Кольт медленно покачал головой:

— Не выйдет. Главарь группы положил глаз на жеребца. Обладание этим конем поднимет его престиж среди своих до таких немыслимых высот, что он скорее согласится умереть, чем откажется от задуманного. Но я готов заключить с вами сделку. Если я сумею от них отделаться, а вы сохраните всех своих лошадей…

— Не хотите ли вы сказа», что с самого начала знали, как решить эту задачу, но не сочли нужным мне сообщить об этом?

— Можно сказать и так. Но я не собираюсь ничего делать задаром, герцогиня. Это обойдется вам…

— Это несерьезно! — ахнула она. — Я и так плачу вам…

— В одного жеребенка от вашей кобылы… если жеребят, которых они сейчас носят, зачал ваш скакун.

Джослин уставилась на него и смотрела долго и пристально. Странно… Он знает, что кобылы уже носят в себе начало будущего табуна, ведь жеребиться они должны только весной. Но гораздо больше ее поразило его нахальство. Он что, не может отделаться от этих индейцев и так, учитывая сумму, которую она согласилась ему заплатить? Нет, с его стороны это было бы слишком великодушно, вымогатель чертов!

— Вы предлагаете мне сделку? — сдавленно спросила она. — Эти апачи уедут и не побеспокоят нас больше, а вы получите кобылку от Сэра Джорджа? — Он коротко кивнул и она добавила:

— И как же вы собираетесь от них отделаться?

— А это уж мое дело, герцогиня. Ну что, договорились?

— Раз вы не оставили мне выбора…

— Отлично, — нетерпеливо оборвал он. — Пусть ваши люди остаются на месте, а вам и остальным женщинам я бы посоветовал сидеть в каретах и не смотреть.

— Не смотреть на что? — спросила она, но Кольт уже повернулся спиной и направился к своему коню, не расслышав вопроса. Или не пожелав услышать. В любом случае Джослин была слишком раздосадована, чтобы переспрашивать.

Она медленно побрела обратно к карете и уже было собралась забраться внутрь, где продолжала безмятежно спать Ванесса, но тут остановилась, сообразив, что собирается в точности выполнить приказ Кольта, и разозлилась еще сильнее.

Джослин обошла карету и встала в тени, желая выяснить, сколько времени потребуется Кольту, чтобы убедить индейцев уехать. Пусть уж лучше у него уйдет на это весь оставшийся день, раз ей пришлось платить такую цену! Но не прошло и пары минут, как Кольт поскакал назад.

Джослин досадливо поморщилась. Неужели так просто? Оппортунист несчастный! Но нет, он проделал лишь половину пути. А один из индейцев последовал за ним. Они спешились примерно ярдах в двадцати от обеих групп.

Значит, собираются побеседовать тет-а-тет. Очень хорошо. Уж она позаботится, чтобы преимущество было за Кольтом. Вероятнее всего, он хочет пустить в ход какие-нибудь далеко не джентльменские угрозы. В конце концов он намного выше воина-апача и значительно шире в плечах. Чистокровный индеец действительно был маленьким и довольно щуплым, просто недокормыш какой-то.

Но мужчины не стали разговаривать. Апач, чьи голые коленки сверкали между высокими мокасинами и желтой набедренной повязкой, доходящей до середины бедер, наклонился и положил ружье на землю. Свою белую рубаху с длинными рукавами он, должно быть, где-то купил или выменял. На поясе у него висел патронташ, за которым торчал нож с длинным лезвием. Теперь, когда индеец приблизился, Джослин заметила, что его кожа намного темнее, чем у Кольта, а черные, перехваченные красной повязкой волосы — короче, едва достигают плеч. Несмотря на небольшой рост, индеец, ожидавший, когда Кольт повернется к нему, выглядел довольно грозно.

Тем временем Кольт снял свою замшевую куртку, под которой сегодня — чего Джослин раньше не заметила — на нем была замшевая же рубашка. Длинная, выпущенная поверх брюк и перехваченная искусно отделанным поясом. Когда Кольт повернулся, чтобы повесить куртку на луку седла, Джослин увидела на рубашке вышитый на груди узор, сделанный… Черт бы побрал это расстояние! На плечах похоже на белый и голубой бисер, но с уверенностью сказать нельзя. Необычайно длинная бахрома шла вдоль рукавов от плеча до манжеты, и на конце каждой полоски, кажется, прикреплена бисеринка.

Кольт снял шляпу, и Джослин лишь рот раскрыла, когда он разделил волосы на прямой пробор и заплел в две косы. В довершение всего он снял с себя и пояс с кобурой. Тут Джослин почувствовала первые признаки паники. Она сделала шаг вперед и вновь остановилась, увидев, как Кольт оторвал одну из длинных нитей бахромы, протянул ее индейцу и повернулся к нему спиной. Что за чертовщина?..

Кольт снова повернулся к апачу лицом, и Джослин ахнула. И она была не единственной, у кого вырвался удивленный возглас. Охранники тоже начали перешептываться между собой, обсуждая, зачем это Сандер позволил апачу привязать ему правую руку к ремню за спиной. Он ведь лишался возможности действовать ею! Однако в следующее мгновение все они получили ответ.

Противники вытащили ножи, чтобы начать поединок, только на первый взгляд казавшийся примитивным. Кольт позволил поставить себя в невыгодные условия, причем сознательно — Джослин точно знала, что он не левша. Они сжимали ножи в руках, направив клинки от себя так, чтобы наносить скорее колющие, чем режущие удары. Апач начал первым.

Индеец оказался быстрым и ловким, он жаждал крови. Но и Кольт ему не уступал. Противники явно вознамерились порезать друг друга в клочья. Преимущество Кольта было в более длинных руках, но он не мог пользоваться правой ни для блокировки ударов, ни для равновесия. Если он упадет… Нет, об этом лучше не думать…

Очевидно, это понимал и апач, так как, получив несколько порезов на груди, он сменил тактику и начал наступать на Кольта. Вместо того чтобы отскочить, он попытался зайти ему за спину. Когда это не получилось, индеец попробовал сделать подсечку.

Джослин наконец очнулась от оцепенения и бросилась было к Кольту, но сэр Паркер мгновенно преградил ей путь.

— Нельзя, ваша милость. Он сказал, если кто-то с нашей стороны вмешается, апачи откроют огонь.

— Но мы должны их остановить!

— Поздно. Надеюсь, эти индейцы хоть немного понимают английский, и мы сможем с ними договориться, когда…

Он замолчал, увидев, что она побелела как полотно. Когда Кольт умрет? Значит, они все считают — у него нет ни малейшего шанса? Нет, он не умрет! Она отдаст индейцам Сэра Джорджа…

Но было уже слишком поздно. Джослин снова взглянула на сражавшихся и увидела, что Кольт лежит на земле, а апач навалился на него сверху. Вместе с остальными она беспомощно смотрела, как индеец левой рукой прижал руку Кольта к земле и собрался заколоть его правой.

Джослин отвернулась, чтобы не видеть последнего удара, но тут же повернулась обратно. Она не могла не смотреть! И за эти несколько секунд, что она вертелась туда-сюда. Кольт успел совершить невозможное: теперь уже он был сверху и прижимал нож к горлу апача.

— Что?! Как?!

Казалось, сэру Паркеру совсем не нравился такой исход дела.

Индейцу не хватило сил удержать его руку. Сандер сумел подставить нож. Индеец выронил свой и потерял равновесие, потому что все еще держал Сандера за запястье.

На лице Джослин появилась неуверенная улыбка. Кольт медленно встал, высвободил правую руку, затем протянул левую, чтобы помочь своему поверженному противнику подняться. Значит, он не стал убивать апача, хоть тот и лежал неподвижно. Но проигравший отказался от помощи, самостоятельно поднялся на ноги и направился к своему коню.

Кольт дождался, пока апач вернулся к своим и индейцы уехали. Затем прыгнул в седло и поскакал к каретам, недовольный тем, что Джослин осталась снаружи, а не спряталась, как он велел. Подъехав к ней, он заметил в ее глазах тревогу. Она внимательно оглядела его в поисках ран и заметно обрадовалась, не увидев следов крови, чем раздосадовала его еще больше. Кольт не хотел, чтобы эта женщина волновалась из-за него. Ее забота подстегивала, заставляя чувствовать… Боже, еще большую безысходность, потому что он никогда не сможет обладать ею.

— Я рада, что вы его не убили, — улыбнулась она. Ее улыбка заставила его помрачнеть еще сильнее.

— Да? Будь он шайенном, пришлось бы. Мои соплеменники скорее умрут, чем перенесут позор поражения. Но у апачей другие обычаи. Они предпочитают остаться в живых, чтобы иметь возможность сражаться в дальнейшем. Поэтому я и сохранил ему жизнь.

Улыбка сошла с ее лица.

— А если в дальнейшем он вернется и попытается снова забрать Сэра Джорджа?

— Не вернется. Я сказал ему, что жеребец мой. В этом случае, как он полагал, единственный способ завладеть жеребцом — убить меня, что ему не удалось.

— Вы хотите сказать, что вы… что он… что Сэр Джордж… — Она была вне себя, совершенно забыв, какое только что испытала облегчение, увидев, что он цел и невредим. — И что же, скажите на милость, произошло бы, если бы вы проиграли?

Кольт привел ее в еще большую ярость, ухмыльнувшись, прежде чем бросить:

— Тогда это уже не было бы моей проблемой, верно, герцогиня?

Глава 19


Наблюдая из окна кареты, как Джослин в облаках пыли гоняет Сэра Джорджа, Ванесса тихонько вздохнула. После встречи с апачами герцогиня больше не отъезжала далеко от каравана. Ванесса благодарила Бога, что ей не пришлось лицезреть поединок. С нее достаточно и рассказов. Несмотря на довольно унылый ландшафт, скачущая на фоне ясного голубого неба герцогиня являла собой замечательное зрелище.

Однообразие ландшафта начинало действовать на нервы, но Джослин, похоже, не обращала на это ни малейшего внимания. На горизонте появились темно-синие горы, но в такой дали, что казались недосягаемыми. А вокруг путешественников простиралась бесконечная равнина, где единственной зеленью были кактусы, а все остальное — от маленьких кустиков до увядшей травы — выжгло беспощадное солнце.

Интересно, идут ли здесь когда-нибудь дожди? С тех пор как они покинули тот погрязший в насилии город, Томбстоун — весьма подходящее название, надо заметить, — не выпало ни одной капли. И за все время им попался один-единственный источник воды — ручей Сен-Симон, почти пересохший в это время года и настолько мутный, что ни о каком купании не могло быть и речи. Если бы они не везли воду с собой, то попали бы в серьезную передрягу.

Впрочем, Ванесса не жаловалась. Особенно после того вечера, когда она открыто высказалась по поводу некомпетентности их проводника. По правде говоря, ей не хотелось бы пропустить этот кусок страны, несмотря на монотонность пустыни и вечную пыль днем. Дважды в сутки, на рассвете и на закате, здесь играли совершенно потрясающие краски. Небо иногда казалось охваченным пламенем — настолько яркими были тянущиеся над горизонтом красные и желтые полотнища. А затем во всем своем великолепии выплывала луна, такая огромная и близкая, что возникало ощущение, будто до нее можно дотронуться. Когда гигантский серебристый шар поднимался над горизонтом, небо становилось совсем не ночным, и костры разжигали только для тепла и приготовления пищи.

Джослин проводила все вечера на воздухе, любуясь необыкновенным зрелищем и незаметно оглядывая лагерь в надежде увидеть Кольта Сандера. Но он не появлялся. Проводник по-прежнему держался в стороне от всех, кроме брата, которому давал указания по маршруту на следующий день.

Ванессу очень расстроило разочарованное лицо Джослин, которой все не удавалось посмотреть на проводника, даже издали. Но что действительно чуть не ввергло графиню в панику, так это рассказ Джослин о встрече с апачами. Ванесса хорошо понимала, что пережила Джослин, наблюдая за схваткой. Особенно остро графиня ощутила волнение подруги, когда та рассказывала, насколько Кольт был близок к гибели. Ей последовательно открылся весь калейдоскоп переживаний и чувств девушки: от негодования до ужаса, от смертельного испуга до огромной радости и облегчения. Закончилось все сильнейшей вспышкой ярости на этого человека, которая, впрочем, к сожалению, продолжалась недолго.

Беспокойство и забота Джослин об этом американском полудикаре всполошили Ванессу. Подобные чувства легко переходят в любовь. И пусть сама Джослин этого еще не понимает, но Ванесса-то поняла отлично. Такого результата она не предвидела. Впрочем, кажется, ничего непоправимого еще не случилось. Во всяком случае. Ванесса очень надеялась на это. А поскольку Джослин упрямо продолжала желать именно его, единственным способом задушить пробуждающуюся любовь в зародыше было как можно быстрее осуществить дефлорацию и отослать пресловутого Кольта Сандера прочь.

Но помимо того, что Кольт Сандер редко находился поблизости, этой маленькой процедуре мешало серьезное препятствие. Попросту говоря, он был единственным имеющимся в их распоряжении проводником, и пока они не доберутся до какой-нибудь цивилизации, где смогут найти ему замену, они накрепко к нему привязаны.

Впрочем, как оно обычно и бывает, трудная дорога, по которой они следовали, сделала свое дело — экипажи и лошади срочно нуждались в услугах кузнеца. И работы тому хватит на несколько дней. Проводник больше не может тащить их, минуя города. Если, конечно, здесь поблизости есть хоть один.