– Что-то случилось с Тимом? – вырвалось у меня.

– Нет, – Сергей улыбнулся, потом вновь стал серьезным.

– Что-то случилось с тобой? – дрожащим голосом спросила я.

– В некотором роде.

– У тебя появились проблемы? Со здоровьем? С работой?

– Вряд ли это такая уж проблема, – Сергей сжал пальцы в кулак и с горечью сказал, – я никак не пойму счастье это или бедствие.

– Что? – испугалась я, – что-то настолько серьезное?

– Я… Я влюбился. Уже давно. Но та девушка…

– Жаль, что рядом нет Тима. Он бы помог тебе с твоей девушкой так же, как ты помог нам. Помнишь?

Сергей застыл. Его ладонь за мгновение стала холодной, глаза остекленели.

– Сережа, что с тобой? – я похлопала его по щекам.

Сережа мотнул головой.

– Дурак! Какой я дурак! – он стукнул кулаком по валуну, – болван!

– Она беременна, да? – осенило меня, – а ты не готов стать отцом?

– Нет, – Сергей спрыгнул с камня, помог спуститься мне, – мы просто поссорились. Очень сильно. Но я наконец-то понял, из-за чего она обиделась. И самое главное, она была права.

– Ты об этом хотел поговорить?

– Да.

– Только об этом?

– Да, – твердо сказал Сергей, – видишь ли, мужчины то же умеют переживать из-за любви. Нервничать. Беспокоиться.

– Вы помиритесь, – заверила я, – я могу поговорить с ней.

– А вот этого не надо, – резко сказал Сергей.

– Извини, – обиженно ответила я, – я только хотела помочь.

– Без сопливых, – весело сказал Сергей и щелкнул меня по носу, – сам разберусь. Уже понял все.

– Сережа, – я потянулась обнять его, но Сергей резко присел, и мои руки скользнули по воздуху.

– Шнурки, – проворчал Сережа, – все время развязываются…

Мы сели в машину и неспешно поехали к моему дому. Сергей рассказывал смешные истории, которые произошли с ним за год, расспрашивал меня о планах насчет карьеры и даже прочел лекцию о вождении автомобиля.

– Вот это педаль тормоза, а справа – педаль газа. Если перед машиной переходит дорогу гаишник, жми ту, что справа.

– Ту, что слева ты хотел сказать.

– Смотря на чьей ты стороне: на стороне гаишников или автомобилистов. Мне вчера такой штраф выписали. Совершенно не за что, я…

– Сереж…

– Что?

– Ничего.

Я отвела взгляд от педали газа, на которую жал Сергей. На его ботинке не было шнурков, что же он кинулся завязывать, когда я пыталась его обнять?

Повисло неловкое молчание. К счастью, у меня зазвонил телефон.

– Да, мама.

Мама эмоционально высказала, какие чувства в ней вызывают люди, которые уходя из дома, оставляют на огне кастрюлю с водой.

– Мамочка, прости, пожалуйста, – жалобно попросила я, – совсем из головы вылетело. Хотела пельмени сварить, а потом пришлось срочно уйти – позвонили с работы.

– Хорошо, что папа вернулся раньше обычного. Поздравляю, теперь у нас минус одна кастрюля, а ты растяпа и недотепа.

– Согласна, – закивала я.

– Всю неделю готовишь ужин и наводишь порядок ты.

– Слушаюсь.

– Двадцать три года человеку, – проворчала мама и отсоединилась.

– Что ты натворила? – спросил Сергей.

– Оставила кастрюлю на плите.

– Забыла выключить плиту?

– Да. Вода испарилась. Кастрюля сгорела. Я брошена на черную работу.

– Тебя безопасно отпускать одну, или родители могут побить? – улыбнулся Сережа.

– Папа точно нет, мама может, но не будет. Это ниже ее достоинства.

– Тебя до сих пор воспитывают?

– Еще как! Я не рассказывала, как меня выгнали из дома в другой город?

40

День, когда должен был приехать Тимур, давно прошел. Лена сказала, что не может дозвониться до сводного брата. Я не знаю, что думать. Может, Тима снова похитили? Или он расхотел общаться с нами?

Сережа тоже пропал из моей жизни. Похоже, опять начался период, когда мужчины спешно покидают меня и убегают в неизвестном направлении.

А вот у Анюты наоборот все хорошо. Работа ей очень нравится, т. Тоня кажется ангелом-хранителем.

Вчера звонила Лиля. Она на самом деле вышла замуж. Сестра признается, что учится жить занаво. Оказывается, необязательно выстраивать сложные комбинации, чтобы получить желаемое. И не нужно незаметно перевоспитывать мужчину.

– Он идеален! – восторженно кричала Лиля, – идеален по-настоящему! Я не хочу его переделывать! Когда он говорит, я не могу его наслушаться. У меня ум за разум заходит! Я все время чему-нибудь учусь, я боюсь, что если не буду развиваться, то наскучу ему. Я впервые встретила человека, который лучше меня во всем!

– Как его зовут?

– Анатолий.

– Когда приедешь в гости?

– Может, через месяц соберемся. Ты не обижаешься, что мы не позвали тебя на свадьбу?

– Немного.

– Зря. Мы вообще никого не звали. Были только свидетели и только на самой церемонии, потом мы с Толей сбежали в горы. В честь места знакомства. Вы впервые увидели друг друга среди деревьев и кустов. Я так испугалась, когда услышала треск, ломающихся веток. Я думала, что идет медведь. Я поворачивалась на шум, уверенная, что встречу свою смерть, а это оказался Толя, мое счастье! Мы только друг другу в глаза посмотрели и все! Все сразу стало понятно – всю жизнь мы искали только друг друга.

– Ты как всегда счастливая, – с отчетливой завистью в голосе сказала я.

– Ой, Надя, мне так жаль, – тон Лили резко изменися на сочувствующий, – я слышала о гибели твоего молодого человека. Мне…

– Он жив! – возмущенно воскликнула я.

– Как, жив? – не поняла Лиля, – мне рассказывали, что он втянулся в бандитские разборки, погиб. Ты весь год была сама не своя.

– Мы на самом деле думали, что Тим погиб, – неохотно сказала я.

Не хочу. Не хочу вспоминать то время, когда все рухнуло, мир заволокло пылью и туманом. Когда я сама чуть не исчезла от горя и тоски.

– То есть он жив? – уточнила Лиля.

– Да.

– Как здорово! Где вы живете? Собираетесь ли пожениться? Не ссоритесь, кто будет мыть посуду?

– Мы не живем вместе, – я замолчала, чтобы сдержать слезы.

– Почему?

– Тимур не помнит меня. У него амнезия.

Лиля надолго замолчала. Я тоже не знала, что сказать. Ситуацию, как всегда, спасла мама. Она шепотом сказала, что пора заканчивать разговор. Все-таки Лиля звонит из другой страны. Лиля наверняка уже проболтала кучу денег.

– Лиль, тебе наверно дорого звонить?

– А, ну да, – очнулась сестра, – я потом еще позвоню.

– Хорошо. Пока.

– Пока.

Я положила трубку на рычаг и долго смотрела на телефон.

Все кругом счастливы, кроме меня. Постойте, а что мне мешает тоже стать счастливой? Глупая гордость, которую впору назвать гордыней. Я должна звонить Тимуру каждый день, рассказывать о прошлом. Тим обязательно вспомнит, как сильно он меня любил. И поймет, как сильно люблю его я. Так, где телефон?

Я пролистала контакты, нашла номер Тима и тут мой пыл утих. Лена вот уже несколько дней не может дозвониться до Тимура. Я машинально нажала кнопку вызова, но услышала лишь холодное “номер заблокирован”.

Мне нужна помощь Сережи. Он точно придумает, как разыскать Тимура.

– Нет, я не могу приехать, – ответил Сергей.

– Почему?

– Дела.

– Важнее, чем Тим?

– Гораздо важнее.

– Сереж, как ты можешь так говорить? Он твой лучший друг! Ты обиделся из-за того, что Тим тебя не помнит, но он же болен! Нельзя обижаться на человека из-за того, что тот заболел!

– Не из-за этого, – голос Сергея вдруг стал усталым, – Надя, есть вещи, о которых лучше не знать. Мы все равно не сможем дружить с Тимуром, как раньше. Извини, ищи его сама.

– Я не думала, что ты такой! – горько крикнула я и бросила трубку.

– Может, лучше забыть о нем? – негромко спросила мама, неслышно подойдя сзади.

– Уже забыла, – раздраженно ответила я, – тоже мне, друг!

– Я говорю о Тимуре,– мама присела рядом, – ты сама видишь, ничего не получается. Он не хочет наладить отношения.

– Но он же приезжал ко мне!

– И где он сейчас?

– Я наговорила ему много гадостей, конечно, он обиделся!

– Но, если бы любил…

– Мама, ты прекрасно знаешь, что у него амнезия! – зло сказала я, – он просто забыл все, что было. Он не помнит меня только и всего.

– А разве любовь находится в голове? – спросила мама.

– Что ты хочешь этим сказать? – еле слышно спросила я.

Мне стало страшно. Я догадывалась, что ответит мама. Самое страшное, что ее мысли совпадают с моими, только я боюсь себе в этом признаться.

– Если между вами была настоящая любовь, Тимур снова полюбил бы тебя, как только увидел. Амнезия здесь ни при чем. Ты нравилась ТОМУ Тиму, но у него изменилась жизнь, изменились цели, изменился идеал девушки. Сейчас он хочет видеть рядом с собой другого человека. Выходит, и раньше он не слишком-то тебя любил. Ты подошла под определенные параметры, понравилась ему, и он стал тебя добиваться. Не потому, что влюбился, а потому что решил, что ты ему нужна.

– Но ведь была нужна, – шепнула я.

– Как кто? Как девушка-друг? Девушка-невеста? Или как любимая? Почему он хотел, чтобы ты была рядом? Потому что ему хорошо с тобой или потому что он без тебя не может?

– Если бы он не любил меня, то не добивался бы так долго и упорно, – дрожащим голосом сказала я.

– А ты не заметила, что Тим всегда получает то, что хочет? И не потому, что он баловень судьбы. Он делает все, чтобы достигнуть желаемого. Надюш, может, ты была его целью?

– Ты говоришь ерунду! – выкрикнула я и выбежала из комнаты.

Папа посторонился, когда я пронеслась к входной двери. Он не остановил меня. Даже не спросил, что случилось. Я выскочила из дома. В небе словно стучали палками по железу. Грохот стоял такой сильный, что я непроизвольно зажала уши. Сверкнула молния, и на миг весь небосвод стал белым. Дождь проник за воротник, по спине потекли холодные струйки.

Я бежала не разбирая дороги. Прохожие отпрыгивали, осыпая меня ругательствами, я огрызалась и бежала-бежала. Пока не налетела на широкую спину в темно-синем пуховике. Я шлепнулась на землю, а спина осталась стоять, будто и не было столкновения. Охая как старушка я кое-как встала, человек в пуховике не обернулся, не протянул руку, не вскрикнул.

Я обошла этого странного человека и заглянула ему в лицо. Оно поражало отсутствием эмоций. Кожа была сухая обветренная в крапинках грязи; под глазами висели мешки, на щеке кровоточила небольшая рана.

– Вам помочь? – спросила я у человека, который предположительно был женщиной.

Человек не шелохнулся. Я встала прямо перед ним, чтобы его взгляд падал непосредственно на меня.

– Я могу вам помочь? – спросила я, помахав ладонью перед носом человека.

Мне не ответили. Я внимательно рассмотрела черты лица – все-таки женщина.

– У вас кровь на щеке, – сказала я.

Женщина смотрела сквозь меня.

– Что ж, кажется, в основном вы целы, – сказала я, оглядев ее с ног до головы.

Хотя, если она была ранена, я все равно не разглядела бы повреждений за толстым пуховиком и болоньевыми штанами. Но видимых ран не было, кроме царапины на щеке, но из-за такой мелочи скорую не вызывают.

– И все равно я не могу вас бросить, – сказала я, подумав, – смотрите, здесь никого нет, и не появится до окончания рабочего дня. Если вы будете стоять неподвижно до шести вечера, вы замерзнете. Я могу проводить вас домой. У вас есть дом?

Молчание.

– Наверно, лучше вызвать полицию или врачей…

Я сказала это просто так. Никуда звонить я не собиралась. У меня было похожее невменяемое состояние, когда я застукала своего парня в постели с лучшей подругой. Я шла по улицам ни на что не реагируя. Хорошо, что меня встретила Клара, моя соседка по квартире, а не скорая помощь. Очнись я в компании медиков или полицейских, я бы решила, что это конец. Если я дошла до такого состояния, что меня приводят в чувства работники этих структур, значит, жизнь я профукала и помочь нечем.

– Послушайте, у вас наверняка сейчас стресс, – сказала я, с первого звука осознав, какую глупую фразу сформулировал мой мозг.

– У меня тоже была большая беда, – я решила продолжить, не обращая внимания на неудачное начало, – я пережила два предательства одновременно. Собственно говоря, не ровно два. Второй человек не думал, что предает меня. Он действовал правильно, по своему разумению. Но от этого предательство первого человека раздувается до космических масштабов. Непонятно, да? Дело в том, что я сама еще не разобралась в той ситуации, а значит, и доходчиво объяснить не смогу. Но, что я знаю, точно – мой любимый человек меня не любит. Разлюбил и забыл, в буквальном смысле. У него амнезия.

Я замолчала. Слезы покатились по щекам, я не стала вытирать. Зачем? Женщина все равно их не замечает.

– Нет никакой надежды, что он полюбит снова, – всхлипывая сказала я, – мы уже встречались и ничего. Я уж думаю, что он и раньше меня по-настоящему не любил. А это значит, что ни один парень, которого я любила, не отвечал мне взаимностью. Все притворялись.