Жюльетта Бенцони - Любовь и замки. Том 2

Но дни восторженной радости закончились. Великий молитвенник из Оверни сообщил, что постройка замка завершена… Перед отъездом Джем осмелился открыто сказать о своей любви, просить Елену последовать за ним и принять ислам, чтобы стать принцессой. Подталкиваемый страстью, он предложил даже самому принять христианство; поселиться во Франции и жить, как обычный француз… но рядом с ней! Тогда она и сказала, что не любит его, видит в нем всего лишь друга, и, кроме того, обручена: удар был тяжелым.

Джем покинул Сассенаж и отправился в суровый замок из грубого камня, где провел долгие дни. Он стал теперь всего лишь игрушкой в европейской политике, игрушкой, которая понадобилась папе Иннокентию VIII.

И Джем отправился в Рим. Потом он потребовался королю Карлу VIII. И Джем хотел было отправиться к нему, но Цезарь Борджиа взял на себя труд положить конец существованию одного из самых романтичных турецких принцев… который был убит.

От замка, знавшего принца Джема, сохранилась лишь часть стен. Семейство Веренде де Сассенаж, в течение нескольких веков обитавшее на этих дальних отрогах хребта Веркор, открыло для замка красоты Ренессанса, а затем — классицизма. Нынешний замок был построен при Людовике XIV, между 1661 и 1665 годами, — на него была истрачена часть огромного состояния семьи, которая, если бы лучше распоряжалась своим имуществом, могла бы жить здесь не хуже, чем в Версале, где были собраны все королевские красоты.

Таким же он был при Людовике XV. Король в честь женитьбы Раймонда де Беранже, придворного из свиты дофина, на кузине Франсуазе де Сассенаж подарил молодым супругам восхитительную мебель, ставшую украшением здешних залов.

В наши дни семейство Беранже де Сассенаж покинуло замок. После смерти мужа, несколько лет тому назад, последняя маркиза де Беранже подарила его Французскому Фонду, который теперь владеет замком Сассенаж.

И сегодня, глядя на руины, угадываешь огромные размеры, былую силу и роскошь замка, когда-то царившего над всей округой, благодаря своей величине и богатству. Лишенный былых одеяний и предоставленный всем ветрам, свободно гуляющим по его переходам, защищенный лишь остатками стен, он уже не увенчивает, как то было прежде, роскошной короной холм, по которому взбираются дома соседнего города.

Некогда он был настоящей средневековой крепостью; потом, в XVII Веке, Людовику Арагонскому, маркизу де Северак, пришло в голову перестроить его, превратив в роскошную резиденцию. Одну из тех, где пожелала бы царить любая женщина… и царить безраздельно. Но великолепие нередко соседствует с самыми ужасными драмами.

Свекрови, любящие невесток, во все времена были редкостью. Вдовствующая маркиза де Северак, урожденная Жаклин де Кастельно де Клермон-Лодев, не была исключением из правил. С тех пор, как тринадцать лет назад, 1 февраля 1622 года ее сын женился на прекрасной Глорианде де Лозьер, дочери Пон де Лозьера, маркиза де Темин и маршала Франции, свекровь возненавидела невестку тихой ненавистью, скрывая и лелея эту ненависть под маской добродушия и мягкости. Терпение большой кошки, хорошо знающей, что глупая мышь когда-нибудь попадет в ее когти!

В то же время сам этот брак не был следствием ни расчета, ни страсти. С рождения Глорианда была невестой Луи д'Арпажон, маркиза де Северак. Родовитостью оба семейства были равны, может быть с небольшим превосходством рода Арпажон, восходящего к графам де Родез.

Так как обрученная была еще ребенком, маркиза ничего не имела против этого брака. Но когда Глорианда выросла, она превратилась в красивую и кокетливую особу, увенчанную молодостью и нарядами более, чем всем остальным. Это шокировало и раздражало ее свекровь, строгую кальвинистку. И в один из вечеров вскоре после свадьбы, когда первые звуки бальной музыки огласили мрачные своды, когда игра веселых виолончелей разбудила ото сна большие залы, старая маркиза поклялась, что однажды пройдет вслед за гробом той, что оскорбляла и высмеивала ее своим поведением.

Но она не была так глупа, чтобы сразу перейти к действиям. Людовик был сильно влюблен в молодую и очаровательную супругу — ей было на семнадцать лет меньше, чем ему — в ее юность и грацию. Малейшее злословие вызывало в нем приступы холодного, немого, едва сдерживаемого гнева, которого мать начала уже опасаться. Людовик не терпел, чтобы кто-нибудь ругал Глорианду, но он очень ее ревновал, и именно на этой струне решила сыграть свекровь при первом же удобном случае.

В первые годы никому не удалось причинить вреда положению молодой маркизы. Ее супруг большей частью жил в своих замках, но когда Людовик XIII призывал его ко двору, ему приходилось навещать Париж, где у него были друзья — среди прочих знаменитый Сирано де Бержерак, и он всегда брал с собой Глорианду.

Вскоре разразилась Тридцатилетняя война и кардинал Ришелье нашел занятие для маркиза, чьей великой мечтой было стать маршалом Франции, подобно своему тестю. Потому в 1630 году Северак и отправился в Италию с маршалом де Ла Форс, потом — в Германию в 1631 и 1632 годах, и, наконец, в Лотарингию в 1634 году. Все это время Глорианда продолжала жить в Севераке, не слишком предаваясь грустя. Молодая женщина была большой жизнелюбкой, чтобы удовольствоваться уединением в обществе свекрови, и она приглашала к себе всех соседей, которые не заставляли себя просить дважды. Среди тех, кто наиболее прилежно посещал Северак, был молодой сеньор Жан де Лессак… К этому времени молодая маркиза подарила супругу четырех сыновей. Однако старший умер еще во время тяжелых родов, которые пришлось перенести юной маркизе. Через довольно длительный срок 3 июля 1632 года родился другой сын, Жан-Луи. К тому времени прошел уже год регулярных посещений Лессаком замка Северак.

Конечно, прилежание молодого человека не осталось незамеченным свекровью, но она была достаточно умна, чтобы не показать этого. Она терпеливо ожидала, когда их знакомство затянется, и ее подозрения начнут оправдываться. Было бы в высшей степени глупо вспугнуть влюбленных, только лишь потянувшихся друг к другу или мечтавших об этом. И старая маркиза довольствовалась тем, что приставила к невестке даму, Катрин Эвеск, жену Бартоломея Эвеска.

Эта некрасивая, с грубой внешностью женщина, однако, обладала характером мягким и мирным, и пользовалась полным доверием старой дамы, таким же, каким ее муж пользовался в глазах маркиза. Что до Глорианды, то, как и ко всем немного легкомысленным людям, к ней было легко подступиться. Она с радостью приняла Катрин Эвеск, и даже сделала ее своей доверенной особой. Правда, исключая сердечные тайны, ибо, зная своего мужа и свекровь, она понимала, что необходимо хранить их в секрете. Несмотря на все усилия, Катрин Эвеск так и не удалось узнать, основаны ли на чем-либо подозрения и существует ли между молодой маркизой и Жаном де Лессак что-либо большее, чем кокетство. Вплоть до роковой ночи, когда, спрятавшись на галерее около дверей, она услышала слова любви, страстной любви, без сомнения обращенные к кому-то по имени Жак…

Этим вечером в замке принимали гостей. Было угощение и легкие игры. Жак де Лессак блистал более других гостей. Остался ли он, тайком спрятавшись, когда разъехались остальные гости? Или же Глорианда только об этом и мечтала? Тут же узнавшая обо всем свекровь поднялась к невестке под каким-то предлогом, но, разумеется, никого не застала. Тем не менее ее цель была достигнута, и маркиз по приезде в замок был предупрежден… К тому же ей удалось заполучить несколько любовных стихов, написанных Лессаком и украденных Катрин Эвеск.

Если гнев маркиза и был ужасен, то он умел, как никто, справляться с ним. Даже не нахмурившись, он выслушал сообщение обеих, своей матери и Катрин Эвеск, но не изменил своего отношение к жене. Через несколько дней Жана де Лессак нашли мертвым на одной из дорог, ведущих к его замку, убитым без сомнения кем-либо из тех разбойников, что скрываются в глубоких пещерах Тарна. Он был к тому же ограблен.

Если ее и охватила печаль, то она очень постаралась скрыть это. Спокойно встретила она предложение супруга о паломничестве в Нотр-Дал-де-Сеньяк, чтобы отблагодарить Мадонну за благополучное возвращение его из похода.

Они направились к знаменитой святыне, во, едва удалившись от дворца, носилки Глорианды внесли в небольшой лесок в продолжали все больше углубляться в чащу деревьев. Молодая женщина начала беспокоиться. Что это означает? Внезапно они вышли на поляну, где их ожидала дюжина вооруженных солдат. Среди них были Бартоломей Эвеск и врач, одетый в черное. На этот раз Глорианда испугалась, но истинный ужас ее охватил в ту минуту, когда супруг обратил к ней ледяное лицо судьи и обвинителя. Он объявил, что для нее путешествие кончается, ибо она изменяла ему в течение нескольких лет. Северак дошел в своем бешенстве до того, что заявил: ее дети — бастарды.

Все попытки Глорианды защитить себя оказались тщетны. Она приговорена. Но ее смерть должна казаться естественной… Схваченная солдатами, молодая женщина оставалась неподвижной, пока хирург вскрыл ей вены. Земля выпила большую часть ее крови. Ей сохранили жизнь ровно настолько, чтобы она успела вернуться в замок. И удовлетворенная свекровь смогла пройти за гробом той, которую она убила.

Вражда нашла продолжение в столкновении Северака с собственным сыном. Один из солдат на смертном одре поведал Жану-Луи об участи его матери. В ночь 19 феврали 1660 года молодой человек овладел замком и городом. Все, кто был причастен к смерти Глорианды, были вырезаны. Дом Бартоломея Эвеска был сожжен, он сам и его жена приговорены к смерти.

В бешенстве маркиз добьется от короля войска, чтобы прогнать своего сына из замка, но молодой человек успеет бежать, добраться до Парижа и там жениться. Смерть Жана-Луи закончит кровавую вражду отца исобственного сына, отвергнутого так же, как и два его брата. Все свои богатства этот ужасный сеньор оставит дочери от третьего брака — после Глорианды он женится на Марии-Элизабет де Симиан де Монша, а затем на Катрин Анриетте д'Аркур де Беврон, — среди них и замок, роскошно декорированный флорентийцем Себастьяно Гарголио.

В этом замке он умер в мучениях жестокой агонии. Говорили, что его преследовала тень женщины, одетой в белое, чьи запястья Испускали два ручейка крови… Тень, которая иногда и теперь посещает руины Северака…

Старый замок. «Подыскав понравившееся место, король приказал разобрать старое здание времен Карла V, не трогая при этом фундамента, на котором он решил возвести новое здание, оставив во дворе квадраты дикого камня…»

Так в 1539 году, когда Франциск I решил перестроить Сен-Жермен-ан-Лэ, добродушный Дю Серсо объяснял в присущей ему манере, что король решил подарить себе недалеко от Парижа, но все же на достаточном расстоянии от его мучительных испарений, что-то вроде замка в полях, дабы провести там счастливые дни своей жизни. От старого феодального жилища оставили только донжон и Сен-Шапель, которая была древнее Карла V; капелла, как и другие подобные ей сооружения, была возведена еще при Людовике Святом.

Франциск I не изобрел ничего нового. Почти все короли приходили любоваться, минуя Сен-Жерменские высоты, на панораму в долине Сены. Этой традиции следовали все, без исключения, Капетинги, затем представители династии Валуа. Только Людовик XI избегал замка, ограничившись тем, что подарил его своему лекарю Куактье. Впрочем, ненадолго: стоило королю покинуть этот мир, регентша Анна де Боже поторопилась вернуть его. И в самом деле, замку совершенно нечего было делать вне королевских владений.

Карл VIII и Людовик XII не обращали на него особенного внимания. Равно, как и Франциск I в ранние годы своего правления. Все взоры и заботы их были обращены только к замкам на берегах Луары. Тем не менее после испанского плена Король-Рыцарь проникся дружественными чувствами к окрестностям Парижа. Дымы и слава Италии рассеялись. Он понял, что править следует только из Парижа. Сен-Жермен был ближе всего, и Сен-Жермен должен был стать достойным других его резиденций. Там 5 августа 1530 года он женился на сестре Карла V Элеоноре Австрийской. Там он прожил большую часть трудных лет своего царствования. В 1543 году замок, создание архитекторов Пьера Шамбиж и Гийома Гийен, был мало-помалу завершен.