Патриция Хэган - Любовь и честь

Хотя Кит очень интересовали места, мимо которых они проезжали, она то и дело бросала озабоченный взгляд на бабушку. У Китти горели щеки и лихорадочно блестели глаза.

К счастью, они быстро разместились в отеле «Уолдорф-Астория», и бабушка сразу пошла спать и даже, когда все вернулись с затянувшейся на целый день прогулки по городу, не проснулась.

Кит попросила ужин для Китти в номер и встревожилась, услышав ее странное, прерывистое дыхание. Колт хотел тут же вызвать врача, но Китти возразила:

– Ничего страшного. Просто легкая простуда. Если сейчас вы оставите меня в покое и дадите несколько дней отдохнуть, я буду в полном порядке!

Колт вздохнул, хорошо зная, какой упрямой может быть его мать.

Следующие несколько дней пролетели незаметно. Джейд бегала с Кит и Мэрили по магазинам, желая нарядить девушек по последней нью-йоркской моде. Тревис пытался найти Валери. Он пошел по данному ею адресу, но Стивенсов там не оказалось, а слуга отказался сообщить ему какие-нибудь сведения. Кит жалела брата, но Джейд просто сияла от радости, считая, что как только сын поступит в Уэст-Пойнт, он позабудет свой корабельный роман.

Свежим, прохладным утром Колтрейны сели в поезд, направлявшийся в Вашингтон. Китти закуталась в норковую пелерину и обмотала голову толстым шерстяным шарфом. Она всех убедила, что чувствует себя прекрасно. Ее простуда, похоже, прошла, однако Кит не нравилось, как бабушка кашляет.

Как только поезд выехал из Нью-Йорка, пошел снег, и вскоре мир за окном вагона стал походить на замерзшее море.

– Надеюсь, что такая погода долго не продержится, – ворчала Джейд. – Ужас, волосы намокнут, туфли запачкаются.

– Носите галоши, – сказала практичная Китти. – В такую погоду не следует надевать модные туфли.

– Может быть, вам не важно, в чем ходить, Китти, а я привыкла производить эффектное первое впечатление, – ответила Джейд.

Кит в спор не включилась. Меньше всего она могла сейчас думать о поведении в обществе и внешнем виде. Она была озабочена возвращением в Испанию и началом там собственной новой жизни. Она откинулась на спинку дивана и мечтательно представляла себе маленькое ранчо и покатый склон к реке. Как там будет мило весной, когда распустятся цветы!

В купе вошел Тревис, сел на диван рядом с Китти, откинулся назад и закрыл глаза. Мэрили и Китти обменялись понимающими взглядами: думает о Валери! Джейд мгновение наблюдала за ним, а затем, не в силах больше выносить его настроение, заметила:

– Тревис, ты позволяешь этой девушке испортить путешествие. К тому же твое поведение портит поездку всем. – Тревис молчал, и Джейд продолжила: – Что в ней тебя околдовало? Ты одержим ею! Мне это совсем не нравится. Мы с твоим отцом считаем, что самое лучшее для тебя – забыть ее.

Тревис выпрямился, глаза его пылали.

– Вы не можете говорить мне, что делать, а что – нет. Это моя жизнь!

Дверь открылась, и вошел Колт. Оглядев сидящих в купе, он остановил взгляд на Тревисе:

– Что здесь происходит?

Джейд стала рассказывать, а Тревис устало качал головой. Предмета для спора он не видел и встал, чтобы выйти, но Колт жестом приказал ему сесть:

– Послушай меня, сын. Мне понятны твои переживания. – Он посмотрел на Джейд. – Если твоя мама не хочет меня слушать, можно где-нибудь попить чаю…

Джейд без колебаний поднялась:

– Ты прав, я не хочу. Идемте, девочки. – Когда они не пошевелились, чтобы последовать за матерью, Колт строго взглянул на дочь и племянницу, и они, негодуя, вышли. Китти заснула.

Тревис внимательно слушал Колта, рассказывавшего о своих прошлых любовных приключениях. Он поведал, что в его жизни было много случаев, когда он считал себя влюбленным, а после оставался в дураках. «Но была одна…» Колт сел рядом с сыном, и его лицо приняло мечтательное выражение. Он вспомнил о восхитительной Бриане де Пол, которая околдовала его своей редкой и особой красотой.

– Это была настоящая страсть, но и она прошла, – доверительно сообщил Колт, заглядывая в глаза сыну. – Что я хочу тебе доказать, мальчик? Независимо от того, как ты сильно увлечен этой юной леди сейчас, после нее будет много других. Поэтому продолжай свою жизнь и получай от нее радости, ибо предстоят четыре очень, очень сложных года в академии. Но ты добьешься успеха. Добьешься всего, чего захочешь. Ведь ты один из Колтрейнов!

Китти проснулась и улыбнулась.

– Твой отец прав, Тревис, – тихо сказала она. – Все Колтрейны переживают неудачные романы, прежде чем находят свою истинную любовь.

Тревис перевел взгляд с бабушки на отца.

– Со мной будет все хорошо, – хрипло прошептал он. – Но я хочу, чтобы вы знали: я действительно увлечен Валери… очень увлечен.

– Если этому суждено сбыться, то оно сбудется, – рассудительно заметила Китти. – В таких случаях судьба берет все в свои руки.

Поезд прибыл на вашингтонский вокзал «Юнион стэйшн», и Колтрейны вышли вместе с множеством других пассажиров, приехавших отмечать церемонию вступления в должность Вудро Вильсона в качестве двадцать восьмого президента Америки.

Две автомашины доставили их в престижный район – Золотой берег. Семью пригласил остановиться у себя видный адвокат Вайли Бачер, племянник Сэма Бачера, задушевного друга отца Колта.

Машины остановились перед большим белым домом, и у Китти поднялось настроение, когда она увидела человека, выбежавшего из дома им навстречу. Выходя из автомобиля, она радостно воскликнула:

– Вайли, помилуй Бог, сколько минуло лет, а я где угодно узнаю тебя. Ты – копия Сэма! – В ее глазах блестели слезы, вызванные воспоминаниями о прошлом.

Вайли обнял Китти, потом отступил назад и нахмурился.

– Боже мой, Китти, вы же подхватили лихорадку! – воскликнул он.

– Чепуха, просто разгорячилась во время поездки на машине.

Колт беспомощно пожал плечами:

– Китти довольно упряма, Вайли, но мы примем меры и позаботимся о ней, нравится ли это ей или нет. – Он многозначительно посмотрел на свою мать.

Вайли рассмеялся:

– Я сделаю все, чтобы помочь вам. А теперь я хотел бы показать вам мой дом. – Он провел их по великолепному дому и удостоверился, что их удобно разместили.

В день торжественного вступления в должность президента опять стоял туман, а небо было затянуто облаками. Надев длинную, до пола норковую накидку и широкополую шляпу, Кит, прежде чем отправиться на празднество, забежала на секунду к Китти. Ее очень обеспокоил внешний вид бабушки. Китти лежала бледная и притихшая и тяжело дышала. Кит прикоснулась губами к ее лбу и почувствовала, какой он горячий. Она направилась к двери, чтобы привести отца, но в этот момент Китти неожиданно открыла глаза. Увидев встревоженную Кит, она хрипло прошептала:

– Я просто устала, дорогая. Ступай и хорошо проведи время.

– Но я считаю, тебе нужен врач. Сегодня ты выглядишь хуже, чем вчера, и…

– И, – Китти вымученно улыбнулась, – буду выглядеть завтра хуже, чем сегодня, потому что на день постарею. А теперь марш отсюда. Мне нужен не врач, а просто отдых.

Кит неохотно покинула ее, но сразу же пошла к отцу. Колт заявил, что уже сыт по горло упрямством матери и вызвал семейного врача. Доктор Тэлтон тотчас же пришел и вопреки яростным протестам Китти осмотрел ее. Потом он позвал Колта и сказал, что, по его мнению, у Китти воспаление легких.

Покопавшись в своем потертом кожаном саквояже, он достал небольшой пузырек с пилюлями.

– Ее надо бы поместить в больницу, но она отказывается. Поэтому давайте ей лекарство, согласно указаниям на этикетке. Я зайду вечером, проверю, не улучшилось ли ее состояние.

Убедившись, что Китти находится под надежным наблюдением Эпифани, помощницы доктора, и Карасии, Колтрейны неохотно покинули ее и поехали на церемонию.

На площади Капитолия Вудро Вильсон прочитал присягу и произнес речь по случаю своего вступления в должность. Его слова пробудили у Кит чувство восхищения за родину родителей.

Когда церемония закончилась, Колтрейны оказались в числе привилегированных гостей, приглашенных на прием и экскурсию по зданию Конгресса США – Капитолию. После этого они направились домой, чтобы подготовиться к назначенным на вечер торжественным событиям.

Мэрили радовалась своему первому в жизни взрослому платью из розового атласа, слегка приспущенному на плечах, с декольте в форме сердца. Но когда она увидела Кит, то запричитала:

– Почему я не могу носить такие же платья? Я похожа на подружку невесты.

Кит не удержалась от смеха:

– О, Мэрили, ты выглядишь восхитительно! Этот цвет очень идет тебе.

Кит стояла перед большим зеркалом. Ей нравилось ее платье из зеленоватого бархата. Лиф украшало золотое шитье, прекрасно гармонировавшее с ее туфлями. В складках скрывался разрез, достигавший середины бедра. Удивительно, что Джейд не осудила такой фасон. Кит подумала, что Джейд рассчитывает, что она найдет умелого партнера для танго. Она видела, как гордилась ею мать, когда Кит танцевала с Куртом на балу в Мадриде.

Свои огненные волосы Кит красиво уложила на затылке. Из драгоценностей выбрала серьги с изумрудами и бриллиантами – подарок ее дедушки Китти, с любовью врученный бабушкой в день шестнадцатилетия Кит.

Наконец она и Мэрили были готовы и спустились по лестнице. Перед отъездом все решили выпить по бокалу шампанского. Кит задержалась, убеждая кузину, чтобы та пошла, не дожидаясь ее:

– Я сейчас приду. Только пожелаю бабушке спокойной ночи.

– Я пойду с тобой, – решила Мэрили, и они потихоньку открыли дверь в комнату Китти. Перед кроватью с балдахином потрескивал камин. Карасиа приложила палец к губам и прошептала:

– Она спит…

– Нет, она не спит!

Девушки чуть не подпрыгнули, услышав голос Китти, и молча уставились на нее. Бабушка пыталась подняться на подушках. Карасиа поспешила ей на помощь, но Китти сердито отмахнулась от нее:

– Сейчас же перестань суетиться вокруг меня… – Она закашлялась.

Кит и Мэрили стали по обе стороны кровати. Китти критически осмотрела их и выдавила из себя одобрительную улыбку:

– Женщины из семьи Колтрейнов окажутся в центре внимания. Мои девочки просто красавицы! – Она протянула руку каждой из них.

– Бабушка, поправляйся поскорее, – сказала Мэрили дрожащим голосом. – Так ужасно видеть тебя в таком состоянии.

– Ну, дитя мое, мне и самой это не нравится, – вздохнула Китти. – Но всякий раз, когда Господь укладывает нас на спину, Он делает это для того, чтобы мы могли возрадоваться, когда Он позволяет подняться нам на ноги. Сейчас вы переживаете прекрасное время и помните: не все юные девочки пользуются привилегией присутствовать на балу у президента.

Внучки поцеловали бабушку и собрались уходить, но, когда они подходили к двери, Китти снова тихо позвала:

– Подожди, Кит, я тебе должна кое-что сказать.

Мэрили вышла, а Кит торопливо приблизилась к бабушке.

– Этот молодой человек, – начала Китти, в которого ты боишься влюбиться… Я считаю, ты должна дать своему сердцу шанс. Перестань упрямиться, ты теряешь много времени. Если этому суждено быть, то так и будет. А поэтому открой дверь и впусти его.

Кит принужденно засмеялась, пытаясь скрыть бушевавшую внутри нее бурю.

– Бабушка, перестань беспокоиться о моей личной жизни и постарайся скорее выздороветь. У нас же столько планов. Без тебя я ведь не смогу ничего сделать!

Улыбка Китти померкла, она приподняла голову с подушек, схватила Кит за руку и притянула ее к себе.

– Послушай меня, – глухо прошептала она, глядя прямо в глаза внучки. – Никогда так не говори! Ведь ты похожа на меня и, значит, ни в ком не нуждаешься, все можешь сделать самостоятельно. Если бы я не верила в это, то никогда бы не купила тебе ранчо. Ты, Кит Колтрейн, получила в наследство качества, которыми должна гордиться. Никогда не забывай об этом! Ты можешь совершить в жизни все, что захочешь. Ты ни в ком не нуждаешься. Ты слышишь меня, мое дитя?

Кит была потрясена. Она никогда не слышала таких слов от Китти.

– Я сильная, я все сделаю, – заверила она бабушку. – Но мне нужна ты. Я хочу, чтобы ты была рядом. Поэтому, пожалуйста, поправляйся.

На фоне белой подушки Китти выглядела хрупкой, как кукла из тонкого фарфора.

– Станцуй один раз для меня, дитя мое… – словно сквозь дрему проговорила она. Из груди ее вырвался надсадный кашель – и она с трудом продолжила: – Когда он держит тебя в объятиях… и твоя кровь превращается в жидкий огонь, думай обо мне. Ты родилась для того, чтобы любить и быть любимой.

Китти ослабела. Кит глубоко вздохнула и взяла бабушку за запястье, чтобы прощупать пульс. Она вздохнула с облегчением, поняв, что Китти заснула. Поцеловав ее еще раз, Кит предупредила Карасиу, чтобы та внимательно за ней ухаживала.