Юлия Резник

Любовь и прочие "радости"

Когда отстаиваешь честь беременной дочери, главное — самому не стать отцом! Вот, что усвоил Тихон Гдальский, пусть и с некоторым опозданием. И ведь не то, чтобы он был так уж против семьи… Да и женщина ему подвернулась хорошая. Только мысль о ребёнке доводит её до ужаса. А ещё от нее зависит, вернётся он в большой бизнес или нет.

Глава 1

М-да. Ну и видок. Ольга покрутила головой перед зеркалом и чуть вытянула шею. Выглядела она — скажем прямо, не очень. Но это только пока! Скоро волшебные укольчики подействуют, напитанная гиалуронкой кожа разгладится, станет сияющей и красивой. А до тех пор можно и так походить. Красота, как известно, требует жертв. И главное в этом вопросе — не попасться кому-нибудь на глаза, пока папулы на лице не разгладятся, и не сойдут, хоть и маленькие, но синячки — побочные эффекты будущей красивости.

— Ну, что? Как ты? Крем впитался? — поинтересовалась Мариша, выглядывая из детской. Ольга скосила взгляд на своего постоянного, служившего ей верой и правдой последние пять лет косметолога, которая в этом году совершенно внезапно и вероломно засобиралась в декрет. А главное, как раз тогда, когда у Ольги подошло время для проведения очередного курса ревитализации. Кошмар!

— Да вроде бы! Ну, что, я тогда поеду, да?

— Ага. Смотри, не забудь! Ко мне — ровно через две недели.

— Не забуду… И не мечтай, — согласилась Ольга, возвращаясь взглядом к своему отражению. В пылу борьбы за собственную красоту её вряд ли что могло остановить. И уж тем более декрет косметолога. Именно поэтому прямо сейчас процедура проводилась не в стенах косметологического центра, при нужном уровне оснащения и стерильности, а прямо у Мариши дома. Ну, а как иначе, если та буквально пару дней назад выписалась из роддома? Менять специалиста Ольга категорически не хотела. Уж лучше так, подпольно, чем доверить себя непонятно кому…

Комочек в руках Мариши мякнул. Ольга протянула холеную руку и погладила сладкую пухлую щечку.

— Чудо какое… — произнесла она.

— Расчудесное… хочешь, дам на пару деньков? — рассмеялась Мариша.

— Нет, уж вы как-нибудь сами, — хохотнула Ольга, с ужасом вспоминая первые годы жизни своих теперь уже семнадцатилетних сыновей. Вот, уж где ей досталось. Не приведи господь повторить! — Да где же этот телефон? — резко сменила тему.

— Не знаю. А что ты хочешь?

— Такси вызвать. Я без колес. Оставила в сервисе переобуться.

— Так сразу бы и сказала! Я сейчас маму попрошу тебя подкинуть. Она как раз домой собирается, — огорошила Ольгу Мариша и крикнула: — Мам! А ты мне Олю домой не подвезешь? Тебе по пути!

Из глубины квартиры вышла красивая женщина, старше самой Ольги лет на десять. Хотя, учитывая возможности современной косметологии, попробуй его разбери…

— Конечно-конечно, Олечка. Мне совершенно не трудно.

Ну, ведь красота! Процедурки все сделали, еще и домой доставят — не придется таксиста опухшей мордой пугать. Вечер на глазах стал приобретать очертания идеального.

Распрощавшись с Маришкой, женщины вышли из подъезда. Чуть в стороне приветливо подмигнул фарами серебристый хэтчбек. Марку с такого расстояния Ольге было не разглядеть. Близорукость уколами красоты не исправишь. В салоне чужого автомобиля пахло довольно приятно, хоть и незнакомо. Кожей и еще чем-то сладким, как будто выпечкой. Маришкина мать лихо выкрутила руль и неспешно покатила вперед, даже не поинтересовавшись, куда надо Ольге.

— Меня на Успенской, возле Каравана можно выбро…

Договорить Ольга не успела. В салоне вдруг ни с того ни с сего зазвучал мужской голос. И ведь понимала, что это входящий вызов был переадресован на громкую связь. В конце концов, у неё самой такая система! Но все равно было как-то странно. И почему-то волнительно — голос был очень красивым — низким, чуть с хрипотцой.

— Нина Васильевна? Есть минутка?

— Да, конечно! Спрашивайте, Тихон Сергеевич…

Тихон? Серьезно? Наверное, он из многодетной семьи. Иначе как еще объяснить такой странный выбор имени? Не иначе, как все нормальные уже закончились на его старших братьях. Вот у нее-то тройня всего родилась. И то с именем третьего пришлось поднапрячься. Ольга вообще никогда не хотела троих детей. Тем более троих пацанов, тем более одновременно… А потому и имени подходящего на примете у нее в нужный момент не оказалось.

— Я по поводу пирога! Вот скажите мне, я замесил тесто… Первый пласт выложил в противень, а теперь должен, судя по рецепту, выложить еще и картошку…

— Все верно!

— И как мне ее порезать? Кубиками?

— Нет-нет! — воскликнула Нина Васильевна, — Кубики могут не проготовиться. Вы картошечку режьте напополам, а дальше — не слишком толстыми полукольцами.

— Ага… И тогда посолить-поперчить?

— Посолить? Да нет! Не надо! Вы потом фарш выложите посоленный и поперченный вдоволь, вот сок картошку и пропитает. Отдельно не стоит! Не то переборщите.

— Погодите, я сейчас запишу… А потом, потом что, Нина Васильевна? Просто накрыть пирог тестом?

— Да. И края защипнуть. А еще не забудьте вилочкой сделать проколы, ну, или ножом! И в фарш не забудьте перекрутить побольше лука! Мясо тогда будет сочнее.

— Вас понял, Нина Васильевна! Спасибо за консультацию! Надеюсь, не слишком отвлек вас. Вы уж извините.

— Что вы — что вы, Тихон Сергеевич! Желаю, чтобы все получилось!

Ну, вот! Так оно всегда. Мужчина с красивым голосом оказался занудным, дотошным подкаблучником. Иначе с чего бы еще нормальному мужику печь пирог? Как ни старалась, Ольга не могла придумать ни единой достойной причины. Хмыкнула почему-то горько.

— Жену решил порадовать? — спросила, как будто ей было не все равно.

— Кто? Гдальский? Да ну… Он давно в разводе. Там такая исто-о-ория. Все у мужика было! Вот в этих высотках на верхних этажах квартира двухуровневая, зимний сад, все дела… Жизнь — полная чаша! Строй-Альянс. Слышала, раньше фирма была на слуху? Так вот — это его с женой. Он за стройку отвечал, жена — за финансы. Ну, и накуролесила эта курица. Влетела по полной. И прокуратура их трясла, и налоговая. Отжали все, подчистую. Грубо говоря, отдал все, чтобы только не сесть. Дачу продал, катер. А все, что осталось — жена забрала, когда разводились. Вот, как в жизни бывает, Олечка…

— Ничего себе…

— Ага. Вот ему у нас в ТСЖ предложили работу. Уже второй год нарадоваться не можем.

— И кем он у вас числится?

— Так техническим директором. Кем же еще?

Ольга покачала головой. Должность, которая любому другому человеку могла бы показаться вполне достойной, для некогда владельца успешного бизнеса была наверняка не самой желанной. И занимаемой не от хорошей жизни. И пироги… пироги он тоже сам себе пек не от нее.

— И где же он теперь живет? Снимает?

— Да нет. Купил себе недавно студию в новом доме. А вон он. Видишь? Корабль… К нашему ТСЖ, кстати, относится.

— Так это и мой дом…

* * *

— Да? Не перестаю удивляться совпадениям. Я тебя тогда на углу выброшу? А то мне потом на развязке долго крутиться.

— Да-да, конечно! Я добегу! Весна… Погода хорошая.

— Сама не нарадуюсь. Так надоели эти куртки, шапки — сил нет!

Нина Васильевна припарковалась, Ольга набросила на голову капюшон тонкой ветровки и неторопливо зашагала через дворы, уже оккупированные веселящейся молодежью. Волей неволей женщина стала выискивать и своих сыновей. Ведь наверняка вместо того, чтобы готовиться к экзаменам, те где-то болтались. Им-то что? Это она тряслась, как сложится их судьба после выпускного. А они, кажется, ничуть не сомневались, что все будет хорошо. Самоуверенные, как и любые подростки.

На седьмой этаж, где располагалась их квартира, Ольга поднялась пешком. Так сказать — для поддержания формы. Это с уколами красоты было легко. Выделили несколько дней раз в полгода — и все. А в спортзал нужно было ходить регулярно. И вот с этим была проблема. Ольга много работала, а все остальное время у нее отнимала забота о доме и сыновьях. Те же редкие, ничем не занятые минуты, что у нее оставались, она предпочитала провести на диване. С бокалом вина и хорошей книжкой. Ну, ладно… или сходить в СПА, или на педикюр. Там тоже были удобные кресла. В них запросто можно было передремать, а этой возможностью Ольга никогда не пренебрегала. Потому что, когда у тебя рождается тройня, обычный сон приобретает какой-то новый сакральный смысл. Обыденная когда-то вещь становится чем-то недосягаемым и недоступным… Жизнь вообще переворачивается с ног на голову. В ней появляются новые авторитеты и божества. Например, через полгода стирки пеленок руками, Ольга уверовала в божественное начало стиральной машинки. Так что, когда от города за рождение тройни ей все же подарили новенький автомат, она испытала что-то сродни катарсису. Та машинка, уже давно вышедшая из строя, и сейчас стояла в её гараже. А тогда… тогда Ольга подходила к ней, опускалась на колени, как перед святыней, и завороженно наблюдала, как крутятся в барабане голубенькие ползунки. А потом начинали орать — то ли Петька, то ли Пашка, то ли Колька, то ли все сразу, она, пошатываясь, поднималась, ласково гладила белый пластик и, отступая к двери тесной ванной, шептала: «спасибо».

К счастью, все позади! У нее трое взрослых, самостоятельных сыновей, которые вот-вот выпорхнул из её гнезда и полетят, распрямив крылья, к солнцу… Никакой тоски Ольга по этому поводу не испытывала. И в отличие от других матерей, никогда не хотела вернуться в дни их детства. Никогда… Она так чудовищно уставала в то время! Она жила детьми. Не собой… А время уходило, уходила юность. И хоть Ольга никогда не жалела о том, как сложилась ее жизнь, теперь, в тридцать пять, ей все же хотелось пожить для себя.

Может быть, даже завести любовника… Или даже двоих. Съездить в отпуск. Одной… Спрыгнуть с парашюта. Напиться. Неделю не вылезать из постели. Если честно, у нее был целый план.

Ольга вошла в квартиру и споткнулась о валяющиеся как придется кроссовки. Петька, гад, не иначе. Остальных она уже приучила к порядку. Тяжело вздохнув, женщина сунула обувь в специальный шкаф, поставила туда же собственные лодочки и поплелась в ванную.

Из корзины свисали какие-то тряпки. Ольга вздохнула, рассортировала белье для стирки и сунула первую партию в машинку. По привычке погладила пластиковый бок. Закрыла ванну пробкой, добавила пены и, не дожидаясь, пока ванна полностью наберется, шагнула внутрь. Блаженство… Еще бы запотевший бокальчик белого, но, говорят, после процедуры нельзя. Было так хорошо, что Ольга даже задремала. А проснулась от того, что загрохотала машинка. Неестественно громко загрохотала, подпрыгивая и рыча. А потом на пол хлынула вода.

— Твою мать! — выругалась Ольга, бросая в лужу чистое полотенце и одновременно с этим натягивая на мокрое тело халат. А между тем вода только лишь прибывала. Недолго думая, Ольга помчалась за телефоном, набрала номер ТСЖ. Раз, другой, третий… Пока раздраженный мужской голос не рявкнул:

— Да!

— Мне срочно нужен сантехник по адресу…

— Рабочий день окончен!

— Но у вас же есть дежурная бригада?! У меня трубу в ванной порвало! Мы всем стояком будем ждать, когда у вас начнется новый рабочий день?!

— Так бы сразу и сказали! — прозвучало еще более раздраженно. Нет! Вы посмотрите на него! А она что говорит?!

— Так вы кого-нибудь пришлете?! — в который раз спросила Ольга.

— Было бы кого… — буркнул все тот же голос. И почему-то он показался ей до боли знакомым. Хотя… ну, где бы она могла его слышать?

— У меня порвало трубу, — как для умственно отсталого повторила Ольга, бросая на пол все новые и новые полотенца, которые тут же промокали.

— Адрес говорите. Сейчас приду!

Ольга пробормотала адрес, на всякий случай свой номер телефона и с новой силой бросилась устранять последствия аварии.

— «Новый дом» — говорили они! «Элитное жилье» — говорили они! Трубы, наверное, тоже элитные! — бормотала под нос.

Буквально через пару минут в дверь позвонили. Ольга чертыхнулась, кинулась открывать. На пороге стоял мужик. Высокий. Нет… Здоровенный. В мятой серой футболке с крокодилом Лакоста, приличных домашних штанах и сланцах на босу ногу. Неужели вода уже успела добраться и до соседей? Так быстро?!

— У вас трубу прорвало?

— А? Да! Да… У меня… А вы?

— Сантехник. — Мужик отодвинул Ольгу с пути, обхватив плечи огромными, как и все в нем, ладонями и безошибочно двинулся в направлении ванной.

Сантехник?! — выпучила глаза Ольга, торопливо шагая за ним следом.

Глава 2

Зачем бабе голова? Чтоб в нее есть… Зачем же еще? — думал Тихон, перекрывая воду.

— Все! — зло отрапортовал он хозяйке.

— Как все? — хлопнула та глазами.

Тихон бросил на женщину хмурый взгляд из-за плеча, подхватил ящик с инструментами, которые ему даже не пригодились, и, снова отодвинув ее с дороги, направился к выходу. Впрочем, уже у самой двери остановился. Вернулся. Постучал указательным пальцем по декоративной дверце на обшитом плиткой коробе, скрывающем разводку труб.