Натуральная змея!

– К-к-к-какую капельницу? – прозаикался Рюрик. Час от часу не легче!

– Скажите, у вас есть кому посидеть со щенком? – устало спросила девушка. – У меня сейчас аврал на работе, я не смогу на этой неделе, к сожалению…

– Да уж обойдёмся как-нибудь! – вспыхнул Тарасов. Удивительное дело. Аллергия у него на эту несчастную соседку, что ли? Он просто физически ощущал, что при любой её реплике ощетинивается, словно бешеный дикобраз.

– К вам, я видела, женщина приходит…

– Приходит, – лаконично кивнул Рюрик, пытаясь заставить себя перестать хамить. А это было ох как сложно. Всякие гадости так и плясали на языке. Он, оказывается, тоже тот ещё пузырёк с желчью.

Если бы блондинка не вела себя с ним так покровительственно, снисходительно, начальственно… Да можно было бесконечно подбирать разнообразные нелестные эпитеты, характеризующие её тон! В общем, раз она по-человечески не может, то и Тарасов не обязан.

– Я договорилась с медсестрой, она будет приходить и делать капельницы, предупредите свою домработницу, пожалуйста. Капельницы нужно ставить два раза в день, Даша будет приходить в одиннадцать утра и в одиннадцать вечера. Вас устроит?

– А… а сколько это стоит? – напрягся Рюрик. Вот они, эти избалованные богатые дамочки. Она убеждена, что у всех есть домработницы и что все могут оплатить приходящую медсестру для собаки. Чокнуться можно! Это ещё один довод в пользу того, что для брака нужно искать нормальную, скромную девушку. У этих гламурных тёток совершенно инопланетный менталитет!

– Нисколько, – огорошила его «гламурная тётка». – Она из благотворительной организации.

– Что вы врёте! Не надо мне ваших подачек! – вспылил Тарасов.

– Перестаньте мне всё время хамить, – вспыхнула блондинка. – Да я из принципа не стала бы вам помогать деньгами. Не верите, спросите Дашу!

– Да вы с ней сговоритесь, знаю я вас, – пробормотал Рюрик.

– Послушайте, – не выдержала соседка. – Что я вам сделала? Почему вы такой невозможный человек?! Вы постоянно пытаетесь меня оскорбить!

– Я?!

– …Вы смотрите на меня, как на дохлого червяка! У вас даже губы кривятся! – заводилась девица.

– У меня?!

– …Я бы подумала, что вы голубой и просто ненавидите женщин, если б не ваша подруга, которая плясала тут в трусах!

– Она мне не подруга! – вклинился Тарасов, но слова ему никто не давал.

– Вы чуть не угробили щенка, хотя я вас предупреждала, что ему нельзя гулять! – несло соседку. Она раскраснелась, волосы растрепались, глаза сверкали праведным гневом. – Вы устраиваете дома бог знает что! После вас в лифте лужи!

– Что вы несёте? – ужаснулся Тарасов.

– Это ваша домработница подтвердила! Это ваши лужи!

– Это не наши! – теперь Тарасов оскорбился за Сваха, решив, что местоимение барышня выбрала по принципу мамаш, которые любят выдавать фразы типа «мы пошли в ясельки», «у нас пучит животик», «а у вас потничка есть?» и тому подобное. Женщины вообще существа с крайне странным устройством мозга. У них там масса всяческого хлама, зато важные вещи никогда не задерживаются. О том, что в лифтовом хулиганстве подозревают именно его, Рюрик даже и помыслить не мог.

– Ваши! – топнула ножкой девушка. – Да я же всё могу понять, ну бывает! Но неужели нельзя за собой убрать?!

– Это Инессы Васильевны! – Тарасов гаркнул так, что аж чуть голос не сорвал.

– Хватит врать! Я знать не знаю Инессу Васильевну, но очень сильно сомневаюсь, что эта дама развлекается столь странным образом!

Наверное, надо было объяснить этой язве, что лужи, разумеется, оставляла не сама Инесса, а её болонка. Болонке этой было сто лет в обед, она была совершенно глухая, слепая и плешивая. Под стать своей хозяйке. Обе пребывали в маразме и выгуливались под окнами, украшенные синими бантами. У Инессы бант крепился на шляпке, а у болонки – на ошейнике. Мирная, безобидная парочка. Никому в голову бы не пришло делать бабульке замечания по поводу её болонки. Тем более что не так уж часто случались подобные неприятности с лужами.

Но Рюрику отчего-то вдруг стало стыдно, что он закладывает старушку. С этой идейной станется. Она амбала заставила машину переставить. Можно представить, что она сотворит с милейшей Инессой Васильевной.

На этот раз соседи снова не успели подраться. В двери позвонили.

– Кого это принесло среди ночи? – заволновался Тарасов. Он вдруг неожиданно вспомнил про угрозы и впервые испугался. Блондинка уже бросилась открывать, но Тарасов догнал её у самых дверей, крепко схватив и зажав оцепеневшей от неожиданности барышне рот. Девица брыкалась, как степная кобылица, норовя отбить Рюрику всё, до чего могла дотянуться. Рот у неё был надёжно прихвачен Тарасовской ладонью, поэтому она лишь гневно мычала, а то он узнал бы о себе массу нового и неожиданного.

– Тиххххо, – прошипел Рюрик. – Цыц! Хочешь жить, замри!

Прозвучало это так страшно, что он и сам похолодел. Соседка как-то резко обмякла и затряслась. Похоже, Рюрику удалось напугать эту самоуверенную цацу.

Тарасов для верности ещё показал девице кулак и заглянул в глазок. По ту сторону маялся то ли женоподобный мужик, то ли мужеподобная тётка.

Рюрик даже дышать перестал, прижавшись к косяку. Поэтому, когда визитёр долбанул по двери, Тарасов едва не взвизгнул от неожиданности и нервного напряжения.

– Открывайте! Я приехала! – басовитым шёпотом прогудели с той стороны.

– Вы кто? – писклявым голосом спросил Тарасов, соображая, нет ли у него чего-нибудь тяжёлого, чтобы встретить гостя достойно.

– Я Даша. Из приюта.

Вот, хотя бы с полом наступила ясность. Раз Даша, значит – пол женский.

– Я никакую Дашу в приют не сдавал. Я сейчас полицию вызову, – расхрабрился Рюрик. Ему вдруг стало неловко, что он так струсил при этой блондинке. Хотя она тоже, судя по выражению лица, практически описалась от ужаса. Соседка влипла в стену и не подавала признаков жизни. Если, конечно, не считать бесшумного хлопанья ресницами.

– Вы охренели? – неожиданно перестала шептать Даша. – Я из приюта для животных. Через полгорода ночью ехала, а вы тут шутки шутите. Сейчас как дверь вышибу!

– Это медсестра, – подала наконец голос блондинка. – Даша. Я ж вам говорила. Я её вызвала капельницы ставить. Не трогайте её, пожалуйста.

– Медсестра, – пробормотал Тарасов. – А что ж вы сразу не сказали? Я-то подумал, что это эти мафиози квартирные, которые мне письма кетчупом пишут.

Судя по взгляду, соседка сейчас судорожно прикидывала его диагноз – буйный шизофреник или просто кретин.

– Мне подсовывают записки с угрозами и гадят на лестнице, – напомнил ей Тарасов. – А некоторое время назад у меня пытались отнять квартиру и подсылали всяких аферистов. В общем, не надо на меня так смотреть. Я нормальный.

Он расправил плечи и словно ни в чём не бывало открыл двери:

– Добро пожаловать, Даша! Очень рады!

– Привет, солнышко, – проигнорировала его медсестра, помахав рукой блондинке. – Какой у тебя мужик чумной. Собака болеет, а он шутит. Ведите меня к пациенту! И покажите, где ванная, руки помою. Кстати, а почему время-то пошлое? Это что, шутка такая? Все в твиттере пишут цитаты, а вы прямо на дверях? Прикольно.

Даша оказалась разговорчивой. Правда, несла всякую чушь. Но это даже хорошо, потому что Рюрику было крайне неловко встречаться взглядом с соседкой. Надо же, рот ей зажал, по коридору волок – неудобно-то как! Хорошо, что эта болтушка разговор перевела.