Ханна нередко предостерегала дочь от безрассудных поступков, не уставая повторять, что тот, кто испытывает судьбу, рискует потерять все. Сейчас Порция ясно осознавала, насколько права была мать, но что-то мешало ей отступить назад.

Ее противник не двигался с места и не пытался оттащить Порцию от камина.

— Если здесь ничего нет, — резонно сказал он, — то почему вы так себя ведете?

Стараясь побороть страх, Порция посмотрела ему прямо в глаза:

— Вы незаконно проникли в этот дом, сэр. Вас сюда никто не звал.

— В другое время, Ипполита, я с удовольствием поговорил бы с вами об этом, но сейчас у меня неотложное дело. И лучший способ отделаться от меня — разрешить мне найти то, за чем я пришел.

— Сначала вам придется доказать, что вы имеете право на этот документ. Кому он принадлежит?

— Одной леди. Я уже говорил вам об этом. — В голосе незнакомца чувствовалось раздражение.

— А как он оказался в этом доме?

— Ну, скажем, она гостила здесь.

Порция оглядела пустую комнату:

— Здесь? Очень сомневаюсь в этом.

— Возможно, у нее склонность к аскетизму. А почему вы так рьяно охраняете этот дом? Чем вызвана такая преданность графу Уолгрейву?

Услышав имя графа. Порция вздрогнула. Если этот человек знает, что дом арендует Уолгрейв, значит, он не ошибся, направившись именно сюда.

Впервые ей пришла в голову мысль, что стоящий перед ней человек вовсе не преступник. Как всякий порядочный человек, он сначала постучался в дверь. Она отчетливо слышала этот стук, но решила не открывать. На ее месте любая женщина, находясь одна в доме, не отозвалась бы на стук в дверь посредине ночи.

— Граф, будучи хозяином этого дома, вправе полагать, что сюда не пустят посторонних, — ответила Порция.

— Я очень сомневаюсь, чтобы могущественный граф считал это более чем скромное жилище своим домом. Он арендовал его с определенной целью. Но, если вы все же считаете, что граф здесь хозяин, тогда возникает другой, вопрос — что здесь делаете вы? Возможно, вы истинная владелица этого дома?

— Конечно, нет!

— Значит, такой же незваный гость, как и я? Во всяком случае, я сам видел, как вы крались в полной темноте с пистолетом в руке.

— Я не кралась! Мы гостим здесь, сэр. Мы хорошо знакомы с графом, и он пригласил нас пожить здесь.

Порция умолчала о том, что они с братом просто бедные просители, едва знакомые с графом, и тот разрешил им пожить здесь в ожидании его дальнейших действий.

— Кого это «нас»?

Порция поняла, что она невольно дала втянуть себя в разговор, принимавший опасный оборот.

— Так кого это «нас»? — переспросил незнакомец.

— Меня, десятерых здоровенных парней — моих братьев — и трех слуг, — ответила Порция, вскинув подбородок. — В данный момент все они отсутствуют.

— Только трое слуг? — протянул Брайт недоверчиво. — Так мало? Меня по утрам одевает гораздо большее их число.

Порция не могла понять, шутит он или говорит всерьез, и не стала спорить.

— В любом случае я решительно не могу позволить вам осуществить цель вашего визита, мистер Маллорен.

— Милорд, — поправил он дружелюбно. — Лорд Арсенбрайт Маллорен. Не совсем обычное имя, но оно мое. Он сделал шаг вперед, но Порция была начеку.

— Ваше положение в обществе ничуть не оправдывает вашего поведения, милорд.

— Согласен. — Вытянув руки, Брайт уперся в стену, и голова Порции оказалась между ними. — Но это вовсе не значит, что вы должны заявлять о нем в магистрат. Вы согласны со мной?

Откинув голову. Порция посмотрела ему в. глаза, стараясь понять его дальнейшие намерения, тогда как Брайт, не отрывая взгляда от ее губ, склонял голову все ниже и ниже, пока их губы не встретились.

Сердце Порции затрепетало, голова закружилась, и она почувствовала, что теряет сознание.

— Итак, дорогая, почему бы вам, не позволить мне осуществить мое скромное намерение?

Порция внезапно поняла, насколько этот человек во всем превосходит ее: лорд, человек, принадлежащий И высшему свету, сильный, безжалостный, любым путем добивающийся своей цели. Она попыталась вырваться из его объятий, и он легко отпустил ее, одарив при этом понимающей улыбкой.

«Будь ты проклят!» — подумала она про себя и, собрав остатки достоинства, презрительным жестом указала на потухший очаг и лежащие рядом дрова.

— Приступайте, милорд. Мне не терпится увидеть, как вы извлечете из воздуха вашу бумагу. Возможно, вы кудесник?

— Возможно.

Брайт шагнул вперед и вместо того, чтобы заглянуть в пустой очаг или покрытую сажей трубу, стал перебирать прислоненные к стене дрова. Порция, сгорая от любопытства, наблюдала за ним.

Он засунул руку в простенок и начал шарить там, но внезапно отдернул ее и стал сосать палец.

— О Боже, — воскликнула Порция с притворным сочувствием, — вы сломали ноготь, милорд?

Брошенный на нее взгляд заставил Порцию прикусить свой ядовитый язычок.

— Вы уверены, что там что-то есть, милорд? — спросила она уже более серьезно.

— Да, госпожа Любопытство, я в этом совершенно уверен.

Он достал из кармана изящный перочинный ножичек у, и занялся ногтем.

— Итак, вы здесь гостите? — спросил он между делом. — Откровенно говоря, я думал, что граф более радушный хозяин. Мне не понятно, почему здесь нет ни слуг, ни мебели, ни тепла.

— В других комнатах обычная обстановка.

— А где тепло и слуги? Ах да, я совсем забыл, ваши слуги ушли вместе с вашими здоровенными братьями, число которых — десять.

— Совершенно верно, а я предпочитаю, когда в доме холодно. Это полезно для здоровья.

Обхватив руками плечи, Порция пыталась согреться и унять дрожь.

— Простите меня, но я не верю ни единому вашему слову, Ипполита. Хотя какое мне, собственно, до всего этого дело. Если вам нравится охранять владение Уолгрейва, то Бог вам в помощь.

Порция чуть не задохнулась от злости.

— Да как вы смеете предполагать…

Брайт даже не удостоил ее ответом. Запустив руку за дрова, он извлек оттуда сложенную вчетверо бумагу и торжественно поднял ее над головой.

— Абракадабра! — воскликнул он, просияв. Для Порции это было последней каплей в море ее терпения. Подскочив к Брайту, она выхватила у него из рук бумагу и бросилась прочь, но он, ухватив ее за полу, подтащил к себе и легко отнял злосчастный документ.

— Очень глупо, — констатировал он.

Порция и сама понимала, что ведет себя глупо, тем более сейчас, когда лицо Брайта стало серьезным. Он завел ей руку за спину и повертел перед ее носом сложенной бумагой. От бумаги исходил сильный запах духов «Отто оф Розез», и Порция отвернулась, не желая вдыхать его.

— Вам не нравятся духи?

Вопрос был задан весьма миролюбиво, но Порция видела, что настроение Брайта не улучшилось.

— Они слишком сладкие, милорд.

— Для такой взыскательной леди, как вы?

— Вовсе нет.

— Возможно, это письмо адресовано подруге, и в нем обсуждаются последние фасоны платьев.

— Это правда?

— — Боюсь, что нет, — как бы размышляя вслух, ответил Брайт.

Его рука по-прежнему крепко держала ее руку, но Порция чувствовала, что ей ничто не угрожает. Наоборот, его странное полуобъятие было ей даже приятно. Вероятно, чертовски хорошо быть маленькой женщиной и повелевать таким сильным мужчиной, как он, держать его, так сказать, под каблуком.

Впрочем, мужчины сильны, но далеко не всегда разумны, им трудно доверять, поскольку они в любой момент готовы свести счеты с жизнью из-за неверного помещения капитала или проигравшись в карты. Именно так поступил ее застрелившийся отец. Так поступил и ее единоутробный брат, из-за которого семья оказалась на пороге бедности.

— Отпустите меня, милорд. Вы получили то, что хотели, и я не собираюсь больше мешать вам.

— Я рад, что вы наконец это поняли.

Брайт отпустил ее руку, и Порция, повернувшись, посмотрела ему в лицо. Она увидела, что была права, почувствовав, что настроение у него изменилось. Лицо перестало быть беспечным и подернулось дымкой грусти. Печальным взглядом он смотрел на зажатое в руке письмо. Невольно Порция почувствовала к нему жалость, желание утешить страдающего человека.

— Разве это не те бумаги, за которыми вы пришли? — спросила Порция.

Он впился в нее взглядом.

— Вам кажется, что здесь целая коллекция надушенных любовных писем? К сожалению, это не так. Думаю, мне надо поискать еще.

Однако он не сдвинулся с места, а продолжал вертеть в руках бумагу, задумчиво покачивая головой.

— Было бы глупо уйти отсюда с этим списком от прачки, которым заткнули щель.

— Это вовсе не список от прачки, милорд.

— Вы уверены? Ну, ну, Ипполита. Я действительно надеялся найти здесь пожелтевшее любовное письмо — свидетельство запретной любви — и нашел его.

Легкость произносимых слов противоречила мрачному выражению лица, темневшего с каждой минутой, и хотя

Порция по-прежнему чувствовала, что лично ей ничего не угрожает, ей стало страшно.

Они стояли в холодной тишине залитой лунным светом комнаты, и Порции начало казаться, что прошла целая вечность, пока Брайт наконец пришел в себя, развернул письмо и, выйдя на лунную дорожку, принялся его читать.

Порция видела, каким мертвенно-бледным стало его лицо как заострились его черты — вероятно, письмо было не из приятных.

Поборов опасение. Порция подошла к нему и осторожно дотронулась до его руки.

— Что там, милорд? — спросила она. Он резко схватил ее за рукав и притянул к себе.

— Настало время открыть вашу тайну, Ипполита. Кто вы такая и что вы здесь делаете?

— Я в гостях у графа, — едва слышно пробормотала Порция, охваченная теперь настоящим страхом.

Не выпуская рукава ее платья, Брайт медленно наступал на нее, пока девушка не коснулась спиной холодной стены.

— Ни слуг, ни огней, в руке пистолет и дьявольский интерес к чужим письмам. Что вы на это скажете?

— В моей спальне горит свеча.

— А пистолет? — заметил он язвительно.

— Я услышала, что в дом кто-то ломится.

— И решили немедленно сами поймать взломщика? Вы думаете, так поступает настоящая леди? — Брайт едва сдерживал гнев. — Ваше имя, Ипполита?

Порция отдала бы все на свете, чтобы вырваться из его цепких рук, уйти от ответа на его прямые вопросы.

— Порция Сент-Клер, — прошептала она в ответ.

Ярость в его глазах вспыхнула с новой силой.

— Сент-Клер, — передразнил он. — Теперь я не удивляюсь, почему вас так заинтересовало это письмо.

Его внезапная улыбка была похожа на лучик солнца в дождливый день.

— Интересно знать, что вы собирались получить в обмен на это письмо?

— Ничего, абсолютно ничего, — бормотала Порция, прижимаясь к стене. — Я вообще о нем не знала.

— Ничего? Какое бескорыстие! Хотите доказательств?

Придерживая ее одной рукой, Брайт резким движением расправил письмо и стал читать: «Геркулесу от Дезире…» — Послушайте, что она пишет:

«Я все время думаю о твоем могучем…, но муж ни о чем не догадывается. Когда на прошлой неделе мы встретились в театре, у меня между ног лежал твой носовой платок…»

— Замолчите! — закричала Порция, пытаясь вырваться.

Брайт прекратил читать.

— Мне кажется, что Дезире попросила вас любой ценой раздобыть ей это письмо, Порция Сент-Клер.

— Я не знаю никакой Дезире!

— Тише, тише. Мы оба прекрасно знаем, что это ее вымышленное имя.

— Вымышленное или нет, но я не знаю ее! — Порция отчаянно вырывалась из рук Брайта.

— Умоляю, отпустите меня! — кричала она, ненавидя себя за такое унижение. Но ей действительно было страшно. Казалось, упорство этого человека не знает границ.

— Забирайте ваше письмо и уходите!

Сейчас, когда Брайт стоял спиной к окну, Порция не могла видеть выражения его лица, но чувствовала, что его переполняет гнев.

— И вы вот так просто отпустите меня? Без всякой борьбы?

— Да, да!

— Тогда почему вы пытались украсть письмо?

Порция молчала, и он встряхнул ее за плечи.

— Почему?

— Просто чтобы подразнить вас, — ответила Порция чуть слышно.

Брайт резко оттолкнул ее.

Удивляюсь, как вам удалось дожить до вашего возраста, мисс Сент-Клер.

— Мне только двадцать пять, — заметила Порция, отодвигаясь подальше от этого явно ненормального человека.

— Я считал, что вы гораздо моложе, принимая во внимание вашу внешность и горячность поведения.

Брайт понемногу успокаивался. Его гнев исчезал, уступая место неподдельному интересу.

— Когда встретите Дезире, — продолжил он после минутного молчания, — скажите ей, что письмо у меня и я свяжусь с ней, чтобы оговорить условия его выкупа.

Порция гордо расправила спину и смело посмотрела ему в глаза: