Бертрис Смолл - Любовь и опасность

– Вижу, вы очень избалованы, ваше высочество, – поддела Адэр и, отвернувшись от Джеймса, нашла взглядом Конала Брюса. Его спина блестела от пота, мышцы бугрились от усилий поднять толстое бревно. Пробежав несколько шагов, Конал метнул бревно через все поле. Последовало долгое молчание, после чего собравшиеся разразились приветственными криками.

– Этот бросок лучший! Похоже, победитель уже определен, – заметил стоявший поблизости мужчина. Адэр повернулась к принцу.

– Не хотите ли попытаться, ваше высочество? – коварно осведомилась она, играя фиалковыми глазами.

Принц рассмеялся.

– Нет, мадам, сдаюсь и склоняюсь перед победителем, – объявил он и, подмигнув, отошел к лорду Хоуму.

Адэр направилась туда, где стоял тяжело дышавший лэрд. Она накинула на него рубашку.

– Ты подхватишь простуду, если не поостережешься, – заметила она, – а пациент, как я понимаю, ты довольно капризный. Но пока что ты победил! Все говорят, что твой бросок был лучшим.

– Я сделал это для тебя.

– Но почему?

– Хотел доказать, что я именно тот, кто тебе нужен! – признался Конал.

– Я и так знаю это, Конал, но покаты не полюбишь меня, все останется по-прежнему. Возможно, этого достаточно для тебя, но не для меня.

– Ты принадлежишь мне! – свирепо выкрикнул он, пожирая ее глазами.

– Только до конца сентября, – напомнила Адэр. – Нет! Ты станешь моей навсегда.

– Ни за что. Пока ты не полюбишь меня, – упрямо повторила Адэр.

– Ты невозможная женщина! – взорвался Конал.

– А ты – немыслимый мужчина. Почему ты не можешь любить меня? А если любишь, почему не скажешь прямо?

– Ты выйдешь за меня, Адэр. Я не позволю другому мужчине обращаться с тобой так, как принц сегодня. Будь это кто-то другой, давно уже пал бы мертвым к твоим ногам.

– Значит, ты любишь меня, – спокойно заключила Адэр.

– Не знаю. Да и что такое любовь, черт побери?

– Как только найдете на это ответ, милорд, тогда я и подумаю о замужестве. А теперь мне пора в замок.

– Я пойду с тобой.

– Но я вполне способна найти дорогу сама, – настаивала Адэр.

– Тут собрались члены всех приграничных кланов, – пояснил он. – На тебя могут напасть.

– О, я попрошу нападающих держаться на расстоянии и предупрежу, что они имеют дело с любовницей лэрда Клайта, а он – человек весьма ревнивый, – отрезала Адэр.

Лэрд сжал ее запястье.

– Ты пойдешь рядом со мной, Адэр! – прорычал Конал.

– Да, милорд, но, как ваша рабыня, я должна буду покорно плестись позади, – проворковала она.

– Замолчи, женщина! – взревел он.

– Да, милорд, – пропела Адэр ангельским голоском, а когда он полоснул ее злобным взглядом, ответила милой улыбкой.

На следующий день погода испортилось. Целыми днями лил дождь, воздух был сырой и прохладный, зато скотина жирела на сочной траве. Иногда Адэр поднималась на самый верх замка и долго смотрела в сторону Англии, гадая, кто сумел пережить последний набег на Стентон и отдал ли король ее земли новому хозяину. А что сталось с Робертом Линбриджем и его семьей? Узнали ли они о ее исчезновении?

Лэрд так и не сказал, что любит ее, а лето быстро подходило к концу. Сентябрь был уже на носу, и как только он закончится, они с Элсбет вольны идти на все четыре стороны. Она не обвенчается с Коналом, не уверившись, что он ее любит. И не захочет оставаться его любовницей. Что же ей тогда делать? Беда в том, что в делах любви она так же упряма, как и он.

И все же придется уйти. Если она не будет верна своему слову, Конал посчитает ее слабой. Он сделает ее своей жертвой, а она в жизни не была ничьей жертвой. Когда Генрих Тюдор вышвырнул ее из Виндзора, она сцепила зубы и сумела вернуться в Нортумбрию. Увидев, что ее дом уничтожен, она снова нашла способ выжить. В этот раз она вернется в Стентон, даже если придется всю дорогу идти пешком! Наверняка там уцелело несколько коттеджей. Если ей суждено остаться одной, значит, будет жить одна. Она – Адэр Радклифф, хозяйка Стентон-Холла, и не нуждается ни в чьей помощи.

Адэр попробовала поговорить с Элсбет о своих планах.

– Поезжай одна, цыпленочек мой, – сказала старая нянюшка. – Я люблю тебя больше всего на свете, но не могу уговорить не делать глупостей. Здесь наш дом, и лэрд любит тебя. Он женился бы, согласись ты только пойти к алтарю.

– Он не любит меня. Как я могу остаться, Элсбет? Как могу выйти за человека, которому безразлична и который меня не уважает?

За окнами бушевал дождь, но в очаге горел огонь, изгоняя сырость и холод. Недавно к ним прибился большой жирный рыжий кот, втершийся в милость к Элсбет. Кот, превосходный охотник, быстро избавил кухню, ледник и кладовую от крыс и мышей. Элсбет безбожно баловала его, и теперь он дремал у нее на коленях.

– Конал Брюс не Джон Радклифф или твой дядя Дикон, дитя мое. Он не цивилизованный английский джентльмен вроде Эндрю Линбриджа и его брата Роберта. Конал – грубоват и неотесан, но сердце у него золотое. И он всячески заботится о тебе. Неправда, что ты ему безразлична! Я вижу, как он смотрит на тебя! Но, подобно многим мужчинам, он косноязычен и не умеет высказать всего, что лежит на сердце. Ты должна смириться с этим, Адэр. И к чему тебе стремиться в Стентон? Там для тебя ничего не осталось. Ты любишь Конала Брюса, хотя не хочешь признаваться ему в этом. Не упусти своего шанса на счастье, дитя мое. Малыш имеет право знать своего отца, а ты заслуживаешь хорошего мужа.

Рот Адэр медленно приоткрылся.

– О каком ребенке идет речь?

– У тебя не было месячных с начала лета, дитя мое. Неужели тебя не беспокоило их отсутствие?! Флора и Гризел стирают белье, и они только недавно упомянули об отсутствии окровавленных тряпок! – заметила Элсбет.

– О, Иисусе, какая же я дура! – вскричала Адэр. – Я была так занята, стараясь незаметно помочь Коналу заработать немного денег за скот, что ничего не заметила! Вернее, заметила, но не обратила внимания.

– Малыш скорее всего родится ранней весной. Ты должна сказать лэрду, Адэр, – настаивала Элсбет.

– Но в таком случае он вынудит меня выйти за него, – пробормотала Адэр.

– Если промолчишь, тогда скажу я, – спокойно ответила Элсбет. – Этот ребенок не будет бастардом, тем более что отец хочет его рождения.

Однако Адэр боялась признаться Коналу, а он все ломал голову, как сказать о своей любви. До конца сентября оставалось две недели, и мужчины каждый день ездили на охоту, чтобы наполнить ледник к зиме. Дождливое лето сменилось ясной и солнечной осенью. Только однажды разразилась буря с сильным ливнем, и в тот день Конал вернулся домой сильно простуженным. К утру он лежал в жару, но все же упорно пытался встать.

– Нужно ехать на охоту. В этом году дичи совсем мало, и я почти не вижу оленей, – твердил он.

– Ты не можешь ехать в таком состоянии, – возражала Адэр.

– Но нам нужно что-то есть зимой! – Он снова хотел встать, но упал на подушки. Бледное лицо было покрыто крупными каплями пота.

– Пусть едут ваши братья, – сказала Адэр. – А вы, милорд, лежите смирно!

– Ах, похотливая негодница! Ты просто хочешь взять меня силой, – слабо пошутил Конал, растягивая губы в плотоядной улыбке, но тут же зашелся кашлем.

Адэр улыбнулась.

– Сейчас приготовлю свое колдовское зелье и напою тебя, – пообещала она. – Оставайся на месте. Я сейчас буду.

Выйдя из спальни, Адэр спустилась вниз и нашла Дункана и Мердока.

– Ваш брат заболел, – объявила она. – Всему виной вчерашняя буря. Неужели у вас не хватило здравого смысла вернуться домой, когда начался дождь?! Ешьте быстрей и поезжайте охотиться, да прихватите с собой еще несколько человек! Конал сказал, что дичи в этом году немного.

– Он недостаточно здоров, чтобы охотиться? – удивился Дункан.

– У Конала жар. Он должен оставаться в постели, а я пойду готовить лекарство, чтобы избавить его от дурных соков, отравивших кровь.

– Если уж он согласился остаться в постели, значит, действительно болен, – покачал головой Дункан. – Скажи, чтобы не волновался. Мы с Мердоком возьмем людей и поедем на охоту.

– Мне понадобится ваша помощь, – тихо попросила Адэр. – Коналу нужно оставаться в постели несколько дней. Ему будет легче, если окажется, что охота была успешной. Ледник пуст, но сейчас только сентябрь и еще есть время его наполнить. Однако если вы найдете сегодня оленя, Конал будет очень рад. А теперь мне нужно идти в аптеку и сделать отвар, чтобы унять кашель и лихорадку.

– Конал любит тебя, – вырвалось у Дункана. Адэр покраснела.

– Он этого не сказал.

– Любит! – заверил Мердок.

– В таком случае ему лучше поскорее признаться или мне придется уйти, – вздохнула Адэр и отправилась готово вить лекарство.

– Нельзя, чтобы он ее потерял! Она тоже его любит. Я это вижу! – пробормотал Дункан.

– Элсбет говорит, она носит ребенка! – выпалил Мердок. – Но это секрет.

– Иисусе! Почему секрет?

– Элсбет хочет, чтобы Адэр сама сказала Коналу, – пояснил Мердок.

– Она ничего не скажет и оставит его, если наш болван братец не изольет ей свои чувства, – простонал Дункан.

– Еще есть время, – утешил Мердок. Дункан поднялся из-за стола.

– Пойдем, малыш. Пора охотиться. А тем временем постараемся придумать, как образумить двух самых больших в Шотландии упрямцев. Похоже, никто не желает уступить первым.

Братья провели этот день на охоте. Удача была на их стороне, и когда они вернулись, привезли с собой двух оленей и три связки гусей. Адэр пришла в восторг и весь вечер превозносила братьев. Ее новости, однако, не были так хороши. Лэрду лучше не стало. Мало того, жар усилился.

– Мы целый день клали холодные компрессы ему на лоб, но лихорадка не проходит. Придется сделать смесь из тысячелистника, масла и меда. Это уменьшит жар. Я уже сварила сироп от кашля из лимона, мяты и меда.

– Ты выглядишь усталой, – заметил Дункан. – Нужно подумать и о себе. Ты просто не имеешь права болеть, иначе кто же будет заботиться о нас?

Адэр резко вскинула голову. Что он знает? И кто ему сказал?

– Со мной все будет хорошо, – отмахнулась она.

За ужином мужчины то и дело украдкой поглядывали на Адэр. Она же не знала, сердиться ей или смеяться. Братья все знали. Конечно, знали, иначе не сочувствовали бы так открыто. Наконец Адэр поняла, что нужно как-то ослабить напряжение.

– Если кто-то из вас проговорится брату, – пригрозила она, – я найду способ отплатить. Я женщина терпеливая и выжду подходящего случая.

После ужина Адэр спустилась на кухню, где Элсбет месила тесто для хлеба.

– Кому из них ты рассказала? – процедила Адэр. – Скорее всего Мердоку. Он обожает тебя. И кто еще пронюхал?

Элсбет отряхнула руки от муки и подняла голову.

– Твоя тайна будет очень скоро видна всем, дитя мое. Да, я рассказала юному Мердоку, зная, что он не сможет держать язык за зубами. Таким образом, если кто-то из братьев расскажет лэрду, я буду ни при чем. – Она положила тесто в большую миску и накрыла полотенцем, прежде чем поставить на теплую печь, где оно подойдет к утру. – Так что тебе лучше опередить их и самой рассказать Коналу.

– Ты хитрая старуха, и, учти, я во всем виню тебя! – рассердилась Адэр. – Надеюсь, ваша троица хотя бы подождет, пока лэрд оправится от болезни! – И она в гневе покинула кухню, но остановилась на полдороге, заслышав смешок Элсбет.

Проходя через зал, Адэр попросила Дункана посмотреть, все ли в порядке, и очень обрадовалась, когда он согласился, а сама поспешила в спальню, где лежал лэрд.

Заслышав шаги, Флора, сидевшая у постели, поднялась.

– Он мечется в жару и весь горит. Я меняла компрессы, но это не помогает.

– Побудь с ним еще немного, – попросила Адэр. – Я хотела подождать до утра, прежде чем давать ему новое лекарство, но, пожалуй, сделаю это сейчас.

И она снова отправилась в маленькую комнатку, служившую ей аптекой.

У нее была целая корзинка тысячелистника. Выбрав стебель потолще, Адэр изрубила его и смешала с оливковым маслом и загустевшим медом, а потом добавила измельченные в порошок листья мяты. Добившись однородности массы, Адэр скатала с десяток шариков, которые уложила на железный прямоугольник. В комнате была встроенная в стену печь. Адэр растопила ее, сунула противень в духовку и подождала, пока шарики запекутся.

Когда они были готовы, Адэр вынула их из печи и поставила на столик охлаждаться. Потом сунула несколько штук в карман, задула свечи, потушила огонь и поспешила наверх, в спальню лэрда. Флора клевала носом, сидя на стуле у его постели. Адэр осторожно коснулась ее плеча.

– Иди спать. Ты очень мне помогла.

Конал стонал и метался в жару. Адэр налила немного вина в чашу и попыталась привести Конала в чувство, но он продолжал бредить, повторяя ее имя. Тогда Адэр обняла его за плечи, приподняла, сунула два шарика ему в рот и поднесла чашу к губам. Конал сделал два глотка, но тут же закашлялся. Правда, перед этим успел проглотить шарики. Адэр попыталась снова напоить его, но Конал оттолкнул ее руку.