Катя Ткаченко - Любовь для начинающих пользователей

Симба улыбается: ну да, она ведь в халате на голое тело, ворот чуть–чуть разошёлся, и племянник смотрит в сторону, видимо, боясь, что её груди вот–вот вывалятся прямо в тарелку с бифштексами из мяса молодых бычков.

Он снова краснеет, милый, краснеющий мальчик.

Придётся всё же носить дома лифчик, а то у племянника крышу сдует.

— Вкусно! — говорит Симба, доедая последний пережаренный бифштекс. — Спасибо!

— Это тебе спасибо, — отвечает племянник, — ты ведь их принесла!

— Ты их хорошо поджарил, — говорит Симба, — правильно…

— Я впервые в жизни бифштексы жарил! — с гордостью признаётся племянник и вдруг замолкает.

— Ты это чего? — спрашивает Симба.

— Ничего! — выпаливает племянник и склоняется над тарелкой.

— Ещё раз спасибо, — говорит Симба. — Помой посуду, ладно?

Племянник кивает, а Симба возвращается к компьютеру.

Она не виновата, что племянник подумал о том, что когда–нибудь должно с ним случиться, тоже — впервые.

Естественная мысль для мальчика его возраста.

Но она тут ни при чём, так что пусть терпит, пока не настанет его время.

Этот идиот прислал очередной ответ.

Бессмысленная перепасовка по сети, нелепый обмен баннерами.

Ты — мне, я — тебе!

С картинкой он ничего не стал делать, просто поменял надпись.

Вместо «Что тебе надо?» — одно слово: «Тебя!»

Пол под ногами покрывается иголочками страха. Симбе кажется, что из правого верхнего уголка письма выглядывает отвратительная рожа, развязно подмигивающая ей: заходите, у нас сезонная распродажа, Симбы подешевели на 25 %.

Уже ясно, что эту игру Симбе не выиграть, даже если она напишет на очередном баннере «Отвали!».

Он не отвалит, он сетевой маньяк, она уже встречалась с такими.

Они все больные на голову!

Симба машинально набивает в «Фотошопе» «Отвали!» и посылает адресату.

«Я не простыня и не одеяло, — думает она, — да и вы не молодые бычки!»

Очередное письмо не заставляет себя ждать. Аттачмента в нём нет, зато в текстовом поле видна короткая фраза.

«Я умею ждать!»

И подпись: граф Дракула.

«Ну что ж, — подытоживает Симба, — по крайней мере по баннерам я веду в счёте!»

И отправляет ещё один баннер. На фоне странных серебристых существ с мохнатыми ушками написано: «С днем рожденья! Симба».

И добавлен смайлик, вот такой: «: —))».

Я тупо долбал монстров, монстры огрызались, временами пытались меня замочить, но у них это плохо получалось — я всегда остаюсь живым, а когда силы уже на исходе, обязательно натыкаюсь на очередную аптечку или флакон со спасительным эликсиром.

Обычно это занятие — долбать монстров — доставляет мне искреннее удовольствие, если не сказать больше: абсолютный кайф! Напрасно папенька с матушкой считают, что игры — полный отстой и можно заняться чем–то более полезным для будущей профессиональной деятельности. Особенно эта моя будущая деятельность не дает покоя папеньке, такое ощущение, что он собирается втемяшить мне в башку всё то, чем сам бы хотел, но так и не смог заняться.

А тут монстры! И сколько ни объясняй родичам, что для меня это как для какого–нибудь придурка сплав по горной реке, папенька с матушкой ни черта не понимают, нависают с двух сторон и талдычат, талдычат — мол, зря время тратишь, возьми лучше книжку почитай (это матушка), в тренажерный зал сходи (папенька), в общем — ни секунды покоя!

Но сейчас долбание монстров не приносило мне никакой радости.

Совсем рядом за своим компьютером сидела Симба, и если я поворачивал голову вправо, то мог видеть её профиль и красную челку, растрёпанную и мокрую от жары.

Я ничего не мог с собой поделать, моя сумасшедшая тётушка с комфортом поселилась в моей черепной коробке и вытеснила оттуда всё остальное.

И дело не в том, что я влюбился в неё, — это не имело бы смысла, влюбляться в родственниц бесполезно, не знаю почему, но уверен, что это так. Тем более что она старше, а я для неё — просто мальчик, которого ей сдали на хранение. Лучшее, что она могла бы придумать, — поместить меня в чемодан, закрыть его на ключ и убрать в кладовку до приезда родичей из их треклятой Турции! По крайней мере, тогда бы я не пялился на неё постоянно — пялюсь, хоть и понимаю, что ей это не в кайф, она как–то смущённо вздрагивает под моими взглядами, а сам я краснею, точно полный идиот, недоделанный дистенциальный коблоид, становлюсь такого же цвета, как её волосы, но всё пялюсь и пялюсь…

Очередной монстр попался под руку, пришлось его грохнуть, кишки размазаны по всему монитору!

А вообще — зачем она так странно покрасилась?

Спросить? Не спросить? Спросишь — ещё обидится…

Я не влюбился в неё, но она сейчас интересует меня больше всего на свете. Особенно после того как я наткнулся на её сетевой дневник. Мне кажется, она несчастна, хотя как–то во время очередной перепалки матушка обиженно говорила папеньке, что ничего не поделаешь, счастливых людей в этом мире нет, и сама она не может отнести себя к их числу.

— Отчего это? — возмутился папенька.

— Например, потому, — ответила матушка, — что ради меня никто никогда не совершал подвига. Знаешь, как это обидно?

— Вся моя жизнь с тобой — подвиг! — сказал папенька, и тут мне пришлось свалить подальше, потому что матушка разъярилась не на шутку, и по комнате залетали грозовые молнии.

Но вообще–то подвиг — это прикольно. Наверное, приятно, если ради тебя делают что–то, чего никто ещё не делал.

Симба достойна подвига.

Она сидит неподалёку от меня, склонившись над клавиатурой, и лицо у неё довольно–таки злое.

А я думаю, какой бы мне подвиг совершить.

Можно представить, что я мочу монстров не просто так, а потому, что именно они виноваты во всех Симбиных неприятностях. И чем больше монстров я урою, тем больше шансов, что жизнь Симбы изменится.

Нет, это явная глупость. Какая–то полная мистика, как говорит в таких случаях папенька. Вот если бы монстры похитили Симбу, а я бы её освобождал. Замочил этого, замочил того… Ба, а вот меня нежданно–негаданно замочили…

Приходится запускать игру заново.

Между прочим, один подвиг я уже совершил — замазал–таки трубу под унитазом, Симба взяла у соседей специальную мастику, и я за полчаса управился! В благодарность за бифштексы, которые сам и поджарил. Сам поджарил, сам съел, да ещё и унитаз больше не подтекает. Но всё это не настоящие подвиги, а так — отработка крыши над головой.

Если б я умел, сочинил бы какую–нибудь крутую песню.

Это, наверное, было бы сродни подвигу.

Женщины ведь любят, когда в их честь поют серенады, — тут я могу даже на папеньку с матушкой не ссылаться, без них знаю.

Вот только песни я сочинять не умею, хотя гитара у меня есть и я даже пытаюсь на ней наигрывать. Уже второй год. Это всё тоже папенька — как–то он долго объяснял матушке, что весь свой подростковый период (так и сказал — «весь мой подростковый период») мучил гитару, но безрезультатно, так как у него не было слуха…

— И теперь нет! — перебила матушка.

— А теперь он мне и не нужен, — сказал папенька, — теперь мне и без него нормально, а тогда было плохо. Тогда я хотел клёво играть на гитаре, а теперь уже не хочу…

— Зачем ты говоришь при ребёнке «клёво»? — возмутилась матушка.

— Хорош ребёнок! — воскликнул папенька. — Скоро он тебя бабушкой сделает…

— Сделаешь? — сурово спросила мать и пристально посмотрела на меня.

Я ничего не ответил и свалил в свою комнату. А на следующий день отец притащил гитару. Сейчас у нас в классе даже группа есть, в которой я играю на басу, но песню для Симбы мне всё равно пока не сочинить, надо придумывать другой подвиг, полегче. Хотя, конечно, любой подвиг — дело непростое…

В этот раз монстры ещё более прыткие, но то ли реакция у меня резко улучшилась, то ли я освоился с непривычной клавиатурой — разделываюсь я с ними запросто. Раз–два — и нету монстра! Ура!

Если мыслить логически — а папенька всегда отмечал, что у меня склонность к логическому мышлению, — понятно одно: Симбе на самом деле что–то угрожает. И я даже догадываюсь, что.

Точнее — кто.

Этот идиот, который по–дурацки подписывается в сети.

Нет чтобы просто — Борис Борисович Анциферов, к примеру. А тут — граф Дракула!

Может, он действительно извращенец, сексуальный маньяк из тех, про которых часто пишут в газетах и показывают в криминальных новостях по телевизору. Терпеть не могу новости, а папенька смотрит их как одержимый. Посмотрит по одному каналу, переключится на другой, затем на третий, а там пора опять переходить на первый, матушку аж трясёт от этого, наверное, он и в Турции постоянно в ящик пялится.

Интересно, в Турции, кроме турецкого, на каких языках телек показывает?

Если на английском, папенька ещё что–то поймёт, а вот французский и немецкий ему не по зубам…

Впрочем, не похоже, что граф Дракула — обычный извращенец, обычные извращенцы не торчат часами в сети. Они подстерегают своих жертв где–нибудь в лесополосе, рано утром или поздно вечером, и обходятся без компьютера. Верёвка, старый чулок — что там ещё показывают по телевизору?

А Дракула не таков, может быть, под этим ником и вовсе скрывается не человек, а свихнувшийся компьютер, который установлен где–нибудь в недоступном месте.

Мысль смешная, но мне она нравится.

Даже хочется её с кем–нибудь обсудить.

Но рядом лишь Симба, а с Симбой эту мысль обсуждать бесполезно — она, чего доброго, поднимет меня на смех.

Мне нравится смотреть, как она склоняется над клавиатурой.

Жаль, что она сменила халат на очередную майку.

Такое ощущение, что у неё весь шкаф забит майками, и она никогда не надевает под них лифчик!

Пока она была в халатике, тот временами распахивался, и я видел её груди.

Они на мгновение как бы выпрыгивали наружу, а потом прятались обратно.

Кстати, Симба это быстро засекла, потому и переоделась.

И вот уже два часа со мной не разговаривает.

А про свихнувшийся компьютер — это круто!

Компьютер–извращенец, который бежал от цивилизации.

Цивилизация его достала, и он сделал ноги, хотя интересно, как он сумел?

Можно, конечно, представить, что кто–то когда–то построил в отдалённом месте бетонный бункер, какие описываются в романах и которые — оторвавшись от телека — любит почитать перед сном папенька.

Бункер на случай очередной войны, командный пункт или другую какую фигню.

А потом все из бункера свалили, и компьютер сглючил.

У него съехала крыша, он зажил своей жизнью.

Решил, что именно он — хозяин мира, придумал себе имя и начал развлекаться.

В этой истории хорошо всё, кроме одного — я не знаю, где возле нашего города может быть такой бункер. Разве что — на горе…

Я смотрю на экран монитора и вдруг вижу, что монстров там больше нет. И не потому, что я их всех поубивал, — ещё секунду назад их там было множество.

А теперь они исчезли, да и катакомбы изменились.

Стали выглядеть естественнее, такие не нарисуешь даже в 3DX.

Я чувствую запах сырости и слышу, как где–то неподалёку капает с потолка вода.

И самое главное, что это не сон. Симба всё так же сидит за своим компьютером, я — за своим.

Но нахожусь я в совсем другом месте.

Видимо, моя мысль о свихнувшемся компе кому–то не понравилась, и мне решили показать, чем подобные истории заканчиваются.

Или я просто случайно загрузил какую–нибудь постороннюю программу?

Вода капает всё отчетливее, я машинально давлю на клавишу, а сам иду по коридору за курсором.

Мне не страшно, мне любопытно, наверное, страшно станет потом, хотя — чего бояться?

В книжках, которые читает папенька, всё заканчивается хорошо. Он так и говорит — книжки не жизнь, в них всё должно заканчиваться хорошо, иначе стоит ли их читать?

Если рядом свихнувшийся комп, я должен найти его и обезвредить!

Идея меня вдохновляет, и я убыстряю шаг.

Сильнее и сильнее давлю на клавишу.

Потом жму на соседнюю — тут есть коридорчик, в который мне хочется заглянуть, интуиция подсказывает, что враг окопался по соседству.

Смешно, но у меня такое ощущение, будто одна игра просто сменилась другой, сейчас опять покажутся монстры и я вновь буду их мочить!

Но — фигушки!

Монстров нет, зато вода капает и в этом коридоре.