Хелен Диксон - Любовь без правил

– Лукас! Что ты здесь делаешь?

Ничего не ответив, он вдруг двинулся к ней. Высокий, стройный, мускулистый и широкоплечий, Лукас Стейнтон, без сомнения, был очень привлекательным мужчиной, но его лицо в неярком свете догорающего камина выглядело слишком мрачным, упрямым и высокомерным, и Еве это совсем не нравилось. Ева почувствовала запах виски и заметила, что его глаза неестественно блестят. Он остановился в двух шагах от кровати, и на его губах заиграла язвительная ухмылка.

– А кого еще ты ожидала увидеть здесь в свою первую брачную ночь, Ева? – пробормотал он. – Неужели грабителя?

– Я понятия не имею. Лукас, уже очень поздно, и тебе пора в постель.

Его ухмылка сделалась откровенно похотливой, он окинул ее бесцеремонным взглядом:

– Я знаю, поэтому и пришел сюда.

Не представляя, как соблазнительно она выглядела в облегающей ночной рубашке с рассыпавшимися по плечам густыми волосами и порозовевшими от негодования щеками, Ева с замиранием сердца смотрела на него. Смысл его слов был ей совершенно понятен.

– Я имела в виду твою постель, а не мою.

– Я знаю, что ты имела в виду, но решил, что твоя постель гораздо удобнее моей, и пришел сюда.

Его холодная насмешка заставила Еву потерять терпение. Уперев руки в бока, она раздраженно уставилась на него:

– Вот он, старый добрый Лукас, вооруженный изрядной порцией виски и вечным упрямством. Прошу тебя, уходи. Ты пьян.

– Да, и у меня на то есть причина. А теперь залезай в постель и перестань разыгрывать из себя возмущенную девственницу. Ведь мы оба знаем, что это не так. Ты была замужем, у тебя есть ребенок, так что ты прекрасно знаешь, как это бывает. Кроме того, первую брачную ночь супруги всегда проводят в одной постели.

У Евы сжалось сердце.

– Но ты сказал…

– Забудь об этом, – прорычал он. – Жена должна во всем подчиняться мужу, в том числе и доставлять ему удовольствие в постели.

– Тебе? А как же я?

– О, я не сомневаюсь, что смогу доставить тебе удовольствие, Ева.

– Я должна напомнить тебе о нашем соглашении.

Он вскинул бровь:

– Ах да, соглашение. И ты по-прежнему хочешь, чтобы между нами все было именно так?

Ева кивнула:

– Именно так.

– А если я откажусь?

– Тогда я сделаю так, как ты хочешь, и уступлю тебе.

– Уступишь? – переспросил он, злясь на то, что она выбрала именно это слово. – Я не хочу, чтобы ты уступала мне, отдавала себя с неохотой.

Ева пристально посмотрела на него.

– Тогда не вынуждай меня, – в отчаянии выпалила она. – Ты обещал дать мне время. Мы заключили сделку, и мне казалось, что настоящий джентльмен должен держать свое слово.

– Я не джентльмен, и потом это было до сегодняшних новостей. Все изменилось, – холодно ответил он. – Соглашения больше не существует, моя милая.

– И ты, очевидно, считаешь, что я – компенсация за невыплаченный долг, – гневно бросила она ему в лицо.

– Точно.

Ева увидела хищный огонек, блеснувший в его мрачных глазах. Он снова медленно направился к ней, и Ева попятилась, пока не уперлась в кровать. Боясь двинуться вперед и не желая падать на постель, она застыла на месте, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Лукас остановился и нахмурился:

– Объясни, почему ты так боишься оказаться со мной в постели?

– Меня это нисколько не пугает. Я совсем тебя не боюсь. Я просто не хочу, чтобы ты прикасался ко мне, – пробормотала Ева. Ее сердце сжималось от волнения. – Ты пьян, Лукас. Пожалуйста, уходи. Не делай того, о чем можешь утром пожалеть.

Она отвернулась от него, но, не желая мириться с ее отказом, Лукас резко схватил ее за руки и, развернув к себе, прижал к своему сильному, мускулистому телу.

– Хватит говорить чепуху, – пробормотал он, теряя голову от возбуждения.

Сердце Евы сжалось от страха, когда он приник к ее губам в горячем, жадном поцелуе. Он крепко прижал ее к себе, но она не сдавалась, отчаянно пытаясь вырваться из его объятий. Упершись ладонями в его грудь, она сумела оборвать поцелуй и отвернулась, оскорбленная его бесцеремонностью.

– Прекрати! – воскликнула она, тяжело дыша и с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев. – Не надо, Лукас, пожалуйста, только не так. Я не хочу этого.

– Стой спокойно, – пробормотал он и, взяв ее за подбородок, заставил повернуть голову.

Она настороженно взглянула на него из-под длинных ресниц. Лукас любовался ее кремовой кожей, покрытой нежным румянцем, изящным носом и красиво очерченными губами, которые, казалось, были созданы для его поцелуев.

– Я знаю только один способ целовать женщину, Ева, – ласково прошептал он, нежно проведя кончиками пальцев по ее щеке, и коснулся губами ее разгоряченной шеи, – еще никто и никогда не жаловался. Мне начинает казаться, что тебе нравится дразнить и соблазнять меня, и у тебя это прекрасно получается.

В комнате стало совсем темно, жарко и тесно. Его руки торопливо и беспокойно бродили по ее телу, и ее сопротивление распаляло его еще сильнее. Он обхватил ладонями ее груди, ее соски затрепетали под его сильными руками, а затем его ладони скользнули вниз. Он чувствовал ее обнаженное тело под тонкой тканью ночной рубашки и сгорал от желания сорвать с нее эту последнюю преграду, опрокинуть на кровать и раствориться в ней.

Ева продолжала бороться, вырываясь и отталкивая его назойливые руки. Теперь она испугалась не на шутку. Все происходящее напомнило ей об Эндрю и его жестоком поведении, она с ужасом понимала, что история повторяется.

– Лукас… я не могу… – снова взмолилась она, но ее протест был прерван очередным жарким поцелуем.

Его страсть разгоралась все сильнее, но постепенно Лукас начал испытывать угрызения совести. Наконец он оторвался от ее губ и сделал шаг назад, увидев, что на ее лице застыла мука. Он почувствовал горькое сожаление. Как он мог так с ней поступить? Как мог причинить ей боль? Чувствуя отвращение к самому себе и не в силах смотреть ей в глаза, он развернулся и направился к двери. Около двери он остановился и снова взглянул на нее.

Немного помолчав, он заговорил, и его тихий и виноватый голос поразил Еву.

– Я виноват в том, что сейчас произошло, и я прошу прощения. Ты меня не соблазняла. Содержание письма мистера Бэрстоу аннулировало наше соглашение, и я едва не воспользовался ситуацией и не сделал то, чего с недавнего времени очень хочу.

– Лукас, если я задела тебя…

– Ева, сегодня вечером пострадала лишь моя гордость. Наша сделка не состоялась, и это привело меня в ярость. И потому мне ужасно не хочется спать в пустой постели в свою брачную ночь. Это как-то неправильно. Неужели твоя гордость так велика, что ты не можешь забыть о ней хотя бы на пару часов?

У нее вдруг перехватило дыхание, и хотя она не простила его за то, что он явился в ее комнату и попытался силой овладеть ею, Еву до глубины души тронуло его извинение. Она смотрела на него, не в силах отвести взгляд, словно во власти непонятных чар.

Она видела, как этот мужчина смотрел на нее, когда хотел овладеть ею, и боялась этого взгляда. Однако теперь Ева с удивлением поняла, что больше не боится, а наоборот, ее охватило странное и приятное волнение, и у нее сжалось сердце. Ева поняла, что оказалась в серьезной опасности, но опасность исходит не от ее мужа, а от нее самой. Шанс на пару часов представить, что они любят друг друга, и отдаться на волю страсти, казался не просто безобидным, но, напротив, выглядел очень заманчиво, и Ева едва не попросила его заняться с ней любовью. Однако что-то ее вдруг остановило.

Пытаясь успокоиться, она глубоко вздохнула и ответила:

– Нет.

Это короткое слово, произнесенное с такой уверенностью, лишило Лукаса всякой надежды.

– Тогда мне остается только пожелать тебе спокойной ночи. – Он развернулся и вышел из комнаты, его сердце сжималось от боли. Он мучительно сожалел о том, как безжалостно повел себя с ней.

С трудом оправившись от пережитого потрясения, Ева, пошатываясь от слабости, вернулась в постель. Не снимая халата, она заползла под одеяло и свернулась клубком, обхватив колени. Она все еще ощущала на губах поцелуи Лукаса, отдававшиеся сладкой болью внутри ее тела.

На следующее утро Ева оделась и спустилась вниз. В доме царила удивительная тишина, показавшаяся Еве немного странной. Она привыкла к громким детским голосам и смеху, постоянно наполнявшему дом Сигрувов. Когда она вошла в холл, один из слуг предупредил ее, что Лукас желает ее видеть. Направляясь к кабинету, Ева поняла, что ей будет нелегко приветствовать его как ни в чем не бывало после того, что произошло прошлой ночью.

Когда она утром зашла в детскую, Сара лишь молча взглянула на нее. Что бы подумала Сара, если бы Ева призналась ей, что они с Лукасом спали в разных комнатах.

Лукас работал за столом, на котором возвышались стопки папок и бумаг, и не поднял головы, даже когда Ева закрыла за собой дверь. Он был гладко выбрит и абсолютно трезв, и его красивое лицо казалось непроницаемым.

– Пожалуйста, садись, – предложил он, и его голос прозвучал сухо и холодно. Не поднимая глаз, он махнул рукой в сторону кресла с высокой спинкой сбоку от стола. – Я сейчас закончу.

Выполнив его просьбу, Ева опустилась на краешек кресла, удивляясь, как он мог выглядеть таким спокойным и безразличным после того, что случилось прошлой ночью. Похоже, он сумел забыть об этом. Она сидела тихо, боясь пошевелиться и почти не дыша. Лишь громкий скрип его пера по бумаге нарушал тишину. Прошла пара минут, и неожиданно он отбросил перо и поднял голову. Похоже, мысли о мести и муки уязвленной гордости, заставившие его ворваться в ее спальню прошлой ночью, были забыты, а Еве стоило большого труда изображать спокойствие после того, что ей пришлось пережить.

С другой стороны, она с облегчением заметила, что он больше не выглядит взбешенным, и в его глазах нет ни капли презрения и цинизма.

– Ты хотел видеть меня, Лукас.

– Да, – мягко ответил он и, отодвинув стул, встал. – Ты бледна, Ева. Ты плохо спала?

– Мне в конце концов удалось заснуть. – Он не удосужился извиниться за то, что нарушил ее покой, и хотя его губы улыбались, глаза оставались серьезными. Не желая вдаваться в подробности, Ева тоже встала. – И зачем ты хотел меня видеть?

– Я хотел сообщить, что собираюсь завтра утром отправиться в Лаурель-Корт. Я не собираюсь продавать этот дом. Если в нем никто не будет жить, содержать его станет легче. Пожалуйста, проследи, чтобы дети были готовы завтра к девяти утра.

– В Лаурель-Корт? Но разве не лучше будет сначала отправить туда слуг, чтобы все подготовить к нашему приезду?

– У нас нет времени. Мы должны поехать вместе. Насколько я помню, тебе нравился Лаурель-Корт, поэтому я не думал, что ты станешь возражать.

– Я очень этому рада. Но мне кажется, нам не помешало бы подождать еще пару дней, чтобы все подготовить к поездке.

– Нет, Ева, – резко оборвал ее Лукас, – и, пожалуйста, не спорь. У меня есть неотложные дела на северо-востоке, но я не хочу оставлять тебя и детей одних в Лондоне.

– Но зато хочешь оставить нас одних в поместье.

– А почему нет? Там вы будете в полной безопасности. В Лаурель-Корт детям будет гораздо лучше, чем в городе. – Она ничего не ответила, и Лукас заметил со скучающим видом: – В конце концов, в Лаурель-Корт я не буду докучать тебе своим присутствием. Только не говори, что хочешь, чтобы я остался и мы изображали счастливую семью. Ты ведь не настолько наивна.

Его ледяной тон заставил Еву поежиться, она пристально посмотрела на его красивое, непроницаемое лицо. Вчерашний визит мистера Бэрстоу полностью уничтожил надежду на то, что они с Лукасом когда-нибудь смогут найти общий язык. Судорожно сглотнув, Ева честно ответила на его вопрос:

– После вчерашнего происшествия я не знала, чего ожидать, но не сомневалась, что ты не сможешь закрыть глаза на то, что произошло.

– Отлично. В конце концов, мы хотя бы в этом пришли к соглашению.

Внезапно Ева рассердилась не на шутку:

– Я не обманывала тебя, Лукас. Если ты собираешься наказывать меня за то, чего я не могла изменить, делай как знаешь, если тебе от этого легче. Мне же будет гораздо проще, если мы станем держаться на расстоянии друг от друга. Надеюсь только, что северо-восток, где у тебя есть какие-то дела, находится далеко от Лаурель-Корт.

Глаза Лукаса гневно вспыхнули.

– Я не собираюсь, – подчеркнуто терпеливо произнес он, – наказывать тебя и обвинять в том, что случилось. Я изо всех сил стараюсь справиться с ужасными обстоятельствами, в которых мы оказались, и придумать, как выйти из этого положения.