Нужно встать и идти готовить. Потом убраться. Постирать вещи. Помечтать о стиральной машинке. Уложить Степу спать. Колесо быта продолжало крутиться. Хотелось крикнуть, чтоб оно остановилось, но это было невозможно.

А завтра она позвонит по поводу подработки. Ничего скоро садик. Скоро все наладиться. Нужно только не опускать руки.

Вечером Юра ушел с друзьями играть в футбол. Пусть играет. Ира даже обрадовалась, что осталась дома одна. Степа спал. Можно насладиться тишиной, по которой она так соскучилась. Или посмотреть что-то в интернете. Порой бездумное лазанье по сайтам или по страничкам друзей тоже что-то вроде отдыха. Отвлекает от реальности.

Но сегодня что-то не радостно вышла. Ира смотрела на фотографии своих однокурсниц. Кто-то ездил заграницу, кто-то праздновал свадьбу. У нее не было настоящей свадьбы с лимузином и гостями. Все обошлось скромненько. А тут как в сказке. Хотя, какая разница как сыграна свадьба? Ведь от проблем и быта это не спасало. Да, у нее тоже есть фотки, где она гуляет с сыном по парку или как они отдыхали на море. На вид они с Юрой идеальная семья. Мама, папа и сын. Только это ведь все фасад. Картинка. А за ней одни проблемы, которым нет конца и края.

Порой Ира возвращалась к мысли, а что было бы если она выбрала бы карьеру, а не ребенка? Наверное, она тогда рассталась бы с Юрой. Поняла бы что он из себя представляет. А может и не поняла бы. Может так и продолжала бы жить с ним. Ждать от него предложения руки и сердца. Только это все так глупо. Штампы. Разве они делают человека счастливее? Меняют ли они его? А тогда казалось это таким важным. Только важное не роспись, а чтоб мужчина не терялся, когда наступают проблемы. Чтоб не убегал от них, как это порой делал Юра. И чего она в нем нашла?

Об этом лучше не думать. Лучше закрыть социальную сеть и посмотреть какое-нибудь кино. Например, где главная героиня уехала в другой город и начала жизнь с нуля. Но это как-то радикально. Ира лишь улыбнулась. Переезжать она никуда не будет. Выйдет на работу. Если Юра не измениться. Она его выгонит и подаст на развод. Так больше жить невозможно. Хотя немного совесть мучала. Ведь она его использовала как бесплатную няньку, или няньку, что работала за еду. Наверное, не совсем честно. А сейчас она больше не будет нуждаться в его услугах, так выгонит? С другой стороны — он отец. И также на равных должен участвовать в воспитании ребенка. Содержать его. И опять сомнения. В жизни часто бывают трудные моменты. А у Юры был именно такой. Он же не виноват, что случился кризис. Просто так получилось, что сошлись сразу несколько черных полос, превратив все в черное шоссе. В любом случае сейчас рано принимать такие решения. Вот через полгода она посмотрит, как жить дальше. А пока придется еще потерпеть.


Вадим.


— Я не могу иметь детей, — резко сказала Наташа. Они ужинали. Вадим заметил, что она какая-то молчаливая. Но не был готов к ее словам. Они прозвучали набатом в тишине кухни.

— С чего ты это решила? — осторожно спросил он. — Если у нас с тобой ничего не получается полгода — то это не показатель.

— Я прошла обследование. Это надо было сделать с самого начала. — Наташа посмотрела в окно. — Мы с тобой как-то безалаберно к этому вопросу отнеслись. Доктор сказал, что у меня почти нет шансов выносить ребенка. И никакие лекарства не помогут.

— Сейчас же есть разные методики. Надо детально разобраться в этом вопросе.

— Нет. — Наташа так сверкнула глазами, что Вадим испугался. Он никогда не видел ее такой решительной. Обычно Наташа была мягкая, добрая. Вадим знал, что у нее есть характер. Твердость. Но она его раньше не показывала. Тут же она дала понять, что все решила. — Я тебе сказала, что не могу. Значит уже все другие варианты рассмотрела. Больше мы к этому вопросу не возвращаемся.

Почему-то ее слова задели Вадима. И тут было не в разрушенных мечтах о ребенке. Наташа словно выстроила между ними стену. Она решила. Она рассмотрела. Без него. Это задевало. Вадим ничего не сказал. Решил вернуться к этому вопросу позже, когда Наташа немного успокоится. Но без детей это какая-то неполноценная семья. Дети должны быть.

И опять страх, остаться под старость одному. Немощным стариком, который никому не будет нужен. Вадим не думал бросать Наташу по этому поводу. Она его во всех планах устраивала. Но вопрос о детях так и остался открытым. Он попытался заговорить с ней на эту тему спустя неделю.

— Наташ, но семья без детей — это как-то не то. Может что-то можно сделать?

— Ты меня не слышишь? Я не хочу говорить на эту тему! — резко сказала Наташа. — Понимаешь, что мне это неприятно?

— Понимаю. Но...

— Тогда зачем начинаешь? Я тебе все сказала. Чего к этому вопросу возвращаться вновь и вновь? Или ты специально меня доводишь?

— Я только хочу понять, как мы будем жить дальше, — миролюбиво ответил Вадим. Он видел, что Наташа находится на грани истерики. Пытался ее успокоить. Даже пожалел, что решился с ней на этот разговор.

— Или ты принимаешь эту ситуацию, или мы расстаемся, — ответила Наташа. Она резко встала и ушла в комнату. Вадим последовал за ней.

— Ты куда? — заметив, что она одевается, спросил он.

— Уеду на пару дней к себе. А ты подумай над моими словами. Если любишь — ты меня поймешь.

Она ушла, оставив его в недоумении. В итоге еще и виноватым оказался. И какая ее муха укусила? Если любишь... А он ее любил? Ему было уютно с ней, но не больше. Большой любви не было. Но и опять отправляться на поиски счастья не хотелось. Что же ему так не везет? И на душе паршиво. А тут еще на работе неприятности. Они с Димой решили, что будут закрывать компанию. В последние несколько месяцев они работали в убыток. Так дальше продолжаться не могло. Значит надо найти новую работу. Вадим знал, что с этим проблем не будет, но все равно было как-то неприятно. Все эти поиски. Расставаться с Наташей не хотелось. А дети... У него брат не так давно женился. Скоро малыш родиться. Будет тогда к нему ездить играться. Тоже ведь дело. Даже плюсов больше. Не надо воспитывать, тратиться на памперсы. Будет просто дядюшкой. Тоже ведь так можно. А с Наташей потом все решится. Не сейчас. Не готов он опять остаться один. Правда теперь у него была компания из двух пушистых представителей кошачьего племени, но это все равно не то.

Вадим гулял по парку уже час. Бесцельно бродил по дорожкам. Он сам не понял, почему пошел гулять. Наверно надоело сидеть одному теплым летним днем. Вот он и пошел бродить. Ни мыслей, ни настроения. Пустота.

Принцесса шла ему навстречу. Видимо из магазина, потому что в одной руке две тяжелые сумки, а другой она тащила, упирающегося сына. Он ревел и вел себя, как осел: упирался ногами и отказывался идти. Она его не уговаривала. Тащила вперед, прикусив губу. Потом не выдержала, остановилась. Мальчишка упал на землю. Что-то мычал и бормотал, но это было совсем невразумительное. Ира поставила пакеты на землю. Начала уговаривать его подняться, но он только еще больше ревел. Тогда она вздохнула, подняла на руки мальчишку, который на вид был как крупный первоклассник и, подхватив сумки, понесла все это в сторону дома. Мальчишка реветь перестал. Уцепился за ее шеи и положил голову ей на плечо.

— Давайте помогу, — предложил Вадим.

— Ничего страшного. Справлюсь, — только и сказала она.

— Я не сомневаюсь, что справитесь. Только ведь тяжело.

— Своя ноша не тянет.

— От помощи глупо отказываться.

Она остановилась. Посмотрела на Вадима и кивнула.

— Хорошо.

— Такой большой, а все на маминых руках ездит, — забирая у нее сумки, сказал Вадим.

— Ему еще три года. Ногу натер. Вот и отказывается идти, — ответила Ира. — Он просто крупный. А так еще маленький.

— Но вам от этого не легче.

— А что поделать? Пока дети маленькие, то с ними всегда тяжело. Ничего, скоро он подрастет и станет легче. Будет мне сумки помогать носить.Настоящим помощником будет, — ответила Ира. — Хотя, знаете как говорят? Маленькие детки — маленькие бедки, а большие дети — совсем другие проблемы. Дальше садик, стихи, школа, прописи. А там и подростковый возраст.

— Вы так это говорите, что хочется ужаснуться, — улыбнулся Вадим.

— Это реальность. К этому надо быть готовым в любом случае. У вас есть дети?

— Пока нет.

— Надо подходить к этому шагу осознано. Понимать, что дети — это не только улыбки, бантики и футбольные мячи, но также это и проблемы. Правда не все это осознают, пока с этим не столкнуться. А потом и дети не нужны, только деть их некуда.

— Из вашего личного опыта?

— Просто наблюдения. Я знала на что иду, когда решилась родить. Но это не все так радужно, как порой кажется. Только улыбка и объятья ребенка заставляют забыть о всех проблемах и бессонных ночах, — она вздохнула. — Что-то я разболталась.

— Мне нравится слушать ваш голос, — просто ответил Вадим. Не подумал. Она испугалась. Растерялась. Замолчала. Вадим же проклинал свой длинный язык. Она хотела расстаться с ним у подъезда, но он убедил ее, что поднимет сумки на вверх. Ира сомневалась, но усталость взяла свое. Поэтому она согласилась. Пятый этаж. Без лифта. Пока они поднялись, Ира была вся мокрая.

— Спасибо, — сказала она. — На чай приглашать не буду. Муж вряд ли обрадуется.

— Я и не настаиваю. — Вадим судорожно пытался продолжить разговор, но не мог. Все слова вылетели из головы.

Он понимал, что упускает свой шанс, но ничего не мог поделать, разве только стоять и смотреть на нее с дурацкой улыбкой. Она спустила сына перед дверью. Он тянул ее за руку. Неловкость. Потом Ира видимо решила, что он полный дурак, каким себя считал Вадим. Она открыла дверь и поспешила скрыться в квартире. Вадим остался на лестничной клетки. Дурак. Хоть головой об стену бейся. Почему когда он ее видит, то теряет способность нормально мыслить? Как на разговор смелости хватило? В этой истории был лишь один плюс. Теперь он знал, где она живет. Только ведь не решится прийти в гости.

Глава 13.

30 декабря 2011 года.

Ира.


Падал мелкий снег, который переходил в дождь. Ветер хлестал по щекам. Она вначале пыталась от него прятаться, но потом поняла, что бесполезно. Как бы Ира не поворачивалась, ветер все равно кидал в лицо острые, как стекла снежинки и капли. Он задувал за шиворот. Не спасал поднятый воротник и повязанный шарф. Куртка уже промокла. В ботинках противно хлюпала вода. Ира так замерзла, что не чувствовала себя.

Ночь разгоняли фонари и машины, которые стояли в пробке. Из-за этой пробке и задерживался автобус. Ира стояла на остановке уже второй час. Она устала после тяжелого рабочего дня. В магазине народ словно с ума посходил с этими праздниками. И чем Новый год отличается от другого дня? Обычный день. Придумают себе культы, а потом им следуют. Глупости все это. Хотя раньше, наверное, где-то в другой жизни, она также любила праздники. Только это было давно. Очень давно. До того как она познакомилась с Юрой. До того как родился Степа.

Ира устало смотрела на бесконечный поток машин. Как дни в жизни. Они тянутся и тянутся. И конца и края им нет. А снег и дождь все падает на землю. Люди хмурятся, а счастливчики улыбаются. Есть еще счастливые люди в этом мире. Не такие, как она. Ира чувствовала себя опустошенной. Выжатой до конца. До последней капли. Она больше так не могла. Дошла до крайней точки. И что теперь делать?

Вспоминая последние полгода, Ира не могла понять, когда ее жизнь полетела под откос. Может когда Юра нашел хорошую работу с большим заработком? У него сразу появилась любовница. Ира это почувствовала. Она хорошо знала мужа. Видела, что он начал ей врать. Но ничего не стала предпринимать. О чем она тогда думала? Ей было все равно. Они давно не спали вместе. Жили в одной квартире, как соседи. Воспитывали сына. Как раз в это время Степа пошел в сад. Началась адаптация. Ира не могла выходить на подработки. Посвятила все свободное время Степе. Но адаптация проходила тяжело. Постоянные срывы и истерики. Потом простуды. В итоге, спустя три месяца, он разгромил группу в саду. Подрался с воспитателями. Степа был крупным ребенком, выглядел старше своих лет и был сильнее. В итоге заведующая настоятельно попросила показать его психиатру. Написала направление. Потому что ребенок вел себя неадекватно.

Ира вынуждена была с ней согласиться. Со Степой она давно уже не справлялась. И дело было не в истериках и топанье ногами. Пугал безумный взгляд во время таких припадков. Степа кидался стульями, ломал вещи. Ира терялась. Не знала, что делать. Ругалась с ним. В поликлиники он мог пойти драться с врачами, которых терпеть не мог. На улице мог кинуться на прохожих. Они уже были у психиатра, которая прописала им успокоительные. Но они не помогли. Если не было таких припадков, то Степа был обычным ребенком. Мог и обнять и признаться в любви. Он все так же плохо разговаривал. Но Ира понимала его. Они занимались дома, потому что с логопедом он тоже поругался и чуть не затеял драку. Выучили буквы. Правда с руганью и драками, но выучили. Только этого было мало. Он до сих пор путал время года и фигуры. Не мог показать, что просили, зато сам себя обслуживал. И добавку мог положить в тарелку, и воды налить, самостоятельно помыться. Как Ира шутила, что он развивает все, что ему сейчас как бы и не надо знать.  И вот нужно было идти опять к врачу.