Патриция Хэган - Любовь и роскошь

Дани всем сердцем мечтала однажды побывать там.

– У тебя есть галерея в России? – задумчиво спросила она.

Сирил объяснил, что владеет небольшой конторой с выставочной комнатой.

– Когда мне попадается что-либо особенно интересное или ценное, я встречаюсь там с некоторыми своими клиентами и в конце концов продаю тот или иной предмет. Если ты отправишься в Россию с целью приобрести что-нибудь для себя, дай мне знать – я с радостью сделаю все, что в моих силах.

Дани сказала, что ловит его на слове и, возможно, припомнит о любезном предложении. Вдруг с громким и резким звоном колокольчика распахнулась входная дверь. Обернувшись, Дани очень удивилась, увидев своего сводного брата, который решительно бросился к ней. Судя по напряженному, застывшему выражению его лица, было очевидно, что Колт не на шутку взбешен.

– Я бы хотел поговорить со своей сестрой наедине, если вы не возражаете, – отрывисто, почти грубо обратился он к Сирилу.

Сирил выругался про себя – его снова прервали, однако внешне повел себя безукоризненно:

– Конечно, я уже собирался уходить. – Он поцеловал руку Дани и вышел из магазина, думая, как бы найти предлог и вернуться позже.

Лишь только брат и сестра остались вдвоем, как Дани взволнованно спросила:

– Что случилось? Ты очень расстроен. Что-то произошло дома?

– Нет, нет. – Он провел ладонью по густым темным волосам, отсутствующим взглядом обвел магазин и глубоко вздохнул.

Дани сгорала от нетерпения и была уже готова сказать ему об этом, когда с его губ сорвалось:

– Я женюсь.

Она уставилась на него, не в силах произнести ни слова.

Колт мгновенно ощетинился:

– Ну что? Тебе нечего сказать мне?

Ее поразила его воинственность. Очевидно, собственное заявление не радовало его, но зачем же вымещать на ней свою злость?

– Что ты хочешь, чтобы я сказала? – раздраженно спросила она.

– Хотя бы «поздравляю».

– Это будет к месту?

– Именно так обычно говорят в ответ на сообщение о том, что кто-то собирается жениться.

– Конечно, когда это радует говорящих. Тебя же, очевидно, нет.

– Почему ты так думаешь?

– Пойди и посмотри на себя в зеркало. Ты не очень-то похож на счастливого жениха.

Колт пропустил замечание мимо ушей.

– Ты даже не спросила, на ком я женюсь.

Дани пожала плечами:

– Это не тайна. Единственная женщина, с которой ты встречался в Париже, Лили.

– И она тебе не нравится! – воскликнул он обвиняюще.

– Я этого не говорила.

– Это и так ясно. Мама и ты недолюбливаете ее.

– А какое это имеет значение? Не нам придется жить с ней. Но не слишком ли это скоропалительное решение? Ты ведь совсем мало ее знаешь, Колт. Ты уже сообщил родителям?

– Сегодня вечером сообщу. Я пришел сюда, чтобы сначала повидаться с тобой.

Дани удивленно подняла бровь:

– Зачем?

– Чтобы ты куда-нибудь ушла вечером, – сухо проронил он. – Атмосфера в доме и так накалена до предела после сцены вчера вечером. Я не хочу, чтобы подобное представление повторилось сегодня.

Дани почувствовала, как волна раздражения окатила ее с головы до пят. Как посмел он ворваться в ее магазин и разговаривать с ней подобным образом? А что, если бы здесь были покупатели? Совершенно очевидно, он вел бы себя так же.

– Не беспокойся, – коротко сказала она. – Сегодня вечером меня не будет дома. Я не горю желанием присутствовать за ужином.

Его ноздри гневно раздувались.

– Отлично! Это все, что я хотел, – зло бросил он, повернулся и сердито зашагал к двери.

Дани смотрела ему вслед и, несмотря на то что он разозлил ее, почувствовала вдруг жалость и сострадание. Что же выкинула эта противная Лили Денев?

Ведь брат даже не пытался скрыть свое сожаление по поводу женитьбы. Она поспешила вслед за ним:

– Колт… подожди… пожалуйста…

Он уже коснулся ручки двери, но, не открыв ее, застыл в ожидании.

– Что еще? Я тороплюсь!

Она дотронулась кончиками пальцев до его плеча, надеясь, что он истолкует ее жест как проявление любви и заботы.

– Послушай, – мягко сказала она, – в прошлом у нас было немало разногласий, и с тех пор как ты приехал в Париж, мы не стали ближе друг другу, как бы мне этого ни хотелось. Я занималась магазином и Дрейком, а ты – Лили, и у нас, видимо, не было времени для того, чтобы узнать друг друга. Но я хочу, чтобы ты знал – я люблю тебя, беспокоюсь о тебе, и сейчас я очень волнуюсь, потому что чувствую: этот брак вовсе не то, чего ты хочешь.

Колт отшатнулся от ее прикосновения, но не взглянул на нее, а произнес жестко и непреклонно:

– Не лезь не в свое дело, Дани. Мне не нужно ни твоего одобрения, ни твоего мнения. Я лишь попросил, чтобы сегодня вечером ты отсутствовала, дабы избежать очередного скандала.

Дани едва сдержалась и спокойно и даже любезно промолвила:

– Поверь, я вовсе не хочу вмешиваться, но, пожалуйста, поговори сначала с папой или Китти, до того как примешь окончательное решение.

Неожиданно он развернулся и погрозил пальцем прямо перед ее носом.

– Оставь меня, Дани! – воскликнул он. – Если бы ты не была испорченной девчонкой и не позволила бы Элейн Барбоу увезти тебя из нашей семьи, ничего бы не произошло – я бы не повел себя как круглый дурак, едва не потеряв все состояние.

Он со злостью распахнул дверь на улицу, но затем замешкался.

Дани смотрела на него затуманенными от слез глазами. Как он смел обвинять ее? Она качала головой, словно отказываясь верить его необоснованным упрекам.

– Кроме того, совершенно не важно, черт возьми, что я хочу. Я не совершу дважды одну и ту же ошибку, – хрипло произнес Колт через плечо и поспешно вышел на вымощенную булыжниками улицу.

Дани стояла в дверях магазина и беспомощно смотрела ему вслед.

Дани решила закрыть магазин раньше, чем обычно. После неприятного визита Колта ничего особенного не произошло, а потому в три часа она заперла двери и отправилась домой, надеясь немного отдохнуть и привести себя в порядок перед тем, как за ней заедет Дрейк. Теплая ванна и бокал вина наверняка успокоят, развеют тревогу, возбужденную братом.

В четверть четвертого в магазин вернулся Сирил. Он увидел табличку «закрыто», и глаза его мгновенно сузились от злости. Итак, размышлял он, Дани так ждала встречу с Драгомиром, что убежала домой раньше времени, чтобы начать необходимые приготовления. Ну что ж, все складывалось замечательно, ибо Сирил знал, где жил Драгомир, посчитав своим долгом выяснить все об этом человеке, как только понял, что оба охотятся за одним и тем же – картиной и Дани Колтрейн. Из подслушанного им ранее разговора двух голубков он знал, что они планировали интимный ужин в апартаментах Драгомира. Сирил решил, что должен опередить их, устроиться перед домом и наблюдать… Драгомир еще не знал, что ему уже объявлена война, проигрывать которую Сирил не хотел ни за что на свете.

Дани обрадовалась, когда, прибыв в особняк, никого не встретила внизу. Она поспешила в свою комнату, но ее уединение и спокойствие были вскоре нарушены. Не успела она позвонить своей горничной и попросить, чтобы та приготовила ей ванну, как услышала громкий, настойчивый стук в дверь. Со вздохом она открыла ее – на пороге появилась Лили.

Она улыбалась надменно, торжествующе:

– Я знаю, вам уже все известно. Колт сказал, что пойдет в магазин, чтобы сообщить вам.

Дани коротко кивнула и сжала зубы, пытаясь побороть возмущение, охватившее ее. Ей не нравилась эта лицемерная девчонка, ненавистна была мысль о том, что скоро она будет ее золовкой, но она не станет устраивать сцену. В конце концов это жизнь Колта, и пусть он живет так, как считает нужным.

– Поздравляю, Лили, – сказала она наконец сухо и безучастно. – Надеюсь, вы оба будете счастливы. А теперь прошу извинить меня, мне нужно кое-что сделать.

Лили проигнорировала просьбу и, влетев в комнату, уселась на диван, стоявший подле окна, и застенчиво сложила руки на коленях. Затем, изобразив на лице выражение искренней мольбы, приобретенное ею после долгих часов практики перед зеркалом, она взглянула на Дани и заискивающе произнесла:

– Простите меня за вчерашнюю грубость. Я не имела права говорить так о Драгомире.

Дани не шелохнулась, продолжая стоять подле двери. Она знала, инстинктивно чувствовала, что Лили что-то нужно. Но что? Ведь совершенно очевидно, что она уже получила то, что хотела, – предложение руки и сердца от Колта.

– Все в порядке, Лили, – наконец ответила она, – не беспокойтесь. А теперь, если не возражаете, как я уже сказала, я должна заняться срочными делами.

Лили, даже не сделав попытки подняться, не сводила с Дани умоляющего взгляда.

– Я хочу, чтобы мы были друзьями, Дани. Хорошими друзьями.

Не в состоянии более скрывать раздражение, Дани сухо проронила:

– У нас нет разногласий, Лили… и не будет, если вы позволите мне сделать то, что я собиралась.

Лицо Лили вспыхнуло веселой улыбкой.

– Колт и я хотим пожениться как можно быстрее. Поскольку я круглая сирота и мне не у кого испрашивать благословения, а мой бедный дядя слишком болен для того, чтобы путешествовать, мы решили не затягивать со свадьбой и избежать предбрачных формальностей. Однако мы мечтали, чтобы это был настоящий праздник, красивый и пышный. Мы просим, чтобы вы помогли нам.

Дани недоуменно заморгала. Учитывая сложность ситуации, ей совсем не хотелось вмешиваться. Она покачала головой:

– Об этом не может быть и речи. Я буду слишком занята подготовкой к моему собственному путешествию и…

– Вы не понимаете! – Лили вскочила с дивана и подбежала к Дани: – Мне нужна ваша помощь… и помощь Китти. Вы вдвоем можете устроить празднество, такое же шикарное, как прием, посвященный открытию магазина. Вы знаете много людей. Колт ведь ваш брат, и независимо от того, нравлюсь я вам или же нет, вы должны сделать это для него…

– Лили, прекратите! – воскликнула Дани, поднимая руку. Нет, она не позволит, чтобы ее втянули в мероприятие, которое она, честно признаться, считала ужасной ошибкой. – У меня нет времени, и это мой окончательный ответ, а теперь, пожалуйста, примите мои поздравления и лучшие пожелания. Я снова прошу вас оставить меня.

Лили отступила на шаг от нее, почувствовала, как щеки ее зарделись от нанесенного унижения.

– Я пришла для того, чтобы извиниться, если случайно рассердила вас вчера вечером; предложила свою дружбу и вот что получила… Пощечину…

Дани не собиралась сдаваться.

– Я устала объяснять вам, что у меня нет времени для того, чтобы помогать со свадьбой, Лили. Прошу прощения, если мой отказ оскорбил вас.

Глаза Лили угрожающе сузились.

– Когда я стану госпожой Джон Тревис Колтрейн, вы не посмеете так со мной обращаться. Будете относиться ко мне с уважением, которого я заслуживаю.

Дани подавила смешок.

– Я буду относиться к вам так же, как к любому другому, Лили: как вы того заслуживаете. А теперь, – она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, указывая на дверь недрогнувшим пальцем, – если вы не уйдете, боюсь, мне придется помочь вам, поскольку вы не оставляете мне другого выбора.

Тут уж взорвалась Лили, теряя остатки самообладания.

– Почему, почему… Вы, тщеславная маленькая дрянь, – выдохнула она и закричала: – Колт рассказал мне о том, что никогда в жизни вы не думали ни о ком другом, только о самой себе, никогда не беспокоились о том, какую боль причиняете близким. Ну что ж, я скажу вам кое-что, мисс Воображала, вы получите то, что заслуживаете: ваш дорогой русский не кто иной, как обыкновенный ловелас. Он спит со всеми, кто ему предлагает себя, и если бы я только захотела, могла бы увести его… – Она размахивала руками перед носом Дани.

Дани с трудом сдерживала гнев. Ей отчаянно хотелось дать Лили пощечину, но она твердо решила держать себя в руках, пока сможет. Она на мгновение закрыла глаза, глубоко вздохнула и, схватив Лили за плечи, потащила ее к двери.

Лили визжала и сопротивлялась, но Дани, хотя она была меньше ее, оказалась более проворной, и ей удалось выставить скандалистку за дверь сильным пинком. Дани отпрыгнула назад, захлопнула дверь и закрыла ее на замок.

– Я еще расквитаюсь с вами! – немедленно завопила Лили. – Клянусь, расквитаюсь. Выйду замуж за вашего брата и превращу вашу жизнь в ад! И вам придется сбежать отсюда и жить с русским ловеласом, пока он…

Дани прислонилась к двери, дрожа с головы до ног. Господи, куда же все подевались? Слуги наверняка слышат эти вопли, но предпочли не вмешиваться. Никого из членов семьи нет дома, иначе они незамедлительно примчались бы на помощь. Дани сочувствовала Колту. Никогда и ничто не убедило бы ее в том, что он влюблен в эту наглую особу. Если бы он оказался поблизости и увидел свою будущую жену во всей красе! От одной лишь мысли о том, что Колт собирается жениться на этой грубиянке, Дани хотелось заплакать, но что она могла сделать? Ведь он никогда не поверит ей, даже если она и расскажет ему об этой чудовищной сцене.