Жюльетта Бенцони - Любовь и замки

Однажды майским утром 1772 года, когда богомольные особы направлялись на первую службу в Сен-Эспри в Экс-ан-Провансе, все были поражены, увидев у окна в комнате Эмилии молодого человека в нижнем белье, которого знал весь город по причине его бесконечных ссор со всеми подряд, дуэлей и карточных долгов. Эмилия тем временем спала, даже не догадываясь о том, что происходит у ее окна. Габриель-Оноре ночью проник в ее комнату с единственной целью — дать бесплатный спектакль из окна девушки. Затем, уверившись, что его заметили, так же тихо вышел, перелез через ограду сада, вскочил на свою лошадь и вернулся к себе. Теперь ему оставалось лишь ждать, когда пущенная им в ход уловка вынудит графа де Мариняна, дабы спасти честь дочери, отдать ему ее руку. Конечно же, приданое прилагалось.

Но был кое-кто, кто пытался разрушить его дерзкие планы: это сама Эмилия. За ней ухаживали многие молодые люди, некоторые нравились ей намного больше, чем неказистый Мирабо. Тем не менее она не противится браку, по существу оказавшись героиней удачного романа. Кроме того, с таким супругом она могла считать себя обеспеченной, а для девушки из Прованса это имело немаловажное значение.

23 июня того же года состоялась свадьба, настоящий праздник. Восемь дней развлечений, танцев, песен… и стычек! Невыносимая жара повлияла на новобрачного, и он решил дать взбучку другу семьи, представлявшему его отца из-за отсутствия последнего. И никто так и не узнал, что вызвало эту бурную сцену.

Первая же сцена между молодыми супругами была вызвана очень простой причиной: во время бесконечного праздника Габриель-Оноре счел нужным приударить за красивенькой гостьей в то время, как жена законно считала себя его единственной подругой. Эта сцена изменила общественное мнение в пользу нежного супруга, женскую же половину не преминули обвинить в воинственности.

По окончании празднества они устраиваются в великолепном особняке в Марселе на улице Нуай с намерением провести там всю жизнь. Их жизнь здесь продлится, пока приданого Эмилии будет хватать на покрытие огромных долгов молодого супруга… Постепенно приходит нужда, один за другим исчезают предметы интерьера. То же самое происходит и с прислугой. Менее чем через год Мирабо закладывает даже драгоценности Эмилии: они ожидали появления ребенка.

В октябре 1773 года на свет появляется мальчик. Мирабо, гордясь своим сыном, всячески заботится о жене, и весь Марсель считает, что теперь дело пойдет на лад. Маленький Виктор доставляет огромную радость своим родителям. Но финансовое положение не улучшается, а даже ухудшается до такой степени, что им приходится покинуть красивый особняк и попросить пристанища у дядюшки Жана-Эльзеара в замке Мирабо…

Старый холостяк оказывает им очень теплый прием, в глубине души любя своего непутевого племянника, а племянницу находит прелестной. Кроме того, он обожает детей… И все было бы хорошо, если бы «Господин Ураган» не нарушал спокойный уклад жизни.

Во время одной загородной прогулки Габриель-Оноре цепляется к словам одного из своих кузенов, господина де Вильнев-Муана. Это шестидесятилетний здоровяк, распутник и сплетник. Завязалась драка, и кузен ударил по спине Габриеля-Оноре, что вызвало смех дам. Всех, кроме одной: Эмилия, как всегда, беспокоится. Ей прекрасно известно, что Вильнев-Муан ненавидит ее супруга, и она тут же бежит за дядей своего мужа, чтобы все ему рассказать. Маркиз Виктор в свою очередь отвечает, что пришло уже два королевских указа об аресте племянника и теперь надлежит исполнить волю государя.

— Не говорите, что будете скучать, моя дорогая, — зло смеется Мирабо-муж. — Вы наконец избавитесь от меня на какое-то время. У вас ведь столько любовников…

Молодая супруга беззащитна. Правда, у нее много поклонников, и она, наконец, принимает сначала просто галантные, затем становящиеся все нежнее ухаживания красивого офицера мушкетеров, рыцаря де Бассо.

К сожалению, в пылу страсти любовники забывают обо всех предосторожностях. Они даже переписываются, и письмо Бассо случайно попадает в руки мужа. Это драма! Несмотря на то, что его самого вовсе нельзя назвать образцом верности, Габриель-Оноре отказывается от роли рогоносца. Ничего не помогает! Он желает увидеть Бассо на коленях, хочет унизить соперника.

Естественно, рыцарь не собирается никого умолять, но вся его семья предпринимает различные попытки выпросить у Мирабо прощение. Наконец, Габриель-Оноре сдается…

У Мирабо теперь больше нет времени на всякие глупости. Дела идут из рук вон плохо. Помимо долгов ему еще приходится думать и о Вильнев-Муане, всегда готовом на гадость. И вот случилось то, чего больше всего боялась Эмилия: этот человек пошел жаловаться к маркизу Виктору, а тот снова поспешил добиться королевского указа об аресте племянника. Очень скоро стражи короля приезжают в Мирабо. И вот супруг Эмилии отправлен в замок Иф.

Слушая внутренний голос, Эмилия едет в Париж просить за мужа. А оттуда она приезжает в Биньон, к своему свекру. Против всяких ожиданий они прекрасно понимают друг друга. Жизнь здесь замечательна: танцы, комедии, гости. Уехав на несколько недель, Эмилия надолго задержится у своего свекра в то время, как ее супруг колесит по дорогам Франции и сидит в тюрьмах. В 1783 году она официально получает развод. Маленький Виктор умирает. Денежные дела полностью расстроены. И больше уже никогда чета не вернется в замок Мирабо, где в глубине соснового бора продолжают петь соловьи…

За время эмиграции Эмилия снова выйдет замуж и родит еще одного ребенка, но и этот проживет недолго. Мирабо тоже куда-то исчез, но его имя навсегда останется в Истории. А его бывшая жена возьмет имя маркизы де Мирабо и до конца дней будет просить Всевышнего о прощении.

Что же касается замка, то он был несколько раз перестроен и часто менял владельцев. Сейчас он принадлежит семье великого писателя Мориса Барре.

В 1676 году Эразм де Контард купил поместье Монжеф-руа, что в анжуйской провинции, но прошло почти 100 лет, прежде чем на месте старого замка возникло прекрасное здание — шедевр XVIII века, которым и сейчас можно любоваться при выезде из города Мазе. До Контар-дов это поместье принадлежало семье Шатобриан и было названо в 1206 году в честь Гоффре де Шатобриана, а в XVI веке оно перешло семейству Ля Грандьер. С новым хозяином владение приобрело свои цвета, стиль и предназначение, которые на протяжении веков станут определять его как поместье для собак, лошадей и псовой охоты.

Но вернемся к Эразму де Контарду — мудрому, малоизвестному человеку. И выслушаем хорошо знавшего его господина де Сен-Симона:

«Контард — дворянин из Анжу — был красив и хорошо сложен, был очень галантен и отличался изысканностью; известен также своими роскошными легавыми собаками. Он и его отец дарили их время от времени королю, который их по достоинству ценил, что в значительной мере сблизило его с Контардом. Контард был любим и ценим при дворе за все лучшее и достойное: он позаботился о том, чтобы оказаться в гвардии, где занимает интендантскую должность; и что служило ему с рождения ориентиром — окружение и чины, особенно в сравнении с рядовыми офицерами. У него был ум, но все его поведение демонстрировало скорее сдержанность, мудрость и умение хранить тайны, что превращало его из счастливого любовника в близкого друга».

Учитывая то, что герцог де Сен-Симон был известен своим злым языком при дворе, это высказывание определенно можно назвать похвалой. Двое сыновей Эразма: Гаспар и Шарль — Эразм с честью служили королю. Первый стал генерал-лейтенантом и кавалером ордена Святого Людовика, а второй — армейским генерал-майором и командором ордена Святого Людовика. Но Гаспар прославил свое имя тем, что в 1758 году стал маршалом Франции, блестяще отличившись на Корсике. После получения маршальского жезла он становится во главе немецкой армии во время Семилетней войны. И отличился при взятии Хулсга. Но фортуна не всегда была благосклонна к нему, и в Миндене маршал был отстранен от командования и замещен герцогом де Брогли. Недалеко было и до опалы. Однако вскоре Контард становится губернатором Эльзаса и остается им на протяжении 25 лет, вплоть до самой смерти, наступившей в возрасте 90 лет.

В 1733 году, когда ему было 70, он предпринимает реконструкцию Монжефруа, к тому времени сильно разрушившегося. Контард нанимает известного архитектора Барре, ранее прославившегося замком Марэ, и архитектор из белого анжуйского камня строит весьма благородное здание, крыша которого была покрыта шифером. Замок обставляется мебелью. Но меблирует его не сам маршал, дела обязывают его быть в Эльзасе, замком занимается его невестка, урожденная Жюли-Виктория Константин де ла Лори, обладающая тонким вкусом. Она подбирает мебель, обшивку стен, обои, — словом все то, что можно увидеть в поместье и по сей день, редкостная красота Монжефруа под небом XX века в точности хранит облик поместья XVIII века: те же стулья, те же дверные ручки, и хозяева, оставшиеся верными традициям псовых охот и изготовлению седел в ротонде, обитой норвежской сосной — все это не больше не меньше как дань традиции.

В последующие годы семья Контард живет в поместье. Они не уезжают в эмиграцию во время революции, замок никогда не разлучается со своими хозяевами.

В 1736 году в Моюкефруа празднуют свадьбу — один из блистательных альянсов, которые не новость в семье Контардов. Двадцатилетний наследник Анри женится на своей кузине — Софи де Кастеллан, которой еще нет и шестнадцати, но девушке красивейшей; обладающей к тому же вполне сформировавшимся характером, несмотря на столь очевидную юность. Послушаем, что по этому поводу сказал Фредерик Сулье:

«От своего отца, генерала, графа де Кастеллана, обладавшего фантастическим темпераментом и военным фанатизмом, ставшим легендой, она унаследовала твердый, решительный, немного грубый и весьма своеобразный характер. Ее мать наградила ее тонким и просвещенным умом».

Свадьба была отпразднована очень пышно. Иллюминации, балы, комедии, — все следовало одно за другим в бешеном ритме и с таким блеском, что казалось: маркиза стала королевой Анжу.

Торжества удались на славу, чего нельзя сказать о браке. Несмотря на свое имя, богатство и отличное здоровье, скромный Анри де Контард имел свои странности. Бывало, он насвистывал какой-нибудь мотивчик в салонах, а иногда, и это самое неприятное, просто — напросто предпочитал бить тарелки, так как он любил смотреть на разбивающуюся вдребезги посуду. Вид разлетающихся фарфоровых осколков доставлял ему искреннюю радость. За столом он с удовольствием разбивал свою тарелку локтем, а однажды, купив на рынке несколько дюжин тарелок, он устлал осколками обратную дорогу в замок.

Возможно, эта странность вызовет у кого-нибудь улыбку или покажется всего лишь инфантильностью, но все же это скорее признак очевидного слабоумия.

Как бы там ни было, но вокруг молодой четы стали появляться сплетни, что «безмятежность союза была не столь продолжительной, не столь полной, как на то надеялись, и что облака омрачили зарю Гименея, хотя, кто знает, существовала ли она когда-либо». Госпожа де Контард никогда не скрывала того факта, что ее муж не был собственно мужем в полном смысле этого слова, и расположение их покоев в замке подтверждало это. Маркиз жил на втором этаже, в то время как маркиза — на первом. Зато прекрасная амазонка с неизменным восхищением и с красным бантом на плече сопровождала на охоте маркизу де Куслин. Но не только охота занимает ее мысли и свободное время. Она мечтает о важной роли в политической жизни. И ей предстоит ее сыграть в Париже.

Между тем, в 1845 году маркиз де Контард с треском провалился, баллотируясь в депутаты от Перпиньяна, побежденный господином Араго. Впрочем позже маркизу удается победить в Мюра и Оверне, но, по совету жены, он отказывается от депутатского мандата в обмен на дипломатический пост и уезжает один в Константинополь, что дало злым языкам повод сказать, что г-жа де Контард выставила своего мужа.

Впрочем у нее было много дел, она примкнула к сторонникам принца-президента Луи — Наполеона. В своем парижском доме она принимает своих друзей и устраивает принцессе Матильде радушный прием в Елисейском дворце, однако последняя, рассчитывавшая стать супругой принца, этого не оценила и так и не отблагодарила маркизу. Вследствие этого госпожа де Контард, зная о прекрасной Евгении де Монтеже, переметнулась в ее лагерь, чтобы помочь ей стать императрицей. София де Контард узнала, что Наполеон III неравнодушен к Евгении и, следовательно, ее дружба с Матильдой могла навлечь на нее неприязнь обоих. Евгения же не забыла, что она обязана госпоже де Контард приглашениями в Тюильри, Сен — Клу, Компьен. Конечно, маркиза была слишком на виду, чтобы избежать злословия и клеветы в свой адрес. Соблазнительно было бы приписать различные приключения этой элегантной и очень красивой брюнетке с самыми прекрасными в мире черными глазами. Ей приписывали многое из того, чего с ней никогда не случалось.