– Все, что угодно, говоришь… – глянула на его бицепсы и трицепсы Чикита, – Я подумаю. Пока, мой джигит…

– О, госпожа, еще один…, – вновь попытался притронуться к заветному Зураб.

Но девушка щелкнула его куда надо:

– Перебьешься. В следующий раз…

Довольно улыбаясь, Чикита покинула «хазяина». Дала на чай томящемуся за дверью привратнику. Вновь присела в классный дипломатический автомобиль.

– Ты была больше пары минут, – указал на часы Большой Олень, – Но ты не кричала и я на всякий случай не ворвался.

– И правильно сделал, – потрепала его за ухо Чикита, – Все в порядке, мой парнокопытный друг…

Большой олень в ответ почесал репу:

– Куда мы теперь?

Чикита не слышала его. В этот момент она заметила, что по другой стороне улицы навстречу им бредет утомленная шоппингом Катя.

– Замечательно, – уронила с губы Чикита, – Жми на газ, Большой олень.

Сейчас я тебе маршрут нарисую…

Она показала ему стоматологический бланк:

– Едем по этому адресу. Но по пути заскочим в ликероводочный магазин, в фотосалон и в прачечную…

– В прачечную?

Чикита впервые за весь день рассмеялась:

– Именно…

10.“Разрыв”

Катя возвращалась из магазинной вылазки усталая, но довольная. Ведь она приобрела такие нужные и полезные в хозяйстве вещи: платье и носовые платки.

Невеста шла и перебирала в памяти: так ли уж все она купила за последние дни. Не будучи до конца уверенной, Катя не торопилась брать такси, продолжала поглядывать на витрины попадающихся магазинов. Брела и брела.

Ничего путного на глаза ей, однако, больше не попалось. Никакие другие неотложные покупки на ум не приходили. И пройдя еще с километр, Катя отбросила последние сомнения, решила возвращаться домой.

Она оглянулась на дорогу. И от неожиданности чуть не упала на ровном месте. К ней в своем красном кабриолете приближался Константин. Он, разумеется, не мог проехать мимо. Тормознул и вышел из машины:

– Я всем сердцем чувствовал, что ты пойдешь именно этой магазинной тропой…

Катя вместе с покупками тут же бросилась к нему на шею:

– Как здорово, что ты меня нашел. А то возвращаться одной стало так печально… Между прочим: я и тебе кое-что купила…

– Ты?… Мне? – не поверил было жених.

– Да, я. И именно тебе, – настояла невеста, – Посмотри-ка… Как тебе этот носовой платочек? А этот?…

Константин так и обмер. На глазах у него обнаружилась подозрительная влага:

– Катя… Это так прекрасно. Поверь, еще ни разу в жизни ни одна девушка не покупала мне носовые платки. Вот что значит, невеста…

Она тут же уточнила:

– Любимая невеста.

Он подтвердил, не раздумывая:

– Любимая невеста…

И они от души поцеловались. И время для них как бы сжалось в один длительный поцелуй. Они простояли так час, другой. На третий уличные зеваки стали не только показывать на них пальцем, но и подавать голос:

– Да это же сам Пиль…

– И Катя Андреева…

– Во дают жару. Может, снимаются?…

Услышав такое, влюбленным страстно захотелось податься куда-нибудь в более укромное и неординарное место. Константин, усадив Катю в кабриолет, в очередной раз нажал на газ, а очень скоро возле ее дома и на тормоз.

Они захватили все закупленное Катей. Рванулись было в подъезд, но их тактично остановила доброжелательная консьержка:

– Госпожа Андреева, некоторое время назад к вам заходила подружка. Она так представилась. Сначала сказала, что подождет. Но потом вроде бы передумала и ушла…

– Подружка…, – призадумалась Катя, поднимаясь по лестнице, – Ах, да, я встретила сегодня Айшу. Мы с ней так чудесно провели время…

– Я рад за тебя, – подгонял ее поцелуями сзади Пиль, – Надеюсь, ты пригласила ее на свадьбу?

Катя, не сходя с места, пристыдила возлюбленного:

– Разумеется… Но обещай, что не будешь заглядываться на моих подружек. Айша у меня весьма миленькая…

– Обещаю…, – достаточно убедительно поклялся жених.

Они резво, по-молодому взбежали в квартиру. Константин, думая о том, как хоть ненадолго пригасить в груди опасно разгоревшийся пожар любви, бросил взгляд на бар:

– Хочешь что-нибудь выпить?

Катя, сразу же с порога занявшись распаковкой обручального платья, делегировала ему свои полномочия:

– Да. Что-нибудь на твое усмотрение, милый.

Константин достал из холодильника лед, принес бокалы, залез в бар и загремел бутылками.

– Странно, – изумился он, глядя на одну из них: – Ты начала пить водку?

– Шутишь? – переспросила невеста из другого угла комнаты.

– Шучу-шучу, – успокоил ее жених.

Но сам не угомонился:

– Твоя подруга пьет водку?

– Нет, – выглянула из коробки Катя. – Раньше, по крайней мере, точно не пила…

Константин показал ей полупустую посудину:

– А эта бутылка?

Девушка сочувственно вздохнула:

– Значит, теперь пьет и водку… Жизнь у нее была тяжелая. Не осуждай. Айша, правда, очень хороший человек…

– Я и не осуждаю, – отмежевался Пиль, – Я так, просто полюбопытствовал…

Он налил себе “мартель”, Кате, улыбнувшись, ее любимый вишневый абсент. Задумчиво поставил водочную бутылку на место.

– Тебе подать прямо в коробку? – спросил он закопавшуюся в обручальной таре невесту.

– Нет, оставь пока на журнальном столике, – подала голос Катя.

Константин поставил оба бокала на стеклянную поверхность. Сел рядом со столиком в кресло.

Его блуждающий взгляд остановился на торчащей из журнала фотографии. На ней был запечатлен какой-то незнакомый мужчина.

“Может, отец, – подумал Пиль, – или дядя?” Спрашивать у Кати ему больше не хотелось: “Итак, наверное, уже допек ее своими глупыми расспросами о бутылке”.

Константин попытался отвести свой взгляд от фотографии. Но через минуту снова посмотрел на нее. Подумал и решительно вытянул карточку из журнала. И вблизи не опознав конкретную особу мужского пола, перевернул фотографию. Прочел шепотом легко обнаруженную надпись:

– «Любимой Катеньке от ее пупсика Ры…» Датировано сегодняшним днем… «Пупсика Ры…»

Пиль задумался и спросил уже во весь голос:

– Катя, кто такой “пупсик Ры”?

Невеста, занятая приятным делом, даже не посмотрела в его сторону:

– О чем ты?

Константина, однако, такой диалог начал раздражать:

– Ты знаешь, я не против твоих прежних связей. Я и сам, конечно, не мальчик. Но только не делай из меня кретина. Раскрой свою страшную тайну, скажи: “Ну был у меня «пупсик Ры». Теперь с ним все покончено, я люблю только тебя”. И все. Проехали мимо кассы…

Катя все еще не принимала Константина всерьез:

– Отвяжись. Не было у меня никакого «пупсика Ры». Был бы, призналась. Хоть «Ры», хоть «Бры». Но нет у меня никого, кроме тебя.

Константин вздохнул, чтобы не завестись:

– Давай все-таки не начинать нашу совместную жизнь со лжи. Ну, подумай. Откуда здесь взялась эта бутылка, эта фотография с надписью для тебя? Откуда, если не из твоего прошлого?…

Катя наконец задумалась, но все еще достаточно легкомысленно:

– Правда, не знаю, откуда они взялись. Ты что, мне не веришь?

Константин бросил на стол фотографию, усмехнулся и подошел к девушке. Обнял ее:

– Дурак, конечно. Но верю.

Теперь уже Катя начала обижаться:

– Я по глазам вижу, что не веришь…

Жених попытался примириться:

– Успокойся, верю, верю. Это какое-то странное недоразумение. Может тебе это все какой-то влюбленный сумасшедший телезритель прислал. И ты никогда его не видела и больше не увидишь, фетишиста эдакого…

Катя привычно обмякла в его руках:

– Ну, наконец-то, сказал хоть что-то разумное.

Константин продолжил курс на примирение:

– А может это твоя подруга так пошутила.

Невеста снова напряглась:

– Извини, но мои подруги так не шутят.

Жених хотел взять свои слова взад, но звонок в дверь не позволил ему это сделать.

Катя крикнула:

– Войдите…

На пороге возникла знакомая консьержка. Под мышкой она держала фирменный пакет клуба “Дипломат”:

– Госпожа Андреева… Из прачечной привезли постиранные одежду и белье господина Рыпуло…

– Что? – нервно вздрогнула рюшами Катя, – какого господина? Это какое-то недоразумение. Наверное, перепутали адрес. Отправьте обратно…

– Хорошо, госпожа Андреева, – смиренно попятилась консьержка.

Константин же укоризненно смерил Катю взглядом:

– Господин Рыпуло… А я уж было совсем успокоился, поверил, что все наше прошлое в прошлом. А ты…, ты принимала его здесь сегодня. Вот кто твоя “подружка”? Говоришь: «чудесно провели время»… С «пупсиком Ры»?… С членом дипломатического клуба. Тебя уже не устраивают простые телеведущие?

Катя попыталась что-то вставить, но Константин уже не мог ей этого позволить. В развернувшемся в его голове сценарии не было места для реплик провинившейся:

– Мало того, что ты мне изменяешь, так изменяешь еще и до свадьбы.

Мало того, что изменяешь до свадьбы, так еще и издеваешься надо мной? Подружка у нее была. С усами…

Константин вновь посмотрел на валяющуюся на столике фотографию:

– Развлекаешься тут с пупсиком Ры на всю катушку. Выпиваешь с ним.

Обстирываешь. Обглаживаешь. Обслуживаешь, так сказать, по высшему дипломатическому разряду. Наверное, и на свадьбу его пригласила? Для полного удовольствия и удовлетворения…

Услышав такое, Катя легко перешагнула через свадебные атрибуты. Гневно распахнула перед женихом дверь:

– Иди к черту. Убирайся. Ты, наверное, хватил лишнего…

– Я вообще еще не пил сегодня, прынцесса…, е-мое, – обхватил Пиль свою распухшую маковку.

Глядя на это, Катя чуть было не смилостивилась:

– Одумайся. Ты болен, Константин…

Но жених, кажется, собирался распоясаться еще до свадьбы:

– Я болен? Надеюсь, что еще нет. Если ты, конечно, не…

Катя мгновенно залилась подобающей краской:

– Какую гадость ты собираешься сказать мне на этот раз?

Константин медленно заколесил по комнате:

– Я не могу сказать тебе гадость… Я… Я… Ведь я любил тебя. Я впервые в жизни по настоящему любил кого-то. А она, она оказалась…

– Ну, говори…, – подбодрила его со школьной скамьи любящая точки над «и» Катя.

Но у Пиля язык во рту так и не повернулся:

– Нет, скажу я это или нет, уже не важно, уже ничего не изменится. Прощай, пупсик-прачка-принцесса-прос…, прос-чай…

Катя отвесила наигранный поклон в сторону открытых дверей:

– Катись. Вали. Ненавижу. Как легко ты не поверил мне. Как легко меня предал…

Константин, не спеша, вышел и, не оборачиваясь, бросил через плечо ключи от ее квартиры:

– Оревуар, Катя Андреева…

– Прощайте, господин Пиль…

Девушка хотела бросить ему вслед подаренную им брошь, но черепашка насмерть вцепилась в обручальное платье. Катя в ответ схватилась было за ножницы, но, вспомнив об уплаченной за одежку сумме, пощадила прелестную ткань.

Шаги на лестнице смолкли. Отвергнутая невеста медленно выронила режущий инструмент из рук и совершенно без сил рухнула на пол. Тело ее содрогнулось от непосильных рыданий:

– Как легко ты меня предал, любимый… За что?… В чем я виновата?…

От душевной боли Катя каталась по мраморному полу. Ее трясло от таких переживаний. Она не понимала происходящего. Так все было прекрасно, и вот она одна. Посыпает голову пеплом любви.

Слезы все лились и лились из ее прекрасных глаз. Горькие, горькие слезы.

Чтобы не напугать соседей и заглушить свои стенания, она включила телевизор. И увидела себя в спонсорской маячке. В спонсорской юбочке. Такую всю из себя миленькую. С флажочком в руке. С улыбочкой на веселой на губе…

11.“У всех на экранах ”

– Жми кнопку, Марфа…

– Жму, Фомушка, жму…

Старушка торжественно включила отремонтированный намедни аппарат и посетовала появившемуся на экране Константину:

– Наконец-то, родной наш. Как же нам тебя не хватало, сыночек…

– Да уж, – вздохнул старичок, – месяц без «обезьянки» – это не шутка. Скажи кому – не поверят… Как-растак почетным пенсионерам прожить в такой нелегкой ситуации без телевизора. Да ради чего же тогда мы всю жизнь на стройке надрывались. В пургу, в дождь, в солнцепек кирпич с панелью клали и так, и сяк. И вдоль язви его в душу, и поперек. Фундаментов одних сколько сложили. Стеночек и тонких, и толстых сколько вывели. А крыши, крыши какие покрыли! Каждому бы нашу крышу, так и все в порядке было б в энтом царстве-государстве. Ты посмотри, какие нынче у контор крыши. Тьфу, одним словом, а не крыши. И за что только люди деньги платят…

– Ладно, Фомушка, не причитай, – потянула его супруга за форменный строительный рукав, – Теперь-то уж оторвемся…

– Оторвемся-оторвемся, – согласился душой бодрячок, – На всю катушку оторвемся. Тащи все, что есть в печи. По такому-то случаю…