Сесилия Ахерн - Люблю твои воспоминания

Мое сердце замирает.

Папа надевает очки на кончик носа и внимательно изучает записку. «Сходите со мной…» – медленно читает он.

– Ах, дорогая, это ужасно мило с твоей стороны…

– Покажи! – Я выхватываю записку у него из рук вне себя от изумления и читаю ее про себя. Потом перечитываю еще и еще раз.

Сходите со мной? Джастин.

– Он хочет встретиться со мной, – нервно сообщаю я Кейт, наматывая на палец нитку из распустившегося шва внизу кофты.

– Осторожно, ты можешь нарушить кровообращение, – по-матерински заботливо говорит Кейт.

– Кейт! Ты меня слышишь? Я сказала, что он хочет со мной встретиться!

– И правильно. Ты что, думала, это никогда не произойдет? Право же, Джойс, ты несколько недель дразнишь его неизвестностью. И если он действительно спас тебе жизнь, как ты утверждаешь, неужели ему не захочется встретиться со спасенным им человеком? Повысить, так сказать, самооценку? Ну прямо рыцарь на белом коне в сверкающих доспехах!

– Вовсе нет!

– В глазах мужчины это выглядит именно так. В его мужских блуждающих глазах, – напористо продолжает она.

Прищурившись, я пристально смотрю на нее:

– Что с тобой? Ты заговорила, как Фрэнки.

– Перестань кусать губу, из нее уже кровь идет. Да все чудесно! Все тип-топ!

– Вот и я, – объявляет Фрэнки, влетая в дверь.

Мы сидим на смотровом балконе в бассейне рядом с домом Кейт. Под нами шумно плещутся Эрик и Джейда. Сидя возле нас в коляске, Сэм глазеет по сторонам.

– Он хоть когда-нибудь что-нибудь делает? – Фрэнки косится на Сэма. Кейт не реагирует. – Тема номер один для сегодняшнего обсуждения – почему мы все время должны встречаться в местах, где вокруг нас ползает это? – Она обводит взглядом окружающих нас малышей. – Что произошло с модными барами, новыми ресторанами? Перестали открываться магазины? Помните, мы раньше ходили куда-то и веселились?

– Моя жизнь и так чертовски весела. – Кейт говорит, пожалуй, излишне громко и не без агрессии. – Я просто лопаюсь от веселья! – добавляет она, отводя взгляд.

Фрэнки не слышит необычных интонаций в голосе Кейт или слышит, но все равно продолжает:

– Может, вам не нравилось? Здесь, на ваш взгляд, гораздо интереснее?

– Вот когда у тебя будут дети… – вскинулась Кейт.

– Я не планирую их заводить. Все в порядке?

– Да, у нее все «тип-топ», – говорю я Фрэнки, изображая пальцами кавычки.

– А-а, понятно, – отвечает Фрэнки и беззвучно, одними губами произносит: «Кристиан».

Я пожимаю плечами.

– Может быть, ты хочешь с нами чем-то поделиться? – спрашивает Фрэнки.

– Да, хочу. – Кейт поворачивается к ней, ее взгляд пылает. – Я устала от твоих едких замечаний о моей жизни. Если тебе не нравится здесь или в моей компании, тогда вали в другое место, но знай, что меня там не будет. – Она отворачивается, ее щеки заливает краска гнева.

Фрэнки какое-то время молчит, разглядывая подругу.

– Хорошо, – весело говорит она и поворачивается ко мне: – Моя машина на улице, мы можем поехать в новый бар, открылся тут, чуть подальше.

– Мы никуда не едем, – протестую я.

– Как только ты бросила мужа и твоя жизнь изменилась, с тобой стало невыносимо скучно, – мрачно говорит она мне. – Что до тебя, Кейт, то с того момента, как ты наняла эту шведскую няню, от которой твой муж глаз не может отвести, ты с размахом страдаешь. Что касается меня, то мне надоело скакать из постели одного привлекательного незнакомца в постель другого и каждый вечер в одиночестве есть разогретый в микроволновке ужин. Все, я сказала!

У меня отпадает челюсть. У Кейт тоже. Я понимаю, что мы обе изо всех сил пытаемся разозлиться на Фрэнки, но ее комментарии настолько точны, что получилось на самом деле смешно. Фрэнки толкает меня локтем и злорадно хихикает в ухо. Уголки губ Кейт тоже начинают дергаться.

– Мне стоило нанять няню мужского пола, – наконец говорит она.

– Не-а, я все равно не доверяла бы Кристиану, – отвечает Фрэнки. – Кейт, у тебя паранойя, – серьезным тоном уверяет она ее. – Кристиан обожает тебя, а эта шведка просто уродина.

– Ты считаешь?

– Ага, – кивает Фрэнки, но, когда Кейт отворачивается, беззвучно сообщает мне: «красотка».

– Ты действительно так о нас всех думаешь? – спрашивает обрадованная Кейт.

– Нет! Не о всех. – Фрэнки запрокидывает голову и хохочет. – Я люблю скакать из койки в койку. Хотя мне нужно что-то менять с ужинами. Доктор говорит, что мне нужно есть больше железа. Ну что? – Она хлопает в ладоши, отчего Сэм испуганно подпрыгивает. – Какова причина нашего сегодняшнего заседания?

– Джастин хочет встретиться с Джойс, – объясняет Кейт и опять одергивает меня: – Да прекрати ты кусать губу!

Я прекращаю.

– О-о-о, чудесно, – радостно говорит Фрэнки. – Так в чем проблема? – Она замечает испуганное выражение моего лица.

– Он поймет, что я – это я.

– Хотя ты на самом деле… кто?

– Другая. – Я снова кусаю губу.

– Это очень сильно напоминает мне старые добрые времена. Тебе тридцать три года, Джойс, почему ты ведешь себя как подросток?

– Потому что она влюблена, – говорит Кейт, заскучав, поворачивается к бассейну и машет рукой кашляющей Джейде, лицо которой чуть выглядывает из воды.

– Она не может быть влюблена. – Фрэнки с отвращением морщит нос.

– Как вы думаете, это нормально? – Кейт, начиная волноваться из-за Джейды, пытается привлечь наше внимание.

– Конечно, это ненормально, – отвечает Фрэн-ки. – Она его почти не знает.

– Эй, девочки, остановитесь на секунду, – пытается вмешаться Кейт.

– Я знаю о нем больше, чем кто-либо когда-нибудь узнает, – защищаюсь я. – Кроме него самого.

– Эй, спасатель! – Кейт отчаялась дождаться от нас участия и кричит женщине, сидящей под нами: – Как вы думаете, она в порядке?

– Ты влюблена? – Фрэнки смотрит на меня так, как будто я только что сказала, что хочу сменить пол.

Когда спасатель бросается в воду и несколько детей начинают кричать, я улыбаюсь.

– Ты должен взять нас с собой, – радостно говорит Дорис, ставя вазу на кухонный подоконник. Оформление квартиры почти закончено, и она наносит последние штрихи. – Это может быть псих, а ты и знать не будешь. Нам нужно быть неподалеку на тот случай, если что-нибудь случится. Это может быть серийный убийца, охотник, который ходит на свидания с людьми, а затем убивает их. Я видела что-то подобное.

Эл начинает вбивать в стену гвоздь, и Джастин повышает голос, чтобы они расслышали:

– Я не возьму вас в театр!

– Ты же взял меня с собой, когда вы с Делией Джексон пошли на свидание. – Эл перестает забивать и поворачивается к нему: – Почему сейчас должно быть по-другому?

– Эл, мне было десять лет.

– И что? – Тот пожимает плечами, снова берясь за молоток.

– А что, если она знаменитость? – возбужденно говорит Дорис. – Господи, а ведь и так может быть! Я думаю, так и есть! Представляете, Дженнифер Энистон сидит в первом ряду, а рядом с ней – свободное место! Боже мой! – Она поворачивается к Элу с широко раскрытыми глазами: – Джастин, ты просто обязан сказать ей, что я ее страстная поклонница.

– Стоп-стоп-стоп! Не задохнись от восторга! Каким образом ты пришла к такому выводу? Мы даже не знаем, женщина ли это. Ты помешана на знаменитостях, – вздыхает Джастин.

– Ага, Дорис, – присоединяется к нему Эл. – Возможно, это просто обычный человек.

Джастин закатывает глаза.

– «Ага», – передразнивает он брата. – Потому что знаменитости не обычные люди, на самом деле они чудовища из преисподней с рогами и тремя ногами.

При этих словах Эл и Дорис разом отрываются – один от забивания, другая от развешивания – и поворачиваются к нему.

– Завтра мы едем в Дублин, – говорит Дорис тоном, не допускающим возражений. – Это день рождения твоего брата, и выходные в Дублине в хорошей гостинице, вроде отеля «Шелбурн», – а мне, то есть Элу, всегда хотелось остановиться там, – будут для него прекрасным подарком.

– Дорис, «Шелбурн» мне не по карману.

– В таком случае нам нужно что-нибудь недалеко от больницы на тот случай, если у него будет сердечный приступ. Стало быть, мы все едем! – И она радостно хлопает в ладоши.

Внезапно Дорис умолкает и впивается глазами в экран, на котором появляется крупный план актрисы, поднимающейся на сцену. Дорис промокает увлажнившиеся глаза:

– Я так за нее счастлива!

Джастин удивленно вскидывает бровь:

– Кто это?

– Господи, Джастин! – с возмущением восклицает Дорис.

Она шепчет: «Тише! Тише!», когда актриса срывающимся от слез голосом произносит:

– О господи! Я не могу в это поверить, правда, не могу! У меня нет слов. Единственное, что я способна сейчас произнести, – это спасибо, спасибо, спасибо!

Дорис ахает.

– Это же знак! Джастин спас жизнь Дженнифер Энистон! – в экстазе выдыхает она.

Я еду в город, чтобы встретиться с Кейт и Фрэнки, которые должны мне помочь выбрать наряд для сегодняшнего похода в театр, когда у меня звонит телефон.

– Алло?

– Джойс, это Стивен.

Мой начальник.

– Мне только что поступил еще один звонок.

– Это чудесно, но разве ты должен перезванивать мне всякий раз, когда это случается?

– Джойс, это еще одна жалоба.

– От кого и на что?

– Звонила семейная пара, которой ты вчера показывала особняк.

– Ну и?..

– Они отказались.

– О, как жаль! – восклицаю я с притворным сожалением. – Сказали почему?

– Да, представь себе. Похоже, что кто-то из наших сотрудников убедил их, что для воссоздания исторического облика дома они должны заказать строителям дополнительные работы. И знаешь что? Их совершенно не вдохновил список этих работ, который включает… – Я слышу шелест бумаг, и он читает вслух: – …потолочные балки, открытую кирпичную кладку, печь с дровами, камины… Ну и так далее. В итоге они отказались.

– Тем не менее это вполне разумно. Обычно строители восстанавливают старинные особняки, совершенно не заботясь о реалиях того периода. Ты считаешь, это правильно?

– Какая разница? Джойс, ты должна была только впустить их, чтобы они сняли мерки для своего дивана. Дуглас почти что продал им этот дом, когда тебя… не было.

– На деле выходит, что не продал.

– Джойс, мне нужно, чтобы ты перестала распугивать наших клиентов. Мне что, нужно напомнить тебе, что твоя работа – продавать, а если ты этого не делаешь, то…

– То что? – Я начинаю распаляться.

– То… ничего, – смягчается он и мямлит: – Я знаю, что у тебя был тяжелый период…

– Он прошел и не имеет никакого отношения к моим способностям продавать дома, – огрызаюсь я.

– Тогда продай хотя бы один, – заканчивает он.

– Хорошо. – Я закрываю телефон и смотрю на город из окна автобуса. Прошла всего неделя, как я вернулась на работу, а мне уже нужен перерыв.

– Дорис, это так необходимо? – стонет Джастин из ванной комнаты.

– Да! – кричит она. – Мы здесь именно для этого. Мы должны убедиться, что сегодня вечером ты будешь хорошо выглядеть. Поторапливайся, ты переодеваешься медленнее, чем женщина.

Дорис и Эл сидят на краю их кровати в дублинской гостинице. Не в «Шелбурне», к большому разочарованию Дорис, а в отеле типа «Холидей Инн», но поскольку он находится в центре города по соседству с самыми известными магазинами, она все-таки вполне довольна. Утром, когда они приземлились, Джастин был полон решимости показать им достопримечательности, музеи, церкви и замки, но на уме у Дорис и Эла было совсем другое. Шопинг. Культурная программа ограничилась экскурсией на «Ладье викингов», и Дорис громко взвизгнула, когда вода реки Лиффи брызнула ей в лицо.

Всего несколько часов оставалось до начала оперы – до того, когда он наконец узнает, кто эта таинственная незнакомка. При мысли об этом его охватывало беспокойство и нервное возбуждение. В зависимости от его везения этот вечер может стать мучительным или прекрасным – как ему повезет. Ему нужно придумать план отступления, если все пойдет по худшему сценарию.

– Джастин, поторопись! – снова кричит Дорис, и он, поправив галстук, выходит из ванной.

– Давай, давай, давай! – выкрикивает Дорис, пока он расхаживает по номеру в своем лучшем костюме. Он останавливается перед ними и неловко поеживается, чувствуя себя маленьким мальчиком в костюме для причастия.

Воцаряется тишина. Эл даже прекращает хрустеть попкорном.

– Ну что? – нервно спрашивает он. – Что не так? Что-то с лицом? Где-то пятно? – Он смотрит вниз, разглядывая себя.

Дорис закатывает глаза и качает головой:

– Ха-ха-ха, очень смешно. А теперь давай серьезно, хватит терять время, покажи нам настоящий костюм.