Она стремилась забыть о том, что там произошло. Ей не хотелось вспоминать чувства, пережитые в тот вечер. И это естественно, зачем ей зацикливаться на страхе, которого она натерпелась по его вине, уговаривала она себя. Но правда состояла в том, что, выбив нож у нее из рук, он заставил ее затем испытать совсем другие чувства.

Он обезоружил ее в прямом и переносном смысле слова, — подумала Саманта с ужасом, вынужденная признаться себе в этом. А кому бы захотелось держать в памяти то, что ей наговорила Мелисса Мейнверинг? Нет, это был просто ужасный вечер. Он заставил ее серьезно задуматься над тем, стоит ли продолжать едва начатое дело.

— Он сказал, что хочет поговорить с тобой. Саманта не сразу услышала, что Дебби обращается к ней, к тому же с обидой в голосе.

— Кто? — спросила она, даже не взглянув в зал, что вызвало у Дебби подозрение.

— А как ты думаешь, кто? — съязвила Дебби. — Вон тот остряк, что сидит у окна. Подумаешь, изображает из себя Мэла Гибсона.

Саманта быстро заморгала, на этот раз смутившись по-настоящему:

— Мэла Гибсона? — повторила она.

— Вот именно. И не говори, что ты его не заметила. Ты заметила его так же хорошо, как добрая половина женщин в этом квартале, — изрекла Дебби тоном, которым уличают в шалости пятилетнего ребенка. Саманта раздраженно вздохнула и по ошибке сложила вместе два намазанных пастой кусочка хлеба.

— Ну и что ему нужно? — спросила она, моля Бога, чтобы предмет ее раздражения не успел рассказать Дебби об их предыдущей встрече. Девушка в ответ пожала плечами:

— Не знаю. Он сказал только, что хочет с тобой поговорить. Это твой знакомый? Он что, приятель Пола?

— Ну, что ты, — вырвалось у Саманты, о чем она тут же пожалела и постаралась исправиться. — Сама посуди, разве он похож на приятелей Пола?

Дебби стрельнула глазами через плечо.

— Да уж, — согласилась она. — Не представляю себе Пола в кожаной куртке. Где бы он стал ее носить? — Она обернулась к хозяйке. — Так что, по-твоему, ему нужно? Может, он рэкетир? Может, он явился требовать деньги за нашу охрану?

Это позабавило Саманту, но ее нервозность не исчезла.

— Ну ты и скажешь — рэкетир! — Господи, Дебби не занимать воображения. Саманта задумалась. А что, если предположение Дебби не так уж абсурдно. Может быть Саманта как раз нуждается в защите. Но в защите от него самого!

— Так ты пойдешь к нему или нет? — настаивала Дебби, обиженная тем, что ее идея столь решительно отвергнута. — Я подумала, вдруг у него для тебя письмо или что-нибудь в этом роде. Знаешь, есть такие службы, которые развозят срочные письма. По-моему, он сюда на мопеде приехал.

— Неужели? — Саманта позволила себе еще раз взглянуть в его сторону. К ее радости, он смотрел в окно и не заметил этого. Но ее снова поразила собственная реакция — трепет от одного взгляда на этого мирно сидящего мужчину.

— По крайней мере мне так кажется. — Дебби отстранила Саманту и сама взялась за сандвичи. — Иди. Тебе лучше самой узнать, чего ему надо. У меня такое ощущение, что он отсюда не уйдет, пока не поговорит с тобой.

Судорожно вздохнув, Саманта оглядела свой передник. Первым ее побуждением было снять его, но она, разумеется, делать этого не стала. Можно предположить, что он пришел просто перекусить, как все остальные посетители, а попросил, чтобы она его обслужила только потому, что они раньше встречались, и ему приятней воспользоваться услугами знакомого человека. И потом, она представила себе реакцию Дебби, если бы принялась прихорашиваться для разговора с ним. Он и так произвел переполох одним своим появлением. Полу наверняка это станет известно, так зачем осложнять их и без того непростые отношения?

В конце концов она направилась к нему через зал, чувствуя дрожь в коленках. Завсегдатаи провожали ее кривыми улыбками и лаконичными репликами. Не то чтобы ей никогда не приходилось самой обслуживать посетителей. Наоборот, порой и она, и Дебби сбивались с ног, чтобы все остались довольны, особенно в конце недели. Но это совсем другое дело. Теперь же ей нелегко держаться естественно под пристальным взглядом Дебби.

Мэтью порывался встать при ее приближении, но тут же сообразив, что ситуация не та, остался в прежней раскованной позе, нога на ногу, небрежно перебросив руку через спинку соседнего стула.

— Вы извините, что я не встаю, — произнес он, когда Саманта подошла к его столику, и она невольно сразу напряглась.

— Что вам принести? — спросила она, благоразумно не замечая его попытки завести разговор. — Меню перед вами.

— Да, я вижу. — Он небрежно пробежал глазами меню. — А что бы вы мне посоветовали? — Он осмотрелся вокруг. — Похоже, здесь пользуется успехом лапша.

Саманта сжала кулаки в карманах передника.

— Что вы хотите? — спросила она, и оба понимали, что речь не о еде. — Я очень занята.

— Да, разумеется. — Он не сводил своих темных глаз с ее покрасневших щек и падающих на лоб влажных прядей. — Давно у вас это кафе?

— Два года, если вам это интересно. — Нервозность Саманты сменилась раздражением. — Послушайте, я не знаю, зачем вы пришли, но мне это неприятно. А теперь, если хотите пообедать — милости прошу. В противном случае мне придется попросить вас освободить столик.

На его губах промелькнула усмешка, но он послушно потянулся за меню.

— Я бы заказал сандвич с сыром, — сказал он после паузы. — О, и еще пиво. Если у вас оно есть.

Саманта была уверена: он понимает, что у нее нет лицензии на продажу алкогольных напитков, и просто издевается.

— Вместо пива будет фруктовый сок, — заявила она, отдавая себе отчет в том, что не имеет права отказать ему в обслуживании. И, вспомнив, что в тот злополучный вечер он был в подпитии, сухо добавила:

— Может, вам лучше пойти в паб?

— Нет, я останусь здесь, — ответил он, возвращая меню, — спасибо.

Саманта, поняв, что нет смысла тянуть время, повернулась и уверенным шагом вернулась на кухню. Однако она была выбита из колеи, что не укрылось от бдительного взгляда Дебби.

— Что он сказал? — спросила Дебби, сгорая от любопытства.

— Ничего, — хмуро ответила Саманта, понимая, что недомолвками может вызвать у девушки подозрение. — Он хочет сандвич с сыром и стакан апельсинового сока. Можешь ему это отнести.

— Я? — удивилась Дебби. — Почему же тогда он просил, чтобы ты его обслужила?

— Кто его знает, — Саманта принялась готовить сандвич. — Пойди лучше посмотри, не появились ли свободные места. Хоть ты и отдала столик мистера Гарриса, его надо будет где-то посадить.

Дебби поджала губки.

— С тобой все в порядке, Сэм? — не отставала Дебби, видя, что с хозяйкой что-то не так, и интуитивно желая помочь. — Ты какая-то грустная.

— Не глупи, Дебби, — Саманта через силу улыбнулась, помещая сандвич с сыром в гриль. — Просто меня огорчило, что ты не известно почему не хочешь… не берешь этот заказ, вот и все. А теперь поторопись. Все почти готово.

В следующие полчаса Саманта совсем закрутилась и почти забыла о незваном госте. Пришлось как всегда разогревать и украшать для подачи горячие блюда, готовить салаты и сандвичи, составлять в моечную машину грязную посуду. Если Дебби и находила, что Саманта молчаливее обычного, вслух она об этом не высказывалась, у нее тоже было полно работы. Только когда кафе почти опустело, Саманта заметила, что ее гость все еще не ушел.

— Пойди скажи ему, что мы сейчас закрываемся, — буркнула Саманта, но Дебби решительно покачала головой.

— Мы ведь закрываемся только в половине шестого. Ври ему сама, если тебе так хочется. Он был недоволен, когда я принесла ему заказ; так что не жди, что я буду за тебя расхлебывать кашу.

Саманта поморщилась.

— Я всего лишь прошу тебя мне немного подыграть. Он понятия не имеет, как мы работаем.

— С чего ты взяла? — Дебби снова с подозрением взглянула на Саманту, чем вызвала ее раздраженный вздох.

— Я не знаю, то есть не уверена. Но ведь раньше ты его здесь не видела, правда? Он явно не станет выяснять, когда мы закрываемся.

— Это написано на входной двери, — язвительно заметила Дебби, и Саманта была вынуждена признать, что совсем забыла об этом.

— О'кей. — сдалась она. — Пойду посмотрю, доел ли он свой сандвич.

При ее приближении к столику Мэтью поднял глаза и отложил в сторону газету.

— То, что надо, — произнес он, но нервозность помешала Саманте сразу понять, о чем речь. — Я имею в виду сандвич, — уточнил он, видя ее недоумение. — Как раз по моему вкусу. Вы кладете сыра ровно столько, сколько нужно.

Саманта вздохнула.

— Спасибо, — проговорила она, — это все? Хотите счет?

— Чего бы я хотел, так это чтобы вы присели со мной рядом, — спокойно, без тени насмешки ответил Мэтью. — Вы себя просто загоняли, по крайней мере за последний час, и заслужили передышку.

— Я передохну, когда уйдут все посетители, — твердо сказала Саманта, сожалея, что не успела принять душ прежде чем подойти к его столику. Ее заплетенные в косу русые волосы растрепались, а лицо было потное. Казалось бы, — с чего волноваться, в каком виде она предстанет перед ним, но ей это было не безразлично. У нее перед глазами стояло бледное утонченное лицо Мелиссы Мейнверинг и ее длинные изящные пальцы, ухватившие рукав кожаной куртки.

Пожав плечами, Мэтью поднялся, тем самым поставив ее в невыгодное положение. На своих низких каблуках Саманта была не выше пяти с половиной футов, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы при разговоре видеть его лицо.

— В котором часу вы закрываете? — спросил он, и Саманта, настроенная на то, что он спросит, сколько с него, отпрянула от неожиданности.

— Я… в половине шестого, — ответила она, сознавая, что ложь ее не спасет. — Э-э-э… с вас два фунта двадцать пенсов. Полтора за сандвич и семьдесят пенсов за сок.

Зря она поспешила спросить с него деньги. Надо было сказать, что его угощают за счет заведения. Но это привлекло бы внимание Дебби, и пришлось бы ей все объяснять.

— Что-что? — переспросил он. И, когда до него дошел смысл ее слов, достал из кармана брюк пятифунтовую бумажку. — Пожалуйста. А теперь… не посидите ли вы со мной где-нибудь после работы?

Саманта растерялась.

— К чему это?

— А почему бы нет? — пожал он плечами.

— Я не могу. — Саманта отрицательно покачала головой.

— Почему не можете?

Саманта оглянулась, чтобы убедиться, что Дебби не подслушивает, и показала ему подаренный Полом перстенек с бриллиантом на левой руке.

— Думаю, моему жениху это не понравится. Он шумно вздохнул.

— Я всего лишь приглашаю вас посидеть и выпить со мной рюмочку, другую. В мои планы не входит тащить вас в постель, — в его грубоватом тоне чувствовался сарказм.

Щеки Саманты запылали.

— А вам и не представится такого случая! — с жаром отрезала она, пытаясь справиться со своим возмущением. Интересно, Мелисса Мейнверинг его любовница? Наверное, поэтому он обращался с ней так пренебрежительно.

— Всякое бывает, — он явно не принимал ее отказ всерьез. — Ну так что, принимаете мое приглашение? Мы пойдем, куда скажете. Вы здесь ориентируетесь лучше меня.

Она представила себе, как они будут сидеть в каком-нибудь прокуренном баре в опасной близости друг от друга и словно наяву ощутила рядом его мощное сильное бедро, его горячее дыхание у своего пылающего виска…

Сделав над собой усилие, она отогнала эти мысли и попыталась сделать безразличный вид.

— Я не могу, — повторила она, сжимая в повлажневших пальцах полученную от него банкноту, — сейчас принесу вам сдачу.

Но, закрывая ящик кассы, она увидела, что его уже нет в кафе. Саманта чувствовала себя как дешевая девка, которой не заплатили. Не помогло даже появление Дебби, успевшей заглянуть ей через плечо. «О, чаевые», — воскликнула Дебби, продолжая вытирать столы. А Саманте хотелось выбросить эти деньги на улицу ему вслед.

Постепенно спускался вечер. После обеденных хлопот работы обычно бывало немного. Изредка заглядывали молодые мамы, прогуливающие своих чад, и женщины постарше заходили передохнуть от беготни по магазинам.

Дебби ушла за пять минут до закрытия. Саманта обычно позволяла ей уйти пораньше, чтобы она успела на свой автобус, отправлявшийся в пять тридцать пять. Иначе пришлось бы подвозить ее до дома, делая для этого изрядный крюк.

Сегодня вечером у Саманты было назначено свидание с Полом, поэтому, вывесив на двери табличку «Закрыт о», она заторопилась домой. Они с Полом собирались в кино, и он должен был заехать за ней в четверть восьмого. У нее было время для того, чтобы принять душ и, может быть, разобраться в своих чувствах.

Она вышла из кафе без двадцати шесть, включила охранное устройство и заперла дверь. Вечер был прохладный, накрапывал дождик. Саманта надеялась, что к Пасхе потеплеет. До нее осталось всего две недели, и самые смелые вишневые деревца в парке дерзнули раскрыть лепестки, срываемые и уносимые восточным ветром. Нынешняя весна была одной из самых холодных на ее памяти, и Саманта, пробегая к машине, плотнее запахнула пальто.