Максим Мейстер - Любовь Богомола

Друг просматривает статью о жизни насекомых. Желая меня поразить, зачитывает следующее: «…Когда самец богомола запрыгивает самке на спину и начинает совокупляться, то самка через какое-то время откусывает ему голову и съедает ее. Самец богомола в этот момент похож на всадника без головы, который, несмотря на отсутствие такой важной части тела, продолжает хорошо держаться в „седле“ и даже интенсивнее совершает совокупительные движения. Биологи нашли этому явлению свое объяснение. Самец без головы начинает неистово выполнять свой супружеский долг потому, что его половые органы освобождаются от контроля мозга. „Безмозглый“ богомол только и может теперь совокупляться до смерти…»

Я, не отрываясь от дел: «Хм?! А у людей разве по-другому?…»

Тропическая ночь. Стрекочут кузнечики, светлячки кружатся в причудливых танцах… Мудрый Богомол сидел и доедал одного из них. Светлячок был жирным и вкусным.

– Что ж, ты заслужил хороший совет… – произнес наконец Богомол, обращаясь к юноше, который принес ему светляка.

Мудрый Богомол был старым большим самцом. О нем уже давно говорили: "Столько не живут". И были правы: самцы богомолов столько не жили. Впрочем, старым он был только формально, по возрасту. В остальном же не отличался от своих молодых собратьев: крепкое тело, неуемный аппетит и здоровое жизнелюбие.

Молодые богомолы уважали Мудрого, хотя и побаивались. Но, несмотря на страх, часто приходили за советом, потому что знали: на всем побережье не было никого разумнее…

Молодой богомол дернулся от волнения и осмелился подползти поближе. Он был польщен вниманием Мудрого.

– Я… – попытался он начать свою речь, но прервался на полуслове.

– Эх, молодежь, молодежь! – Мудрый Богомол потянулся, сыто вытянув вперед лапы-лезвия. – Говори, не бойся! Я сыт и доволен.

Молодой богомол еще немного помолчал, набираясь решимости, а потом его словно прорвало:

– Я не видел никого прекраснее! Это чудо! Ее треугольная головка так грациозно вращается на стройной членистой шейке! Ее перепончатые крылышки так грациозно сложены! Когда они трепещут, то трепещет и мое сердце… Ее лапки – совершенство! А брюшко! Ее мягкое брюшко! Оно так соблазнительно движется! Туда-сюда… Туда-сюда…

Молодой богомол перевел дыхание, а старый зевнул:

– Ну-ну, продолжай…

Юноша несколько смутился и с меньшим жаром договорил:

– Ее тонкие усики так зовуще шевелятся, а прекрасные глаза, такие желтые и выпуклые…

– Понятно… – Мудрый Богомол заскучал. После сытного обеда ему хотелось подремать. – Ну и что ты от меня-то хочешь?

– Наверное, это любовь… – как будто не слыша собеседника, продолжал юноша. – Я не могу жить без нее!…

– Ну и ради бога, совет да любовь… – Богомол опять зевнул. – Ох, не надо было есть столько жирного на ночь… Кстати, и с ней ты тоже долго жить не сможешь. Впрочем, смотря как посмотреть на понятие "жизнь"…

Молодой богомол словно очнулся.

– Вот поэтому я и пришел… – опустил он голову. – Я не верю тому, что слышал о вас… Вернее, о том, что говорят, что вы говорите, о том, что…

Юноша запутался, дрожа от собственной дерзости и смелости.

– Ну, смелее… – подбодрил его Мудрый Богомол.

– Я не верю! – отчаянно выкрикнул юноша. – Я не верю, что это прекрасное чувство убьет меня! Нет!…

– Постой, постой! А я разве когда-то говорил, что тебя (или кого-то еще) убьет какое-то там чувство? Любовь, говоришь? Да нет, все намного прозаичнее: твоя возлюбленная просто отгрызет тебе голову…

– Нет! Нет! – влюбленный юноша ничего не слышал. – Она прекрасна! Она любит меня! Она так манила меня к себе, говоря ласковые слова, призывно шевеля усиками и так сладостно трепеща брюшком! Мягким, округлым брюшком! Туда-сюда, туда-сюда…

– Так зачем же ты пришел?! – стараясь перекричать юношу, громко спросил Мудрый Богомол. – Иди к своей прекрасной возлюбленной, и не отнимай мое время!

Молодой богомол замолчал, поняв, что переходит все границы приличия. Тем не менее, он решился еще на одну дерзость:

– Теперь я понимаю, почему о вас ходит такая дурная слава… Мало кто из нас, молодых богомолов, решается прийти к вам…

– Так почему же ты пришел?

Молодой богомол поник и тихо ответил:

– Я боюсь… Я знаю, что вы самый старый, самый мудрый и самый опытный богомол. Я знаю, что вы не можете говорить просто так, но… Я не могу поверить! Она! Она… Это такое чудо! Как же может быть?! Нет! Нет!

– Стой! – прервал юношу Богомол. – Ты начинаешь по новой. Давай, я тебе расскажу, как все будет. Без всяких громких слов и эмоций. Просто факты, хорошо? Где твоя возлюбленная?

– Здесь, недалеко… Она сидит на ветке и ждет меня… Ах! – юноша закатил глаза, казалось, он сейчас упадет.

– Стоп! – окрикнул его Богомол, и юноша пришел в себя. – Ты молодец. Не многие приходят ко мне, это правда… Только самые разумные… А ты ведь оставил свою прекрасную богомолиху, чтобы прийти сюда! Я восхищен!…

Мудрый Богомол даже перестал зевать. На самом деле он с большим сочувствием относился к тем молодым богомолам, которые приходили к нему. Он был уверен, что именно они – самые разумные представители его рода, потому что сотни и тысячи других даже не задумывались о его словах, передавая их друг другу или как анекдот, или как страшилку, или, в лучшем случае, как какую-то сложную аллегорию… Никто не воспринимал его слова всерьез, а ведь он всего лишь просто и открыто говорил то, что совершенно точно знал сам, чему был неоднократным свидетелем. Лишь изредка приходили к нему юноши, обеспокоенные передаваемыми из уст в уста рассказами, чтобы убедиться: слухи о старом, выжившем из ума Богомоле – правда. И лишь немногие из приходивших действительно хотели узнать истину. Но пока не удалось спасти ни одного из них. Мудрый Богомол оставался единственным, кто знал страшную тайну… И пусть за глаза его называли выжившим из ума стариком, а не Мудрым! Пусть! Богомол знал, что у него-то с головой как раз все в порядке и самое главное – БУДЕТ все в порядке.

– Ну так как? Рассказывать? – Мудрый Богомол испытующе смотрел на молодого.

– Да… – еле слышно прошептал тот.

– Все будет просто. Ты придешь к ней, она поманит тебя, а когда ты, очарованный ее, как ты говоришь, мягким брюшком, предашься радостям этой, как ты выражаешься, любви, она отгрызет тебе голову. В буквальном смысле. Это не помешает тебе закончить свой любовный танец. Для этого голова не нужна. Для этого дела нужна совсем другая часть тела, а ее она тебе отгрызать не будет. Ну, а когда ты закончишь, она тебя доест. Впрочем, может и нет, если будет сыта…

– Нет! Это не правда! – закричал влюбленный юноша.

– …И тогда твое безголовое туловище будет валяться на земле, пока утром его не растащат муравьи, – не обращая внимания на крики, закончил свой жестокий рассказ Мудрый Богомол.

– Это неправда! – не унимался молодой богомол. – Ты просто старый циник!

И юноша расплакался. Расплакался от жестоких слов Мудрого Богомола и своей неслыханной дерзости.

– Да? Может быть… – ничуть не обиделся Мудрый Богомол. – Но так будет…

– Этого не может быть! – не мог успокоиться молодой богомол. – Она так прекрасна! Она любит меня и никогда не сделает ничего плохого…

Мудрый Богомол лишь скептически кивал в ответ, грустно улыбаясь:

– Все так говорят… Думаешь, ты первый приходишь ко мне?…

– Вы просто не видели ее! Может быть, вы и правы на счет других! Ведь вы самый старый и опытный богомол на всем побережье. Может быть! Но она – не такая!…

– Все так говорят…

– Нет, правда! Хотите, я вас познакомлю? – вдруг загорелся юноша. – Она здесь, недалеко! Ждет меня на ветке… Пойдемте! Она совершенно не такая!

– Хорошо… – Мудрый Богомол приподнял туловище. – Почему-то я каждый раз верю в лучшее… Пойдем, убедимся еще раз!

– Да! Да! И вы поймете, что любовь – самое прекрасное чувство на свете! И что моя возлюбленная…

– Все так говорят… – упрямо повторил Мудрый Богомол.

Они вместе доползли до соседнего куста. В его тени – если можно говорить о тени ночью – сидела молодая красивая богомолиха. Она терпеливо ждала своего возлюбленного. Заметив самцов, она стала бросать на них томные взгляды, игриво вращать усиками и призывно шевелить брюшком.

– Разве она не прекрасна?! – вскричал влюбленный юноша и побежал ей навстречу.

– Стой! – закричал Мудрый Богомол. – Глупец! Стой!

Но было уже поздно. Влюбленные встретились, их тела соединились и заплясали в восторженном танце.

– Я не могу на это смотреть, – пробурчал Мудрый Богомол и пополз прочь. Но боковым зрением он успел заметить, как возбужденная богомолиха развернулась к возлюбленному и перегрызла ему шею, а он продолжал обнимать ее, судорожно двигая брюшком. Туда-сюда, туда-сюда…

* * *

Мудрый Богомол медленно пополз на свой куст. Ему было грустно. За спиной не утихало любовное пиршество, и Богомолу нестерпимо хотелось повернуться и смотреть, смотреть… Но он пересилил себя. Ему было грустно, но одновременно с грустью и сожалением он испытывал сильное чувство собственной правоты. И это ощущение как бы поднимало его надо всеми. Богомолу казалось, что он летит высоко-высоко, а все эти глупые насекомые – его собратья богомолы, кузнечики и муравьишки – ползают где-то внизу. А он смотрит на них с жалостью: "Ничего не знающие глупцы! Я – Мудрый Богомол, а вы – ничего не способны понять, даже если я вам расскажу…"

Занятый такими возвышенными мыслями, Мудрый Богомол залез на свою любимую ветку и задремал. Ему снился восторженный юноша, кричащий: "Я люблю ее! Она любит меня! Она не такая!", а потом он же, но уже скачущий на своей возлюбленной. Без головы… Мудрый Богомол прогнал навязчивое видение и вскоре крепко заснул. Наступало утро.

Мудрого Богомола не всегда называли Мудрым. Когда-то вместе со сверстниками он перелетал с куста на куст, думая только о любви, ища свою прекрасную богомолиху, которая поманила бы его томным взглядом выпуклых глаз и соблазнительными движениями брюшка. Юноши только и говорили о любви. Уже тогда в голову юного Богомола закралось подозрение. В перерывах между восторженными обсуждениями любовной темы он пытался узнать, а где же взрослые богомолы? Где счастливые парочки? Почему они прячутся? Но от его расспросов отмахивались: "Наверное, их унесло на крыльях любви, и они счастливо живут где-нибудь…" И Мудрый Богомол тоже верил, что так оно и есть. Ему казалось, что как только он встретит свою возлюбленную, у него отрастут огромные крылья, и он вместе с прекрасной подругой отправится далеко-далеко, за океан, где они вечно будут счастливы. Эти мечты казались такими реальными, что Богомол забывал о своих сомнениях и вместе со всеми продолжал поиски очаровательных девушек-богомолих, которые прятались в кустах.

Его приятели один за другим исчезали, и Мудрый Богомол с завистью думал, что вот, они уже нашли свой идеал… Ему долго не везло, но однажды…

Она неподвижно сидела на толстой ветке, умело слившись с окружающей листвой. Однако ничто не могло скрыть ее прелестей. Мудрый Богомол влюбился сразу и без памяти. Он никогда не видел ничего более совершенного. Ее точеные членистые ножки замерли в такой неповторимой грации, что лапки Мудрого Богомола свело судорогой, так ему захотелось как можно быстрее подлететь на крыльях любви и ласково прикоснуться… Тут девушка заметила Мудрого Богомола и, несомненно, тоже мгновенно влюбилась в него. Она моргала своими прекрасными большими глазами, словно говоря: "Неужели я вижу это? Неужели ты наконец пришел, мой герой?!" Прекрасная богомолиха зашевелила усиками и соблазнительно изогнулась, ее молодое пышное брюшко призывно затрепетало…

– Я лечу к тебе, моя любовь! – прокричал Мудрый Богомол и бросился навстречу…

Случайность. Простая случайность! Его задняя нога попала под тонкую ветку, и когда Богомол рванулся, он сломал ногу и упал на землю. Он замер, молясь, чтобы прекрасная богомолиха не видела его позорного падения. Он попытался встать, но не смог. Нога не слушалась. Сгорая от стыда, Богомол поднял голову и увидел, что его девушка уже не обращает на него никакого внимания. Он пропал из поля ее зрения, и богомолиха тут же о нем забыла. Она снова замерла, почти слившись с кустом.

Мудрый Богомол в отчаянии хотел закричать. Он хотел сказать, что никуда не пропал, что он сейчас приползет. Пусть не на крыльях, но для любви нет границ! Разве какая-то нога – препятствие для такого большого чувства? Он хотел прокричать все это и много других возвышенных слов, но тут заметил, как на куст его возлюбленной спустился давний приятель. Он огляделся и тоже заметил прекрасную богомолиху. А она – его. Их глаза встретились, и… Мудрый Богомол хотел кричать, но в его горле будто застрял огромный ком, который не давал не то, что крикнуть, он не давал даже дышать!