Джо Беверли - Любовь игрока

Зенон зашевелился, и рука Брайта скользнула ниже по его шее.

— Эта женщина даже не красавица. Она слишком худая и далеко не первой молодости.

Брайт поставил стакан на круглый столик и вынул черепаховую табакерку. Он взял понюшку, надеясь, что табак прочистит ему голову и он перестанет думать о Порции Сент-Клер.

Однако табак не помог.

Что же в ней такого особенного? Возможно, походка? Легкая и грациозная! По сравнению с ней все женщины кажутся неуклюжими, даже Нерисса.

Она ясно выражает свои мысли и не боится высказать свое мнение. Возбужденная, полная недомолвок речь знатных дам уже наскучила ему. Ее голубые глаза сияют, когда что-то вызывает ее интерес.

Может, манера вздергивать подбородок, когда Порция сердится? Ее необычное поведение?

Брайт усмехнулся, вспомнив, как Порция чуть не застрелила его. Вот именно с этого момента все и началось — началось его сумасшествие. Он не знал ни одной женщины, которая, находясь одна в доме, вышла бы навстречу грабителю с оружием в руках.

— Просто у других женщин больше здравого смысла, — уговаривал он себя. — У Порции нет сдерживающего начала.

От мысли, что могло бы с ней случиться, будь на его месте настоящий бандит, у Брайта чуть ли не встали дыбом волосы. То было в Мейденхеде, а что же может подстерегать ее в таком опасном месте, как Лондон, тем более в сопровождении такого человека, как Оливер Апкотт?

Но какого черта он столько думает о женщине, которая плодит разного рода вопросы, как кошка котят?

Да потому, что в ней есть изюминка, и это проглядывает во всем,

Неужели она действительно приходится Нериссе кузиной? Они обе такие разные. Так и слава Богу!

Даже несмотря на то, что Нерисса Сент-Клер предпочла ему Трелина, Брайт продолжал с теплом думать о ней. Он никогда не презирал людей за то, что они выполняют волю своей семьи. То, что Нерисса выполнила свой дочерний долг, относится к числу ее достоинств.

Когда в Мейденхеде он прочитал письмо, написанное четким почерком Нериссы, и узнал запах ее духов, у него открылись глаза. Тогда он был просто в шоке, и фамилия Сент-Клер приводила его в ярость. Отсюда и его весьма невежливое поведение с Порцией.

Брайту пришлось провести много бессонных ночей, прежде чем понять, что Нерисса даже не подозревала о пропаже письма, а поэтому Порция Сент-Клер никак не могла быть ее соучастницей. Она здесь совершенно ни при чем, и ее присутствие в доме не что иное, как дьявольское совпадение. А он был так груб с ней!

Брайт поморщился — ничего удивительного, что она о нем такого дурного мнения.

Однако тогда он получил хороший урок: теперь он знает, в какой грязный омут может завлечь мужчину распутная женщина, и впредь будет управлять своими чувствами.

После той ночи в Мейденхеде у него не осталось никаких иллюзий относительно Нериссы, а совсем недавно он получил прозрачный намек на то, что сможет наслаждаться ее прелестями, если хорошенько попросит.

Все шлюхи одинаковы.

Конечно, она в первую очередь потребует отдать ей письмо — явное свидетельство о наличии у нее любовника. Ей придется туго, если оно попадет в руки мужа.

Брайт усмехнулся и сделал еще одну понюшку.

Что же стоит за всем этим? Нерисса пойдет на все, чтобы заполучить это письмо, которое Брайт держал у себя для того, чтобы она не оказывала тайного давления на его семью. Ему доставляло удовольствие наблюдать, как она пытается всеми мыслимыми и немыслимыми способами раздобыть письмо. Чтобы помучать ее, он даже сказал, где оно лежит: в книге проповедей у его изголовья.

Этот эксперимент стал хорошей проверкой его слуг на верность своему господину. Четверо из них рассказали Брайту, что их пытались подкупить, а одного пришлось даже уволить за попытку стащить письмо. Насколько ему было известно, все остальные слуги держались твердо.

Поведение Нериссы убедило Брайта в том, что, хоть она и красавица, достойная восхищения, у нее душа шлюхи, а повадки змеи. Сколько раз он благодарил Бога за то, что не женился на ней. Ему было жаль бедного Трелина, который только сейчас начал подозревать, какое сокровище ему досталось.

Однако до сегодняшнего дня Брайт считал, что опыт с Нериссой помог ему управлять своими чувствами и сердцем.

Его мысли опять перенеслись к Порции Сент-Клер, родственнице Нериссы.

Возможно, его интерес к Порции возник и потому, что она была полной противоположностью Нериссе как по своей внешности, так и по поведению и особенно, как он надеялся, по своим моральным качествам. Но все это не причина для того, чтобы жениться на ней.

Жениться? Опять об этом. Он вовсе не собирается жениться на такой женщине, как Порция Сент-Клер.

Брайт потянулся за стаканом.

Если он вообще женится, то это будет чисто деловая сделка, которая принесет ему солидные деньги, а это может касаться только Дженни Финдлейсон.

Рука Брайта со стаканом застыла в воздухе: по совести говоря, у него не было ни малейшего желания жениться на Дженни Финдлейсон.

Еще неделю назад такая перспектива не прельщала его, но была вполне возможна, и он был уверен, что сможет стать внимательным и заботливым мужем. Сейчас он так не считает. Сейчас он думает, что его жизнь превратится в ад. Он даже знал, когда произошла с ним эта перемена — там, в парке, после того как, расставшись с Порцией, он подошел к Дженни.

Именно тогда она показалась ему весьма вульгарной. Нет, не манерами — несмотря на то, что она выросла в купеческой среде, она была воспитана, как леди, — а образом мыслей. Она действительно считала, что ее деньги могут купить его, могут купить любого мужчину, как раба.

Брайт шумно вздохнул. Он сам только что высокомерно предлагал Порции купить ее. Неудивительно, что она была так возмущена.

Зенон посмотрел на хозяина.

— Да, мой друг, — сказал Брайт. — Положение вещей скверное, но, может, это и к лучшему. Вряд ли она снова заговорит со мной, и это удержит меня от дурацких поступков. Будем надеяться, что дела ее братца утрясутся и она в ближайшее время уедет в свое поместье стоимостью в пять тысяч гиней.

Собака продолжала внимательно смотреть на него.

— Ты думаешь, мне их жалко? Ты же прекрасно знаешь, что пять тысяч для меня ничто. — Брайт вздохнул. — Давай скажем так: это слишком незначительная цена, чтобы оградить кого-то от еще более худших поступков, но все надо делать тайно. Сомневаюсь, что Порция возьмет деньги прямо у меня. Гораздо лучше, чтобы помощь пришла из-за карточного стола.

Брайт легонько щелкнул Зенона по носу и поднялся.

— Будем надеяться, что еще не перевелись жирные голуби, которых можно пощипать.

После еще одной неудачной встречи с лордом Брайтом Порция хотела только одного — никогда его больше не видеть. А для этого она должна поскорее покончить с делами и убраться из Лондона.

Она направлялась обратно к дому Форта, моля Бога, чтобы он уже оказался на месте. Если приехали слуги с его вещами, значит, и он не заставит себя долго ждать. Надменный швейцар был еще неприветливее и попытался захлопнуть дверь перед самым ее носом. Однако на этот раз Порция вела себя настойчивее, и ему пришлось провести ее в гостиную, чтобы она могла оставить Форту записку. Гостиная оказалась очень скромной — совсем не такой, какой они с Оливером себе представляли, — но по крайней мере там нашлись перо и бумага.

Руки Порции дрожали, и она никак не могла сосредоточиться.

Она думала о том, что не станет шлюхой даже за десять тысяч гиней, даже для Брайта Маллорена…

Порция перевела дыхание и постаралась взять себя в руки. Подозревая, что швейцар прочитает записку, как

Только закроет за ней дверь, Порция была немногословной. Она лишь написала Форту, что хочет увидеться с ним возможно скорее, и сообщила ему их адрес. Про себя она подумала, что Форт обязательно поможет им и они окажутся вне опасности.

Порция отдала записку слуге и поспешила домой, стараясь не думать о ненавистном ей человеке.

В квартире стояла тишина. Была уже вторая половина дня, и встревоженная Порция постучала в дверь комнаты брата.

— Убирайся! У меня разламывается голова!

— Может, тебе принести лекарство? — спросила она, удивляясь, сколько еще Оливер будет скрываться у себя.

— Нет. Спасибо, Порция.

Порция вздохнула и села читать Мильтона, но мысли ее были далеко: она продолжала думать о Брайте Маллорене.

Порция старалась припомнить его грубое поведение в Мейденхеде и сосредоточиться на сегодняшнем оскорбительном предложении, но почему-то перед ее глазами всплывало другое: Брайт успокаивает плачущую девочку.

Значит, он не так уж плох…

Громкий стук в дверь прервал поток ее путаных мыслей.

Слава Богу, должно быть, записка от Форта.

Порция распахнула дверь и увидела на пороге двух незнакомцев, по виду не похожих на слуг: один — высокий, смуглый, черноволосый, второй в обильно напудренном парике. Их можно было бы принять за джентльменов, если бы не неряшливая одежда и бегающий взгляд. Инстинктивно Порция начала закрывать дверь, но тот, что был повыше, удержал ее.

— Мы хотим видеть сэра Оливера Апкотта, — сказал он тоном хорошо воспитанного человека.

— Его нет дома.

— Нет? Вы удивляете меня.

— Почему?

Мужчина улыбнулся, обнажив кривые, испорченные зубы.

— Вам лучше впустить нас, мисс Апкотт.

Порция не сдвинулась с места.

— Я не мисс Апкотт.

Рыбьи глаза мужчины округлились.

— Вы его возлюбленная?

— Нет, сэр, — сердито ответила Порция, — я его сестра. Вам лучше прийти попозже.

Порция снова попыталась закрыть дверь, но мужчины, оттолкнув ее, ворвались в квартиру.

— Да как вы смеете! — закричала она, стараясь криком привлечь соседей. Так вот она, опасность!

— Позовите брата, — приказал смуглый. Порция двинулась к комнате Оливера, но в это время дверь открылась, и на пороге появился он сам в длинной ночной рубашке.

— Что за шум… — Оливер заметил незнакомцев и побелел как полотно. — Кутбертсон… Кутбертсон с улыбкой поклонился.

— Сэр Оливер, мой дорогой друг.

Раскрыв объятия, он направился к Оливеру. Его компаньон семенил за ним, как хорошо тренированная собака. Несмотря на дорогую одежду и пышный парик, в нем не было ничего от джентльмена. Как бы подтверждая мнение Порции, он бросил на нее плотоядный взгляд, и ей захотелось вылить на него содержимое ночного горшка.

Теперь она знала, что произошло самое худшее: Оливер проиграл больше, чем у него было в кармане. Но сколько? Хватит ли у нее денег, чтобы заплатить его долг? Вдруг ей придется отдать все, и они не смогут даже нанять карету, чтобы вернуться домой?

Взяв себя в руки, Оливер попытался быть любезным.

— Добрый день, джентльмены. Вы пришли в неудачное время. Я только что встал с постели.

— Это мы видим, сэр Оливер. Вы можете одеться, если желаете.

Взгляд Оливера рассеянно перебегал с одного лица на другое.

— В этом нет нужды. Я думаю, что наше дело не займет много времени.

— Прекрасно! У вас есть деньги?

— Нет, — смело ответил Оливер. — Мне нужно время, чтобы послать за ними в поместье.

— В поместье, сэр Оливер? В какое поместье?

— Черт побери! Вы что, не верите мне? Я джентльмен, и вы обязаны дать мне время получить деньги.

— Докажите нам, что у вас есть чем платить, и мы с удовольствием дадим вам отсрочку.

— Доказать? Какие-то жалкие три сотни!

— Это больше того, чем вы располагаете, как я слышал.

Порция окаменела. Три сотни…

— Мое поместье… — начал Оливер.

Вы проиграли его майору Барклаю месяц назад.

— У меня есть сбережения.

— Прекрасно! — воскликнул, улыбаясь, Кутбертсон. — Тогда платите, и дело с концом.

— Я… Я не держу деньги дома. Человек в парике, который все это время рыскал взглядом по комнате в поисках чего-нибудь ценного, посмотрел на Оливера.

— Тогда нам придется остаться здесь и ждать, когда вы принесете их, сэр Оливер.

Его тон не был тоном воспитанного человека.

— Остаться здесь? — переспросил Оливер дрожащим голосом.

— Простите, что мы не доверяем вам, сэр Оливер, — снова заговорил Кутбертсон, — но не все такие благородные, как вы. Я знал человека, который то ли нанялся матросом на судно, то ли ушел в армию, чтобы скрыться от своих кредиторов. Каких вещей только не делают люди, доведенные до отчаяния.

Во рту у Порции пересохло. Сердце гулко стучало. О чем говорят эти люди? Почему они угрожают ее брату? Что может быть хуже долговой тюрьмы?

Оливер рухнул на стул.

— Мне нечем платить, — прошептал он.

— Какой позор, сэр Оливер, — заметил Кутбертсон с простодушным видом. — Зачем же вы садились играть, зная, что вам нечем платить?