Джоанна Линдсей - Любовь и ветер

Но Джесси и не думала сопротивляться. Она забыла обо всем, потому что ощущение, шедшее из глубины ее существа, теплом разлилось по всему телу.

Он целовал ее страстно, так страстно, что она застонала. Его язык раздвинул ее губы, ее открытый рот принял его, она снова тихо застонала и еще теснее прижалась к его сильному мускулистому телу. Она почувствовала, как он хочет ее, и его желание передалось ей. Чейз уже не слышал внутреннего голоса. Она должна быть его! Вот единственная мысль, которая захватила его целиком.

Он потянул ее к земле, кинул одеяло под себя. И когда она навалилась на него, он уже ни о чем не думал. Чейз перевернулся, она оказалась под ним. Его охватило яростное нетерпение.

Джесси почувствовала, как он снимает ремень и рубашку. Его рука коснулась ее груди. Легкий стон удовольствия, который он услышал, довел его до сумасшествия. Он был слишком возбужден, и ему было не до нежностей. Ей тоже. Его рубашка трещала, когда она расстегивала ее, желая дотронуться до его обнаженной плоти. Его кожа обжигала ее, а руки гладили твердые мускулы плеч.

Какой-то слабый голос, точно из подсознания, пытался спросить ее — какого черта она делает. Но она не обратила на этот голос внимания. Обеими руками она сжимала его плечи, целовала его грудь и шею.

Его губы кусали ее до синяков, но этого она и хотела. Он принялся стягивать с нее брюки, и она помогала ему избавиться от них. Она вся пылала и не могла вынести лишней секунды ожидания. Потом, крепко схватив его за волосы, потянула к себе.

— Я хочу тебя, — хрипло прошептала она. — Сейчас же!

Он поцеловал ее в шею:

— Но я хочу почувствовать всю тебя.

— Чейз, скорее, скорее!

И его желание увидеть ее обнаженной в лунном свете оказалось не таким сильным, как ее настойчивая мольба.

Он мгновенно разделся, и она обхватила его ногами… Внезапно он замер. Она — девственница!

— Боже мой! — прошептал он. Никогда в жизни не оказывался он в таком несчастном положении. — Извини, Джесси.

Она не слушала, а все сильнее прижималась к нему. И внезапно задохнулась — от неожиданности. Никто никогда не говорил ей, что может быть больно. Но это — мгновение. Боль ушла, а непреодолимое желание вернулось, и волна страсти захлестнула ее с головой.

Вот то, чего она хотела!..

Когда Чейз упал рядом и затих, Джесси нежно притянула его к себе.

— Как чудесно! — прошептала она в упоении. Оп поднял голову.

— Более чудесно, чем ты сама это понимаешь, — сказал он тихо.

Его губы ласкали ее кожу, как легкое перышко, они летали, касаясь ее шеи и уха. Потом он положил голову на ее плечо и глубоко, удовлетворенно вздохнул. Такого у него не было никогда.

Никогда у него не было женщины, которая хотела бы его с такой же дикой страстью, как и он ее. И даже девственность не остановила Джесси. Ах да, ее девственность. Как он про это забыл! Проклятие!

Джесси почувствовала напряжение Чейза.

— Что-то не так? — спросила она.

— Ничего, — торопливо ответил он. Джесси нахмурилась:

— Ты сожалеешь о том, что случилось?

— А ты?

— А почему я должна?

— Ты же была девушкой, — с болью вздохнул он. Джесси улыбнулась.

— Конечно. А ты что думал? Он почувствовал себя неловко.

— Ну понимаешь, ты вела себя не как девушка, когда я тебя впервые увидел.

— А, это, — вспомнила Джесси. — Это ничего не значит. Что делал Блю, меня совсем не трогало. А вот что ты делал, мне было небезразлично.

Он молчал, и это смутило ее.

— Я не понимаю, отчего ты расстроился.

— Ты же была девственницей, и я не имел права… Мне надо было остановиться.

— Я знаю, — сказала она тихо. — Но я рада, что ты этого не сделал.

— Ты постаралась, чтобы я не остановился, да? Она засмеялась.

— Я не вижу ничего смешного, Джесси.

— А я не вижу, о чем грустить! Ты же знаешь, я тоже тебя хотела. И если я не беспокоюсь, почему ты беспокоишься?

— Я надеюсь, ты ни на что не рассчитываешь после этого? — Он отвернулся и стал одеваться.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, погаснув.

— Ну, Джесси, Ты понимаешь, о чем я. Я уверен, ты не из тех девиц, которые отдаются, чтобы поймать мужчину на крючок. Но если об этом узнает Рэчел, она будет настаивать…

— Чтобы мы поженились, — закончила за него Джесси. В ее глазах он увидел, что смысл сказанного до нее дошел. — А я, конечно, недостаточно хороша для тебя, чтобы жениться.

— Я такого не говорил.

Она влепила ему пощечину такой дикой силы, что он качнулся.

— Ублюдок, — прошипела она, вскакивая. — Когда ты добивался того, чего хотел, это не имело значения, а теперь испугался последствий!

— Джесси…

— Катись ты к черту! Ненавижу тебя! Я чувствую себя, будто вывалялась в грязи. Мне от тебя ничего не нужно! Я ненавижу тебя.

Ему следовало вырвать у себя язык, думал он. Черт его дернул вести подобные разговоры!

— Джесси, извини, — начал он. Быстро одевшись, схватив одеяло, она вскочила на лошадь.

— Ты все разрушил, все разрушил, все испортил! Запомни, я не выйду за тебя замуж, даже если ты будешь умолять меня! Можешь не волноваться, что я расскажу об этом Рэчел. Я не хочу, чтобы она напоминала мне о том, о чем я собираюсь забыть!

И Джесси унеслась. Он понял, что лучше не пытаться догонять ее.

Чейз проснулся рано и поспешил на ранчо. Ехал и думал, что он скажет Джесси. Очень жаль, что вкус первой любви оказался для нее столь горьким. И ему очень хотелось вернуть расположение девушки.

На крыльце стояла Рэчел. Она выглядела очень мило в платье цвета весенней зелени, украшенном белыми рюшечками. Ее золотые волосы были стянуты в тугой пучок на затылке, а нежные завитки касались шеи.

Всегда, сколько ее Чейз помнил, она выглядела очень элегантно. Ее, сдержанную и уравновешенную, казалось, ничто не в силах вывести из себя. Именно это особенно ценил в ней Джонатан Юинг. Именно это раздражало в ней Чейза — сверхъестественный самоконтроль.

— Боже мой, Чейз! У тебя вид, будто ты всю ночь провел в прериях, — сказала она, когда Чейз поднялся на крыльцо.

Он осмотрел себя, провел ладонью по небритому подбородку и хмыкнул.

— Да. Я никак не мог заснуть и поехал прокатиться. Но заблудился в темноте и заночевал под открытым небом.

Рэчел покачала головой.

— Честное слово, Чейз, совсем не похоже на тебя.

— Пожалуй, ты права. Я действительно сам себя не узнаю. Твоя дочь кого хочешь переделает.

Она пропустила мимо ушей его последнее замечание.

— Ты, кажется, собирался с сегодняшнего дня работать?

Он смутился, потому что совсем про это забыл.

— Да, собирался. А Джесси уже уехала?

— Не знаю. Она никогда ни о чем не говорит мне.

— Привет, приятель! — Джеб хлопнул Чейза по плечу. — Твоей лошади не было ночью в стойле. Ты только что вернулся!

— Да, — коротко отрезал Чейз, показывая тем самым, что не намерен продолжать разговор.

Джеб пожал плечами, повернулся к нему спиной и обратился к Рэчел:

— Я подумал, что лучше тебе показать вот это. А то еще устроишь переполох, как тогда, — проворчал он.

Она торопливо взяла у него записку, пробежала глазами.

— О, опять!

Чейз выхватил из ее рук клочок бумаги.

"Джеб, мне надо уехать. Я прошу тебя, скажи Митчу, чтобы он отправлялся без меня, если я не успею вернуться. Он знает, где меня найти в случае чего. Джесси”.

— Итак, куда она рванула на этот раз, Джеб? — требовательно спросил Чейз.

— Туда же, куда и в прошлый.

— Опять за старое? — взорвался Чейз.

— Джеб, ты знаешь, где ее искать. Поезжай за ней! — взмолился Рэчел.

— Не-е, — замотал головой Джеб. — Не поеду, пока не будет необходимости, как она сама пишет.

Рэчел посмотрела на Чейза огромными, полными горя глазами.

— Хорошо, Рэчел, — простонал он. — Я не проводил столько времени в седле с тех пор, как облазил всю Калифорнию в поисках отца.

Она тронула его за рукав.

— Я не могу высказать, как я благодарна тебе, Чейз.

— Я знаю, — ответил он, — но твоя дочь не будет мне благодарна, когда я догоню ее.

Он не был в восторге от очередной сумасбродной выходки Джесси. Но то, что девушка сбежала после этой ночи, смущало его. Она уехала из-за него.

Как здорово снова оказаться в компании Белого Грома и его семьи! Джесси отбросила оружие, надела индейское платье, которое ей помогала шить женщина Широкая Река, заплела косы и украсила их подвесками из бисера. Чудесно! Но не совсем так, как раньше. Потому что на этот раз в племени был чужак.

Маленький Ястреб следовал за Джесси до стоянки шайенов. Он не вернулся на север, а все время бродил в окрестностях. Не видел ли он их с Чейзом той ночью? Девушке еще никогда не было так неловко перед кем-то. Почему он так настойчив? Белый Гром тоже ничего не смог объяснить.

Прошлой ночью они проговорили с Белым Громом почти до рассвета. Она рассказала ему о смерти отца. Его искреннее сочувствие довело ее до слез, но ей стало легче. Потом она рассказала о Рэчел, о своих тревогах. Но Белый Гром ничего не мог посоветовать. Сама не зная почему, она ничего не сказала ему о Чейзе. Может быть, ей просто было неловко.

На следующий день Джесси вместе со своим другом сидела в вигваме и ждала Маленького Ястреба. Они были вдвоем: младший брат Белого Грома ушел с друзьями на охоту — гоняться за зайцами. Бегущий С Волком отправился играть с мужчинами в азартные игры, их мать, Широкая Река, и ее дочь. Быстрая Стрела, выбивали шкуры, и их тихие голоса едва доносились до Джесси. Она невольно улыбалась, прислушиваясь к разговору.

— Я видела, как ты улыбалась Серому, дочка. Я тебе много раз говорила, что неприлично обмениваться взглядами и улыбками с мужчинами, особенно с теми, кто не ухаживает за тобой.

— Ну я же чуть-чуть мама, — возразила Быстрая Стрела.

— Каждое чуть-чуть снижает тебе цену. Он подумает, что уже завоевал тебя, и не станет предлагать много лошадей. Ты хочешь быть бедной женой?

— Нет, мама. Я теперь все время буду помнить, что нельзя часто улыбаться.

— Вообще не улыбайся, — велела Широкая Река. — И запомни — ты не должна позволять Серому Чайнику и Белой Собаке долго быть рядом с тобой.

— Хорошо, мама.

— А кто-нибудь из молодых людей уже звал тебя замуж? — Широкая Река спросила очень серьезно.

— Нет. Пока еще нет.

— Хорошо, но помни — в первый раз ты должна отказать. Не резко, но достаточно твердо. Пусть поймут, что тебя не так легко завоевать.

— Но, мама…

— Слушай меня! Это все для твоего же блага, — терпеливо объясняла Широкая Река. — Не встречайся ни с кем из них наедине. Даже с тем, кто тебе нравится. Не позволяй мужчине прикасаться к тебе, особенно к твоей груди. Если ты разрешишь это мужчине, он будет считать, что ты уже его. Ты же не хочешь, чтобы они дрались из-за тебя? Ведь кто-то может похвастаться, что уже завоевал тебя еще до того, как получил согласие. Ты ведь этого не хочешь? Потому что может проиграть тот, кого ты предпочтешь. Признайся, ты уже кого-нибудь выбрала? Моему мужу больше нравится Белая Собака. И мне тоже. Но если Серый Чайник даст больше, тогда…

Джесси уже не слышала их голосов. Лицо ее пылало. Она позволила Чейзу Саммерзу не только касаться ее груди, но и гораздо большее. Правда, он не индеец. И не будет думать, что она его. Наоборот, совсем наоборот!

Белый Гром пристально наблюдал за девушкой.

— Ты покраснела, Похожая На Женщину. Тебя уже трогал мужчина?

Джесси затаила дыхание. Он что, читает ее мысли? Это сверхъестественно.

— Ты хочешь рассказать об этом? — начал он нерешительно.

— Нет. Пока нет.

— Но это не Маленький Ястреб?

Она с горечью рассмеялась.

— Он по крайней мере, поимев женщину, не стал бы после этого говорить, что она его недостойна. Белый Гром вскочил в ярости.

— Кто так обошелся с тобой?

— Садись, друг, — ласково попросила Джесси. — В том, что случилось, виновата одна я. Я была слишком наивна.

— Но ты страдаешь!

— Я переживу.

Джесси продолжала толочь в ступке дикие вишни и фруктовые косточки. Все это, высушенное, перемешают с нарезанными полосками буйволиного мяса и сала, и получится пеммикан, еда, которая хранится месяцами.

Индеец отодвинулся от нее, оставив девушку наедине с ее мыслями. Джесси была рада, что не побоялась и призналась ему.

Белый Гром был слишком мудр и серьезен для своего возраста. Он всего на два года старше ее. Она так его любит, своего верного друга! Джесси взглянула на него и улыбнулась.

Шайены были самые рослые из племен, живущих в долинах. Белый Гром был не меньше шести футов и удивительно красив — с голубыми глазами, унаследованными от отца. Его кожа медного цвета казалась просто загоревшей на солнце. Этот молодой воин уже доказал свою силу и превосходство. Джесси гордилась дружбой с ним.