— Полагаю, это ты ему сказала? — От презрительной усмешки Рафаэля у Дезирэ по спине пробежал холодок, но она выдержала его взгляд.

— Да, я.

— Я так и предполагал.

— Главное для майора — поймать тебя, но он также намерен стереть с лица земли этот дом. Это должно стать предостережением для тех, кто вздумает бунтовать.

— Сколько у него людей?

— Точно не знаю. Достаточно.

— Не верь ей, Рафаэль. Однажды она уже предала тебя. А сейчас хочет заманить нас в сети французов.

— И как я это сделаю? — Она бросила на Санчо испепеляющий взгляд. — Свяжу его, перекину через седло и поскачу прочь? Мне все равно, что ты обо мне думаешь, — обернулась она к Рафаэлю, — но я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с Эленой и слугами.

Она не станет говорить ему, какую боль ей причиняет сама мысль о том, что на ее совести может оказаться его смерть.

— Прошу тебя, не рискуй их жизнями. Арман наверняка идет за мной по пятам. Они скоро будут здесь.

Слава богу, кажется, он ей поверил.

— Санчо, созови слуг и скажи, что мы все уезжаем.

— Разве мы не будем драться?

— У нас мало людей, чтобы защитить дом, и я не хочу рисковать их жизнями ради бесплодной попытки. Мы скроемся в горах. Ты понял? Организуй транспорт, но не бери тяжелых подвод. Надо также предупредить Элену, чтобы в деревне приняли меры предосторожности. Если майор нас здесь не обнаружит, он захочет отыграться на крестьянах.

— Рафаэль, ты уверен, что можно ей доверять? Вдруг это ловушка?

— Ступай, друг мой. Нельзя терять ни минуты.

Оставшись наедине с Рафаэлем, Дезирэ разнервничалась.

— Почему ты передумала?

Она не стала притворяться, будто не поняла вопроса, а ответила прямо:

— Было бы нечестно воспользоваться твоим признанием, чтобы наказать тебя. — Ей хотелось объяснить ему, что она выдала его ненамеренно, что боль и уязвленная гордость стали причиной того, что она невольно подтвердила догадку Армана, но холодность Рафаэля не располагала к откровенности. — Я обязана была тебя предупредить.

— Видимо, я должен благодарить тебя, но я не могу заставить себя сделать это.

— Я и не жду благодарности и знаю, что ты вряд ли меня простишь, но, во всяком случае, я пытаюсь загладить свою вину. Я вела себя плохо, — сказала она, дрожа всем телом, — но я не хотела причинять тебе вреда. Неужели ты этого не понимаешь?

— Совсем недавно я задал тебе тот же вопрос. Я сказал, что люблю тебя, а в ответ услышал оскорбления.

Дезирэ помнила тот ужасный день. Ее вдруг охватило отчаяние от сознания того, как незаслуженно она его оскорбила. Она отвергла его любовь, и этого он ей никогда не простит.

— Возможно, мне надо было внимательно прислушаться к вашим объяснениям, Рафаэль де Веласко, но и вы виноваты. Вы сказали, что любите меня, но вы мне не доверяли…

Рыдания душили ее, и она бросилась бежать, чтобы он не заметил ее слез.

— Подожди! Ты и вправду хочешь искупить свою вину за то, что вольно или невольно натравила на нас Эврарда?

Она молча кивнула.

— Я хочу попытаться спасти кое-какие ценности. Ты бы могла помочь слугам паковать вещи.

Неужели он смягчился? Или ей это показалось? Что-то мелькнуло в его взгляде, в этом она была уверена.

Санчо был прав. Она очень его обидела. Но, может быть, они смогут остаться друзьями? Только первый шаг придется сделать ей.

— С чего начать? — деловито спросила она.

Солнце уже клонилось к закату, когда Дезирэ помогала грузить вещи на последнюю телегу.

— Мы готовы ехать. — В дверях дома появились Элена и Росита. — Все запасы продуктов, которые мы не можем взять с собой, испорчены или уничтожены.

— Двуколка ждет вас, — сказала Дезирэ.

— А вы разве с нами не поедете, сеньорита? — удивилась Росита.

— Идите, я вас догоню.

На руках Дезирэ вздулись волдыри, пот стекал по лицу, но она продолжала нагружать телегу вещами.

— Что ты делаешь, женщина? — Санчо появился из-за угла. — Пора ехать. Или ты хочешь, чтобы тебя здесь застали французы? Рафаэль не станет рисковать головой ради тебя. Он сейчас в конюшне. Вода в колодце уже отравлена.

Дезирэ, не удержавшись, бросила на Санчо возмущенный взгляд, однако ничего не сказала.

Санчо уселся на козлы, натянул поводья, и телега тронулась.

— Не стой столбом, женщина! — крикнул он Дезирэ. — Шевелись!

— Я скажу Рафаэлю, что вы уехали. Будьте осторожны, — прокричала она вдогонку и, приподняв юбку, помчалась к конюшне.

— Куда, черт возьми, ты запропастилась? — встретил ее Рафаэль. Мадригал уже был оседлан. Она начала объяснять, но он отмахнулся: — Потом расскажешь. Пора ехать.

Бросив последний взгляд на дом, он стал засовывать за пояс пистолеты.

— Дай мне один, — попросила Дезирэ, — я умею стрелять.

— Дед научил? — Он протянул ей пистолет и чуть было не расхохотался, увидев с каким серьезным лицом она проверяет прицел.

— Угадал. — Она улыбнулась.

— Надо торопиться. Мы последние. — Не успела она опомниться, как он схватил ее за талию, чтобы посадить в седло. Их взгляды встретились, и Дезирэ увидела, что он ощутил такой же всплеск желания, как и она. Это длилось всего мгновение. Рафаэль очнулся первым и, посадив ее на Мадригала, вскочил на своего коня.

Вскоре они уже выехали на тропу, которая вела в горы. Дезирэ ликовала: она спасла Рафаэля от плена. Однако только она обрадовалась, что они в безопасности, как услышала ружейные выстрелы и крики.

— Французские разведчики, — пояснил Рафаэль, увидев испуг в ее глазах. — Наверно, что-нибудь заметили.

Дезирэ поняла ход его мыслей. Арман, возможно, сосредоточит силы для удара по главным воротам, но не оставит без внимания и другие пути отхода. Разведчики, видимо, уже донесли ему, как обстоят дела.

За следующим поворотом тропы они обнаружили телегу, которой правил Санчо. Она лежала на боку, кругом валялись вещи, одна лошадь была убита, другая ранена.

Луиса не было, но Дезирэ увидела Санчо, скорчившегося за телегой. В нескольких шагах от него лежал мертвый солдат.

Судя по выстрелам, были и другие.

— Слезай! — крикнул Рафаэль.

Дезирэ выполнила приказание, и едва ее ноги коснулись земли, она ударила Мадригала по крупу. Лошадь взвилась и, заржав, бросилась в сторону от тропы, а Дезирэ упала на землю и поползла вслед за Рафаэлем за громадные валуны.

— Молодчина! — ободряюще усмехнулся Рафаэль.

— Где они?

— Вон за теми кустами терновника.

Раздался выстрел, и над кустами взвился дымок.

— Я постараюсь зайти к ним с тыла, — сказал Рафаэль.

— Я с тобой, — прошептала Дезирэ.

— Нет, это слишком рискованно.

— Кто-то же должен тебя прикрыть.

— Это сделает Санчо.

— Ты не знаешь, сколько у него осталось патронов.

— Застрелить человека — не то же самое, что печь вафли или ловить кроликов. К тому же это французские солдаты. Твои соотечественники.

— Конечно, я ничего не смыслю в войне, но уверяю тебя, я на твоей стороне. Я не промахнусь.

Что заставило ее так измениться, недоумевал Рафаэль. Она же все время уверяла его, что ненавидит партизан. Почему она вдруг перестала их ненавидеть?

В сердце Рафаэля зародилась надежда, но он безжалостно ее подавил. Ситуация слишком опасна. Сейчас не время давать волю глупым чувствам.

— Ну, пожалуйста. Клянусь, ты можешь мне доверять.

— Ладно, принимаю твое предложение. — Рафаэль решил отбросить сомнения. — Но надо действовать быстро. Боюсь, прольется много крови.

Он коротко изложил свой план.

— Поняла, — кивнула девушка, изо всех сил стараясь не показывать страха. Но он заметил, как она побледнела.

— Ты уверена, что сможешь мне помочь?

— Не бойся, в обморок не упаду, — храбро пообещала она.

— Помни, моя жемчужина, жди моего сигнала.

Рафаэль, двигаясь, как кошка, пошел первым.

Она ползла за ним, не замечая острых камней, впивавшихся ей в колени, и прячась за кустами и обломками скал. Сердце бешено стучало в груди, во рту пересохло, но голова была ясной.

Дезирэ не имела ни малейшего представления о том, как долго они ползли. Она вздрагивала всякий раз, когда раздавались выстрелы. Наконец Рафаэль поднял руку — это был сигнал остановиться.

Вытянув шею, он выглянул из-за кустов, служивших им укрытием.

— Так я и думал. Их трое, — прошептал он.

— Думаешь, это разведчики?

Рафаэль был в этом уверен. Но он также был уверен в том, что отряд Эврарда уже недалеко. Надо устранить неожиданно возникшее препятствие и как можно скорее скрыться в горах.

Взяв большой обломок скалы, он швырнул его туда, откуда они приползли. Камень покатился с грохотом и ударился о валун.

Тут же раздались выстрелы.

— Они думают, что мы все еще там. Но Санчо знает, что это не так. Он перестанет стрелять, чтобы все их внимание было направлено на нас.

Дезирэ поняла маневр Рафаэля. Она проверила свой пистолет и облизала пересохшие губы.

— Готова? — Он улыбнулся, вселяя в нее уверенность.

— Готова.

Они разом вскочили и начали стрелять.

Один солдат сразу упал замертво: кровь фонтаном хлестала у него из груди. Другому удалось сделать выстрел. Пуля пролетела мимо уха Дезирэ, и она увидела, как Рафаэль бросился на солдата. Сверкнул нож, и солдат упал. Третий солдат поднял ружье, в котором уже не было патронов, и швырнул его в голову Рафаэля.

— Осторожно, сзади! — успела крикнуть Дезирэ, и Рафаэль, быстро обернувшись, отбил удар. Но приклад попал ему в плечо, и нож выпал у него из рук. С яростным криком Дезирэ отшвырнула пистолет и бросилась на спину француза.

Солдат вскрикнул, пытаясь освободиться, но Дезирэ вцепилась ногтями в его голую шею.

Солдат начал корчиться и извиваться, и Дезирэ почувствовала, что се хватка ослабевает. Но в тот момент, когда она поняла, что солдат вот-вот скинет ее на землю, Рафаэль бросился вперед. Испанский клинок попал в цель, и раненый разведчик упал.

— Ты в порядке? — спросила она, поднимаясь.

— Кажется, этот вопрос должен задать я, — криво усмехнулся Рафаэль.

— Пустяки, одни царапины, — отмахнулась она, но колени у нее дрожали.

Они уже собрались уходить, когда она обернулась и увидела, что третий солдат жив.

— Нет! Пусть живет! — Она схватила за рукав Рафаэля, попытавшегося оглянуться.

Рафаэль нахмурился, но согласился:

— Ладно, я его пощажу, но нам надо торопиться. Мы должны убраться отсюда до того, как его найдут его товарищи.

А когда они придут, решила про себя Дезирэ, она признается майору Эврарду, что она предательница.

Клубы черного дыма уходили вверх, в темнеющее небо, а где-то далеко красное зарево пожара сливалось с последними лучами заходящего солнца.

— Ах, Рафаэль, твой прекрасный дом! — Дезирэ казалось, что она даже слышит, как потрескивает огонь. Она всей душой болела за Рафаэля, потерявшего свое родовое гнездо, но, когда он заговорил, она удивилась, что в его голосе не было горечи.

— Каса-дель-Агила еще возродится. Когда закончится война, я отстрою дом и мы снова заживем в мире.

— Я думала, ты придешь в отчаяние, потеряв дом, — призналась Дезирэ.

— Люди гораздо важнее. Благодаря твоему предупреждению моя сестра и я остались на свободе. Я твой должник!

— Но ведь в том, что ты потерял дом, моя вина, — возразила Дезирэ, не веря своим ушам. Неужели он больше на нее не сердится?

— Так получилось, что ты просто ускорила события. Я всегда рисковал быть разоблаченным и знал, какими это грозит последствиями. Однако, если майор рассчитывает, что, разрушив мой дом, он заставит меня действовать опрометчиво, то он ошибается. Пока меня интересует лишь безопасность тех, кто от меня зависит.

— Я так рада, что всем удалось уйти. Я страшно боялась.

— Никто и не догадывался об этом, — неожиданно тепло улыбнулся он. — Ты боролась, как львица.

Пока Дезирэ перевязывала раны Санчо полосками ткани, оторванными от нижней юбки, Рафаэль собрал валявшиеся повсюду вещи. Они погрузили, что смогли, на коня Рафаэля, а Дезирэ поехала следом на Мадригале.

Слава богу, на их пути больше не было солдат Эврарда, и они прибыли на место еще до захода солнца. Лагерь партизан вызвал у Дезирэ смешанные чувства: она была рада оказаться в безопасности, но воспоминания о том, как ее привезли сюда связанной, были не слишком приятные. Впрочем, сейчас партизаны встретили ее весьма радушно.

Беглецов накормили и дали вина, но, как только Дезирэ поела, она постаралась уединиться. Ей надо было подумать.