Уходя, Алина оставила мне свой номер телефона и записала мой «чтобы я могла тебя узнать, когда ты будешь звонить».

– Ну, пока. Звони, если останешься здесь, я приду.

– Хорошо, пока. Спасибо, – вот я идиот, я сказал ей «спасибо». Глупец.

Я принял душ и заснул, как младенец. Мне было хорошо. Но я был всё также несчастен.


Искра жизни XVI /Кисловодск/2011, лето/

За ночь я ни разу не проснулся. Кажется, я даже не шевельнулся, потому что, открыв утром глаза, я обнаружил, что лежу примерно в той же позе, что и после ухода Алины. Мне очень понравилось. Я про то, как мне спалось этой ночью. Хотя уже с самого утра весь этот хлам снова стал наваливаться на меня. Мое депрессивное состояние стремилось к бесконечности. Почему я не мог ничего изменить? Я думал обо всем, но в тоже время ничего не мог решить. Не мог совершить какой-то поступок, не мог освободить свой разум от этого хлама. Может я псих? Или начинаю сходить с ума? Чем черт не шутит, не так ли?

Поднявшись с кровати, я решил прогуляться. Я даже не думал о завтраке. У меня не было аппетита. Не было желания пичкать свой организм очень нужными этому организму веществами. Одевшись, я вышел в парк. Прекрасный парк. Прекрасное лето. Прекрасное утро. Я не могу заплакать, не могу нажраться в стельку. У меня нет желания употреблять спиртное, но есть желание разрыдаться. Но я не могу, я обещал дедушке. Я уверен, он не смотрит на меня с небес, не наблюдает, я уверен, что если буду лить слезы весь день напролет, дедушка все равно об этом не узнает. И, черт возьми, от этого становится еще обиднее! Вот если бы я только мог поверить в существование душ, в существование какого-то сверхъестественного мира, поверить в то, что смерть – это не конец. Но я не могу. Вот и все.

Прогуливаясь по парку, я забрел к фонтанчику, вокруг которого собрались мужики, которым за сорок. Они сидят кампаниями по 5-6 человек и играют в настольные игры: шахматы, шашки, домино. Удивительно, им, что, нечем заняться? Когда мне будет за сорок, я не хочу сидеть возле фонтанчика и доказывать своему сопернику, что моя ладья стояла на D4!

Пройдя дальше, я увидел людей, продающих настенные картины. Это были чудесные картины, на которых были изображены здешние места, красота гор, красота природы с удивительных ракурсов и в непревзойденном исполнении. Я конечно ни черта не смыслю в живописи, но мне нравилось просто смотреть на эти произведения и думать. Меня это отвлекало от дурных мыслей, от мыслей о хламе. Неподалеку от картин стоял мужчина, который тоже продавал, но он продавал фотографии космоса. Это прекрасно. Ты смотришь на эти изображения, полученные с различных телескопов, и думаешь, что где-то там, вдали, есть что-то необыкновенное. И понимаете, весь космос заполнен этой необыкновенностью. Туманности, галактики, скопления звезд, планеты, и всё это переливается в самые разнообразные оттенки, в самые причудливые и невообразимые цвета. И волей-неволей задаешься вопросом: «а что же там?». Хочется верить, что там, где-то за тысячи миллионов километров, есть что-то живое, такое же, как и мы, со своими понятиями, со своим менталитетом, со своим устройством жизни. Хочется думать, что в такой невообразимо огромной вселенной мы не одиноки. По сути, по космическим меркам мы ведь ничто. Капля в море, иголка в стоге сена, песчинка в пустыне. А строим из себя богов Олимпа. Воображаем из себя величайшее творение. Нет, у меня не заниженная самооценка, я просто говорю так, как есть. Хотя, знаете, мое мнение возможно изменится. Я ведь молодой и глупый, не так ли?

Я долго гулял по парку. Это огромный парк, удивительно красивый, наполненный чистым воздухом, от которого хочется реже дышать, потому что в нем полно кислорода! Весь парк прорезан узенькими тропинками, усыпанными красным гравием и песком. Эти тропинки бывают извилистыми, они поднимаются в гору, они спускаются вниз по склонам холмов; а все пространство между тропинок наполнено цветами и зеленью: деревьями, кустами, травой. В местах, где тропинки расширяются, расположились местные кафешки и ресторанчики, в которых по вечерам собираются компании жизнерадостных туристов со всей Европы. Также по вечерам всегда слышна живая музыка, которая чаще вызывает негодование, чем восторг. Но все же, вечером весь парк наполняется романтикой. Знаете, я всю жизнь мечтал погулять в этом парке с любимой девушкой. Кто знает, может моя мечта и сбудется? Знаете, каково это сидеть на лавочке, слушая, как журчит речка, а также видеть, как последние лучи, создающие закат, прорываются сквозь кроны деревьев. Знаете, каково это видеть, как качается листва, создавая странный шепот, который слышен только в перерывах между смесью музыкальных композиций, доносящихся с разных сторон… Знаете, каково это выйти на вершину парка, где нет деревьев, выйти туда, от куда открывается неповторимый вид на город, а за городом виднеются зеленые холмы, а еще дальше, порой, можно разглядеть и горы, и всё это вечером, во время заката солнца. Хочется, чтобы в такие мгновения время остановилось, но с другой стороны, если время остановится, все это чудо перестанет быть чудом. Романтика уйдет, это перестанет нас удивлять. В этом-то и вся прелесть цикличности. Все должно сменяться. Что-то приходит, а что-то уходит. И, как это ни банально, но я вспоминаю композицию Антонио Вивальди – «Времена года. Лето». Если вы ее не слушали, послушайте обязательно… Только послушайте от начала и до самого конца, и тогда вы меня поймете.

Я гулял весь день. Я пришел усталый в свой номер на втором этаже. У меня промелькнула мысль: «а не позвонить ли мне Алине?», ведь у меня были деньги, я мог себе это позволить. Я решил сначала поужинать в гостиничном ресторане. Знаете, у них в меню было фирменное блюдо, которое называлось «Омлет от шефа». Обычно его заказывают на завтрак, но я решил заказать его на ужин. Я до сих пор помню этот вкус. Это нечто. После ужина я достал мобильник, набрал номер Алины.

– Привет, это Роберт. Мы вчера встречались в гостинице, я тебя не отвлекаю?

– О, добрый вечер, узнала, да нет, я не занята сейчас, – ее сексуальный голос. В этом голосе я уловил хорошее настроение.

– Слушай, раз ты не занята, может приедешь ко мне. Мы могли бы повторить вчерашний вечер, – я не знал, как по-другому сказать ей, что я ее хочу здесь и сейчас! Во всех смыслах слова «хочу»!

– Так, ну, договорились тогда. Напомнишь мне свой номер в отеле?

– Номер 233. Второй этаж. Я буду тебя ждать.

– А может, ты будешь меня ждать с шампанским? – игривый голос, игривой проститутки. Я знал, что они – проститутки – любят выпить. Хотя знаете, их можно понять. Надо ведь чем-то «заливать» весь этот стресс на работе.

– Шампанское… Ну ладно, жду.

– До встречи!

Я заказал в номер бутылку дешевого шампанского, два бокала, сыр, нарезанный мелкими кусочками и апельсиновый сок. Принял душ, включил телек, и принялся ждать. Это отвратительно: я жду проститутку, в чужом городе, в какой-то гостинице. Никто не знает где я. Все думают, что я прохожу практику в больнице города S. А я путаюсь с путаной. До чего же это отвратительно. Меня всего выворачивает. Но это единственный способ отвлечься от депрессии. А может я сам придумал, что у меня депрессия? Может ее нет на самом деле? Может это просто оправдание, чтобы пуститься в блуд, чтобы закутить? А еще мне захотелось покурить травку, чтобы поднять настроение. Я жалок. К счастью, у меня не было ни травки, ни способа ее раздобыть в это прекрасном и чужом городе.

– Привет! Это я, – раздался стук в дверь, через которую я услышал сексуальный голос Алины.

– Открываю, – я подбежал к двери, – привет, проходи.

Сегодня Алина была еще сексуальней, чем вчера. Она была облачена в красное короткое платье. Плечи были открыты, наподобие сарафана. А на спине был большой вырез, и виднелась загорелая спина. Почему такая женщина является проституткой? Алина была в черных туфлях, которые уютно гармонировали с красным платьем, прозрачными колготками и черной сумочкой…

– Ну, Роберт, как дела? – Алина кинула свою сумочку на стул, обратив внимание на бутылку шампанского, стоящую на столе, – рассказывай, как отдыхается?

– Знаешь, скучно. Весь день гулял по парку, думал обо всем на свете.

– Так, и что придумал? Повеселиться на ночь глядя, да? – она улыбнулась и пристально посмотрела на меня.

– Угадала! А ты как поживаешь?

– Нормально. Откроешь шампанское?

– Без проблем, – я взял полотенце и открыл бутылку, – я даже нам бокалы наполню!

– Джентльмен, однако.

– Красивое платье. И, знаешь, оно тебе очень идет.

– Даже так? А если снять это платье, я стану некрасивой?

– Ну что ты. Ты станешь еще красивее.

– Давай выпьем. За что ты хочешь выпить, Роберт?

– За счастье и за хороший вечер.

– Давай, за счастье. – Алина стукнула своим бокалом по моему и, поглядывая на меня, осушила свою порцию дешевого шампанского. Впрочем, я сделал тоже самое.

– Перейдем к экономике. Сколько времени ты хочешь пробыть со мной сегодня? – Алина всё также улыбалась. Как будто это был для нее обыденный вопрос, который она задавала каждый день.

– Ну, может часа два-три, – я сказал это неуверенно и робко. Ведь я не имею опыта бесед с проститутками.

– Хорошо. Ты уже знаешь цены. Два-три часа – это три-четыре с половиной тысячи. Рублей. – снова улыбнулась, – кстати, наши бокалы пустуют.

– Сейчас исправлю, – я снова наполнил бокалы до краев.

– За удачу! – громко сказала моя двух-трех часовая «спутница». Мы чокнулись и выпили.

Осушив бокал, Алина подошла ближе ко мне, стала расстегивать пуговицы моей рубашки, сверху вниз. Я схватил ее за талию и сразу же почувствовал приятные ощущения внизу живота. Как она меня заводила. Она была так сексуальна. Затем она повернулась ко мне спиной, и заставила меня обхватить ее одной рукой за живот, второй за грудь. Приятные ощущения внизу живота усиливались. Алина отошла от меня, и, немного пригнувшись, сняла с себя свое платье. Я увидел ее красный бюстгальтер и красные трусы, которые были покрыты прозрачными колготками. Эти колготки, впрочем, через мгновение оказались на полу. Я сходил с ума от увиденного. Нет, я и раньше видел красивых и обнаженных (и не очень) девушек, у меня были с ними связи, но Алина была особенно сексуальна. Быть может, мне так казалось, потому что я осознавал, что могу делать с ней все что захочу? Красное нижнее белье, и это сексуальное дыхание, эти волосы. А еще ее запах. Черт, она же проститутка, тогда почему она такая приятная?!

Через три часа. Нет, через три удивительных часа, я сказал ей:

– Алина, может останешься со мной на ночь, до утра?

– Роберт, а ты это осилишь? Ну я имею ввиду в плане экономики, – эта улыбка. В ней была такая харизма!

– Осилю. И в плане экономики – у меня хватит денег, и в плане, ммм, не экономики тоже осилю! Я же молодой! У меня много энергии, – я решил вот так вот пошутить. Глупец.

– Ну хорошо, останусь. С тебя завтрак, – она сказала это с некой грустью. Я подумал, что у нее давно не было такого спокойного времяпрепровождения, эти ее вечные «заказы», вечные клиенты, беготня из одного места в другое. Я решил посмотреть с ней какой-нибудь фильм, благо в номере была куча дисков и DVD-плеер, а утром решил угостить ее «Омлетом от шефа».

Я был в шоке, когда из кучи фильмов на полке она выбрала «Титаник». Естественно, мы с Алиной часто «отвлекались» от просмотра фильма на более «важные» вещи, которые я оплачу завтра утром. В эти моменты я вспоминал Эмму. Как привел ее домой и точно также включил фильм. Затем я вспомнил причину, по которой я привел Эмму – это злость на А. и желание отомстить. А потом я снова подумал, что это безобразно – сидеть в чужом городе, в гостинице, с проституткой, которая останется с тобой до утра, смотреть «Титаник» – фильм о настоящей любви, проводить аналогии с Эммой и вспоминать А.

Как мне избавиться от этого всего?

С этой мыслью я блаженно уснул. Интересно, с какой мыслью уснула Алина? «Сегодня у меня удачный клиент», или «и деньжат заработаю, и отдохну заодно, а завтра меня ждет бесплатный завтрак». А может, она подумала, что не помнит, когда в последний раз так тихо, уютно и беззаботно смотрела «Титаник»?


Искра жизни XVII /2011/

Я нашел утешение в одной простой мысли: всё то, что происходит со мной сейчас, ведёт меня к чему-то необыкновенному и новому; к тому, что ранее со мной не происходило; настанет день, когда я просто с улыбкой вспомню весь этот депрессивный ужас, весь этот хлам; настанет день, когда всё это пройдет и улетучится в неизвестность; это все станет воспоминанием, точно также, как и, например, мой первый велосипед – да, мне было хорошо и весело, когда он у меня был, когда его украли, мне было грустно, а теперь это всего лишь воспоминание, которое не вызывает никаких эмоций; да, я не могу забыть этот велосипед, его вид останется на всю жизнь в моей памяти, но я не страдаю без него. Эти мысли посетили меня этим утром, когда проснувшись в своем номере, я обнаружил Алину, лежащую рядом со мной, лицом ко мне. Она так чудесно спала. Никогда не думал, что буду восхищаться тем, как спит проститутка. Никогда не думал, что однажды утром рядом со мной на кровати окажется ночная бабочка. А ведь на ее месте должна была лежать та, которую я люблю. Так весь подвох в том, что я уже никого не люблю. Я даже А. не люблю. Но любовь к А. не просто взяла и прошла, я ее сам потушил. Загасил, как гасят свечку перед сном. Залил водой, как тушат вспыхнувший пожар. Утопил в море алкоголя и в море секса с Эммой. А если сюда приплюсовать отсутствие веры в Бога? Тогда я самый настоящий чёрствый и бездушный человек. Знаете, у меня даже ненависти нет. Я хочу сказать, что я не плохой человек, потому что у плохих людей есть хотя бы какие-то эмоции! У них есть ненависть, есть жажда наживы, есть кровожадность и желание чьей-либо смерти и так далее. А у меня вообще ничего нет. Просто прямая линия, сверху от которой хорошие люди, а снизу плохие. Я абсолютно ни во что не верю. Я даже в любви разочаровался. Я как робот, но с одной лишь «мега» – функцией – я могу философствовать обо всём этом.