– Почему? – поддразнивал он, перекатывая между пальцами ее соски.

– Потому что я хочу тебя, дьявол ты этакий, – призналась Адэр.

Конал улыбнулся:

– Не знаю, смогу ли я ублажить женщину, которая не желает меня простить.

– В таком случае и я не подарю тебе наслаждения. Пожалуйста, подожди, пока мы не поговорили с повитухой.

– Ты суровая женщина, Адэр Брюс, можно сказать, жесткая. Адэр, не выдержав, засмеялась.

– Да и вы человек не мягкий милорд. Это сразу видно, стоит только на вас взглянуть.

Конал усмехнулся:

– Сегодня наша брачная ночь.

– В моем животе ребенок, Конал. И наша брачная ночь прошла давным-давно. Принеси мою камизу. Мне холодно.

Он встал с постели, и свидетельство его вожделения стало очевидным. Какая жалость, что он не может взять ее!

Конал передал Адэр камизу, налил чашу вина и уселся перед теплым очагом. А когда наконец вернулся в постель, Адэр уже спала. Он нежно коснулся пальцем ее щеки. Она так прекрасна и любит его. Придется набраться храбрости, чтобы сказать эти три слова еще до рождения ребенка.

Конал лег рядом с женой, но пока что ему было не до сна. В соседней комнате будущий король Шотландии развлекался с женщиной. Да, он запомнит гостеприимство Клайта, но этого недостаточно, чтобы заплатить долг принцу за устройство брака с Адэр. Что он попросит? Конал отчетливо понимал, что у него нет иного выхода, кроме как заплатить этот долг, чего бы ни потребовал принц. А если его небольшое имение и семья окажутся в опасности?

Конал долго ворочался с боку на бок, прежде чем заснуть неспокойным сном.

Утром зал очистили от последних гостей, многие из которых, опьянев, заснули прямо за столами. Те из солдат, что охраняли замок, буквально вытолкали последних пьянчуг и сели завтракать в компании лэрда. Адэр уже была на ногах и успевала за всем присмотреть.

В зале появился принц Джеймс. Он был бодр и полон энергии.

– Доброе утро, кузина, – жизнерадостно приветствовал он Адэр. Та повела его к высокому столу.

Патрик Хепберн, Дункан Армстронг и Мердок Брюс ввалились в зал, держась друг за друга и громко охая: почти всю ночь они играли в кости и пили.

– Садитесь и поешьте, – сказала Адэр.

– Наверное, немного собачьей шерсти поможет избавиться от похмелья, – предположил Хепберн, осторожно опускаясь на стул.[3]

– Флора, наполни их кубки, – велела хозяйка замка.

Гризел принесла овсянку и блюда с едой. При виде овсянки Хепберн побелел как полотно, но храбро поднес кубок к губам. Приятели последовали его примеру.

Лэрд поймал взгляд жены и широко улыбнулся. Адэр улыбнулась в ответ.

– Счастлива, милорд, что вам пришлось по душе наше гостеприимство, – произнесла она, обращаясь к Хепберну.

– Постараюсь не помереть в вашем замке, мадам, – простонал Патрик.

– Принц тоже прекрасно провел вечер, – продолжала Адэр. – Верно, ваше высочество? Я слышала, что Агнесс – весьма сговорчивая девушка.

– Настоящая героиня, кузина. Обязательно навещу ее снова, когда буду в этих краях.

– Хочешь сказать, молодой дьявол, что поимел девку? – расстроился Хепберн. – А мне, мадам, вы девицу не предложили. В таком случае я бы не пил так много и голова бы сейчас не болела. Мало того, я проиграл в кости большую серебряную монету и три пенни!

– Увы, милорд, девушка была только одна. У нас маленький замок, – ответила Адэр, но ее глаза при этом коварно блеснули.

– Боюсь, я окончательно измучил бедную Агги, – признался принц. – Отошли ее домой в телеге, Конал. Она хорошо послужила своему принцу.

– Я обо всем позабочусь, – пообещала Адэр и, выйдя из зала, поднялась в спальню, где все еще находилась Агнесс.

Открыв дверь, Адэр увидела, что совершенно голая девушка лежит лицом вниз, а сбившиеся рыжие волосы разметались по подушкам.

«Счастливица», – подумала Адэр, тронув девушку за плечо.

– Агнесс, проснись! Тебе пора домой. Та медленно подняла голову.

– Я все еще среди живых? – простонала она.

– Разумеется, – кивнула Адэр. – И принц поклялся навестить тебя, когда будет поблизости.

Агнесс снова застонала.

– Меня еще никогда так не обрабатывали! Подумать только, у этого парня просто неутолимая жажда и неиссякаемая энергия!

Она повернулась на спину, увидела, кто стоит перед ней, и, ахнув, попыталась натянуть на себя одеяло.

– Миледи!

Бедняга вскочила, но тут же снова упала на постель и покраснела, возможно впервые в жизни.

– Репутация принца хорошо известна, – усмехнулась Адэр. – Говорят, ни одна девушка, которая провела с ним ночь, не имела причин жаловаться.

Агнесс наконец попыталась сесть.

– Могу засвидетельствовать это, миледи.

– Ты сослужила мне и мужу хорошую службу, сумев развлечь молодого принца. Приходи в зал, поешь немного, и Конал отошлет тебя домой в телеге.

– Благодарение Господу! Вряд ли я смогу ходить сегодня. У меня так не саднило между бедер с той поры, когда я лишилась девственности.

Адэр, посмеиваясь, вышла из спальни и вернулась в зал. Люди Хепберна готовились покинуть Клайт, и отправились на конюшню седлать лошадей.

– Милорды, – обратилась Адэр к мужчинам, – что приехали, и желаю вам благополучного путешествия.

– Возможно, мы скоро встретимся вновь, – пообещал Патрик, целуя ей руку. – Значит, мы прощены, мадам?

– Еще нет, милорды. Пока я не найду в себе силы простить Конала, по-прежнему буду держать обиду на его сообщников в этом хитром заговоре.

– Что же, вполне справедливо, – с улыбкой ответил Хепберн, высокий широкоплечий мужчина с рыжеватыми волосами и теплыми карими глазами.

Молодой принц вышел вперед.

– Я еще не поцеловал новобрачную, – объявил он и припал к губам Адэр в поцелуе. Поцелуй длился до тех пор, пока Адэр не задохнулась от изумления и сознания того, что губы принца восхитительно нежны. – Так меня не принимали даже в самых знатных домах, мадам, – отпустил комплимент Джеймс и сунул ей в ладонь монету. – Для Агнесс. Она более чем заслужила награду.

И принц в сопровождении Конала и его братьев и Хепберна вышел во двор. После их ухода Адэр заметила прячущуюся в тени Агнесс.

– Я не могла посмотреть им в глаза, – прошептала она, выступая вперед.

Адэр кивнула.

– Пойдем, позавтракаешь, – пригласила она.

– Может, я лучше на кухне… – пробормотала Агнесс.

– Разумеется, – кивнула Адэр, понимая стыд и смущение Агнесс. Одно дело – утешать местных парней, и совсем другое – провести ночь в объятиях принца. Принца, который скоро станет королем Шотландии.

Адэр повела Агнесс на кухню и попросила Элсбет покормить ее.

– Когда поешь, выходи во двор, там тебя будет ждать телега, – велела Адэр, отдавая девушке монету. – Это от него.

Потом она медленно поднялась по ступенькам в зал, слушая, как женщины принялись бомбардировать вопросами уставшую Агнесс.

– Каков он в постели?

– Действительно такой страстный, как говорят?

– А его «петушок» так же велик, как болтают?

Адэр засмеялась и вошла в зал, где обнаружила, что муж уже вернулся.

– Чему смеешься? – осведомился Конал.

– Женщины допрашивают бедную Агнесс насчет принца, – объяснила она.

Конал тоже улыбнулся:

– Теперь Агнесс Карр стала настоящей знаменитостью! Еще бы, такой знатный любовник! И он снова навестит ее, когда приедет!

– Когда приедет? Что это значит?!

– Каждая милость требует ответного одолжения, – медленно выговорил лэрд. – Принц помог мне получить тебя в жены, став твоим опекуном.

– Нуда, чтобы заманить меня к алтарю, – съязвила Адэр. Но Конал проигнорировал укол.

– Хепберн попросил меня позволить компании джентльменов время от времени встречаться в Клайте. Похоже, незнатное происхождение имеет свои преимущества, – сухо заметил лэрд. – Никто не заподозрит, что здесь плетутся заговоры.

– Какие еще заговоры? – испугалась Адэр.

– Не знаю, – покачал головой лэрд.

– Но можешь предположить, не так ли, Конал?

– Могу. Жизнь в Шотландии ухудшается, а королю абсолютно все равно. Его попытки дипломатических переговоров с Англией ни к чему не привели. Принц не женится на одной из твоих единокровных сестер, и Элизабет Вудвилл не наденет корону Шотландии. Король заперся в Стерлинге, где скорбит по королеве и тешит свои пристрастия. Этим Шотландии не поможешь. Я не одобряю мятежи, но сознаю, что перемены необходимы.

Адэр со вздохом кивнула.

– Твои слова пугают меня, Конал, но ты не можешь отказать принцу, после того как попросил у него одолжения. Однако почему именно Хепберн заговорил об этом? Почему не сам принц?

– Принц не желает, чтобы его обвинили в злых умыслах против отца. Он хороший сын, но король Яков никогда не был способен править страной. Он негодный король, хоть и порядочный человек. Но неистребимое высокомерие в его характере, наследие матери-француженки не помогло ему снискать любовь подданных. Шотландия больше не желает терпеть такого правителя. Лорды отнимут у него власть и поставят принца регентом. Тогда в Шотландии снова появится сильный монарх.

Адэр, немного подумав, заметила:

– Я всегда считала, что если король теряет трон, его обязательно убивают. Если на троне два правителя, всегда есть опасность восстания той партии, что послабее.

– Принц не хочет, чтобы с отцом случилось неладное, – убежденно возразил лэрд. – Я верю ему, Адэр. Он неплохой парень.

– Я тоже ему верю, – кивнула Адэр. – Но знаю также, что для узурпатора главное в таких делах – любым способом упрочить свое положение. Ходили слухи, что мои братья были убиты в Тауэре по приказу герцога Глостера. Но это ложь. Дядя Дикон отослал мальчиков в Миддлем ради их же безопасности. Вскоре после гибели герцога в сражении при Босуорте мальчиков задушили, и мне достоверно известно, что это сделали сторонники Ланкастеров, хотя я не верю, что приказ отдавал король Генрих, несмотря на всю его жестокость ко мне.

– Значит, ты считаешь, что кто-то из сторонников принца непременно расправится с королем? – уточнил лэрд.

– Это вполне вероятно, хотя принц не станет отдавать приказ; мало того, он даже не захочет знать, кто совершил преступление.

– В таком случае мне не слишком хочется укрывать заговорщиков. Я не смогу сделать это – после всего, что ты рассказала мне, моя медовая любовь. Ты понимаешь сильных мира сего и их повадки. В отличие от меня.

– У тебя нет выхода, Конал, – покачала головой Адэр. – Они будут плести заговоры независимо от твоей воли. И бедного старого короля Якова пинком сбросят с трона, а принца коронуют вместо него. Поэтому нам лучше быть на стороне принца.

– Но почему мы вообще должны принимать чью-то сторону? – возмутился Конал.

– Без этого не прожить. Тебе не позволят остаться в стороне, воздевая глаза к небу, когда вокруг разворачиваются такие события. Поверь, выбор придется делать каждому шотландцу.

– Твоя жена права, братец, – поддакнул Дункан, незаметно вошедший в зал и услышавший часть разговора.

– А что будет делать Армстронг из Даффдура? – осведомился Конал, имея в виду старшего брата Дункана, лэрда Даффдура.

– Он тщательно просчитает все ходы и, как человек хитрый и коварный, станет сторонником принца. Йен не воткнет нож нам в спину и постарается выговорить как можно больше милостей для себя и своего клана. Он не дурак. Попроси разрешения у Хепберна позвать его в следующий раз, когда здесь соберутся знатные лорды. Неплохо, если на этом собрании будут представлены как Брюсы, так и Армстронги. Конечно, приедут и куда более знатные и влиятельные люди, но мы будем говорить от имени простых приграничных лэрдов, и принц наверняка запомнит нас. Кто знает, если мы одними из первых проявим преданность новому королю, может быть наши семьи и кланы сумеют что-нибудь выиграть.

– А если Шотландское нагорье пойдет за королем? Тамошние жители были всегда верны Стюартам, – возразил Конал.

– Там обитают такие же люди, как мы, которые знают, при каком правителе им будет лучше, – заверил Дункан. – Да, они придут к королю, если он их позовет, но вот насколько рьяно станут отстаивать его интересы – это дело другое. А когда войска принца начнут выигрывать битву за битвой, они постараются как можно скорее заключить с ним мир.

Адэр зачарованно слушала разговор братьев. Похоже, повсюду царит борьба за власть. То же самое было и в Англии, когда партии Йорков и Ланкастеров сражались за трон. Очевидно, ее муж не так искушен в политических интригах, как Дункан или она сама. Он и вправду простой приграничный лэрд, хотя и хороший человек, несмотря на свою неотесанность. Ей повезло с мужем. Если, конечно, он не ухитрится погибнуть в очередной проклятой войне.

Днем в замок явился молодой Мердок, жалуясь, что Агнесс Карр не пожелала впустить его в свой коттедж, после того как он отвез ее домой.

Братья от души посмеялись над его неудачей и объяснили, что всему виной принц, вытянувший из девушки последние силы. Вряд ли она обрадуется виду вздыбленного «петушка» по крайней мере еще несколько дней.