- Кто эта, - моментально уловил даже этот неприметный знак приветствия Паунд,- красивая девушка?

Красивая? Майкл удивленно покосился на спутника, а потом более пристально оглядел Фиру. Что ж, в этом платье, да ещё с подкрашенными губами и затейливой прической она смотрелась эффектно, но не более.

- Мисс Фира работает разносчицей в столовой аэродрома Ваенги.

- А что она делает здесь?

Фрейзер усмехнулся - вот только ещё не хватало дать втянуть себя и Фиру в шпионские игры его британских коллег. Девочка и так живет, как на склоне вулкана, каждую минуту ожидая своего личного Армагеддона.

- Думаю, что пришла послушать музыку!

- Ты знаешь, кто та полная дама рядом с ней?

- Нет!

- Это весьма влиятельная особа в этом городишке - Луиза Соломоновна Гершель! Через её трудолюбивые еврейские руки проходят все потоки, поставляемого в Полярный продовольствия.

- Ну, а продовольствие-то нам зачем? Мы вроде бы обеспечены питанием гораздо лучше, чем многие в этом зале.

- Фрейзер, ты не понимаешь...

- Да я и понимать не хочу!

Длинное бледное лицо Пауда пошло багровыми пятнами раздражения, но он все-таки сдержался и вполне мирно попросил:

- Познакомь меня с этой буфетчицей.

Несчастная Фира - беда действительно искала лазейки, коварно подбираясь к девчонке с самых неожиданных сторон! Что у них там полагается за шпионаж - расстрел? Сожжение на костре?

- Я и сам с ней не знаком. Просто киваем друг другу при встрече, но не более! Так что прости, старина, ничем помочь не могу.

Вернувшись домой в тот вечер, хлопочущий по хозяйству Майкл поневоле постоянно прислушивался - не скрипнет ли снег во дворе под легкими шагами? Но за окном царила полярная ночь, и никто не потревожил его одиночества.

- Я же сам этого хотел,- разозлился сам на себя Фрейзер,- так какого же черта мне надо?

Так-то оно так, но он прекрасно осознавал, что был бы рад вновь увидеть заботливую Фиру.

Между тем, пока он приживался в Заполярье, обстановка в мире накалилась ещё больше. В начале декабря с родины пришли неутешительные вести - США так же вступили в войну.

На рассвете 7 декабря 1941 года множество японских самолета начали бомбардировку Пёрл-Харбора.

Благодаря внезапности нападения им удалось нанести значительный урон войскам американцев, уничтожив эсминцы и линкоры американских ВМС, а так же почти две сотни находившихся на этой базе самолетов, число же человеческих потерь составило около трех тысяч человек.

Когда Майкл узнал об этом, то долго не мог успокоиться, утешая себя лишь мыслями о том, что у японцев нет бомбардировщиков, способных долететь до Коннектикута.



РОЖДЕСТВО.

Русские не праздновали Рождество. Вся страна помешалась на атеизме, а если и были верующие, то они не стремились это демонстрировать. Да что там! У них даже дата праздника и то не совпадала с европейской.

25 декабря сотрудники британской миссии собрались в столовой за праздничным ужином. В углу комнаты стараниями секретарей красовалась украшенная мишурой из фольги и рождественскими открытками небольшая елочка. Ещё кто-то вырезал из белой бумаги трубящих в трубы ангелов, и весь это немудрящий антураж был призван создать атмосферу праздника.

На столах в изобилие стояло шампанское, коньяк и русская водка, а так же разнообразные закуски и, конечно же, традиционный английский рождественский пудинг. Но особое оживление вызвали подготовленные подарки. Пару недель назад из Англии с оказией доставили для сотрудников миссии письма и посылки, и руководство мудро придержало их до праздника.

Майкл получил увесистую пачку писем от родственников, да ещё и три посылки, и пребывал в прекрасном расположении духа. Но праздник продолжался, менялись патефонные пластинки, и радисты расстарались настроиться на Би-Би-Си. Оторванные от родины англичане благоговейно, чуть ли не со слезами на глазах прослушали рождественское поздравление короля, и все изрядно набрались по такому поводу.

- Мы, как первые христиане - празднуем Рождество среди язычников,- аффектированно заметил секретарь посольства Ирвин Форст,- тьма, безверие, дикие аборигены, возглавляемые кровожадными большевистскими вождями!

Майкл с иронией покосился на лощеного молодчика - тоже, носитель цивилизации! Сопляк! С тех пор, как Фрейзер научился растапливать печку, он смотрел на сослуживцев несколько свысока.

- Русские - своеобразные люди,- согласился с Форстом Паунд,- но у меня бы язык не повернулся назвать их дикими. У них высочайшая культура и, вообще, это чрезвычайно стойкие и упорные люди - посмотрите, им все-таки удалось отбросить немцев от Москвы!

В спор вмешались и другие присутствующие. Вино развязало языки, и каждый изощрялся, как мог в своей оценке жителей СССР.

Майкл молчал, и не потому, что ему нечего было сказать, как раз наоборот! Но, по сути дела, все эти парни, поднимающие рядом бокалы, ему были едва ли ближе, чем русские. Фрейзер их уважал и ценил, по-своему даже любил, но родом он был с других берегов Атлантического океана, и вовсе не считал, что британцы - венец творения и по праву происхождения - элита всего мира.

В конце концов, его сдержанность заметил Паунд:

- А что о русских можете сказать вы, Фрейзер? Вы же часто контактировали, когда служили в 151 авиаполку?

- Люди, как люди. Умные, отважные, схватывают все на лету!

- А из недостатков?

- Фатализм! Недаром существует игра под названием "русская рулетка", вот они в неё и играют всем государством!

В столовой воцарилось недоуменное молчание.

- Поясните свою мысль, капитан! - неожиданно подал голос старший офицер миссии контр-адмирал Арчер.

Майкл уважительно покосился на золото погон и вежливо пояснил:

- Вот уже вторую войну, сэр, русские начинают стойко сопротивляться только, когда враг оказывается под стенами их столицы. Очевидно, они твердо уверены, что, сколько бы своей территории не отдали захватчикам, последнее слово все равно окажется за ними!

- И?

Майкл устало пожал плечами - по его мнению, это уже был лишний вопрос!

- Патрон достается именно их противнику, сэр!

- Но в Крымской войне мы полностью разгромили русскую армию и флот!

Фрейзер, к стыду своему, о Крымской войне ничего не слышал, зато прекрасно знал, как обычно англичане поступают с побежденными странами.

- И какие русские территории вошли в состав Британской империи в результате этой войны, сэр?

Красноречивая пауза была более полным ответом на этот вопрос, чем краткое заявление Фишера:

- Англия не ставила себе таких целей!

Да кто бы спорил! Только не человек, находящийся в окружении около двух десятков, изрядно подвыпивших английских старших и младших офицеров, в любой момент могущих сломать ему челюсть одним ловким хуком.

- Ваше здоровье, сэр!

- Ваше здоровье, капитан Фрейзер!

На этом обсуждение достоинств и недостатков русских на праздничном ужине закончилось, и вскоре офицеры небольшими компаниями отправились в город на концерт Мурманского Областного драматического театра. Паунд завез Майкла домой, чтобы тот оставил подарки.

Фрейзер торопливо сложил все на столе, немного подосадовав, что придется поздно ночью вернуться в вымерзшее за день помещение, но времени до начала спектакля оставалось мало.

Помимо выступления певицы в сопровождении баяниста перед началом представления, публике показали ещё и спектакль "Хозяйка гостиницы" Карла Гольдони. Казалось, какой-то заштатный театрик, но, несмотря на убогость декораций, играли актеры безукоризненно, и чувствовалась рука талантливого режиссера.

Майкл удивленно поделился с пьяненьким Паундом, по делу и без аплодирующему игре:

- Ещё пару месяцев в России, и процесс моего приобщения к ценностям мировой цивилизации примет необратимый характер. Мои друзья в Америке будут чувствовать себя неловко рядом со столь культурно развитой личностью!

- Фрейзер, ты становишься русофилом!

- Нет,- со смехом отказался Майкл,- мне не нравится большевистский идол - Павка Корчагин!

Приятели, терпеливо выстояв очередь в гардеробную, вместе вышли в морозную ночь из теплого помещения театра.

Тот вечер был ясным и почти безветренным - роскошь в весьма непростом климате Заполярья. И хотя Паунда ждала машина, он все-таки решился немного пройтись, чтобы хмель выветрился из головы (рюмка водки в буфете во время антракта оказалась лишней), и поэтому вызвался проводить коллегу.

- Кто такой Павка Корчагин? - полюбопытствовал он, с непривычки спотыкаясь на обледенелых рытвинах дороги. - Почему я ничего о нем не слышал?

- Вы же сами посоветовали посетить библиотеку, а там царственного вида дама предложила моему вниманию этот весьма почитаемый аборигенами роман! - Майкл весело хмыкнул. - Это настоящий гимн мазохизму!

- Да? - заинтересованно оживился Паунд. - Надо почитать! Классической русской литературе свойственно углубление в духовный мир героев, самокритика и разочарованность в жизни. Вот уж не думал, что русские грешат ещё и такими вещами!

- Действительно, грешат! Сюжет построен на том, что преданный идеям большевизма молодой человек доводит себя до полного паралича, служа делу революции. Он строил железную дорогу в таких бесчеловечных условиях, которые не в состоянии выдержать нормальный человек. Ладно, такие вещи иногда происходят, но правительство страны, допустившей подобное, должно не гордиться, а испытывать стыд, что её граждане дошли до такой крайней степени нищеты. Можно смело вчинить судебный иск, и любой, самый неумелый адвокат выиграет дело, едва представив жюри своего подзащитного. Но не в СССР! Сюжет закручен таким образом, что даже самый тупой поймет - спать в мороз на бетонном полу - запредельный романтизм, и этим издевательством над собой нужно восхищаться! Особенно впечатляет сцена случайной встречи главного героя с любимой девушкой. Мороз - наподобие этого, а Корчагин, в каких-то немыслимых лохмотьях, с полотенцем на шее и в полностью развалившихся сапогах обливает презрением свою возлюбленную, потому что та стоит перед ним в теплой шубке. Роман представляет собой свод правил, по которым надо жить истинному коммунисту. И никто не задается вопросом - зачем обществу в целом скопище, надорвавшихся на непосильной работе калек?! Может, все-таки лучше заботиться о своем здоровье, чтобы потом не быть непосильным бременем, как для своих близких, так и для взрастившего тебя государства?

- У вас разумный подход к жизни, Фрейзер! А разумные люди никогда не были нужны революции. Они ей противопоказаны, так как не способны положить свою жизнь на её кровавый алтарь!

- Но невозможно же жить в постоянном напряжении, беспрестанно совершая подвиги! Это допустимо во время войн или каких-нибудь катаклизмов, иначе само понятие "героизм" теряет смысл!

- Но русские делают ставку именно на героев! У них постоянный аврал во всем, за чтобы не хватались. Пятилетний план развития экономики им нужно выполнить непременно за три, а то и за два года! Перед войной было развернуто так называемое "стахановское движение" - люди за смену перевыполняли норму, чуть ли не в сто раз!

За скромной должностью помощника военного атташе скрывался профессиональный разведчик, посвятивший всю свою жизнь шпионской деятельности против России. Паунд хорошо знал, о чем говорил, и его информации можно было верить. Майкл, будучи совладельцем нескольких предприятий, сразу же заинтересовался услышанным:

- Как это возможно? Норма выработки тщательно просчитывается экономистами, и ни один разумный владелец не позволит своим рабочим дремать за станками. Если норму можно перевыполнить хотя бы на десять процентов, то это уже сигнал к её немедленному пересчету. Иначе, разорится не только работодатель, но и сами лодыри окажутся без средств к существованию!

- А, - отмахнулся Паунд, - большевикам плевать на экономические законы, они придумывают свои - "социалистические", а когда те не срабатывают, просто спихивают неудачи на происки так называемых "врагов народа"!

У Майкла даже голова заболела от усилий представить, как экономические законы можно произвольно изменить на какие-то другие, согласно которым, для успешной производственной деятельности нормы выработки нужно занизить в сотни раз. Да, в Гарвардской школе бизнеса профессура поседела бы, услышав об этом.



ЛУИЗА СОЛОМОНОВНА.

За пару дней до Нового года, Майкл выехал в Ваенгу, чтобы проверить, насколько аэродром подготовлен для встречи новых самолетов. Первое прибытие четырех "Уорхауков" с конвоем PQ-7 намечалось на начало января.