Сара завыла еще громче и застучала хвостом.

— Вот и хорошо. Пойдем, девочка, пойдем…

Словом, перед тем, как поехать в больницу, у Ольги образовалось еще одно дело. Растолкать сыновей, ввести в курс происходящего и перепоручить им собаку Сергея Осиповича. А дальше события развивались стремительно. Оказалось, что узнать, где находится Тихон с отцом, было проще простого. Все решил один единственный звонок. А вот с тем, чтобы доехать до больницы — возникли проблемы. Ольга несколько раз останавливалась по дороге. Съезжала на обочину, чтобы отдышаться и прийти в себя. Её ужасно мутило.

Тихона Ольга застала сидящим у одной из палат.

— Эй, ну как вы тут? Что говорят врачи? — прошептала Ольга, касаясь его всклоченных со сна волос. Она сама же их и растрепала, когда он… Так, об этом лучше не думать.

Несколько секунд Тихон смотрел на неё с недоумением. Потом отстранился, впялил взгляд в пол, как будто там показывали что-то интересное.

— Обследуют. Предварительно ставят инсульт.

— Мне очень жаль, — выдохнула Ольга и снова коснулась его волос. Она вообще не могла его не касаться в такой момент. Потому что хотела разделить его боль и тревогу. Но… он не позволял.

— Все будет хорошо.

— Конечно, будет!

Тихон кивнул и снова уставился в пол. Ольга пожала плечами. То, что он не ждал от нее поддержки, и по привычке включал своё «я сам» совсем не означало, что и она отступит. Ольга села рядом — благо свободных мест хватало, и отвернулась к окну. Не хочет говорить — не надо. Замкнулся в себе — пускай! Это он с непривычки храбрится.

Так она и сидела, пока сдерживать тошноту не осталось никаких сил. А потом вскочила, заметалась по коридору, прикрывая рукой рот.

— Что случилось?

Но Ольга молчала и только бегала взад и вперед, как та курица, у которой отрубили башку. А ведь туалет был совсем рядом. Всего в двух палатах. Хорошо, Тихон вовремя сориентировался. И потащил ее в нужном направлении.

Вот из туалета ее и загребли… Подхватили под белы рученьки и сначала в инфекционку отправили. Чтобы, так сказать, не нарушать протокол. А вот уже оттуда — в гинекологию.

В общем, не так Ольга хотела узнать о том, что в скором времени станет матерью. Ой, не так! Точнее, она вообще никак не хотела, но если допустить мысль… Не так, абсолютно точно. Зеленая Ольга смотрела на белого, как полотно, Гдальского и ревела, как будто внутри неё сорвало кран. Или труба лопнула, как в её чертовой ванной.

— Оля… Мне к отцу надо, — нервничал Гдальский.

— Я понимаю… Ты, конечно, иди-и-и.

Она и правда понимала. И не понимала! Он ей сейчас тоже нужен был. Но отцу, наверное, нужнее. По крайней мере, от беременности не умирали. Но все равно было тяжело Тихона отпускать. И оставаться в этой палате, пропахшей лекарствами и… соседкой. С задницей и усами одинаковой пышности.

— Оль, я вернусь, как что-то выясню. Да?

Он спрашивал?! Или утверждал? Ольга закивала головой, сдерживая новые всхлипы из последних сил. А когда за Тихоном закрылась дверь — сдерживать себя сил не осталось. Она отвернулась к стене и в голос завыла.

— Эй, ну, ты чего голосишь, а? — пришкандыбала соседка, обдавая новой порцией своего аромата. Ольга молчала, стараясь вообще не дышать. — Ну, если так сильно рожать не хочешь — Марь Санну попроси. Она тебя так посмотрит своими ручищами, что и не останется ничего… Ну?

— Как это — не останется? — икнула Ольга, которая очень-очень хотела, чтобы там ничего не осталось. Точнее… чтобы там не было ничего. И все осталось по-прежнему.

— Ни-че-го! Она и не такое умеет.

Ольга только еще громче заплакала. Ее истерику не прервало даже появление врача.

— Эй, мамочка! Вам бы себя поберечь. Вон… тонус в матке и без слез всяких. Ну-ка, давайте… Аль, вколи успокоительное этой неврастеничке.

Тут уж Ольга даже не протестовала. Неврастеничкой она и была. Ей казалось, что она медленно, но верно падает на дно какой-то бездны. И нет страховки, и поддержки нет. Земля под ногами ускользнула, и что ждало ее впереди, один только бог знал.

Наверное, ей вкололи что-то забористое. Потому как минут через пять она уже крепко-крепко спала. И даже не знала, что к ней приходил Тихон. Сидел возле больничной койки на стуле и внимательно, будто не веря, что такое возможно, её разглядывал. А потом звонил сыновьям, объяснял, что их мать попала в больницу, убеждал обеспокоенных мальчишек, что ничего такого не произошло, и снова бежал к отцу, которому стало немного лучше.

Проснулась Ольга уже утром. С больной головой и такой сухостью во рту, что казалось, еще немного — и просто умрет от жажды. На прикроватной тумбочке отыскалась бутылка воды, у ног стояли ее домашние тапочки.

— Ко мне кто-нибудь приходил? — спросила у соседки, когда та, закончив болтать по телефону, наконец, обратила на Ольгу внимание. И зачем спрашивала? Не иначе, отупела. Ясно же, что сами собой тапки бы из ее квартиры не телепортировались.

— Угу. Мужик твой. Приволок барахлишко.

Ольга кивнула. Шмыгнула носом, расчувствовавшись.

— Эй-эй, ты куда?

— Домой! — отрезала Ольга.

— Так ведь обхода не было, малахольная!

— Ничего. Напишу отказ от госпитализации. Или как еще он там называется…

Нет! В жизни она в этом заведении не останется! В тесной комнатушке, с вонючей соседкой, от которой ее токсикоз только усугубляется. Сложив все свои вещи в пакет, Ольга набрала Тихона. Но тот не взял трубку. Слезы вновь подкатили к горлу. Все… Хватит! Плакать она тоже не станет.

Практически тут же ей позвонил Петька:

— Привет, сынок! Потеряли?

— Да, нет. Нас твой Тихон предупредил. Просто мы это, того, волнуемся. Ты как вообще?

— Отлично! Вот сейчас домой вернусь — сами увидите.

— Как сейчас? Тихон сказал, что тебя положили в больницу.

— Как положили, так и выписали, — буркнула Ольга, выходя в залитый ярким солнцем больничный коридор. Чувствовала она себя препаршиво, но работу никто не отменял. Да и врача нормального нужно было найти. А не этого… который может посмотреть, как надо. Женщина передернула плечами и пошла к постовой медсестре.

Ольга сообразила, как ей нужно со всем справляться. Если не думать о том, что может быть — страх отступал. По крайней мере, она могла дышать. Еще не полной грудью, но хоть как-то.

Действуя последовательно и методично, Ольга сначала выписалась, потом поехала домой, переоделась, пообнималась с унитазом, позвонила своему гинекологу, к которому ходила последние десять лет… И лишь потом перевела дыхание. Жаль, что не застала мальчишек — те помчались на консультацию перед тестированием. Может быть, удалось бы на них отвлечься, а так… Ольга снова раскисла. Страх холодными щупальцами проник под кожу и свернулся по соседству с ребенком, который в ней рос.

Дай бог, чтобы не с детьми…

Нет. Лучше об этом вообще не думать. Иначе… с ума же сойдет!

Ольга заставила себя съесть йогурт и поехала на работу. В обед успела заскочить на прием к врачу. Тихон так и не позвонил, и её страх усиливался по мере его молчания.

— Ну, анализы — как анализы. Витаминки бы тебе попить… — пробормотала Ольгина гинеколог, просматривая ее выписку.

— Лидия Семеновна, а мне бы УЗИ… Можно… прямо сейчас? — едва ворочая языком, пробормотала Ольга.

— А что за спешка?

— Так ведь многоплодная беременность в анамнезе…

— Ух, ты! Я и забыла. Ну, пойдем, поглядим. Я еще тройню не принимала. А для врача — это какой никакой, а престиж.

— Надеюсь, и не примете, — сглотнула Ольга.

— А если полезут? Назад не запихнешь! — веселилась женщина, пока вид позеленевшей Ольги не испортил ей настроение, — ну, что ты, милочка! Все будет хорошо, ложись…

Срок был минимальный. Поэтому процедуру приходилось проводить при помощи вагинального датчика. Но Ольгу так колотило, что это удалось не сразу. Она не хотела… не хотела тройню! Она вообще никого не хотела, но, как говорится, выбирая из двух зол… Пусть уж хотя бы один. Потому что, если их опять трое — видит бог, она не выдержит. Пойдет на аборт или, прости господи, сразу застрелится.

— В полости матки визуализируется… — пауза между двумя словами, звенела в ушах, кровь пульсировала, — один плод.

Слава тебе, господи! Один! Один одинешенек… Спасибо! Счастье-то какое… И толку, что даже этого много! Об этом она потом подумает.

В офис Ольга возвращалась почти счастливым человеком.

— Ольга Владимировна, тут вас из Этажей ждут… Уже минут пятнадцать, — громким шепотом оповестила Ольгу Дана Тарасовна.

Сердце Ольги замерло и потом, что есть силы, заколотилось о ребра. Тихон! Улыбаясь, как последняя дурочка, вошла в кабинет. А там…

— Юрий Александрович? Здравствуйте. Чем обязана?

— Вот… Да вот! Новый пакет собрал. Решил никому не поручать и завезти лично. — фонтанировал оптимизмом Смирнов.

— Спасибо… Постараюсь сегодня детально все изучить, чтобы успеть на следующий комитет податься. А партнер ваш… все подписал?

— А чего ему было не подписать? Он ведь ногу сломал, а не руку!

— Постойте, — вскочила Ольга, — что значит — сломал? Когда?!

Глава 22

Оказалось, что Тихон неудачно оступился на стройплощадке. По крайней мере, так утверждал его партнер, которого Ольга прижала к стенке.

— Вы знаете, в какой он больнице?

— К-конечно… — пробормотал ничего не понимающий Юрий Александрович.

— Сможете меня отвезти?

— К-куда?

Ольга запрокинула голову к потолку и медленно выдохнула:

— К мужу моему будущему. К му-жу!

— Постойте… Так вы что… вы с Гдальским…

— Да, Юра, да! Уже давно. Так ты меня подкинешь? Я сейчас сама за руль садиться боюсь…

— О чем речь! — оживился Юрка, — Оленька… Я теперь могу вас так называть? Нет, ну, Тихон! Ну, молодец… Такую женщину отхватил, и молчит! Партизан…

Ольга отмахнулась от комплиментов Смирнова. Сгребла со стола телефон, ключи от машины — неизвестно ведь, когда теперь удастся ее забрать! Сняла со спинки кресла пиджак и скомандовала:

— Пойдем! — выкать уже было действительно глупо.

В обычной жизни Смирнов оказался юморным мужиком, который скрасил их путь до больницы смешными байками об их общем с Тихоном студенческом прошлом. Если бы не эта непрекращающаяся болтовня, у Ольги от беспокойства уехала бы крыша. А так — ничего. Доехала до травматологии почти вменяемой.

Палату Гдальского долго искать не пришлось. Его недовольный рёв они услышала еще на подступах.

— Как, что делать?! Немедленно меня выписываете! Какой, к черту, больничный?! Я разве говорил, что он мне нужен?!

— Тиш, а ты чего буянишь? — спросила Ольга, как ни в чем не бывало вплывая в большую, забитую донельзя палату. Разношерстная компания «травмированных» с интересом наблюдали за происходящим.

— Оля? А ты что здесь делаешь? — по-настоящему удивился Тихон. — Ты почему не в больнице?!

— Что ж ты орешь, Гдальский? Это тебе не лор-отделение. Здесь глухих нет…

— Я спросил…

— Мы потом все обсудим, да? — Вскинула бровь Ольга и с намеком обвела взглядом присутствующих. Тихон сдулся. Выругался под нос. Но с допросом все же покончил.

— Так нам оформлять документы? — нахмурился пожилой травматолог.

— Да! Никакого больничного! Придумают же…

Врач кивнул. Бросил на Ольгу вопросительный взгляд, видимо, узрев в ней единственного здесь вменяемого человека. Но та, к его сожалению, лишь пожала плечами. Кто она такая, чтобы осуждать Гдальского, если не так давно совершила побег при аналогичных обстоятельствах?

— Для передвижения вам понадобятся костыли!

— Где их можно приобрести? — деловито поинтересовалась Ольга, разглядывая странную конструкцию на медвежьей лапе любимого. Наверное, ее представления о современной медицине совсем устарели. Потому что, вместо огромной гипсовой бандуры, на ноге Тихона красовался симпатичненький такой… эээ… корсет? Приятного темно-синего цвета.

— А вот прямо внизу, в аптеке.

Тихон похлопал себя по карманам в поисках кошелька или телефона, к которому была привязана карта, но не обнаружил ни того, ни другого.

— Я схожу, куплю, — вызвалась Ольга.

— Совсем сдурела?! Они тяжелые!

В палату заглянул Смирнов.

— Вот, пусть он купит. Я потом долг верну.

Кто она такая, чтобы спорить с самим Тихоном Гдальским? Правильно… К тому же спорить совершенно необязательно. Можно просто поступить по-своему.

На пару с Юркой Ольга спустилась в аптеку. За костыли расплатилась сама. Из общего, так сказать, семейного бюджета. А вот их «доставку» на третий этаж с чистой совестью перепоручила Смирнову. Тише не объяснишь, что те совсем не тяжелые, а заставлять его лишний раз психовать и нервничать, зачем?

Ходить на костылях Гдальский научился довольно быстро. Было удивительно наблюдать, как ловко, почти изящно у него получается это дело. На первый этаж спустились лифтом, по ступенькам крыльца — с божьей помощью.

— Давай, сначала садись в машину, а после я костыли заберу…