— Увы, Пенни, у них есть свидетель, видевший, как Тесс бросилась с борта «Королевы Нассо».

— Но это для меня не новость.

— Да, но он видел и то, как ее утащила акула. Мужайся.

Энтони обнял ее за плечи и ласково потрепал по голове.

— О Господи! — простонала Пенни, зарываясь лицом в его рубашку. Слезы выступили у нее на глазах, но плакать она не могла. Лишь сердце все больше и больше сжималось от нестерпимой боли. Страшно было даже вообразить то, что случилось на самом деле. И Пенни судорожно стиснула зубы, растерянно теребя воротник Энтони. — Это я во всем виновата! Все было бы иначе, не будь я такой трусихой.

— Спокойнее. Не мучай себя понапрасну, — тихо сказал он ей на ухо. — Тесс не одобрила бы этого.

Утешая ее, он сам чувствовал, что едва сдерживается, чтобы не дать волю своему горю.

— От этого не легче, — пробормотала Пенни, зябко пожимая плечами.

— Время все вылечивает.

Тони вновь ласково погладил ее по голове и, взяв за подбородок, поцеловал в лоб.

— Моя вина непростительна, и время не поможет забыть ее, — ответила она, достав носовой платок и вытирая навернувшиеся на глаза слезы.

Энтони не торопился переубеждать ее. Он знал, что со своей бедой Пенни должна справиться сама.

— Я никак не могу понять, зачем она бросилась в воду, — недоуменно проговорил он.

— А мне кажется, я знаю.

— И зачем же?

— По-видимому, в том конверте было еще что-то, что она похитила для меня. И ее желание помочь мне стоило ей жизни.

Неловко повернувшись, она отошла в сторону и кинула сумочку на заднее сиденье автомобиля.

— Так что же случилось на самом деле? Как ты думаешь?

— Ты же знаешь Тесс. — Пенни покачала головой. — Она всегда относилась к моим проблемам как к своим собственным.

— Может быть, она хотела уберечь тебя от какой-нибудь опасности?

Пенелопа пристально посмотрела ему в глаза.

— Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня. Ты мне все рассказал?

Он усмехнулся, ничуть не смутившись;

— Твоя пытливость безмерна, а настойчивость вызывает искреннюю зависть.

Рев реактивных двигателей вдруг смолк, и на аэродроме воцарилась необычная гулкая тишина. Пенни сложила руки на груди, ожидая, что еще скажет Энтони. А он, пригладив рукою растрепавшиеся седеющие волосы, посмотрел поверх нее на возвышающийся неподалеку длинный ангар, словно не торопясь продолжить начатый разговор.

— Все газеты полны сообщений об исчезновении Тесс, — рассеянно произнес он.

— И что? — спросила она, торопя продолжение.

— Они считают, что ты в этом замешана.

— Она была моим другом, да и твоим тоже. И я не собираюсь из-за газетных сплетен отказываться от нашей дружбы.

— Но никто и не просит тебя об этом. Я просто хочу, чтобы ты поняла всю серьезность твоего положения. Ведь, если полиция займется этим делом, она не оставит тебя в покое.

— Что ж, полиции виднее, что и как им делать. Но мне не понятно, почему, если, как ты говоришь, был свидетель, видевший, как Тесс бросилась в воду, он не позвал кого-нибудь на помощь, чтобы ее спасти? Или он хотел посмотреть, сможет ли она выбраться сама? И вообще, если есть явный и неоспоримый свидетель несчастного случая, зачем тогда вмешивать полицию?

Она произнесла все это тихим, спокойным голосом, но в интонации ее речи чувствовались твердость и решительность, которые не оставляли сомнения, что она пойдет до конца в своих поисках и не оставит неразрешенной ни одну загадку.

— Я как твой адвокат…

— И друг, — перебила она его, ласково улыбаясь, словно в извинение за свою подозрительность.

И он, перестав хмуриться, улыбнулся ей в ответ.

— Я советую тебе держаться от них подальше. Тебе ни к чему попадать под подозрение.

— Ты думаешь, за всем этим стоит Слоун? — задумчиво произнесла она, и в ее голосе слышалось скорее утверждение, чем вопрос.

— Если это так, то она надежно заметет все следы.

Пенни вновь пристально посмотрела в лицо Тони. Похоже, он уже думал об этом. Ведь он искренне любил Тесс и, конечно, сделал бы для нее все, что в его силах. Ее любили все, да и нельзя было не любить ее. И недаром теперь им так тоскливо и одиноко.

— Знаешь, произошло довольно странное событие, — тихо проговорил Энтони. — Ко мне прибыл человек из Лондона. Он ищет тебя.

— И что ему нужно?

— Он привез тебе какой-то конверт, но мне передать его отказался. Говорит, что должен увидеться с тобой лично.

— Странно. А от кого конверт?

— Не знаю. Я использовал весь свой опыт, чтобы разговорить его, но он остался непреклонен, как истый британец. Единственное, что я понял, — это то, что конверт очень старый.

От внезапно охватившего ее волнения у Пенни заболела голова. Ведь она не знала ничего о своем прошлом ранее двадцатилетнего возраста. Не будь этого, ее бы не мучили жуткие ночные кошмары.

— Ему более ста пятидесяти лет, — продолжил Тони. Лицо Пенелопы оставалось совершенно спокойным, но Энтони знал, что это сообщение не может не волновать ее.

— Ах Тони, — сказала она после небольшой паузы, — если конверт так стар, то он не может быть предназначен для меня. Тем более что, как ты знаешь, я не ведаю даже своего настоящего имени.

— Я помню об этом.

— Но тогда кто же мог мне послать его?

— Я не уверен, но мне кажется, что конверт от Блэквелла.

— Блэквелла? — переспросила она. — Но ведь они все умерли. Не так ли?

— Думаю, да, — кивнул Тони.

— Тогда, возможно, этот посланец из Лондона просто ошибся.

— Я вначале тоже подумал именно так. Но когда я попытался объяснить это англичанину, он невозмутимо посмотрел на меня и солидно произнес: «Дорогой мой, лондонский Ллойд никогда не ошибается».

— Браво! — воскликнула с улыбкой Пенни.

— А чуть позже, зная о моем богатом опыте в области архивных изысканий, ко мне обратился мистер Бейли. И как я понял из его слов, похоже, компания Бейли тоже обладает таким же конвертом.

— Да? И что же было дальше? — спросила она, проклиная в душе манеру Энтони обстоятельно и последовательно рассказывать об известных ему событиях. «Такое чувство, будто тебя целый час дергают за больной зуб».

— Так вот, они, оказывается, потратили не одно десятилетие и порядочную сумму денег, чтобы установить имя адресата. И представь себе, — его глаза восторженно блеснули, а речь обрела торжественную интонацию, — вот уже полтора века это письмо, или что там содержится в конверте, ищет своего получателя — некоего Рэмзи Мэлачи Гамейлиела О'Кифа.

Пенни вздрогнула и беспомощно опустила руки. Нет, это невозможно! Не может быть! Неужели это он? Сердце ее взволнованно стучало. И в этот момент по аэродрому раскатился низкий густой мужской хохот.

Плотным тугим шаром выкатился он из распахнутой двери самолета и тут же, словно лопнувшая карнавальная шутиха, рассыпался на сотни маленьких дребезжащих осколков. Пенелопа испуганно оглянулась и увидела появившуюся в проеме двери высокую широкоплечую мужскую фигуру.

— Тони, — прошептала она срывающимся голосом, — познакомься, это и есть Рэмзи О'Киф.

Глава 10

Хэнк захлопнул дверцу багажного отделения и, подхватив чемодан Пенелопы, направился к машине. Но, увидев спускающегося по трапу незнакомого ему мужчину, замер на месте, пристально вглядываясь в необычную фигуру. Что-то странное привлекло его внимание. И теперь он пытался понять, в чем же, собственно, дело.

«До чего нелепо одет, — подумал Хэнк, встряхивая чемодан и вновь трогаясь с места. — Удивительно, почему этот тип оказался в самолете мисс Гамильтон?»

— О, сегодня, видимо, весьма скорбное утро, если один человек не желает другому счастливого дня, — произнес незнакомец и, с улыбкой глядя на Хэнка, тут же посмотрел на Пенелопу.

— Да ты, похоже, заяц, — засмеялся шофер.

— Эге, — нахмурился Рэмзи, — ты, вижу, возымел желание оскорбить меня.

— Ха, — Хэнк засмеялся еще громче, — уж не хочешь ли ты сказать, что она сама пригласила тебя покататься на самолете?

— Вот именно, братец.

— Ну тогда я просто не знаю, — шофер удивленно развел руками, изобразив на своем лице бесконечное недоумение. — Сам черт не разберет этих женщин. Идем, что ли, к ней?

Он кивнул в сторону машины и, с трудом волоча тяжелый чемодан, подошел к Энтони и Пенни. Рэмзи остался на месте. Его удивил взгляд Пенелопа. Она смотрела на него так, словно он превратился в чешуехвостого ящера. А мужчина, стоящий рядом с ней, разглядывал его с неприлично восторженным любопытством.

Этот мужчина все так же беспокоил Рэмзи. Красивый, светловолосый, он был чуть старше, чем вначале показалось О'Кифу. Седина уже тронула его виски, усы и аккуратно подстриженную бороду, но выглядел он очень хорошо. И лишь темные очки, скрывавшие его глаза, смущали и настораживали. Непонятно было, зачем он их носит. Ведь явно не слеп, и ему незачем прятать свой пустой взгляд за темными стеклами, чтоб не испугать прохожих. Значит, он носит очки как прикрытие, как маскировку. И это заставляло относиться к нему с осторожностью.

Черные очки придавали его фигуре зловещий вид. Хотя во всем остальном он напоминает джентльмена. Длинные свободные брюки, классического покроя пальто. «Кем же он ей приходится?» Рэмзи мучила ревность. И он, слегка нахмурившись, смотрел, как Энтони приближается к нему.

Тони же, дружелюбно глядя на О'Кифа поверх очков, старался, сохраняя невозмутимое выражение лица, не выдать своего удивления странным нарядом собеседника: необычно широкими рукавами и пестротой отделки куртки, большими деревянными пуговицами на бриджах, высокими ботфортами.

— Энтони Уэйнрайт, — представился он, протягивая Рэмзи руку.

О'Киф некоторое время молча смотрел на его широкую ладонь, а затем с воодушевлением пожал ее. Когда он опустил свою руку, Тони заметил заткнутый за пояс старинный пистолет. И Рэмзи, проследив направление его взгляда, тут же прикрыл блеснувший на солнце ствол полою куртки. Потом, кивнув в сторону Пенелопы, произнес:

— Передавайте леди мои наилучшие пожелания. — И, повернувшись, пошел в противоположном направлении.

— Постой, — окликнул его опомнившийся Энтони. Он вдруг осознал неслучайность этой необычной встречи. Она — поистине подарок судьбы, и нельзя упускать удачу. — Ты не можешь так просто уйти.

— И кто же мне помешает? — Рэмзи остановился и в упор взглянул на него. — Уж не ты ли, англичанин?

— Я из Уэльса, — уточнил Тони.

— Невелика разница, — засмеялся О'Киф и вновь тронулся с места.

Не надеясь остановить его, Энтони обернулся к Пенни. Только она теперь могла вернуть Рэмзи. И действительно, лишь только раздался ее голос, он остановился и оглянулся назад.

— Эй вы, двое! — крикнула она. — Поторапливайтесь, здесь становится слишком жарко.

Энтони и Рэмзи вопросительно смотрели на нее. Она кивнула в сторону машины, словно приглашая их занять места в салоне, где уже деловито суетился Хэнк. Первым опомнился Энтони.

— У вас есть багаж, мистер О'Киф? — спросил он.

— Нет, — ответил Рэмзи и впервые почувствовал смущение из-за своей непохожести на окружавших его людей.

Тони промолчал, не желая задевать его самолюбие. Пока еще он не знал, как лучше обращаться с этим человеком. Пенелопа слишком мало рассказала ему о нем. Из ее слов можно было понять лишь то, что его подобрала команда Багамской воздушно-морской спасательной ассоциации, которая разыскивала Тесс.

— Что ж, — сказал Энтони после некоторого раздумья, — это вполне поправимо.

— Мне ничего не надобно от тебя, англичанин, — огрызнулся раздраженный его навязчивостью Рэмзи.

— Валлиец, мистер О'Киф, валлиец. Я же вам говорил, — вновь уточнил Тони, недоумевая, чем же он мог так задеть этого странного человека. — Идем к машине?

Рэмзи скептически посмотрел на него. Он колебался, не зная, как поступить. Ведь Пенелопа явно не слишком любезно обошлась с ним в самолете. И теперь он думал о том, что она, возможно, лишь из учтивости приглашает его с собой. Но впрочем, О'Киф привык бросать вызов судьбе. И одна только надежда на внимание Пенелопы стоила того, чтобы потерпеть общество этого нахального англичанина.

Рэмзи улыбнулся и последовал за Уэйнрайтом. Вопрос о том, кем приходится Пенни этот долговязый валлиец, все так же мучил его. И, не сделав и двух шагов по направлению к машине, он не выдержал:

— Ты муж ей?

— Ты о чем? — не понял его Энтони. О'Киф нахмурился и, стараясь не выдать своего волнения, вновь повторил вопрос:

— Ты муж мисс Гамильтон?

Тони недоуменно посмотрел на него, и лицо его расплылось в лукавой добродушной улыбке. Он взглянул на Пенелопу, нетерпеливо поджидавшую их у распахнутой двери автомобиля, и подумал, что эти двое ведут себя совершенно как дети.

— Я просто ее друг, — ответил он, — У женщин не бывает друзей, — проворчал Рэмзи, недовольно покосившись на него. «Любовники», — решил он и сурово сдвинул брови, с трудом сдерживая раздражение.