— По-моему, с тобой, Элли, Бесс будет чувствовать себя лучше. Я помню, что в детстве ты была со мной так добра, Элли. Но решай сама.

Как и предполагала Катриона, Эллен решила, что лучшей госпожой окажется Бесс. Повелевать молодой и не уверенной в себе девушкой было нетрудно. Катриону служанка зачастую переставала уже и понимать. Вновь преисполнившись сознанием своей значимости, она приняла девочку под свое крылышко и стала говорить о Катрионе добрее и лучше.

Графиня старалась уделять время всем своим трем дочерям. Аманда и Мораг вскоре совсем перестали робеть перед ней, и это радовало Катриону. Бесс, хотя и оставалась настороженной, проявляла большее дружелюбие и даже участвовала в играх, которые Кат затевала с малышками.

Через восемь месяцев после возвращения к Патрику у Катрионы начались родовые муки.

— Слишком скоро, — озабоченно сказал граф своей матери.

— А я удивляюсь, что она держалась так долго, — заметила Маргарет. — Не тревожься, сын мой. К ночи в этом доме будет на двух Лесли больше. Катриона носит близнецов, а рождение нескольких детей всегда происходит раньше срока. Я знаю это потому, что последние дети моей матери тоже были двойняшками, это — наше семейное.

Вдовствующая графиня оказалась права. Прежде чем 1 мая 1594 года зашло солнце, Катриона легко разрешилась сыном и дочерью. Мальчика окрестили Ианом, а девочку Джейн.

Патрик пришел в неописуемый восторг, жена столь мудро назвала детей именами их бабки и деда по отцу. Перед тем как уснуть, Катриона покачала каждого из новорожденных, а затем тихо, но решительно объявила, что этих детей сама вскармливать не будет. Близнецам срочно нашли кормилиц.

В середине июня Патрика Лесли посетил Бенджамен Кира, и после беседы с ним граф решил отправиться в Лондон. Думая, что жена захочет совершить это путешествие вместе с ним, Патрик пригласил и ее.

— Меня не будет в Гленкерке с конца лета до следующей весны, любовь моя. Пожалуйста, поезжай со мной.

Мы с тобой были вместе так мало.

— Нет, Патрик, — отказалась Катриона. — Ты обещал ему, что, прежде чем он покинет Шотландию, мы встретимся. И если, когда он меня позовет, я окажусь в Англии, то никогда больше его не увижу. Не проси меня ехать с тобой.

Граф и не стал, хотя ему больно было признаваться даже самому себе, сколь огорчил его этот отказ. Он-то надеялся, что рождение близнецов поможет Катрионе забыть пограничного лорда. И 15 августа Патрик Лесли выехал из Гленкерка в Лондон.

А 15 сентября графиня Гленкерк получила приглашение от Джорджа Гордона, могущественного графа Хантли, посетить его и его жену в их родовом замке. По слухам, Ботвелл находился на севере. Если в слухах была правда, то Катриона была уверена, что встретит его у Гордонов. 17 сентября графиня Гленкерк верхом выехала в Хантли.

35

Перемирие между королем Джеймсом Стюартом и Френсисом Стюартом Хепберном так и не удалось.

Хотя 14 августа 1593 года король подписал соглашение, обязавшись простить своего благородного кузена вместе с его столь же благородными приверженцами и вернуть им все их поместья, титулы и почести, однако вскоре Джеймс испытал соблазн отказаться от своего слова. 8 сентября в Стерлинге состоялось заседание парламента, на котором он попытался переиначить обещания, которые дал в августе. 22 сентября король воспретил Ботвеллу и его сторонникам приближаться к его величеству на расстояние десяти миль, если только не придет вызов от самого монарха. И посмей эти люди ослушаться, они будут обвинены в государственной измене. Власть Мэйтлэнда не ослабевала.

Перчатка, брошенная королем, была, конечно, поднята Ботвеллом и его вооруженными соратниками. В начале сентября они собрались в Линлитгоу в то время, когда там находился и король. 22 октября Френсис Ботвелл был вызван на заседание Высшего Совета, чтобы отвечать на обвинения в государственной измене. Пограничный лорд не захотел явиться на эти слушания и подвергся осуждению. Несколько месяцев все оставались там, а потом, в начале весны 1594 года, Джеймс Стюарт дважды трубил сбор своему воинству, желая захватить кузена и устроить ему королевское правосудие. Внезапно лорд Ботвелл появился на окраине Ли с сильным отрядом.

Он пришел, по его словам, сражаться с испанцами, о чьей недавней высадке ходили слухи. На самом же деле лорд хотел показать свою силу в надежде принудить кузена-короля договориться полюбовно.

Джеймс Стюарт двинулся из Эдинбурга на Ли, а Ботвелл спокойно отошел к Далкиту, словно его вовсе и не преследовали. Королю ничего не оставалось, как вернуться в столицу, проиграв кузену еще очко. Пограничный же лорд проскользнул затем в Англию, где потихоньку и залег, пока королеве Елизавете не пришлось заметить присутствие беглеца и изгнать его.

Теперь у Френсиса Хепберна было два пути. Он мог либо сдаться Джеймсу Стюарту, либо войти в сговор с северными графами. Чувствуя, что места в Шотландии для него уже нет, лорд Ботвелл отправился на север, желая увидеться с Катрионой прежде, чем покинет родину. Больше он никого видеть не хотел. Херкюлес был пойман еще в злосчастном феврале и тогда же повешен.

Маргарет Дуглас с детьми вели себя так, словно его и не существовало. Оставалась только одна Катриона Лесли.

Захочет ли возлюбленная увидеть его?..

Никто ничего не говорил Катрионе, но она сама шестым чувством поняла, что Ботвелл ждет ее в Хантли. Собрав дочерей, графиня объявила, что уедет на некоторое время.

— Но я скоро вернусь, мои милые, — обещала она, — и уже больше никогда не расстанусь с вами.

Когда Аманда и Мораг убежали играть, Бесс, которой было уже двенадцать, тихо спросила:

— Мама, Ботвелл в Хантли?

Первым побуждением Катрионы было ответить дочери, что это не ее дело. Но снова взглянув на Бесс, которая из ребенка превращалась в девушку, графиня передумала.

Она обняла девочку рукой.

— Да. Думаю, что лорд Ботвелл сейчас в Хантли, — спокойно сказала она. — Не сердись, Бесс. Твой отец дал мне разрешение увидеться с Френсисом. Когда-нибудь и ты полюбишь. Возможно, тогда ты лучше поймешь свою маму.

— Я не буду любить никакого мужчину, кроме моего законного супруга и господина, мама.

Катриона рассмеялась и прижала к себе дочь.

— Как чудесно быть столь юной и столь уверенной, дорогая! Надеюсь, что, пока я в отъезде, ты станешь помогать бабушке и присматривать за сестренками и за близняшками.

Бесс взглянула на мать, а потом прильнула к ней.

— Ты не уедешь с лордом Ботвеллом? Вернешься домой? Не оставишь нас навсегда?

— Нет, дитя мое. Я вернусь. — К ее горлу подступил комок. — Вернусь к тебе, Бесс. Не тревожься.

Прежде чем Катриона уехала из Гленкерка, Маргарет захотела поговорить с ней наедине.

— Мой сын поступил с тобой ужасно жестоко, Катриона. Иди… Попрощайся навсегда с Френсисом Хепберном.

Не спеши и оставайся с ним, сколько тебе будет нужно. Но когда ты вернешься в Гленкерк, ты снова должна стать доброй женой Патрику. Он понес уже достаточное наказание.

И вот, сидя в седле и сгорая от нетерпения, графиня Гленкерк скакала по горам, за которыми стоял замок Хантли. Эллен попыталась было увязаться за ней, заявляя, что племянница еще не имеет достаточного опыта, чтобы сопровождать госпожу в такой славный дом. Однако графиня, конечно же, не желала, чтобы старая служанка мешалась при ее свидании с Френсисом Хепберном. А Сюзан молода и слишком не уверена в себе — она поведет себя сдержанно.

Наконец показались башни Хантли, и сердце Катрионы учащенно забилось. Конолл подъехал к ней.

— Полагаю, вы не хотите, чтобы мы оставались, — сердито сказал он.

— Нет, — отвечала графиня. — В доме Гордонов мне не нужна защита Лесли. Моя бабушка была Гордон.

— Я имел в виду защиту не от Гордонов, мадам.

Катриона улыбнулась.

— Мне не требуется защита от милорда Ботвелла, Конолл. Это он скорее нуждается в защите от меня.

Помимо воли Конолл засмеялся. Он уже давно потерял надежду понять своих господ. А когда пытался, то только приходил в замешательство.

Они проследовали во двор замка, где уже стоял Джордж Гордон вместе со своей прелестной женой — француженкой Генриеттой. Спешившись, Катриона сердечно приветствовала их, но ее глаза беспокойно озирали двор. Лорд Гордон засмеялся.

— Он приехал часа два назад. Кат, и непременно захотел принять ванну. Сомневаюсь, чтобы он уже был готов тебя принять.

Но внезапно графиня увидела его на верхних ступенях лестницы, и какой-то миг, словно завороженные, они смотрели друг на друга. Не отводя взгляда, Катриона сделала несколько шагов вперед, но затем ноги отказались служить ей и стали подкашиваться. Мгновение спустя Френсис Хепберн был уже рядом с ней и подхватил ее в свои сильные руки. Его темно-голубые глаза буквально пожирали Кат. Потом он склонился, его руки обвились вокруг ее шеи, а губы нашли ее рот. И все вокруг — двор, лошади, прислуга, Гордоны, — все расплылось и исчезло, и они растворились друг в друге.

И тут Генриетта Гордон разрушила очарование. Она повернулась к мужу.

— Но, Джордж, почему ты не сообщил мне, что леди Лесли и лорд Ботвелл знакомы друг с другом? Я определила им покои в разных концах замка.

Френсис оторвался от Катрионы, и оба расхохотались.

— Ох, Джордж, — весело отозвалась графиня Гленкерк, — и как же ты просмотрел такую незначительную подробность?

Лицо Хантли приняло горестное выражение. Ботвелл поставил Катриону на ноги.

— Теперь уже можешь стоять, дорогая?

— Да, Френсис, все в порядке.

Пограничный лорд повернулся к очаровательной хозяйке замка и, взяв ее пухленькую ручку, улыбнулся малышке с высоты своего роста.

— А какой из этих двух покоев просторнее, Риетта?

— У леди Лесли. Я подумала о дамских платьях и обо всем остальном.

Графиня Хантли была чрезвычайно взволнована таким оборотом событий.

— Не соблаговолите ли вы в таком случае, — серьезно и вместе с тем любезно произнес Ботвелл, — приказать, чтобы мои вещи перенесли к леди Лесли? В конце концов нам будет нужна только одна кровать. — Он повернулся к хозяину:

— Джордж, вы извините нас, если мы исчезнем до ужина. Мы с миледи не видели друг друга больше года.

Я знаю, что ты поймешь меня. — Обняв Катриону рукой, он повел возлюбленную вверх по ступенькам.

Генриетта Гордон смотрела на мужа с оскорбленным видом. Рассмеявшись, муж тоже повел ее в замок, а когда он поведал своей жене-француженке печальную историю лорда Ботвелла и Катрионы, то графиня была готова расплакаться.

— Ox, Джордж! Il est un cochon! Джеймс Стюарт — il est un cochon!1 — возмущалась, волнуясь, Генриетта. И с этого мгновения она стала их союзницей.

Целый час Ботвелл нетерпеливо ждал, когда же наконец останется с Катрионой наедине. А слуги все сновали взад и вперед. Катриона приказала, чтобы ей устроили перед камином горячую ванну. Фарфоровый чан, украшенный рисунками из цветов, привел ее в восторг. Принесли горячую воду, и Сюзан засуетилась, отыскивая душистое туалетное мыло, пахнувшее гиацинтами. Френсис наблюдал, забавляясь, как бойкая маленькая служанка прогнала всех из комнаты, а затем попыталась то же самое проделать с ним. Он, смеясь, ухватил ее за талию и глянул сверху вниз. Под его озорным взглядом щеки девушки залил сочный алый румянец.

— Ты не Эллен, да? Ты слишком молода.

— Нет-нет, сэр, — смущенно ответила девушка. — Я — Сюзан, ее племянница. Моя тетушка теперь присматривает за молодой госпожой Бесс.

— Что ж, Сюзан, — доброжелательно сказал Ботвелл, — теперь ты пойдешь в залу для слуг и хорошенько поужинаешь. И если вдруг какой-нибудь из здешних парней станет тебя обижать, девочка, ты пригрозишь им, что они будут отвечать передо мной.

— Но, сэр, я должна помочь миледи помыться.

Мягко, но непреклонно Ботвелл вытолкнул служанку за дверь.

— Я сам помогу миледи принять ванну, Сюзан. И это будет не в первый раз. И не приходи, девочка, пока за тобой не пришлют.

Он запер за служанкой дверь, а затем повернулся к Катрионе, которая уже совсем обессилела от смеха.

— Ах, Ботвелл, проказник! Она ведь теперь будет рассказывать об этом всю свою оставшуюся жизнь! — веселилась графиня Гленкерк.

— Принимайте ванну, мадам, — приказал Ботвелл.

— Расстегни мне, — возразила графиня, поворачиваясь к нему спиной.

Руки Френсиса прошлись по длинному ряду маленьких серебряных пуговиц. Катриону позабавили эти трясущиеся пальцы сильных рук. Движением плеч она сбросила с себя бархатное дорожное платье для верховой езды и шагнула из него. Ниже оказались шелковая нижняя рубашка с глубоким вырезом, планшетка с ленточками, три шелковые нижние юбки и кружевные ажурные чулки с подвязками. Графиня расстегнула рубашку и сняла ее, но маленькую планшетку расцепил он. Обнаженная до пояса, она, не отрывая глаз, смотрела на любимого, и в этих глазах отражалось желание.